Wicked Games

Елена зашла в дом первая; она сбросила туфли у порога и просто дала ногам расслабиться. Она оказалась на кухне, ей хотелось утолить жажду и завалиться спать, но планы были несколько иные. Она так и не поговорила со Стефаном. Разговор тщательно откладывался, и она сдалась, решив, что дома они смогут все спокойно обсудить. Ей нужно было знать как давно это происходит, почему это происходит, и есть ли шанс бороться с этим. Она не раз думала о Джереми, пока они ехали домой. Вспоминала о родителях, о тяжелом периоде в их жизни с братом. Но Джер справился, а значит справится и Стефан. Если не ради себя, то ради нее, ради их семьи. Она пошла обратно, посмотреть где там братья и не подрались ли они снова. И снова она услышала приглушенные разговоры. "Никаких больше подслушиваний", - решила она. Она открыла дверь, вошла в холл и привалилась к стене. Стефан стоял к ней спиной, закрывая собой Деймона, так что братья ее не заметили. Но и она сама уже не спешила выдавать себя, вслушиваясь в речь Стефана. -... просто достань. Мне плохо, я боюсь сорваться, и речь даже не об Елене сейчас. У меня нет больше денег, и на самом деле мне не у кого больше просить. Деймон, я собираюсь завязать, но я хочу сделать это постепенно. Ты же мой брат, так будь им хоть раз в жизни, и помоги. Елена закрыла глаза. Не имело значения видят ее или нет, знают, что она подслушивает или нет, больше ничего не имело... Она не скрывалась, пусть знают, что она стоит здесь. Но больше она не останется. После того, что сегодня произошло, Стефан продолжал умолять брата о дозе. Он зависим, он наркоман. - Я собиралась поговорить, - Елена не дала Деймону ответить, - но думаю, что это больше не актуально. Все внимание теперь было устремлено на нее. Стефан смотрел уязвленным, слабым взглядом человека, пойманного на месте преступления. Он снова все испортил и знал об этом. - Мне лучше уйти, - сказала она, ощущая как боль пронзает ее изнутри вновь и вновь. Она пошла собрать свои вещи. Елена педантично складывала одежду в открытый чемодан, стараясь не обращать внимания на крики и звон стекла, раздающийся снизу, она не могла так больше, любимый человек оказался не тем за кого себя выдавал, он не смог довериться, ей рассказать о том, что случилось, попытаться исправить что-то, в конце концов. Спустя около получаса в дверном проеме появился старший из братьев Сальваторе. Он стоял прижав голову к дверному косяку, его губа припухла, а на скуле алел длинный порез. - Ты добьешь его окончательно, если уйдешь сейчас, – произнес Дэймон, взглянув на вещи в ее руках и полупустой чемодан. - Он не сможет выбраться из этого дерьма без поддержки…Она перестала собирать вещи повернулась к нему. На ее глазах были слезы, которые она смахнула быстрым движением руки. Она заметила изменения на лице Сальваторе и покачала головой, решив оставить это без комментария. Если Деймон лишь слегка побит, то страшно представить в каком состоянии Стефан. Она отогнала эти мысли. - У него есть ты, - ответила она, пожав плечами, - достанешь еще кокса для вас обоих, поддержите друг друга. Я - плохая компания для этого. Она взяла небольшую стопку вещей с кровати и продолжила упаковывать в чемодан. Ей было тошно от мысли, что придется покинуть дом, но продолжать существовать так, как сейчас, слишком сложно. Стефан не хочет быть спасенным, и здесь перед ней стоит и просит его старший брат,а не он сам. Где он? Почему даже не пытается остановить ее? А может причина в ней? И он в тайне хочет, чтобы она ушла? Что ж, тогда дело сделано. Дэймон подошел к девушке, отобрал вещи из ее рук, притянул к себе ближе. - Ему необходима твоя помощь! – четко и немного грубо произнес мужчина. - Я не могу быть нянькой для вас обоих, но я не могу бросить своего брата, он погибнет от своей зависимости, понимаешь? Он легко внушаем, не может бороться и контролировать это в отличие даже от меня. Я, если хочешь знать, всегда отдаю отчет, при каких обстоятельствах не смогу выжить без дозы. Он - нет, - искренне поведал брюнет. Как же вымотал этот день его, столько событий, столько драм, столько воспоминаний и боли, как же он устал от всего этого. - Деймон, что ты тут делаешь? Просишь меня остаться, серьезно? Тебе не кажется, что не ты должен это делать? - она посмотрела прямо в голубые глаза, чувствуя досаду, - знаешь, если я сейчас и должна это обсуждать с кем-то, то не с тобой. Ты был прав сегодня. Нет у тебя девушки, перед которой нужно оправдываться. И нет у тебя девушки, которую нужно просить остаться, без которой ты не можешь жить и без которой не справишься со своими "болезнями". Нет девушки, которая будет осуждать тебя или оправдывать, и, в конце концов, останется и поможет тебе, потому что ты просишь. Потому что она любит тебя. А у Стефана есть. Вот только здесь не... Она не закончила говорить. Что-то изменилось. Деймон выглядел потрясенным, словно она сильно ударила его по голове, а затем сделала вид, что ничего не произошло. Вспышка злости и разочарования отразилась в его прекрасных глазах, и Елена пожалела обо всем, что только что сказала. Она не понимала как двусмысленно прозвучали ее слова, но понимала, как жестоко и бесчувственно. - Деймон, я... - начала она, - конечно, я имею ввиду, такая девушка обязательно появится. Я имела ввиду Стефана... Ее слова прозвучали жалобно, слышно было как она сожалеет, что задела его чувства. -Не надо опять жалости, - грубо отрезал Сальваторе. - Я все понял. Просто хочу спасти брата. И прошу помощи у такой девушки, которой никогда не будет у меня, - короткими рублеными предложениями продолжил он. - А может это и к лучшему, потому что за любовь нужно сражаться, любовь нужно заслужить… Я не смог сделать этого. Стефан сделает все ради тебя. Мужчина пошатнулся, сказалась усталость, накопленная за целый день, две драки и немалое количество алкоголя, хотя к нему Дэймон был мало восприимчив. - Возможно, мы ошибались со Стефаном: у вас с Кэтрин не так уж много отличий, - горько усмехнувшись, сказал он и устремился прочь из спальни Елены. Елена закусила губу. Господи, неужели это все напомнило Деймону Кэтрин? Елена чувствовала себя вдвойне идиоткой. Она считала, что ее слова ранили его, потому что она почти сказала "тебя никто не любит". А оказывается она словно говорила об этой Кэтрин. Почему Деймон как будто носит черные очки под названием "Кэтрин"? Почему каждая мелочь должна напоминать о ней? Да как можно десяток лет думать об одной женщине и сходить с ума? У нее не было ответа. Она вышла в коридор, провожая Деймона взглядом. И не зная что делать. "...любовь нужно заслужить… Я не смог сделать этого..." - Елена закрыла глаза, прокручивая слова Деймона в голове вновь и вновь. Нет, она не говорила ему, что он не заслужил любви. Она так не считала даже. Но видимо Кэтрин внушила ему это. Что она сделала? Елена уже не впервые задавалась этим вопросом. Постепенно она вернулась к своей драме. Что ей делать со Стефаном? Поговорить? О чем? И ради кого? Ради Деймона, который "просит у нее помощи"? Ради Стефана, ради самой себя? Ради того, чтобы вернуть все что было? Перед глазами у нее появились воспомининия самых романтичный и милых моментов со Стефаном. Она думала о том, что больше между ними ничего не будет, и это как прежде причиняло боль. Она продолжала любить его. А что если Деймон прав и Стефана можно спасти? Что если она хотя бы попытается? Ведь она так и хотела? Она решила спуститься вниз и поговорить с ним. Не с Деймоном, не с самой собой, а с ним. Обо всем. - Стефан, - она плакала, взяв его за руки, - пожалуйста... Я так не хочу уходить. Но я не могу быть с тобой, зная что ты употребляешь нароктики. Разве этого я хотела? Я даже не предполагала, что что-то такое может произойти. Скажи мне, ты употреблял их раньше? Или может быть ты употребляешь их уже несколько лет? Я не знаю чему верить... Она коснулась руками его лица, стирая алые капли, перемешавшиеся со слезами. Она знала, что если уйдет, то будет жалеть всю свою жизнь. Такими глазами на нее никогда никто не смотрел. И никто не вызывал в ней так много чувств, как он. И ни с кем она не представляла себя счастливее, чем с ним. Если бы она захотела иметь детей, то это были бы его дети. Но он болен. И если они не пройдут через это вместе, то ничего этого больше у нее не будет. Он положил голову на колени любимой девушки, позволив ей стирать алые капли с лица. - Я делал… Делал раньше это, но до встречи с тобой. Я всегда не мог остановиться, терял контроль. Дэймон может жить с этим, получать удовольствие, но главное – глушить боль, я не могу. Господи, ты не должна видеть и слышать это, Елена, - горячо говорил парень. - Я сделаю все, чтобы спасти нас, спасти тебя от этого. Только будь рядом, я люблю тебя больше всего на свете! – клятвенно заверил Стефан. Стефан глубоко вздохнул и замер на несколько секунд, пытаясь осмыслить предложение Елены, оно ему показалось глупым и на данный период времени не разумным, он не думал о себе, как о настоящем наркомане не способном воздержаться от дозы, если это необходимо. - Думаю пока рано идти на такие меры. Я постараюсь справиться сам, конечно, с твоей помощью, родная, - ответил Стефан с легкой улыбкой на губах. - Мы ведь со всем справимся. Всегда справлялись, - добавил младший Сальваторе, проводя пальцем по скуле Елены и зачарованно вглядываясь в глубокие карие глаза. Она потянулась к нему и нежно поцеловала. Она чувствовала себя намного спокойнее теперь. Ей не нужно было уходить, они справятся с этим. Ведь однажды он уже справился с этим. Они встречались уже около двух лет, а значит он мог продержаться так долго и возможно даже больше. Не все потеряно. - Стефан, - мягко сказала она, отстранясь, - я хочу, чтобы ты делился со мной всем, что происходит. Раз уж мы договорились, я хочу знать все, что ты чувствуешь, даже когда это будет неприятно узнать, ты понимаешь? Потому что я не хочу, чтобы это оставалось пустыми словами. Он кивнул, и они снова начали целоваться. Он прижимал ее как можно ближе к себе, а она чувствовала потребность быть любимой. - Стой, - прошептала она, - Стефан, я хочу спросить. Это важно. О Кэтрин. Он отстранился и внимательно посмотрел на нее. - Расскажи мне о ней - попросила она, - пожалуйста. Стефан посмотрел на нее с грустью, усталостью, но все же счастьем, что у них все может наладиться. Парень убрал прядь волос с лица любимой девушки и спросил: - Что ты хочешь знать о ней? Я могу рассказать многое, но нужно ли тебе это? - Да, - твердо ответила она. Ей не нужно было думать над этим вопросом. Она хотела знать все об этой Кэтрин, которая так прочно засела у нее в голове. - Я хочу знать все, - уверенно сказала Елена в надежде, что теперь, наконец, разберется с этой загадочной женщиной. Елена в удивлении посмотрела на Стефана. Она словно и ожидала услышать что-то подобное и словно не ожидала. Все ее мысли возвращались к Деймону, его словам, поступкам. Она не могла перестать анализировать себя, его, вообще все. Она сочувствовала ему больше всех из этой истории, опять жалела его, как сказал бы он. Но он заслуживал того, чтобы кто-то пожалел его. Елена винила себя за последние сказанные ею слова еще больше. Она смотрела на Стефана, открывая еще одну его грань - грань брата-предателя. Она пыталась сказать себе, что дело было в любви, что страсть к Кэтрин просто ослепила его, но она не могла не понимать как подло он поступал по отношению к брату. И, да, малодушно. Что же касается Кэтрин, то Елена не понимала ее совсем. Почему она играла с братьями? Девушка начала ненавидеть ее, в какой-то степени она уже ненавидела ее, но теперь она казалась ей настоящим злом. Красивым, притягательным, сумасшедшем злом. Елена вспоминала фото из галереи и пыталась сопоставить два образа, хотя это было немного трудно. Она не смогла бы подумать плохо о ней, глядя на ту фотографию. Но теперь Елена знала о ней. И еще больше чувствовала, что на самом деле Кэтрин не заслуживает любви ни одного из братьев. - Елена, - услышала она тревожный голос Стефана, - скажи хоть что-нибудь. - Почему он здесь? - спросила Елена, честно задав тот вопрос, что вертелся на языке, - почему Деймон здесь? Он простил тебя? Это казалось невероятным. Деймон был нелегким человеком. И было трудно поверить, что он простил брата после всего. Если десять лет не срок для его любви, то и не срок для ненависти. И тем не менее он помогал Стефану, и хотел спасти его. Даже после тех двух драк,что произошли сегодня, после предательства двух родных людей... Ей определенно стоило задуматься о том, кто здесь достоин уважения. Хотя это слишком сложный вопрос для такого вечера... Стефан крепче прижал ее к себе. Этот день, этот вечер еще больше сближал их, открывал старые тайны, обнажала давние скелеты в шкафу. Но на ее последний вопрос Стефан действительно не знал точный ответ, поэтому, откашлявшись, он коротко сказал: - Я не знаю, что привело его сюда, мы не виделись 9 лет с того случая… - Иногда он удивляет окружающих, ты теряешь веру в его человечность, а он в этот момент спасает твою шкуру, рискуя жизнью. - В этом весь Дэймон, - улыбнувшись, проговорил Стефан. - Так много за один день. Ты наверно так устала, Елена, - мягко начал мужчина. - Пойдем-ка спать, тебе нужно много обдумать и перестать так открыто жалеть моего несносного братца, а то я ревновать начну, - шутливо пригрозил Стефан, поднимаясь с пола и притягивая девушку к своему телу ближе. *** Елена открыла дверь и вышла из машины. Она остановилась перед входом в больницу и ощутила неуверенность. "Что я здесь делаю?" – думала она, снимая солнечные очки. У нее было две цели: цель Стефана и собственная цель. И ни в одной из них она не была уверена, ведь средством для достижения в обоих случаях мог стать только Деймон Сальваторе, с которым она не так уж и много разговаривала в последнее время. С тех пор как Стефан дал ей обещание прошло три дня, он держался, говорил ей иногда о том, что происходит, как он себя чувствует, иногда они обсуждали Деймона, Кэтрин и все эти проблемы десятилетней давности, хотя ничего нового он ей не говорил: лишь какие-то факты, случаи... Ничего существенного. Иногда Стефан был холоден или погружён в работу, и они отдалялись. В такие моменты она считала, что ему хуже. Но в целом они справлялись. Этим утром она ощутила, что Стефана нет рядом. Она встала с кровати и нашла его на кухне, усталым, бессоным. Это пугало. Казалось, что он был бледнее обычного и стал более нервным. Так Елена поняла, что пришло время поговорить с Деймоном. Стефан был не в лучшем расположении духа, но они позавтракали, и он начал говорить ей какие-то вещи о Деймоне. Она не совсем понимала, что он имеет ввиду. Его речь была быстрой и спутанной. " Елена, мне нужна твоя помощь. Это касается Деймона. Я должен сказать, что он проводит рискованные операции на мозг. В нашем округе он единственный врач, который берется за них, это особые операции...на мозг . Но я не уверен, что все так хорошо как кажется, потому что по статистике смертность больше чем выживаемость... В ночь в галерее, когда ты узнала обо всем, он забрал у меня папку... Нужно вернуть ее, я должен знать, я не успел ознакомиться подробно, но..." В итоге Елена убеждала его, что понятия не имеет, где интересующая его папка, и что она не может достать ее. Но он буквально настаивал. Иногда ей казалось, что он на грани того, чтобы заорать на нее. Настоящая ломка началась, и Елена решила, что поговорить с Деймоном нужно в любом случае. Так она оказалась здесь, не зная с чего начать. Она вошла в приемную, где сидела брюнетка средних лет и быстро говорила что-то по телефону. Когда она закончила говорить, то подняла взгляд на Елену. – Чем могу помочь? – дружелюбно спросила она. – Мне нужно найти Деймона Сальваторе, – после небольшой паузы ответила Елена. – По какому вопросу? Может я смогу помочь? – спросила она. – Нет, у меня личный вопрос, – Елена заправила прядь волос за ухо. – Ну сегодня у него никаких операций не назначено, так что не знаю даже здесь ли он. Но кажется он не уходил. Его кабинет номер 215, это на втором этаже, – сказала брюнетка и занялась какими-то бумагами. Елена направилась туда, куда было сказано, но ей повезло. Она увидела, как из лифта вышел Деймон, удерживая в руках какие-то бумаги. Он повернул в коридор, не заметив ее, и ей пришлось прибавить шагу, чтобы догнать его. – Деймон, эй! – откликнула она его сзади, постепенно нагоняя. - Привет, - Елена выровняла слегка участившееся дыхание. Она заметила тревогу на лице мужчины: конечно, он волновался, что что-то произошло. Она искренне улыбнулась ему, надеясь таким образом уверить его, что все в порядке. - Я хотела поговорить с тобой, - ответила она, и затем добавила, - если ты не занят. В какой-то степени все вещи,что привели ее сюда показались ей глупыми и надуманными. Она ощутила, что даже не знает с чего начать. Со Стефана или с папки? Хотя выполнение просьбы Стефана казалось ей с каждой минутой все более глупой затеей. Но сейчас они стояли посреди коридора, и она была спокойна, понимая, что они не будут говорить здесь. А значит у нее найдется время, чтобы придумать что сказать. Что же касается Стефана и его зависимости... Она не представляла, чем Деймон сможет помочь ей. Но раз уж началось с того, что она осталась помочь ему с братом, значит она может обсудить с ним произошедшее этим утром. И, тем не менее, она надеялась, что он скажет, что занят,и она уйдет. И не будет выглядеть еще более глупо, чем сейчас. -Елена?! -Не ожидал тебя здесь увидеть, - сказал Дэймон, скривив губы в привычной полуулыбке, полунасмешке. Немного нервный и смущенный вид посетительницы позабавил его. Было приятно видеть привычно собранную Елену в замешательстве.Толь¬ко вот какая причина стала виной этому Дэймон не знал, но все же надеялся на хорошее. -Что-нибудь случилось? - полюбопытствовал мужчина, опустив глаза к своим бумагам и мысленно решая от каких планов придется отказаться в связи с визитом девушки. Елена прошла в глубь темного кабинета. Жалюзи на окнах были опущены и почти не пропускали солнечный свет. Здесь было прохладно, но дышалось легко. Она старалась особо не вертеть головой по сторонам, но, честно говоря, здесь было практически нечего рассматривать. Стелажи с папками, шкафчики, небольшой кожаный диван и письменный стол - все. Елена даже почувствовала какое-то разочарование. Обычный кабинет. Она подошла к окну и, слегка сместив белую полоску, посмотрела на улицу. - Ну так что? - спустя минуту она развернулась к мужчине лицом и скрестила руки на груди в ожидании ответа. Мужчина прошел к своему широкому столу, где стояло все две рамки с фотографиями, настольная лампа, черный ноутбук и целая кипа различных папок, бумаг, файлов. - Я поискал на досуге пару подходящих клиник, но я не знаю, как ты отнесешься к госпитализации моего братца, - ответил Дэймон, внимательно глядя на девушку. Мужчина вальяжно устроился на кожаном темно-бежевом стуле и расстегнул белоснежный халат. - Я думала об этом, - честно сказала Елена. Она почувствовала как внутри что-то сдавливает дыхание, но старалась не подавать виду. Клиника. Как приговор. Что будет, если Стефан попадет в клинику? Конец. Во-первых, она останется одна, без него, его поддержки. Одна в этом доме, в этой жизни. Во-вторых, она больше не сможет отрицать, что он не нормальный. Придется признать, что он болен, не только в тесном семейном кругу, но и на весь мир. Конечно, она не побежит рассказывать всем подряд, что происходит. Конечно, они все сделают по-тихому, так, что никто не узнает. Но будут врачи, будут родственники, будут те, кто будет знать. Кто-то станет осуждать его, кто-то - ее. Подруги станут донимать вопросами, пока она, наконец, не признается что происходит, а затем станут жалеть ее, просить уйти от него и жить для себя... Елена остановила себя. Как могла она думать лишь о себе и о том, что подумают другие? Чье-то мнение или жизнь человека, который тебе дорог? Здесь на самом деле даже нет никакого выбора для нее. Она осталась с ним, она любит его, а значит будет бороться. С ним, а не одна. - Я не уверена, что он согласится, - сказала она, - но я сделаю все, чтобы убедить его. Ее голос прозвучал твердо и уверенно. Она приняла решение. - Только выбери место получше, - добавила она. Дэймон молча включил компьютер, старясь не обращать внимания на нервничающую Елену. Ему было трудно видеть, как борется она внутри, как боится потерять любимого человека. Ему это напоминало себя каких-то лет десять назад, когда точно также терзали его сердце. - Он справится, - уверенно сказал мужчина. - Вот увидишь. Сальваторе открыл сайты, принадлежавшие клиникам, борющимся с алкогольной, наркотической и психической зависимостями. - Посмотри, - подозвал он девушку взглянуть на экран, где был целый водоворот из обнадеживающих фотографий и историй со счастливым концом. - Здесь работает мой хороший знакомый, я созвонился с ним и он пообещал помочь. - А здесь, - он кликнул на другую вкладку, - владелицей является моя подруга еще с институтской поры, поэтому над Стефом будет особый контроль, ну и, конечно, уход подобающий. Елена отметила, что обе клиники были неплохими. "Больше похоже на отличный санаторий, чем на сумасшедший дом с серыми стенами и облупившейся краской," - сказала она себе, хотя гнетущее чувство не покидало ее ни на секнуду. - Черт, понятия не имею, какая лучше, - она уперлась обеими руками в стол и слегка наклонилась, - лучше выбери ты. Обе выглядят довольно... мило. Елена бегло прочитала информацию об обеих клиниках, но содержание статей было довльно схожим. Прекрасные условия, свежий воздух, лучшие врачи и бла-бла-бла. Счастливые фотографии некоторых семей, красивые пейзажи, все казалось таким обнадеживающим и светлым. Елена чувствовала, что, какую бы клинику они не выбрали, Стефану будет оказана хорошая помощь. Пожалуй, это было два самых лучших варианта. - Мне кажется любая из них подойдет, - заключила Елена, - я должна буду позвонить или просто?.. Елена не закончила свой вопрос. Она заметила фотографию на столе, она лежала совсем недалеко от ноутбука. Без рамки, старая и даже чуточку выцвевшая, но уже знакомая ей. Елена видела точно такой же снимок в галерее. Кэтрин Пирс и братья Сальваторе. Девушка напряженно вздохнула. Нет, от этой Кэтрин не избавиться, она повсюду в жизни Деймона и Стефана. Тонкие пальчки подцепили бумагу, и Елена посмотрела на фото поближе. Не то чтобы она искала что-то новое в этом снимке, скорее она провоцировала Деймона, уже ощущая его тяжелый холодный взгляд. - Это глупо, - наконец, сказала Елена, повернув лицо и встретившись с пронзительным взглядом, - одна девушка, десять лет... Елена повертела фото в руке и продолжила небрежным голосом: - Она ничего не стоит, так почему вы двое цепляетесь за нее до сих пор? Знаешь, Елена… Это просто женщина изменившая наши жизни, нельзя так сразу взять и вычеркнуть прошлое...без последствий,- туманно объяснил он, возведя глаза к потолку. *** Двое молодых людей в умиротворении раскинулись на широкой кровати после страстной ночи. Горячие, запыхавшиеся тела переплелись между собой. Мужчина нежно гладил плечо женщины, а она выводила тонким пальчиком узоры на его груди. Ее шоколадные кудри спутались и разметались в разные стороны, но все ее внимание было приковано лишь к нему. - Деймон, - прошептала нежно она, - мне скоро нужно уходить. Стефан может скоро вернуться к тому же... Я не хочу надолго оставлять Надю одну... Последнее она сказала с особой долей грусти. Она прижалась к нему поближе и положила голову на грудь. Теплые слезы начали катиться из ее темных глаз. - Я не должна быть здесь. Ей... ей все хуже, а я... я - ужасная мать, - говорила она. - Кэт… Кэтрин! – с нежностью в голосе произнес темноволосый юноша, губами вытирая мокрые дорожки от слез. - Мы сделаем все для нее, понимаешь? Она выздоровеет, я сделаю все для этого! – пылко пообещал Дэймон, целую кудрявую красавицу в полные губы. Она игриво сопротивлялась его напору, но все же отвечала на поцелуи и наслаждаясь упругостью мышц и красотой его тела. Кэтрин отстранила его от себя. - Но этого недостаточно, - сказала она, наклонив голову, - это просто слова, Деймон. Она поднялась с кровати, ничуть не смущаясь своей наготы, и начала одеваться нарочито медленно. Теплые руки обняли ее сзади, и она раздраженно закатила глаза, но вслух ничего не сказала. Она уставала от Деймона, от его напористости, нежности, любви. Он был слишком сладким и терпким на ее вкус. В ее жизни не было места таким хорошим парням, как он. Она давно привыкла все делать сама, он же жил всегда в достатке и уверенности. Ему не приходилось заботиться о себе в отличие от нее. Но она привлекала его. Она могла бы провести с ним ночь, может быть даже получить что-то с этого, но он с самого их знакомства не вызывал у нее интереса. Она была старше, опытнее, даже сильнее в чем-то. Ее забавляли его чувства, он был простым студентом, а она уже окончила университет и не интересовалась такими парнями. Пока она не узнала о нем кое-что интересное, кое-что, что на самом деле могло заинтересовать ее. И вот опять. Он хотел отдачи, хотел признаний, романтики. Ей хотелось уйти, слишком скучно. - Достань лекарство, - сказала она с нотками властности, - Деймон, я не шучу. Речь о моей дочери. Мне плевать что говорит Гилберт или что он считает. Я уверена, что оно работает. Ему просто плевать, что Надя умирает. Кэтрин положила руки поверх его и нежно погладила, а затем резко убрала их со своего тела. Дэймон попытался приобнять ее снова, но властным жестом она отстранила его от себя. Парень вздохнул: - Я попробую, Кэт! Но это риск, и он может быть смертелен для твоей дочери! Я не могу гарантировать действие лекарства. Катерина приложила тонкий указательный пальчик к его губам. - Мы должны рискнуть! На кону жизнь ребенка… Ты ведь обещал…Я не смогу быть с тобой без нее! - с досадой проговорила брюнетка. Ее начала напрягать нерешительность старшего Сальваторе. Нужно было покончить с этим скорее и уехать вместе с Надей и может быть даже со Стефаном из чертового Мистик-Фоллс, который стал воплощением зла для Кэтрин. Дэймон присел на кровать, обхватив голову руками замер на мгновение. - Хорошо… Через неделю я достану это. Мы спасем ее, не переживай! – тихо сказал Сальваторе, хотя внутри у него бушевала целая буря самых противоречивых эмоций: гнев, любовь, смятение, опасения и надежда. - Я надеюсь на тебя, - проговорила она. Ее изящные ножки скользнули в туфли на высоких каблуках, и она ушла, оставив его одного. *** Она ворвалась как ураган. Стефан не успел сказать ни слова, открыв дверь, она оттолкнула его со своего пути и направилась прямиком в гостиную. Деймон был там, он стоял с бокалом виски, глядя на огонь в камине. - Посмотрите-ка, Деймон Сальваторе, наш храбрый врач пьет! Кто бы мог подумать? - громко сказала Кэтрин, привлекая его внимание. Она была пьяна, очень пьяна, в руке она держала почти пустую бутылку водки. - Малыш, угадай почему я здесь? - продолжала она говорить, не дожидаясь ответа, - пришла сказать тебе, что ты просто отстой. Я.НЕ.ХОЧУ.ТЕБЯ. Никто не хочет. И никогда не хотела. И, да, все кончено, неудачник. Она сделала глоток, осушая свою бутылку, и отбросила ее абсолютно пустую. - Хреновый ты врач, Деймон, - сказала она, шагая к нему, - я чувствую себя полной дурой, поверив что ты можешь помочь. Ты просто жалкий студентишка, ребенок. Как я вообще могла подумать что ты на что-то способен? Мужчина, не способный удовлетворить женщину, не способен ни на что. Стефан вошел в комнату. - Кстати о детях, - промурчала Кэтрин Деймону прямо в ухо, - твой младший брат лучше в постели чем ты. Стоило доверить жизнь Нади ему, боюсь у него было бы больше шансов спасти ее, нежели у тебя. И, возьмем в расчет тот факт, что он учится на факультете искусств. Что еще раз доказывает твою недееспособность, Деймон. Кэтрин отстранилась и показательно подмигнула Стефану. - Кэтрин! – словно молитву произнес старший Сальваторе ее имя. - Прости, прости, ради бога, я не смог, не смог ничего сделать. Юноша с глубокой искренней и всепоглощающей болью смотрел на красивую девушку, которая отчего-то приплела в эту историю Стефа. Его затуманенный алкоголем мозг не смог сразу осознать сказанное Катериной, не принимал всерьез оскорбления, оправдывал всё ею сказанное горем матери, лишившийся единственного ребенка. Сальваторе поставил недопитый виски на столик у камина и опустился перед брюнеткой на колени, вина легла на него непосильной ношей, как земной небосвод на плечи Атласа. - Умоляю, прости меня! Только не бросай! – не думая о гордости и подобных предрассудках, да и вообще ни о чем, кроме того, что может потерять ее – смысл всей жизни, прошептал Дэймон. Она истерически захохотала. - Деймон, ты жалок, - проговорила она, делая шаг назад и глядя с омерзением. На глазах у нее появились слезы, но думала она лишь о своей дочери, которую не смогла спасти. Она винила себя. Себя, конечно, в первую очередь, даже не Деймона. Воображаемое лекарство убило ее быстрее, чем это мог сделать рак. И Кэтрин понимала, что сама поспособствовала этому. Она хотела всего и сразу, в глубине души она даже понимала, что стоило слушаться врачей. Но сейчас все было кончено. И она находила слабое утешение в причинении боли другим. Особенно Деймону. Его любовь не давала ей морального удовлетворение, его боль, отчаяние - то, что нужно. Она опустилась на колени перед ним. Ее руки дрожали от нервов и алкоголя. Она положила руки ему на щеки. - Неужели ты думаешь что я брошу тебя? - нежно прошептала она, как обычно делала, когда ему нужна была "ласковая Кэтрин", - неужели ты думаешь, что я не знаю как ты старался? Неужели ты думаешь, что мне нравится причинять тебе боль? Деймон, мы прошли вместе через многое, я не могу все разрушить, потому что люблю тебя. Из ее глаз катились слезы, и голос дрожжал. Она опустила руки. - Это то, что ты, наверно, хочешь услышать? - на этот раз ее голос был стальным, непоколебимым, - Ха-ха. Тишину комнаты прервал хлесткий звук пощечины. - Все было ради нее. Нади. Даже не думай, что я с тобой захочу хотя бы заговорить, не говоря уже о большем, - она поднялась с колен, - все наконец-то кончено. Я почти счастлива. Надеюсь, что больше не увидимся. Она прошла мимо Стефана и даже не обернулась. Она раздавила его. Разбила его сердце, растоптала его и выбросила. Старший Сальваторе словно смотрел на эту картину со стороны, он уже не чувствовал удара, боли, ненависти, гнева или вины, внутри разливалась пустота. Огромная всепоглощающая, как черная дыра, высасывающая силы, эмоции, чувства. - Кэтрин… - сорвалось с губ Дэймона в последний раз, мужчина покачнулся на коленях в сторону, облокотился на спинку темного кожаного кресла не в силах встать и остановить любимую женщину. - Дэймон! Дэймон! – громко звал его Стефан, тряся за плечо. - Что ты наделал? Вставай, мать твою, поднимайся! – закричал младший брат. - Ты хоть понимаешь, что это был ее единственный ребенок?! Что эта девочка была смыслом ее жизни? Дэймон поднял горящие безумием, широко распахнутые голубые глаза на брата. - Да я сделал все, что смог! Я не бог!!! – закричал Сальваторе, как сгорбленный годами старик, поднимаясь на негнущихся ногах. - Я не мог ничего сделать! Она умирала на моих руках! – орал он, сметая бокал с недопитым виски, бутылки с алкоголем, фотографии, низкий столик. Стефан одним размашистым ударом под дых, усмирил брата, скрутил сзади его руки и поведал печальный рассказ о том, какую роль играл Дэймон Сальваторе в жизни мисс Пирс. Он подтвердил слова Катерины, добавил немного о начале их взаимоотношений, поведал о том, как Стефан утешал несчастную мать и больного ребенка, о том, как надеялся на способности брата, оказавшегося негодным врачом, о том, как Катерина обещала прекрасное будущее и счастье для них всех вместе… В этот вечер Дэймон узнал слишком много тайн, горя и осознания собственного бессилия раздражало и угнетало его. Оставить эмоции, выбросить глупые чувства и привязанности казалось более привлекательным и легким, именно это он и сделал: обратился из нежного, заботливого, любящего юноши в сильного, непоколебимого, жестокого и порой беспощадного мужчину. Даже сейчас вспоминая об этом, Сальваторе не жалел о том решении, позволившем ему реализовать себя в медицине, добиться признания общественности и в общем жить «красивой жизнью», правда без тепла, любви и веры в нее, но разве не для всех великих целей нужно жертвовать многим? *** Кэтрин раскинулась в кресле в гостиной Сальваторе.Белой короткое платье, светлые туфли на каблуках –все это делало ее такой невинной. – Не волнуйтесь так мисс, мы поймаем его, – сказал кто-то ей на ухо, – может быть дадите мне свой номер? – Пошел на хрен, – ответила она, повернувшись к лейтенанту полиции. На лице была необычайная серьезность и сосредоточенность. В руках она сжимала телефон и то и дело теребила его, иногда глядя на время. Он не отвечал. Чертов Деймон Сальваторе как сквозь землю провалился, и не брал трубку. Уже неделю Стефан не знал, где он находится. Для нее это было ясно – в одной из своих лабораторий. Проблема была в том, что даже ей он не говорил, где находятся лаборатории. Это было своего рода табу для всех этих чертовых эксеперементаторов,¬ никто не должен знать ничего о лабораториях. Он итак слишком много ей рассказал.Полицейск¬ие разошлись по всему дому, и она уже не верила в то, что кучка этих идиотов смогут арестовать старшего Сальваторе. Но он не мог не прийти. Да, она разбила ему сердце, да, он знал все о них со Стефаном, но она знала наверняка, что надежда еще есть в этом милом сердце. И после сообщений, которые она оставила на его автоответчике, он не может не прийти."Деймон, я хочу поговорить. Я так жалею обо всем, что наговорила. Я была пьяна, все это не правда,пожалуйста перезвони мне, я все объясню"," Деймон, я хотела причинить тебе боль, я подговорила Стефана придумать, что я с ним, но... Этоложь. Я не могу без тебя","Деймон, я люблю тебя. Давай поговорим","Деймон,¬ пожалуйста, дай хотя бы знать, что ты жив...","Деймон, я решила уехать. Завтра последний шанс поговорить о нас. Я буду в твоем доме, в 7. Если ты не прийдешь, то мы больше не встретимся. Пожалуйста, малыш, не разрушай все... Я виновата, но..." Пол седьмого. Она нервничала. Уже сама не верила, что он прийдет. – Кэти, – подошел Стефан, – он прийдет. Он заплатит за все. Верь мне. – Я знаю, просто... Оставь меня, ладно? Проследи лучше, чтобы у тебя ничего не украли, – скрывая раздражение, проговорила она. Четверо полицейский уже исходили весь дом туда-сюда... И действовали на нервы своей нелепой болтовней. Без десяти семь. В дом постучали. Кэтрин подняла голову, полицейские в миг заткнулись и исчезли,давая жертве зайти в ловушку. – Открой дверь, – сказала она Стефану, а сама улыбнулась, радуясь предстоящей победе. На пороге появился Деймон. Ее улыбки и след простыл, она поднялась и стала ждать, когда он подойдет к ней.Самоуверенная.Н¬о он зашел. С бутылкой выпивки. И ни единый мускул не дрогнул на ее лице, она лишь хотела послушать. что он скажет ей.Ему было сложно решиться на это, поверить ей вновь, но рискнул, опять рискнул. Конечно, не без помощи выпивки, виски вообще с недавних пор стал его лучшим другом. Старший Сальваторе прошел в дом, кивнул брату, который отчего-то с жалостью взглянул на него и наконец увидел ее, как всегда ослепительно прекрасную, манящую, неотразимою. - Здравствуй, Кэт! – поприветствовал брюнетку Дэймон, оставляя бутылку на комоде. - Я рад видеть тебя… Снова… - Ммм, Деймон... это щетина? - Кэтрин нежно провела рукой по небритой щеке, - тебе стоит уходить в загулы почаще. Ты выглядишь как мужчина. Она подошла почти в плотную, тела соприкоснулись, но лицо ее оставалось безэмоциональным. Рукой она дотянулась до бутылки, отставленной им. Ее взгляд пробежал по этикетке и она поднесла бутылку к носу, вдыхая аромат. - Дешевое пойло, - заключила она. Хотя запах ей понравился, это был дорогой качественный алкоголь. Она в этом разбиралась. Она поставила бутылку обратно, а затем ее руки обвили шею мужчины. Ее взгляд упал на Стефана, который следил за ними с обидой в глазах, но она закрыла глаза. Уж Стефан ей не указ, и его глупая ревность тоже. Она ощутила как теплые руки в ответ обняли ее за талию. Так крепко. Словно он никогда больше не отпустит ее. Словно поверил, что она его простила. Эта мысль стала ей противна, какое может быть прощение? Игра только началась. Для него. - Скажи мне, Деймон, - полушепотом говорила она ему на ухо, не разжимая объятий, - как много ты отдашь за то, чтобы я поцеловала тебя прямо сейчас? Как сильно ты хочешь этого, малыш? Дэймон вдохнул терпкий аромат духов, ощутил знакомое тепло под ладонями, и на миг ему показалось, что все еще можно вернуть, изменить к лучшему, его сердце пропустило удар, нахлынуло что-то отдаленно напоминающее страсть или даже больше… Любовь? - Ты же знаешь, что для тебя… - бархатным баритоном шепнул Сальваторе на ушко. - Все что угодно только для тебя! Дэймон коснулся губами ее щеки, нежно поцеловал мягкую кожу. - Я думал ты предал меня Кэт. – тихо сказал мужчина сильнее прижимая девушку к себе - Как я мог быть таким безумцем? - Ты же все для меня, понимаешь? – воодушевленно продолжал Дэймон, ощущая давно утерянное тепло в груди, в районе сердечной мышцы.- Тшшш, - ласково прошептала она, - помолчи. Она немного отстранилась от него, оставляя лишь несколько сантиметров между их лицами. Она смотрела на это лицо, такое красивое, даже повзрослевшее за эту неделю. Ох, ей даже стало на миг жаль его. Но всего лишь на миг. Она отучит его от этой наивности. Пора взрослеть. Все что угодно, это очень много. Не нужно разбрасываться словами, Деймон. В этот момент она наслаждалась им; наконец, что-то появилось в нем, что могло бы заинтересовать ее. Вот эта боль в глазах, этот огонь безумия. Но все это меркло, когда он верил, что она вновь его. Нельзя же этому пропадать, подумала она. Уголки ее губ изогнулись в улыбке. Он тянулся к ней, умоляя о поцелуе. Неторопливо, в ожидании. Но она не давала согласия, она растягивала момент, смаковала. - Все что угодно, - повторила она, прикрывая глаза в наслаждении, - так поцелуй меня. Поцелуй меня, Деймон. Я хочу поцеловать тебя. И она не лгала. Ей хотелось этого прощального поцелуя, ей хотелось закончить красиво эту главу из своей жизни под названием "Деймон Сальваторе". Ей не нужно было повторять дважды. Его губы нашли ее, и они слились в страстном поцелуе. Ей казалось, что еще никогда не было в их поцелуях столько отчаяния и страсти. Она подчинялась ему, она наслаждалась. Но она не сходила с ума. Не так, как он. Она простонала и оторвалась от него. - Мне так жаль, Деймон, - прошептала она. Она смотрела самым честным взглядом из всех, что когда-либо он видел, - мне так жаль, что я не люблю тебя. И мне жаль, что ты не умеешь учиться на ошибках, что слепо веришь женщинам. Жаль, что ты не встретил милую девушку для себя. Но я ничего не могу поделать с этим. Она разжала объятия и сделала шаг назад. - Но ты сказал, что сделаешь все для меня. А я страдаю. И , нет, я не простила тебя. И никогда не прощу, но знаешь что сделает меня счастливее? - ее брови приподнялись и губы изогнулись в полуулыбке, и не дожидаясь ответа, она дала его сама, - твои страдания. Я хочу чтобы ты ответил за все, что сделал. По закону. Арестуйте его. *** Сальваторе, наконец, оторвался от размышлений, внутренне содрогаясь от внешней схожести двух девушек. Елена лишь равнодушно покачала головой. Она почувствовала какую-то неудачу, ожидая взрывного импульсивного ответа со стороны мужчины. Вместо того, чтобы послать ее куда подальше с распросами, он еще больше погрузился в какие-то свои раздумья о прошлом, об этой девушке. Елене хотелось, чтобы она перестала так мучить его. "С прошлым расстаться можно," - думала она, но говорить ничего не стала. В очередной раз она словно убеждалась, что для Деймона все сводится к прошлому, а не к настоящему. К Кэтрин, а не к будущему. - Хорошо, - заключила Елена. Снимок, небрежно полетел на свое прежнее место,- так какую мы выберем клинику? Она вновь перевела взгляд на ноутбук,но затем еще раз осмотрела стол и увидела единственную фотографию стоявшую в рамке. - Деймон! - немного резко позвала она, - что это за фотография? Она взяла рамку в руки без тени смущения и протянула ему. -Я думаю остановимся на первом варианте, я завтра позвоню Джеймсу, и мы решим некотороые документальные вопросы, - ответил Дэймон и только потом заметил другую фотографию, заинтересовавшую его посетительницу. - Это мой бывший наставник и самый талантливый хирург, которого я когда-либо знал. – ответил Сальваторе, с удивлением наблюдая, что Елена вдруг побледнела. - Почему ты спрашиваешь? Ты знала его? – поинтересовался Дэймон. Он по-настоящему уважал этого человека в чисто-белом халате, счастливо смеющегося рядом с Дэймоном после очередной научно-практической¬ конференции, он сделал и дал так много ему в этой жизнь. Ведь именно Грейсону Дэймон был обязан своему освобождению из под ареста и восстановлению в университете после армии. В его голове спустя доли секунд, как будто что-то щелкнуло. - Конечно! Хотя это нелепая случайность, – скривив губы в подобии улыбки, сказал мужчина. - Ты дочь Грейсона, то есть мистера Гилберта. -Так, ты знал его? - недоверчиво переспросила Елена. Это невероятно, думала она. Она вновь посмотрела на фотографию, изучая все до мельчайших деталей. Но на ней были лишь молодой Деймон и ее отец. Оба улыбались, а на заднем плане было чистое небо и зеленые кусты. И здание больницы. Этой больницы. - Но... мой отец никогда не работал в этой больнице, - Елена покачала головой, озвучивая свои мысли, - он работал в центральной больнице Мистик-Фолс. И... я никогда не слышала, чтобы он хоть что-то говорил о тебе. Наставник? Я знаю, что он преподавал в университете в Мистик-Фолс, но это было очень короткое время. Я имею ввиду, он работал там от силы два месяца. Елена сама не понимала, почему говорит это все. Почему вообще ищет подвох? Но видеть Деймона и ее отца рядом было так странно для нее. Словно Деймон посягнул на что-то в ее душе, что было надежно спрятано. Ворвался в ее прошлое. Она отрицала сам факт возможного их общения. Но в руках у нее была фотография. И незачем Деймону врать об ее отце. Елена начала чувствовать себя еще хуже. Неожиданное напоминание о смерти родителей застало ее врасплох. - Извини, я просто бестактна, - тут же проговорила она, ставя фотографию на стол, - я думаю, мы решили все вопросы, да? Я вернусь к Стефану, как он там... Елена выпрямилась и поправила слегка собравшийся на животе топ. - Мы занимались некоторыми медицинскими разработками уже вне института, я никогда не учился в Мистик- Фоллс, мы работали на базе этой больнице в самом начале исследования, а чуть позже в клиниках всего штата, – поведал брюнет. Он однозначно не мог сказать, почему объяснял ей что-то, хотел рассказать об ее отце, как известном ученом и своем коллеге в этой сфере деятельности. Может быть, Дэймон почувствовал то горе, которое хранила Елена в своей душе, может, хотел облегчить боль, которую испытывает человек,когда теряет своего любимого. Неизвестно по каким причинами, но он приоткрыл Елене еще один пазл, сложившийся в новое воспоминания об отце. - Знаешь, он просто был хорошим человеком. Я вспоминаю сейчас, что он что-то рассказывал о своей семье, о любимой дочке с каштановыми кудрями… - сказал брюнет, подмигивая Елене. - Но ты права: пора проведать нашего подопечного, пока он не испортил себе и еще паре десятков людей, которые заботятся и любят его,жизнь, - проговорил Дэймон, вставая со стула, чтобы проводить девушку.