Не вариант

      Иван познакомился с Сашей на свадьбе Любы Кравчук. Сначала он, конечно, с Любой познакомился. Молодая соседка сверху — общительная до навязчивости, но в целом приятная. Они регулярно сталкивались в парадной, а однажды она увидела его в парке рядом с домом, подсела на заснеженную лавочку и попросила сигаретку. Несмотря на круглый живот, выпирающий из пуховика. Так и познакомились. Перебрасывались несколькими фразами, когда встречались во дворе. Иногда Люба заходила в гости — покурить. Её жених был категорически против курения, и она шифровалась. Надевала, чтобы не продымиться, старую куртку Ивана и принесённую с собой розовую шапочку для душа, и курила на балконе, жмурясь на весеннем солнце. К Ивану не подкатывала. Потом пояснила, что сразу догадалась о его предпочтениях. Никому трепать не собирается. У неё чуйка на геев. Ну, чуйка так чуйка. На свадьбу она его пригласила не по-дружески, а по-соседски. Праздновать собирались в квартире, и Люба сказала честно: — У тебя потолок до утра будет трястись, и музыка орать — ты всё равно не заснёшь. Приходи к нам, поешь, потанцуешь, с людьми познакомишься. С людьми познакомиться можно. В Петербурге Иван никого не знал. Переехал два месяца назад из родного провинциального города. Думал, быстро найдёт работу, вольётся в новую жизнь, но вышло иначе. Настроение было таким кислым, что Иван не находил в себе сил ездить на собеседования. Весенняя апатия после зимней напряжённости. Деньги таяли, как детская ледяная горка под окном. При таких вводных идея посетить соседскую свадьбу не показалась Ивану абсурдной.       Свадьба входила в неуправляемое пике, когда появились два новых гостя. Иван уже собирался тихо слинять, но задержался, наблюдая за интересной парочкой. Высокий брюнет с тонким нервным лицом и лысеющий толстяк в помятом костюме. Люба с молодым мужем Толиком лично вышли в прихожую встретить опоздавших. Очевидно, долгожданные и дорогие гости. Тут же вырубили музыку, а танцоры и курившие на лестничной клетке потянулись к столу, уже заметно разорённому, — пике ненадолго откладывалось. Брюнет, постучав ножом по бокалу с шампанским, долго и громко говорил затейливый тост, рассказывая что-то смешное о Толике, а гости веселились и звонко чокались бокалами. Горько! Скучно. Свет приглушили и снова включили музыку, на этот раз медляк. Иван не успел выйти на лестницу, как его подхватила и утащила танцевать поддатая блондинка. Позволяя блондинке крепко прижиматься к себе и только отворачиваясь от выхлопов шампанского, Иван разглядывал брюнета, сидящего рядом с молодожёнами. Свитер и рваные джинсы — странный выбор для свадебной вечеринки. Один глаз у брюнета заметно дёргался, и он придерживал веко пальцем. Казалось, его случайно занесло на праздник, но это было не так: брюнета все знали и желали пообщаться. И он общался: с кем-то серьёзно разговаривал, с кем-то смеялся и выпивал. По спинке его стула регулярно долбила комнатная дверь, и брюнет отталкивал её от себя, но дверь снова и снова прилетала к его плечу. Когда медляк закончился, Иван проводил блондинку к столу, а затем скрутил салфетку и подсунул под дверь, прекратив раздражающее качание. И поймал благодарный взгляд усталых тёмных глаз.       Найдя невесту на кухне в компании пьяно орущих подруг, Иван сделал знак, что уходит, и Люба махнула рукой на прощание. Три часа ночи. Иван пробрался через толпу курильщиков на свой этаж и вставил ключ в замок, когда услышал: — А ты что, живёшь тут? Можно к тебе? Брюнета покачивало, но он не был пьян. Иван открыл дверь и впустил гостя. Тот скинул ботинки и оглядел квартиру: — У тебя только диван? А где вся мебель? — Не успел купить. Меня Иваном зовут. Брюнет пожал его руку сухой горячей ладонью и представился: — Саша Гар. Двоюродный брат этого охламона, — потыкал пальцем в потолок. — Жениться решил. Ну, удачи. Ты один живёшь? Можно я у тебя переночую? Утром уйду. — Давай я такси вызову, домой поедешь. — Меня жена из дома выгнала, — поведал Саша и присел на диван, устало откидываясь на спинку, — сказала, что я говнюк. Так что мне некуда ехать. Нет, можно опять к Дику, но он меня запарил. Каждую ночь водка и тётки. Понятия не имею, зачем они ему, всё равно не трахает, — Саша начал пальцами массировать переносицу. — Дик — это тот, с которым ты пришёл? — Ага. Голландец. Партнёр по бизнесу. Можно я хотя бы два часа у тебя посплю? Не помню, когда нормально спал... — Ладно, оставайся, я сейчас бельё принесу. Когда Иван вернулся с бельём, Саша уже спал, уткнувшись в спинку дивана. Иван осторожно накрыл пледом длинную худую фигуру и погасил свет. Для себя кинул одеяло на пол и улёгся, пытаясь заснуть. Было жёстко и неудобно. Топот и хиты Верки Сердючки, раздающиеся сверху, не способствовали спокойному отдыху. Чуть позже кто-то начал звонить в дверь. Иван увидел в глазок нетрезвого Толика Кравчука и едва стоящего на ногах Дика. Вышел на задымленную площадку, почему-то не желая впускать гостей в квартиру и оберегая сон малознакомого Саши, оккупировавшего мягкий диван. — Ва-аня! А Сашка не у тебя? Он исчез куда-то. Мы его везде ищем-ищем… Дик его ищет… Дик, скажи! — толкнул плечом голландца. Дик открыл рот и, тяжело ворочая языком, произнёс что-то неразборчивое. Потом пошатнулся и сполз по стене на корточки, переведя свои слова на русский: — Саша меня отвезти домой… — и вдруг взбодрился. — Хо-ро-шо! Всё будет хорошо! — Он спит, просил не будить, — Саша не просил об этом, но Ивану нравилось слушать чужое дыхание в своей пустой квартире. — Толя, сможешь Дика отправить домой? — Да не проблема! Так он у тебя? А то машина снизу стоит, а сам исчез! Держи, там в кармане телефон звонит всё время, — Толя вручил тёмное шерстяное пальто, пахнущее горькой туалетной водой, и начал подбирать с пола Дика: — Пойдём, херр, задвинем тебя куда-нибудь… Иван проследил, как они потащились по лестнице вверх, и вернулся в квартиру. Тут же громко и требовательно где-то в недрах пальто зазвонил телефон. Испытав секундную нерешительность, Иван достал чужой айфон, сбросил звонок от контакта под именем «42» и увидел тридцать семь пропущенных вызовов. Не колеблясь, поставил телефон на бесшумный режим и вернул в карман. Снова улёгся на одеяло и в этот раз заснул быстро и крепко.

***

      Проснулся от яркого солнечного света. Двенадцатый час. Глянул на гостя — спит, закрыв лицо руками. Свитер перекрутился и задрался, оголяя впалый живот. Плед запутался в ногах. Иван тихо вышел на кухню. Успел сходить в душ, несколько раз покурить на балконе и почитать новости, прежде чем на кухню вышел заспанный Саша: — Здорово. Ты Иван, правильно? — широко зевнул и скрылся в ванной комнате. Вернулся умытый, ясноглазый. Немного смущаясь, Иван предложил кофе, но Саша отказался: — Мне врач запретил употреблять кофеин. А кокаина у тебя нет? — Чего? — Какао, — улыбнулся Саша. — Мы с Сан Санычем привыкли по утрам пить какао с печеньем. Мой сын. Ему восемь — в первый класс ходит. — Есть чай. Будешь? — Нет, чай тоже не пью. — Врач запретил? — Нет, просто не люблю. — Апельсиновый сок? Саша оперся задом о раковину, попивая сок и оглядывая пустую кухню: — А ты почему не снял квартиру с меблировкой? Мой агент говорит, что цена практически одинаковая, что с мебелью, что без мебели. — Это моя квартира, я её купил. Недавно переехал в Питер. Мебель потом куплю, когда работу найду. — Ага, вот как! Молодец, поздравляю! Мне, наверное, тоже надо купить квартиру. Задолбался по друзьям скитаться. Это четвёртый раз, когда жена меня выгоняет, и каждый раз потом прибегает и рыдает: вернись обратно, я всё прощу. Как будто это я уходил от неё! Мне уже неудобно перед друзьями. У всех семьи, дети, а тут я к ним на голову. Один Дик остался, терпит меня. Хотя это я его терплю… — Так сними квартиру. — Да лень на месяц заморачиваться со съёмом, всё равно она раньше за мной придёт. — А покупать тогда зачем? — А это если я решу разводиться. Вообще-то, давно пора. Не любит она меня, может, даже ненавидит. А ты кто по профессии? Какую работу ищешь? — Саша допил сок и тщательно вымыл свой стакан. — У меня экономическое образование. — Кем работал? — Замначальника финотдела. — Ага. Поехали со мной. Посмотришь, чем я занимаюсь. Может, захочешь со мной работать. — Воскресенье же. — У меня нет выходных. Кстати, где мой телефон? Он присвистнул, взглянув на экран телефона. Иван подумал, что Саша может разозлиться за самоуправное отключение звука, но тот лишь бросил: — Мне надо поговорить, а ты собирайся, поедем на базу. И спасибо… за всё. Быстро собраться не удалось. Объявился помятый и все ещё поддатый Дик с баночкой пива в руке. Кинулся к Саше обниматься, упрекая в том, что вынужден был провести ночь с молодожёнами в одной комнате. — Ты дурак? Ты почему домой не поехал? Ты зачем испортил людям первую брачную ночь? — Нет! Не испортил! Мы бухали. Секса нет. — Ну, разумеется. Нахер секс, когда есть водка. Дик, от тебя плохо пахнет. Я сейчас отвезу тебя домой. Во дворе Саша усадил Дика на заднее сиденье большого чёрного Лексуса, а Ивану махнул на переднюю дверь. Рыжий кожаный салон. Иван не ожидал, что Саша ездит на такой дорогой машине. Пока ехали, тот рассказывал о работе: — Наша база на Канонерке. Клиенты привозят груз. Или мы на своих машинах привозим, если у клиента нет грузовиков. Приёмщики принимают материал и выписывают приёмо-сдаточный акт. Если клиент работает по безналу, то бухгалтерия ему оплачивает. Если он хочет наличку, а многие частники работают только за наличку, то с клиентом расплачивается менеджер. У меня трое менеджеров по закупкам. Все работают сдельно — получают два доллара с каждой закупленной тонны. Доллар сразу и доллар после продажи груза. Понимаешь? Иван понимал, но пока Саша следил за дорогой, он воспользовался возможностью рассмотреть лицо с богатой мимикой и тонкие руки. Левая снизу поддерживает руль — легко, небрежно, а правая шарит в поисках солнечных очков или переключает каналы радио, лишь ненадолго ложась на бедро ладонью вверх. Ивана притягивала эта расслабленная ладонь на джинсовом бедре. — Алё! Ты слышишь? — Да. Подожди. Сколько груза менеджер может закупить за месяц? — Ну, тысячу тонн по-любому, а три тысячи — если постараться. Но это днём и ночью работать: клиенты приезжают круглосуточно и не любят ждать свои деньги. Прикинув в уме, Иван кивнул: — Ладно, почему бы и нет? Ты — начальник? — Да, я генеральный директор. — А Дик кто? Саша засмеялся: — Дик — счастливчик. Представитель наших зарубежных покупателей. Не знаю, что он тут делает — иногда с крупными клиентами встречается. Водку пьёт и с тётками зажигает. Да похрен, не я плачу ему жалование. Да, Дик? Везучий ты засранец. Но деньги, с которыми мы работаем — от его папы. — Его отца? Саша рассмеялся: — Не отца, а папы. Разница существенная, хотя и трудноуловимая. Дик просунул голову между передних кресел и, обдав мужчин алкогольным выхлопом, наставительно произнёс: — Я следить за русский бизнес папы.

***

      День прошёл в разъездах. База на Канонерке, знакомство с приёмщиками, водителями, клиентами. Временами Ивану казалось, что его втягивают в какую-то опасную авантюру, но потом он вспоминал зимние питерские месяцы, наполненные вялой горечью расставания и собственным бессилием что-либо изменить, и радовался, что встретил Сашу. Эта его подвижность, открытость и готовность к общению привлекала и завораживала. От Саши так ощутимо веяло весной и обновлением, что Иван подставлялся под нежданное тепло и оттаивал душой.       Дика не удалось вытряхнуть из машины около его дома, поэтому в ресторан поехали втроём. Все были голодны после напряжённого дня. Дик набросился на водку и маринованные грибочки, Иван с Сашей пили белое вино. — Теперь ты о себе расскажи, — потребовал Саша. Типичная история. Отношения, которые казались незыблемо-прочными, были сметены ветром, поднявшимся от взмаха пушистых ресниц. Считая унизительным вступать в соперничество с юным обладателем прекрасных ресниц, Иван под новый год уволился с любимой работы, продал бабушкину трёшку и переехал в Петербург, не оставив бывшему партнёру ни нового адреса, ни номера телефона. Но вдаваться в подробности Иван не стал, сказал только: — Личные неурядицы вынудили сменить место жительства. — Развод? Дети есть? — Что-то вроде развода. Детей нет. — Ну, без детей проще. Молодец, что решился. А я как дерьмо в проруби болтаюсь. По уму — давно пора развестись. Это всё равно не жизнь. Восемь лет — коту под хвост… Но ребёнок... — Можно же цивилизованно. — Ха-ха, с Наташкой цивилизованно — это значит оставить ей все, и «Нордекс» тоже, и уйти босиком в голубую даль. Вот тогда можно будет нормально общаться после развода. Отдай мне, я сам, — Саша отобрал у официанта бутылку и наполнил бокалы. Затем из графинчика долил Дику: — Ты нормально? — Александр, не бросай меня! Я написать девочкам, они приезжать. — Что?! Дик, пьяница ты горькая, ну, какие тебе девочки? Ты не мылся с пятницы. Завтра понедельник, представитель РЖД хотел с тобой встретиться. Ты забыл? — Я помнить. Ты меня привозить в офис завтра. Да? Саша согласился: — Привезу, конечно. Иван, ты не против, если я снова у тебя переночую? Я тебе странную вещь скажу: я вообще не помню, когда так сладко спал, как вчера. У тебя диван, наверное, феншуйно стоит. Иван вздохнул. У него стоял более чем феншуйно — жаль, Саше нельзя показать. — Ночуй, я не против. Только еды надо купить. Кокаина, — вспомнил Иван утреннюю шутку. — Кокаина?! — подкинулся Дик, оторвавшись от телефонной переписки. — Держи себя в руках, ты же голландец! — посоветовал Саша. — И давай в мебельный заедем, купим раскладушку, а то нехорошо на одном диване спать. Так и до греха недалеко, — и засмеялся. Вино попало не в то горло, Иван закашлялся и покраснел. — Хорошо, заедем в мебельный. — Какого греха? — пьяно поинтересовался Дик. Это просто русское выражение такое. Саша ничего плохого в виду не имел.