***
Утро наступило слишком быстро для него. Рассвет застал в чужой постели, из которой надо было выбираться, чтобы избавить голову с похмелья от объяснений с белокурой головкой, посапывающей на другой стороне большой кровати. «Черт, кто это?» - даже с интересом подумал Дэймон, вставая с постели. Он обошел постель и внимательно изучил лицо, скрытое спутанными белыми кудрями. «Кэролайн», - всплыло в памяти, и события вчерашней ночи затопили воспаленный разум. Забавно, что теперь ему придется сбегать к девушке, которая не дала ему вечером, от девушки, ублажавшей всю ночь. Дэймон скривился от предстоящих объяснений с Еленой. Ведь она так любит все усложнять… Он вошел в дом Стефана и Елены уже около полудня. Все еще нуждающийся в крепком кофе и холодном душе Дэймон выглядел помято. Встречать никто не вышел, и это приятное уединение он воспринял как добрый знак. Сальваторе уже принял душ и стоял в одном лишь полотенце в поисках свежей футболки, когда в дверь неуверенно постучали. - Войдите, - небрежно бросил он, даже не удосуживаясь повернуться, заранее зная, кого увидит в дверях. Елена вошла в его спальню, замерев прямо у двери. - Дэймон, я… - неуверенно начала она, - нам нужно поговорить. Он резко развернулся и сократил расстояние между ними в считанные секунды. - Я знаю, все, что ты собираешься мне сказать. Да ты уже и сказала вчера. Не утруждайся высказывать это снова. Я понял, - произнес мужчина, посмотрев лишь раз в карие глаза. - Но Стефан…Он вернулся и… - Ах, ну понятно тогда. Ты явилась, чтобы просить не портить вашу сказку? Отлично, Елена, - язвительно оборвал Дэймон. «Ты похожа на Кэт даже больше, чем я полагал», - подумал он. В сердце неприятно защемило. Как же он устал от этой вечной боли. Когда она уйдет из его жизни? Когда наконец-то это ноющее чувство пустоты пройдет? Когда? - Дэймон… - Елена стояла, сглатывая подступившие слезы. Она не знала, что сказать ему в ответ. «Мы просто забылись», - говорила она себе этой ночью и этим утром. Она поступила правильно, но почему долгожданный разговор со Стефаном не принес удовлетворения? Почему она чувствовала большую вину перед Дэймоном, чем перед его братом? Почему разочарование в его глазах и голосе действовали так угнетающе? Но он был прав. Она не хотела портить свою сказку. Хотела забыть все и начать заново. Но неужели это обижало его? - Ты прав. Но я не хочу обманывать тебя или Стефана, - с болью в глазах сказала она, - не хочу играть с вами обоими. Не хочу лгать. И не хочу делать неправильные вещи. Сальваторе замер на месте. Ну почему он всегда не прав в отношении Елены Гилберт? Она настолько идеальна, что, думается, он танцевал прошлой ночью совсем с другим человеком. - Черт, - он вновь повернулся к ней, - прости, Елена. Я не привык видеть хорошее в людях. - Я собиралась позвать тебя на выставку Стефана сегодня, - сказала Елена, уходя от неловкой темы. - Я приду, - пообещал Дэймон, улыбнувшись уголками губ, скрывая отчаяние в глазах. Елена только кивнула, не в силах вымолвить ни слова больше, она вышла из его спальни.***
В восемь Елена была уже на выставке. Она критически осмотрела себя в зеркале вестибюля, понимая, что не очень принарядилась по такому случаю. Многие дамы здесь были в изысканных вечерних туалетах, на ней же было легкое летнее платье. На особую прическу времени не хватило, поэтому она быстро накрутила кудри. Но собственный вид боле менее удовлетворил ее, и она прошла в галерею. Атмосфера выставки захватила ее с первых минут. Не успела девушка опомниться, как погрузилась в этот особый мир, открывающийся со снимков. Легкая музыка совсем не мешала, равномерно лаская слух где-то на заднем плане, и Елена отдала все свое внимание искусству. Некоторые снимки она узнавала, некоторые казались ей неизвестными и словно какими-то чужими. Самого же фотографа ей пока что не удалось обнаружить. Мужчина прошел в зал чуть позднее Елены, как только секьюрити удостоверились, что его имя значится в списке приглашенных. Дэймон неспешно бродил, рассматривал фотографии, иногда кривил губы в едкой полуулыбке и попивал бурбон из низкого стакана. Вдруг он заметил легкую, похожую на ангельские крылья белоснежную ткань, мелькнувшую вблизи музыкантов. «Платье...» - мужчина неожиданно вспомнил последний наряд, в котором он видел Катерину при собственном задержании. В сердце как будто вонзили деревянный кол, когда Сальваторе разглядел копну шоколадных кудрей, игравших цветными бликами из-за тусклого верхнего света. «Кэтрин», - пронеслось в голове. Кэтрин раскинулась в кресле в гостиной Сальваторе. Белое короткое платье, светлые туфли на каблуках – все это делало ее такой невинной. Но внешность обманчива. – Не волнуйтесь так, мисс, мы поймаем его, – сказал кто-то ей на ухо, – может быть, дадите мне свой номер? – Пошел на хрен, – ответила она, повернувшись к лейтенанту полиции. На лице была необычайная серьезность и сосредоточенность. В руках она сжимала телефон и то и дело вертела его, иногда глядя на время. Он не отвечал. Чертов Дэймон Сальваторе как сквозь землю провалился и не брал трубку. Уже неделю Стефан не знал, где он находится. Для нее это было ясно – в одной из своих лабораторий. Проблема была в том, что даже ей он не говорил, где находятся лаборатории. Это было своего рода табу для всех этих чертовых экспериментаторов: никто не должен знать ничего о местоположении. Он итак слишком много ей рассказал. Полицейские разошлись по всему дому, и она уже не верила в то, что кучка этих идиотов смогут арестовать старшего Сальваторе. Но он не мог не прийти. Да, она разбила ему сердце, да, он знал все о них со Стефаном, но она была уверена, что надежда еще есть в этом милом сердце. И после сообщений, которые она оставила на его автоответчике, он не может не прийти. "Дэймон, я хочу поговорить. Я так жалею обо всем, что наговорила. Я была пьяна, все это - неправда, пожалуйста, перезвони мне, я все объясню". " Дэймон, я хотела причинить тебе боль, я подговорила Стефана придумать, что я с ним, но... Это ложь. Я не могу без тебя". "Дэймон, я люблю тебя. Давай поговорим". "Дэймон, пожалуйста, дай хотя бы знать, что ты жив...". "Дэймон, я решила уехать. Завтра последний шанс поговорить о нас. Я буду в твоем доме, в 7. Если ты не придешь, то мы больше не встретимся. Пожалуйста, малыш, не разрушай все... Я виновата, но..." Полседьмого. Она нервничала. Уже не верилось, что он придет. – Кэти, – успокаивающим тоном сказал Стефан, подойдя к ней, – он придет. Он заплатит за все. Верь мне… – Я знаю, просто... Оставь меня, ладно? – с трудом скрывая раздражение, проговорила она. Четверо полицейских уже исходили весь дом туда-сюда... И действовали на нервы своей нелепой болтовней. Без десяти семь. В дом постучали. Кэтрин подняла голову, полицейские вмиг исчезли, давая жертве зайти в ловушку. – Открой дверь, – сказала она Стефану, а сама улыбнулась, радуясь предстоящей победе. На пороге появился Дэймон. Она поднялась, стерев улыбку с лица, и стала ждать, когда он подойдет к ней. Самоуверенная. Но он зашел. С бутылкой. И ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Прежде всего, она хотела послушать, что он скажет ей. Ему было сложно решиться на это, поверить ей вновь, но рискнул, опять рискнул. Конечно, не без помощи выпивки; виски, вообще, с недавних пор стал его лучшим другом. Старший Сальваторе прошел в дом, кивнул брату, который отчего-то с жалостью взглянул на него и, наконец, увидел ее, как всегда ослепительно прекрасную, манящую, неотразимою. - Здравствуй, Кэт, – поприветствовал брюнетку Дэймон,- я рад видеть тебя… Снова. - Ммм, Дэймон... - Кэтрин нежно провела рукой по небритой щеке, когда он приблизился к ней, - это щетина? Тебе стоит уходить в загулы почаще. Ты выглядишь как мужчина. Она подошла еще ближе, тела соприкоснулись, но лишь одного из них это сводило с ума. Ее взгляд упал на Стефана, который следил за ними с обидой в глазах, но она закрыла глаза. Уж Стефан ей не указ, и его глупая ревность тоже. Она ощутила, как теплые руки в ответ обняли ее за талию. Так крепко. Словно он никогда больше не отпустит ее. Словно поверил, что она его простила. Эта мысль стала ей противна: какое может быть прощение? Игра только началась. Для него. - Скажи мне, Дэймон, - полушепотом говорила она ему на ухо, не разжимая объятий, - как много ты отдашь за то, чтобы я поцеловала тебя прямо сейчас? Как сильно ты хочешь этого, малыш? Дэймон вдохнул терпкий аромат духов, ощутил знакомое тепло под ладонями, и на миг ему показалось, что все еще можно вернуть, изменить к лучшему, его сердце пропустило удар, нахлынуло что-то отдаленно напоминающее страсть или даже больше… Любовь? - Ты же знаешь, что для тебя… - бархатным баритоном шепнул Сальваторе, - всё, что угодно... Дэймон коснулся губами ее щеки, нежно поцеловал мягкую кожу. - Я думал, ты предала меня, – тихо сказал мужчина, сильнее прижимая девушку к себе. "Правильно думал". - Как я мог быть таким безумцем? Ты же всё для меня, понимаешь? – воодушевленно продолжал Дэймон, ощущая давно утерянное тепло в груди. Она немного отстранилась от него, оставляя лишь несколько сантиметров между их лицами. Она смотрела на это лицо, такое красивое, даже повзрослевшее за эту неделю. Ох, ей даже стало на миг жаль его. Но всего лишь на миг. - Тшшш, - ласково прошептала она, - помолчи. В этот момент она наслаждалась им; наконец, что-то появилось в нем, что могло бы заинтересовать ее. Вот эта боль в глазах, этот огонь безумия. Но все это меркло, когда он верил, что она вновь его. Нельзя же этому пропадать, подумала она. Уголки ее губ изогнулись в улыбке. Он тянулся к ней, умоляя о поцелуе. Неторопливо, в ожидании. Но она не давала согласия, она растягивала момент, смаковала. - Всё, - повторила она, прикрывая глаза в наслаждении, - так поцелуй меня. Поцелуй меня, Дэймон. Ей на самом деле хотелось этого прощального поцелуя, хотелось закончить красиво эту главу из своей жизни под названием "Дэймон Сальваторе". И ей не нужно было повторять дважды. Его губы нашли ее, и они слились в страстном поцелуе. Ей казалось, что еще никогда не было в их поцелуях столько отчаяния и страсти. Она подчинялась ему, она наслаждалась. Но она не сходила с ума. Не так, как он. Наконец, она оторвалась от него. - Мне так жаль, Дэймон, - прошептала она. Она смотрела самым честным взглядом из всех, что он когда-либо видел, - мне так жаль, что я не люблю тебя. И мне жаль, что ты не умеешь учиться на ошибках, что слепо веришь женщинам. Жаль, что ты не встретил милую девушку вместо меня. Но я ничего не могу поделать с этим. Она разжала объятия и сделала шаг назад. - Но ты сказал, что сделаешь все для меня. А я страдаю. И никогда не прощу тебя... но, знаешь, что сделает меня счастливее? - ее брови приподнялись и губы изогнулись, и, не дожидаясь ответа, она дала его сама, - твои страдания. Я хочу, чтобы ты ответил за все, что сделал. По закону. Арестуйте его. Он быстрыми шагами преодолел расстояние межу ними. В груди ныла тупая боль, дыхание становилось рваным, в голове царил хаос мыслей. - Ты… - выдохнул брюнет в спину девушки. Елена замерла. - Пирс… - чуть дрогнувшим голосом произнес он. Она обернулась на знакомый голос и увидела перед собой Дэймона. - Дэймон? - откликнулась она, - ты кого-то позвал... или мне показалось? Она посмотрела вокруг, ища кого-либо с фамилией Пирс и не находя никого, кроме них. Елена внимательно вгляделась в знакомые черты, ее сердце непроизвольно сжалось, когда она поняла что что-то не так. Это лицо... Она никогда не видела его таким прежде. Словно он увидел призрака. Голубые глаза внимательно рассматривали ее лицо, и отчего-то она ощущала себя дискомфортно. Его лицо исказила макса ненависти, боли, страха?.. - Все в порядке? - спросила она, когда он не ответил ей ничего спустя минуту, - Дэймон? Перед ним словно вновь стояла она, невообразимо прекрасная и далекая, ее лицо, глаза – все напомнило о Катерине, о боли, о расставании. Она слегка коснулась его плеча, возвращая в реальность. Он выдохнул и произнес: - Да, все хорошо. Извини, я ошибся. Как всегда… Было противно по отношению к самому себе, что Пирс до сих пор имеет над ним такую власть, граничащую с помешательством. Он залпом осушил бокал, стараясь привести себя в порядок и не выдать какие-то давние чувства Елене. Елена закусила губу, не зная, что сказать. Дэймон всего лишь перепутал ее с кем-то. Повисла минута неловкого молчания, и девушка, наконец, спросила: - Ну, как тебе выставка? - Думаю, братишка постарался на этот раз, – ответил Дэймон, натянув привычную полуухмылку на губы, - я не видел еще всех работ, но, в принципе, он совсем неплох. На ее глазах все возвращалась на круги своя, и Дэймон становился самим собой. Растерянное выражение пропало, появилась привычная маска спокойствия и равнодушия. Елена закатила глаза, чуть улыбаясь. - Посмотрим остальные вместе? – мягко предложил брюнет, подавая девушке руку. Елена коротко кивнула в ответ, и они прошли в самый центр зала, наслаждаясь снимками, хорошей музыкой и богемной атмосферой. На мгновение Сальваторе наивно решил, что избавился от эмоций, вызванных недавними воспоминаниями о Кэтрин, как неожиданно заметил в самом центре её лицо. Она была на фото точно такой же игривой, бесшабашной, заводной, как в жизни; раскрасневшиеся щеки, чуть спутанные кудри, лежащие волной и два брата Сальваторе рядом с ней. Улыбающийся своей настоящей широкой улыбкой Дэймон, из которого лучится просто неземное преклонение перед этой женщиной и Стефан, также улыбающийся, детской, наивной улыбкой. Младший брат держит фотоаппарат в вытянутой руке, на веки запечатляя прекрасный момент. Дэймон замер; напрягся вновь, проклял про себя все живое из-за того, что в этот день он встретил ее ни единожды в своих воспоминаниях, из-за того, что растормошил угасшую боль. Елена тоже заметила счастливые молодые лица братьев и улыбающегося Дэймона. И, конечно, она заметила прекрасную брюнетку рядом с ним, на губах которой была легкая загадочная улыбка. - Она очень красивая, - сказала Елена, озвучивая свои мысли; это было очевидным, как и то, что Елена была ужасно похожа на нее, - я никогда не видела этого снимка прежде. Это твоя бывшая девушка? - Бывшая?! – с удивленной интонацией переспросил Сальваторе. Сколько раз прежде он пытался назвать ее бывшей? Сколько раз стремился перевернуть эту страницу жизни? Но даже после десятка лет так и не смог. Прошлое стало его личным кошмаром. Мужчина утягивал Елену прочь от этой угнетающей его сердце фотографии, определенно забыв о вопросе. Но ей хотелось утолить свое женское любопытство. Она не могла не наслаждаться Дэймоном на этом фото. Таким счастливым, влюбленным она его никогда не видела. И по сравнению с этим живым взглядом, привычный ей, огненный взгляд казался безжизненным. Она хотела бы, чтобы он был так счастлив, как там. Впереди замаячил столик с напитками, и из груди Дэймона вырвался вздох облегчения, когда он залпом выпил два стакана янтарно-желтого напитка. Елена наблюдала за ним с затаенной болью в глазах, и, в очередной раз, поймав этот взгляд, Сальваторе вспылил. - Не надо жалеть меня, Елена! Я не тот, кому нужна жалость. Если хочешь, иди, пожалей бедняжку Стефана, она, ведь и его бывшая тоже! – с омерзением выплюнул Дэймон, отстранив Гилберт от себя. - Что? - удивилась Елена. Она чувствовала, что влезла не в свое дело и что она не станет тем человеком, которому доверится кто-то вроде Дэймона Сальваторе. Это было неприятно, но отрезвляюще. С другой стороны, причем здесь Стефан? Эта женщина встречалась с обоими братьями? Что ж не так уж сильно она отличалась от самой Елены... Елена тут же одернула себя за такую мысль. Она не встречается с Дэймоном. Дэймон проигнорировал ее. Елена тяжело вздохнула и взяла бокал с шампанским, чтобы успокоить нервы. Ее взгляд упал на приближающегося к ним Стефана. - Привет, хоро... - начала говорить она, натянув на лицо улыбку. Стефан коротко кивнул, и, будто бы нарочно игнорируя ее, обратился к брату: - Дэймон, нам нужно поговорить. Это срочно. Глаза Стефана покраснели, он казался слишком нервным. Рубашка была помята, галстук выбился... Что это с ним? - Хорошо, братец, я слушаю тебя, – легко согласился старший Сальваторе, но Стефан кивнул головой в сторону выхода, и Дэймон, пожав плечами в ответ на немой вопрос Елены, последовал за ним. Они прошли сквозь толпу людей поздравляющих Стефана с успехом, пока, наконец, не вышли в вечернюю прохладу. -Ну-ка посмотри на меня еще разок, - попросил Дэймон, как только смолки голоса вокруг. В его сознании зародилось подозрение, которое он должен был подтвердить или опровергнуть. Стефан зло взглянул на брата, рассеяно теребя уголок фиолетового галстука и сжимая папку в какими-то бумагами в руках. - Черт тебя дери! – воскликнул Дэймон, рассмотрев внимательно зеленые глаза младшего брата,- ты под кайфом? - Оставь это, – резко оборвал его Стефан, – тебя это не касается. - Ты совсем с катушек слетел? Что с тобой творится, мать твою! – продолжал Дэймон. Стефан лишь мрачно глядел на брата, оставляя колкие комментарии на потом. На секунду на лице старшего Сальваторе мелькнула тень осознания, и брюнет севшим голосом спросил вновь: - Слушай, братец, я недавно обнаружил пропажу в своих запасах некоторых… психотропных веществ.… Не ты ли виной этому, а? Стефан совсем немного побледнел, но Дэймону хватило и этого для доказательства своей правоты. - Ты хоть понимаешь, что ты творишь, идиот? – нарочито мягко спросил Дэймон его. - Это тебя не касается. Лучше объясни-ка мне, что это, – попросил Стефан, сверкнув глазами, и указал на папку в своих руках. Дэймон только сейчас заметил ее. Он взял папку, настороженно глядя на лицо брата. Мужчина быстрым взглядом окинул первую страницу и сразу узнал документ. Пока Дэймон изучал записи, младший Сальваторе произнес: - Ты же должен был завязать с этим, не так ли, брат?***
Елена не хотела делать этого. Она не хотела идти и подслушивать, она даже сказала себе, что пойдет и посмотрит остальные фотографии. Но, в конце концов, подождав немного, она направилась к выходу. Знакомые голоса она слышала, уже находясь в коридоре. Они были недалеко от двери на улице. Но этого было недостаточно, чтобы разобрать, о чем речь. Братья ссорились... ...Должно быть, это бред. Она бредит. Наркотики? Серьезно? Нет... Нет. Елена не могла поверить в это. Но весь внешний вид Стефана говорил о том, что все именно так. - Боже, - шептала Елена, не сумев сдержать эмоции. Она прижалась спиной к двери и закрыла глаза, чувствуя, как кровь пульсирует в голове. Ей нужно было успокоиться, привести мысли в порядок, но не удалось - она услышала звуки драки. Она повернулась лицом на улицу и увидела, как Дэймон замахивается для удара. Братья что-то кричали друг другу, но разобрать было невозможно. Дэймон ударил Стефана. Раз. Два. А младший Сальваторе даже не мог сопротивляться. Кажется, раздался хруст. Она не могла больше стоять. Она толкнула дверь и шагнула вперед. Но тут каблук зацепился за выступающий порог, а вторая нога скользнула по спуску. - Черт! - вскрикнула Елена, падая на асфальт. Девушка зашипела от боли. Но времени не было, она уже выдала себя. Дэймон заметил ее, но продолжал пинать свалившегося Стефана. Елена поднялась, преодолевая боль, борясь с неустойчивостью, и направилась к ним. - Дэймон! - крикнула она, - Остановись! Странным образом она очутилась перед ним, и когда он оттолкнул ее, она совсем потеряла равновесие и снова упала рядом со Стефаном, загородив его. - Дэймон! - вновь закричала она, пытаясь достучаться до него. В его подернутых пеленой ярости голубых, но холодных, как лед, глазах мелькнула тень ужаса, когда он занес руку над Еленой. - Убирайся отсюда, черт возьми! – рыкнул он на перепуганную девушку. Она по-детски заслонила лицо руками, защищаясь от него, а он так и стоял, занеся кулак в воздух. Спустя пару секунд Дэймон опомнился от волны злости, опустил руки, глубоко вздохнул. - Что ты здесь делаешь? – спросил он Елену, осторожно присаживаясь на корточках рядом с ней. Сальваторе профессиональным взглядом окинул царапины на теле брюнетки, осознав, что серьезных повреждений нет, мужчина чуть успокоился и переключил внимание на ее лицо. - Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь? Что ты сделал со Стефаном! - закричала она, отползая от него подальше. В ее карих глазах читался испуг и паника. Полились слезы, ее буквально колотило. Стефан корчился от боли, нанесенной ударом в живот. На лице осталось несколько ссадин, но в основном пострадал только нос. Хотя боль была довольно посредственной... Он почти не ощущал ее. Удовольствие приносила мысль о том, что Дэймон вышел из себя, что сорвался. И что Елена теперь боится его. - Успокойся, мать твою, Елена! – заорал на нее Дэймон, – Прекрати истерику. От ушибаа еще никто не умирал, а вот от кокса…Не так ли, брат? – саркастично полюбопытствовал Дэймон у блондина, утиравшего капающую кровь рукавом пиджака. - Заткнись, – рыкнул Стефан на него, медленно поднимаясь, - ты как? На этот раз он обратился к Елене. - Почему ты не говорил мне? - она укоризненно взглянула на Стефана, ощущая себя преданной. Как человек, которого она любила, мог лгать ей? Скрывать что-то настолько серьезное? Почему он знал все ее секреты, а она нет? Сколько еще этих секретов? - А ты... - обратилась она к Дэймону, толком не зная, что сказать ему, - ты - врач! Да, как ты людей вообще можешь лечить? Если сам... Она покачала головой. С нее хватит. Что ей стоять и упрекать двух этих взрослых людей? Это их выбор, не ее. Она с трудом поднялась и начала разворачиваться. - Елена, я объясню, – воскликнул Стефан, останавливая девушку и взяв ее за руку. Она остановилась. - Я... принимаю наркотики. Да. Это так. Я хотел сказать тебе, но говорить было не о чем. Я давно завязал. Это было в прошлом, пока... Пока он не вернулся, - Стефан качнул головой в сторону брата, - я просто... Не знаю, что на меня нашло. Я начал сходить с ума. Ревновал тебя. И, кроме того... мне просто нужно было успокоиться. Это какой-то... кризис. - Я не понимаю, - сказала Елена хрипло, - но... - Я увидел наркотики у Дэймона, и у меня словно что-то заклинило, - признался Стефан. Елена замолчала, не зная, что сказать. Или сделать. Она посмотрела на Дэймона - предполагаемого виновника всего этого. - Дэймон... Но ты? Ты - хирург... - Слушай, у меня нет девушки, перед которой я должен оправдываться, понимаешь? Но, вообще, Елена, я имею право использовать некоторые виды психотропных веществ ввиду своей профессии, - грубо произнес брюнет. - Я в это не верю. Кто использует... Ее речь прервал шум у входа, несколько человек вышли покурить через черный ход и оказались невольными свидетелями происходящего. Елена замолчала, ощущая себя неловко. - Нам нужно вернуться, - тихо сказала Елена Стефану, - поговорим позже. Ты уже выступил с речью? - Черт, нет, - ответил Стефан, - я не могу выступать так. Но у меня есть другой костюм в машине. Ты вернешься в зал? Останешься? Он смотрел на нее с мольбой. - Пока останусь, - сказала Елена. Она перевела взгляд на Дэймона, но, в конце концов, ей было нечего ему сказать больше. Она развернулась и пошла обратно в галерею, внимательно глядя под ноги, чтобы не упасть снова. - Побыть добрым доктором Айболитом? – спросил Дэймон, нагоняя девушку в коридоре. Она удивленно посмотрела на него, словно не понимая, о чем он говорит. В ответ она лишь промолчала. - Я спрошу у охраны аптечку. Обработаем твои царапины, - предложил брюнет, хотя в его тоне не чувствовалось вопроса. Елена зло взглянула на него, но ничего не возразила в ответ. Дэймон вернулся через минуту. Они присели на небольшой диванчик, стоящий в вестибюле около гардероба. Он вытащил флакончик с перекисью и упаковку пластыря. Еще пару минут брюнет хранил молчание, пока не обработал руки Елены. - Почему ты делаешь это?.. Принимаешь наркотики... да? - она всхлипнула от боли, когда он закончил. Шок прошел, а жжение появилось. - Шшш, тише, Елена, успокойся, – в который раз за сегодняшний день попросил Дэймон девушку. Он развернул ее к себе и взглянул в ее глаза. - Иногда это необходимо для пациентов, я облегчаю боль, понимаешь? Сам, бывает, не отрицаю. Но неужели ты еще не поняла, что я далеко не герой, а, Елена? – мягко спросил Дэймон. Он улыбнулся девушке, склонив голову набок, и произнес: - Мы должны сейчас идти, потому что герою этого вечера пора уже давно отключиться и не пугать людей своим бредом, а нам нужно забрать его. Но я хочу, чтобы ты поняла… - последние слова он шепнул, - мне жаль, что ты узнала об этом…