POV Виктория (Джаз)
Перед глазами была темнота. Вдруг начали выплывать разные «окна», как в компьютере. Сообщения в них говорили о повреждениях корпуса и прочих ошибках. Мне бы понять: где я? Хотя вопрос: в чём? тоже уместен. Так, надо вспомнить, что было до этого и моего первого пробуждения. Я же вроде умерла. Да, меня сбила машина. И что теперь? Это что, теория о реинкарнации подтверждается? Но тогда почему я помню, что звать меня Вика, живу я в Санкт-Петербурге, меня насмерть сбила машина и… всё. Это всё, что я помню. А что ещё? Ведь у нормальных людей кроме этой информации ещё целая жизнь есть — семья, друзья, работа, любовь в конце концов! А у меня кроме этих данных нет нечего. Я даже не помню ни одного момента. Только данные и всё. Ах, точно! Я заключила какой-то контракт. Только не помню какой, с кем и на каких условиях. Вопросов много, а ответов нет. Что ж, как всегда! Хотя откуда мне знать, как всегда? Я ведь теперь в принципе не существую! Отставить истерику! Ещё успею поистерить и рассказать кому-нибудь о несовершенстве этого мира. Выплыло ещё одно окно. Подписано было, как: «Для чайников, т.е. для тебя. А то ты быстрее смысл жизни узнаешь, чем своё собственное имя.»«Итак, наш дорогой лох, или жертва случая, называй как хочешь. Понимая, что лошара ты всё-таки полная, мы решили сделать для тебя, как говорится, маленькую подсказку. Короче говоря — ты в теле меха по имени Джаз. По профессии диверсант. Первый лейтенант Оптимуса Прайма. Оптимус Прайм — последний из Праймов. Праймы — лидеры автоботов. Автоботы — чуваки, сражающиеся за добро, а десептиконы — их противники. Короче, прочтёшь это сообщение и сразу получишь второе с кратким курсом «Трансформоведение для чайников». Удачи, лошара! P.S. П. и Вр.»
Второе окно всплыло моментально. Надо бы вспомнить этих загадочных помощников. А пока читаем, господа, читаем. Первое и самое главное, что я узнала из следующего сообщения — я в теле парня! Парня, мать вашу! Я женщина! Это я помню точно! Какой к чёрту парень? Это что за вид межгалактического стёба? Кто решил так надо мной посмеяться? Не истерить, не истерить! Не истерить! Я спокойна. Поплакать ещё успею. Надо решить, как выбираться из… этого, в общем не главное. Ведь это ещё не всё! Я теперь принадлежу к «инопланетным разумным машинам, которые могут трансформироваться в автомобили, грузовики, самолёты, технику (микроскоп, магнитофон и т. п.), людей и животных». Весело! Правда? Сама я отношусь к авти — наземным трансформерам, в общем. Хотя я не уверена, что поняла материал правильно. А ещё я участник Третьей Межгалактической Войны, которая сейчас перебралась на мою родную планету, Землю, и совсем чужую планету для Джаза. Про него нельзя забывать. Его чувства и эмоции ещё остались в этом корпусе, и когда они исчезнут, я не знаю. В общем: с новым телом я получила целый ворох проблем. Жизнь Джаза я не помню, свою жизнь не помню. Я кроме имени этого автобота-то больше ничего толком не знаю. Однако некоторые моменты из жизни Джаза всё-таки всплывали. Они были незначительны и сильной смысловой нагрузки не несли. Пора приходить в себя. Судя по данным, мне просто надо дать команду на запуск всех систем. В уши бьёт громкий звук. Убавляю мощность аудиодатчиков. Оптику пока не активирую. Прислушиваюсь. Стараюсь настроить системы.Хотя получается не очень — тело ещё плохо слушается меня. Улавливаю разговор. Ещё язык надо настроить. Звучит знакомый английский. — Дино, с ним всё будет хорошо. Системы работают в норме. Он сейчас восстанавливается, — говорит кто-то. Его голос низкий, хриплый. Он слегка запинается — видно, что нервничает. Видимо второй собеседник — «Дино» тоже слышит эту неуверенность в голосе. — Побочные эффекты? — спрашивает он. — Скорее всего частичная потеря данных, — первый явно что-то недоговаривал. — И? Это ведь не всё! — Да, возможность полной потери данных равна шестидесяти четырём процентам. А неустойчивое психическое состояние гарантировано, — ответил он. Что ж, похоже причина, почему Джаз ничего не помнит, уже есть. Слушаем дальше. — Но ведь с Оптимусом такого не произошло, — видимо недоумевая сказал «Дино». — Матрица создавалась, чтобы её использовали Праймы, и действует в полной мере она только на них, — ответил ему первый, видимо, ожидая такого вопроса. Пора вставать. А то ещё чего-нибудь «весёлого» узнаю. Что аж в петлю захочется. А мне это пока не нужно. Я медленно активировала оптику. Два взгляда сразу метнулись ко мне. — Джаз, лежи и не дёргайся. Ты и так своим прошлым пробуждением себе сильно навредил, — сказал жёлто-зелёный трансформер. Я видела его при первом пробуждении и, судя по голосу, это ему «Дино» задавал вопросы. — А вы кто? — осторожно спросила я. — Нет, давай не так. Лучше скажи, что ты сам помнишь? — сказал «врач», как я его тут же окрестила для себя. — Дино, иди отсюда! — он вдруг вспомнил о том, что в помещении мы не одни. Я так и не успела его разглядеть. Думаю, у меня ещё будет время. Он снова повторил свой вопрос. Я рассказала несколько скупых фактов из истории Кибертрона и ещё несколько узнанных мной фактов о Джазе. Также я сообщила ему, что никого не помню. Он внимательно слушал и не перебивал, даже иногда добавлял что-то от себя. Чудесный человек, тьфу ты! Робот, чудесный робот. — Пойдём со мной в главный зал. Заодно со всеми заново познакомишься, — сказал Ретчет. В его глазах промелькнуло разочарование и некая досада. Хотя я бы тоже так себя чувствовала, если бы узнала, что тот, кого я знаю не первый век, с кем съела не один пуд соли, вдруг забывает меня, как будто мы никогда не встречались. А остальные ведь ещё не знают. Не хочется их разочаровать. Не думаю, что вернуть этот корпус к жизни было просто. — А мне можно уже вставать? — спросила я. — Хм. Раньше ты из мед.отсека, если не убежать, то хотя-бы уползти пытался, — усмехнулся он, — можно, всё, что я мог я восстановил и настроил. Да и к тому же ты сам восстановил почти все повреждённые системы, до которых я добраться был не в состояние. Ты здоров на девяносто пять процентов. Тебе осталось лишь восстановить незначительные мелочи. Ретчет помог мне встать и, поддерживая, медленно повёл к выходу. По словам Ретчета, в главном зале собрались все. Когда мы вошли туда, а точнее меня, можно сказать, втащили (сервоприводы ещё не особо хорошо слушались меня, впрочем, как и остальные части корпуса), раздались радостные крики и вздохи облегчения со стороны людей. С моей небольшой, по меркам трансформеров высоты — четыре с половины метра, я взирал на них, если ни как Гуливер на лилипутов, то как на кукол точно. Для меня это было в новинку и даже немного веселило. — Автоботы, есть плохая новость, — сказал Ретчет. Все сразу насторожились, даже люди затихли. — У Джаза полная потеря данных, — ответил он. Это прозвучало как приговор. Приговор для тех, с кем Джаз столько пережил. И почему я чувствую себя скотиной, обманывая их, давая надежду на то, что их друг жив? — Но память может восстановиться, если каждый орн* будем ему что-то напоминать, — заметив весёлые лица трансформеров и желание выплеснуть на меня сразу всю информацию, Ретчет тут же добавил. — Только не слишком много. Ему только перегрузки процессора для полного счастья не хватало. — Так, для начала давайте представимся нашему другу, — сказал Оптимус Прайм. Его я помню ещё по первому пробуждению. Самый высокий из всех находившихся здесь. — Я помню вас, сэр, по первому пробуждению, — сказала я, обращаясь к Прайму. — Оптимус, мой друг, просто Оптимус, — поправил меня он. Да, видимо, знакомы они давно. — Я Мираж, можно просто Дино, — сказал тот самый трансформер, который беседовал с Ретчетом. Алый, изящный, утончённый. Он и вправду был необыкновенно привлекательным для трансформера. Плавные изгибы корпуса, волнующийся взгляд лазурной оптики. В нём приковывало всё. От острых лезвий-крюков на манипуляторах до яркой и броской окраски. Жёлтый автобот что-то пропиликал, но я не поняла ни слова. — Это Бамлби, — сказал за него Дино, — в бою ему повредили голосовой модуль, и нормально разговаривать ему трудно. Он использует вырезки из радио для общения. Я ещё раз взглянула на жёлтого разведчика. У него было такое человеческое выражение лица, такие…живые окуляры. Я невольно залюбовалась. — Я Айронхайд, — представился иссиня-чёрный автобот. Он был немного ниже Прайма. Крупного телосложения, больше всех присутствующих. Явно штурмовик. Айронхайд был обвешан оружием. Крупнокалиберные пушки на манипуляторах и ракетница за плечами. — Я помню, как ты меня отчитывал. Это было давно, — сказала я. И это была чистая правда. Некоторые воспоминания уже начинали всплывать в моей голове, вернее — в процессоре. Надо бы соблюдать конспирацию. — Это хорошо, потому что я снова возьмусь за твои тренировки, — усмехнулся он. Что-то оптимизма мне это не внушает. — Я Са́йдсвайп, — сказал серебристый мех. Его мечи заставляли восхищаться и приковывали внимание. Но больше всего мне нравилось то, что в своей обычной форме он использует колёса как роликовые коньки. Я тоже такие хочу! Вот она — моя маленькая зависть. — Помню, как ты пошутил над Айронхайдом, вывернув на него розовую краску, — сказала я. Мне показалось, если бы оружейник мог — он бы побагровел. Он лишь угрожающе блеснул оптикой. Так, похоже он так и не узнал, кто это был. Думаю, ничего плохого он ему не сделает. Хотя Сайд, похоже, думал иначе и уже медленно и тихо боком пытался пробраться к выходу. — Был рад пообщаться! — весело сказал он и за считанные секунды покинул ангар. — Стой! —закричал оружейник и кинул ему вдогонку парочку не самых цензурных кибертронских выражений, тут же кидаясь за ним. — Рад был тебя увидеть! — кинул он напоследок. Этого я точно не ожидала. Даже как-то страшно стало за мечника. Видимо, заметив моё беспокойство, Ретчет усмехнулся и ответил на немой вопрос: — С ним всё будет в порядке. Айронхайд погоняет его и остынет. — Но по процессору тоже настучит и до деактевации загоняет на полигоне, — ехидно заметил Дино. — Это мой ассистент Джолт, — гордо сказал Ретчет, указывая на стоящего возле Прайма синего автобота. — Я и сам мог представиться, — недовольно фыркнул Джолт. — Ты не можешь запомнить элементарные вещи! — ответил врач, тут же меняя милость на гнев. — Так что сиди и учи. — Учиться, учиться и ещё раз учиться! — пародируя строгого учителя, сказал Джолт. Так, это же фразочка Ленину вроде бы принадлежит. Ретчет что-то недовольно пробурчал. — Эти два неугомонных спарка — Скидс и Мадфлэп, — сказал Дино, указывая на двоих близнецов-автоботов. Похоже, те его совсем достали, так как в оптике было неприкрытое раздражение. Интересно, что же они такого учудили? Ох, запылало женское любопытство. Надо будет потом у Ретчета спросить на правах ничего не знающего существа. — Садись, — сказал Ретчет, указывая на небольшую платформу в углу ангара. — я вижу, у тебя много вопросов. Следующие несколько часов Оптимус Прайм вместе с Ретчетом и Миражом отвечали на все мои вопросы, даже если те были глупы и в их понимание риторичны. После каждого их ответа, после каждого их небольшого рассказа о войне, которая идёт и по сей день, я всё больше понимала, во что я вляпалась. Полная картина всего того ужаса, в который я попала, сложилась у меня не сразу, но когда до меня стало доходить, то поняла, что плакала моя конспирация. Я пацифист по жизни. Мало того, что драться не умею, так ещё и совершенно точно уверена, что десептикона убить не смогу. И дело тут не в силе, а в моих моральных устоях и принципах. Ведь отнять жизнь непросто. Всегда. На этот поступок еще надо решиться. А главное не кончить потом как Раскольников. Я не уверена, что муки совести не будут мучить меня и преследовать. Впрочем, сейчас это неважно. Важно лишь то, что я в полной заднице. И чтобы выжить и выполнить своё предназначение (кстати, нужно будет узнать, какое), мне придётся менять свои принципы и правила. Это не будет просто. Впрочем, других вариантов у меня нет. «Выбор, как и вариант, есть всегда. Просто ты слепой идиот!» — эта фраза яркой вспышкой просияла в моём разуме. Кто же её сказал? Кто? Это наверняка кто-то из моей прошлой жизни. Но кто? И по какому случаю? При каких обстоятельствах? Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Всё слишком запутанно и непонятно. Надо обдумать план дальнейших действий. А он, как никогда, туманен и неясен. Слишком много х и слишком мало данных, чтобы решить уравнение. Тавтология. Я уже думала про это. Неважно. Тавтология в собственных мыслях за ошибку ведь не считается? Что за глупый вопрос? Всё, шарики уже за ролики заехали. Так сходят с ума трансформеры? Надеюсь, раздвоение личности меня не настигнет.Конец POV Джаз
Оптимус был рад воскрешению друга, с которым он прошёл не одну битву, но что-то тревожило искру. Такое ощущение, словно где-то скрывается подвох. Вот только в чём он и есть ли вообще? А если и есть, то где его искать? Десептиконы в последнее время притихли, словно выжидая чего-то. Все автоботы были в порядке. За исключением Джаза, которому Ретчет ещё недельку-две запретил тренироваться и прописал ему ежедневный тех-осмотр. Кстати, последнему диверсант, как странно, не возмущался как раньше. А это было весьма странно. Бесстрашный мех, который часто ослушивался приказов, любил музыку и скорость, посещал Ретчета только в одном случае — когда его приносили по частям. А сейчас даже не возмутился, не съязвил. Это было по меньшей мере странно. Но Оптимус ещё мог списать это на потерю памяти и шок. И насколько сильно изменился его друг, он сможет понять только тогда, когда мех полностью восстановится. Но почему искра сжимается в ожидание чего-то, а Матрица Лидерства предупреждает об опасности? Оптимусу нужно было время чтобы подумать и сложить в процессоре цельную картину происходящего. Он никак не мог отделаться от чувства, что что-то упустил. Какую-то мелкую, на первый взгляд незаметную деталь, кусочек большого пазла — без этого кусочка он не мог ответить на свои вопросы. Он чувствовал, что эта деталь близко, прямо под носом. Она резко бросается в глаза, но из-за своей мелочности незаметна. — Оптимус? — из раздумий его вывел спокойный голос Леннокса. И хотя говорил он спокойно, было видно, как в карих глазах плескалась не просто злоба, а ярость, граничащая с агрессией. Шарлотты Миринг сегодня не было, начальство его не дёргало, десептиконы не появлялись, а значит, остался один последний вариант — близнецы! Два неугомонных брата просто обожали доводить своими шуточками до белого каления половину базы. Нетронутыми остались только: Ретчет (они явно не горели желанием пройти внеплановый тех. осмотр); Айронхайд, который загонял бы братьев до состояния дезактива; Оптимус (лидера никогда не касались шуточки этих двоих); Сэм с Микаэлой (тут причина была проще — жёлтый разведчик мог прибить обоих за шуточки над своим подопечным и его девушкой); Джолта, за которого мог устроить внеплановый осмотр Ретчет; Ульяма, которого по праву командира людей не трогали. Все остальные, не попавшие в список, были подвержены частым шуточкам близнецов. То Миринг на залитом маслом полу поскользнется, то кто-то из трансформеров проснётся перекрашенным, то вместо отчётов приходит порнография — и это самые мелкие из их шуточек. Вот только сегодня, похоже, произошло исключение из правил, и бедный Уильям познал на себе всё изощрённость фантазии близнецов. — Что они натворили, друг мой? — спросил Оптимус спокойно. Сейчас он думал, что сказать близнецам. В последнее время они стали переходить все границы. — Моё начальство вместо отчёта получило… — но договорить ему было не суждено. Из соседнего ангара, принадлежащего Миражу, послышался грохот, ругательства Ретчета и весьма красноречивые биологические тезисы, которыми ясно и чётко кому-то желали мучительной смерти. Когда Прайм зашёл в соседний отсек, то понял — разговаривать с близнецами не придётся. В отсеке на платформе сидел облитый розовой краской и покрытый прилипшими блёстками Джаз. Он кидал гневные взгляды в сторону сидящих на платформе близнецов — красивые выражения, видимо, принадлежали ему. Мираж, для которого по видимому и был приготовлен «сюрприз», стоял у входа, гаденько улыбаясь. Ретчет рассказывал близнецам про ожидающий их полный тех-осмотр и уборку ангара Дино. У входа была разлита краска, платформа теперь тоже была испачкана из-за Джаза. А диверсант только и старался, чтобы побольше предметов испачкать. Их ждало «замечательное» времяпровождение. Оптимус улыбнулся, но защитные лицевые пластины скрыли эту редко появляющуюся улыбку.