Эвлон - 1. Проклятие Эвлона.

Сергей висел в пустоте. Его окружала полная тьма, и лишь далеко впереди светили две ярких зеленых звезды. Серый знал, что находится в запредельном космосе, но ничему не удивлялся. Почему-то происходящее казалось естественным. Оттолкнувшись от пустоты, он полетел в сторону света, и вскоре зеленые точки превратились в глаза на мордочке угольно-черной эквы. В зеленом мерцании он разглядел пасть, усаженную клыками, хищно распахнувшуюся при его приближении. «Калигум!» — всплыла мысль, и Сергей от ужаса сжался. Не смотря на страх, его руки сами собой протянулись навстречу, а ладони привычно обхватили голову эквы под ушками. Прикосновение отозвалось приятным теплом, и чешуйчатая кожа Калигум стала трескаться и сползать, открывая белоснежную шкурку. «Кто же ты?» — спросил Серый, но ответа получить не успел. Оглушительный стук порвал ткань необычного сна, возвращая его в реальность. «Сегри! Завтракать!» — покричала из-за двери Кульсита и снова постучала. Показавшийся во сне громким, ее стук на самом деле был тихим и вежливым. Когда он появился в гостиной, фрейлины заулыбались. Не все были в курсе, что Сергей вовсе не принадлежит Синсере, и его исчезновение сразу после инцидента с подушкой заставило их тревожиться за судьбу этого необычного кари. Нескольких совместных завтраков оказалось достаточно, чтобы те, что поначалу не слишком приветливо к нему относились, прониклись к Серому симпатией. От повелительницы приказов не последовало, она лишь кивнула ему и, закончив трапезу, ушла по своим королевским делам. Поняв, что до вечера он совершенно свободен, Сергей вернулся в комнату и вытащил из-под матраса припрятанный свиток. Он дал слово ничего не говорить, но насчет того, чтобы не думать и не пытаться все выяснить самому речи не было. Текст выглядел очень старым. Знаний Сергея не доставало, чтобы провести его экспертизу на подлинность, поэтому он решил для начала просто вникнуть в суть написанного. Это оказалась стенограмма некоего совещания: Калигум, Робур Кастигор и правители еще пяти бусин обсуждали перспективы развития их цивилизации. Демонесса действительно обращала внимание на отсутствие сил, толкающих экусов к прогрессу. Одним из предложенных вариантов было создание некой «зоны» где экусы могли бы испытать свои способности и получить за это награду. Хотя в ее речи не было ни слова о том, чтобы наводнить Эвлон монстрами, но, при желании, из слов Калигум вполне можно было сделать и такой вывод. При чтении, взгляд постоянно цеплялся за одну необычную букву, выглядящую, как вертикальная палка с косой чертой в нижней части. Это уже казалось странным — при письме экусы использовали только вертикальные и горизонтальные штрихи. Если бы буква встретилась раз или два, ее можно было бы посчитать просто небрежно написанной, но она встречалась чуть ли не в каждой строке! На этот символ можно было просто не обращать внимания — текст прекрасно читался и без него. Возможно, он означал некую гласную, которая впоследствии перестала писаться? Но какую? В разных словах, буква выпадала на разные гласные звуки, а в некоторых даже попадалась между двух согласных, где гласной не было вообще. Решив выяснить этот вопрос, он переписал несколько слов со странной буквой и отправился в зал королевского табуна. Луденсы он там не застал, зато узнал одну из ее подружек по имени Скрипти, тоже разделавшую ее страсть к истории. — Скрипти, ты не могла бы посмотреть, что это значит? — обратился он к ученой хорнии. — Так это же звук «Й», — пояснила она. — Он считался согласным, а потом перешел в разряд гласных и перестал писаться. — Но подожди-ка, в этих словах есть звук «Й», но он же встречается в другом месте! — Ты забыл о чередовании, это правило относилось и к этой букве, — ответила эква. — Читай ее перед предыдущей. — Спасибо огромное! — воскликнул Сергей и в благодарность почесал хорнию за ушками. Объяснение Скрипти расставило все по местам. Действительно, если читать букву с чередованием, то она выпадала на звук «Й». Близился конец дня, и он заторопился обратно, ожидая, что королева в любой момент могла его позвать. К свитку Серый вернулся лишь на следующий день и сразу заметил еще одну странность: в самом имени «Калигум» использовалась именно эта старая буква, а не «Г», как могло показаться. Определенно, вертикальный штрих пересекался косой чертой, а не прямой, а значит, читать следовало «Й», а не «Г». «Что же оно могло означать?» — задался он вопросом и выписал слово отдельно. «К», «Й», «Л», «М» — так шли согласные звуки, оставалось угадать пропущенные гласные. Сергей долго всматривался в надпись, пока не догадался закрыть пальцем «Й». «Кайлум! — удивленно воскликнул он. — Вот как это должно читаться!» Это слово оказалось самым обычным и переводилось как «небо». Значит, совещание проводила вовсе не демонесса Калигум, а просто некая эква по имени Кайлум. Проверить предположение можно было и из другого источника. Почувствовав себя охотником, напавшим на след, Сергей в нетерпении бросился на поиски Луденсы. В месте собраний ее опять не оказалось, и Серый решил во что бы то ни стало ее дождаться. Спустя пару часов, когда все присутствующие уже были по три раза почесаны за ушками, у входа показалась Луденса. Бросившись навстречу, он обнял свою экву и приник губами к ушку. — Луденса, ты можешь принести мне тот обрывок, что нашла в библиотеке? — прошептал он. — Могу, — ответила она. — А что, ты что-то узнал? Что-то необычное? — Эмм… возможно. Мне надо сперва на него взглянуть. — Хорошо, жди тут! — быстро проговорила эква. Возбуждение Сергея передалось хорнии, и она ускакала, забыв даже поприветствовать присутствующих. Прошел еще час ожидания. Луденса вернулась, и он, отведя ее в уголок, нетерпеливо вытащил обрывок из сумки. Да, так и есть! «Люсея и Кайлум собрали правителей тотум двух бусин!» Ошибка была естественна — только тот, кто знал про отмененную букву, мог правильно ее прочитать, а все остальные путали это имя с именем демонессы. Значит, у Люсеи была помощница Кайлум, а демонесса действительно возникла после исхода. Оставалось только пожалеть сокровниц Калигум, построивших целый культ на одном единственном неверно понятом символе. «Ну что?» — нетерпеливо прервала его размышления Луденса. Хотя Сергей давал слово молчать про культистов, но про старую букву вполне можно было рассказать, и он объяснил экве, как правильно следовало читать отрывок. «Ах, как же я сама не додумалась! — сокрушалась хорния, выслушав его объяснения. — Это же очевидно!» Довольный тем, что разгадал эту тайну, Сергей отправился к пруду прогуляться и вернулся мыслями к Калигум. Причем не к той Калигум, что была мифической злой демонессой, грозившей Эвлону уничтожением, а к вполне конкретной закованной в цепи экве. Он почувствовал, как некая сила влечет его в запретный сад. Серый постоял немного у прохода, ведущего на заросшую тропу, и сделал шаг. «Я, ведь, в любой момент могу повернуть», — решил он, медленно бредя по дорожке. Шаг за шагом Сергей добрался до фруктовой поляны. В центре незыблемо возвышалась клетка, накрытая радужным полем, а в ней спала заключенная. Он замер в надежде поймать взгляд зеленых глаз, но тщетно. За все время узница ни разу не пошевелилась. Спустя два часа он наконец отправиться обратно и на полпути услышал зов королевы. Серый даже не заметил, что уже настал вечер. Подождав, пока правительница закончит с делами, он приступил к своим обязанностям. Как обычно Синсера молчала во время массажа, заговорив только когда ее «маленький друг» стал вычесывать шерстку. — Тебя опять что-то беспокоит, Сегри, — сказала королева. — Да, Ваше Величество, — ответил он и подумал, что лучше сразу все рассказать, — я был на поляне с клетками. — Хорошо, что ты сам признался, — усмехнулась повелительница. — Теперь я отругаю тебя не так сильно. — Так Вы знали? — Да. Я сразу получаю сигнал, если кто-то подходит к той поляне. Разве можно оставлять Калигум хоть на миг без наблюдения? — Я хотел поговорить о ней, — решился высказаться Сергей. — То, как ее заставляют гнить в отбросах — это не путь добра. Возможно, она заслужила пытку, но если она нас истязает и мы ее истязаем, чем мы тогда отличаемся от нее? Чем мы лучше? Даже злейших врагов надо уважать и проявлять милосердие — это путь света. — Ох, такие абстрактно-философские мысли от кари?! — удивилась Синсера. — Я уже поняла, что ты — разумный, но что настолько разумный все же не ожидала! Она покачала головой в раздумьях. — Действительно, добро и справедливость не всегда совпадают, но что ты предлагаешь? Никто не может зайти к ней, чтобы облегчит ее участь. — Я могу, — твердо сказал Серый. — Ты не боишься? Она может тебя растерзать сразу, как дотянется. — Страшновато, конечно, но мне кажется, что так не произойдет. И у меня есть еще кое-какие мысли. — Значит, это еще не все? — фыркнула королева. — Интересно, что ты еще надумал. — Когда ее накормили, умирающая от засухи земля моментально покрылась травой и зеленью. Так если ее отмыть и поухаживать, может это тоже благотворно повлияет на Эвлон? А еще я попытаюсь выяснить, зачем она наложила проклятие, возможно удастся убедить Калигум его снять? — Действительно, перспективы заманчивы, а рискую я всего лишь тобой, — ехидно заметила Синсера и вскинула мордочку. — Нет, я не продаю жизни своих подданных. — Даже ради блага всего Эвлона? — Да. Никакие фантомные блага не стоят конкретных жизней. — Но Вы же не запрещаете экусам добровольно жертвовать собой ради спасения остальных! Я тоже имею на это право! — Ты — не экус! Впрочем, отбирать у тебя права разумных существ — несправедливо, — задумчиво произнесла Синсера. — Все, на сегодня тема закрыта. Мне надо подумать. Глянь лучше на свиток в том ящике. Правительница указала на одну из коробок, и Серый развернул требуемую бумагу. Свиток покрывали неровные строчки скорописи и некие непонятные схемы. По мере осознания смысла написанного его глаза раскрывались все шире от удивления. — Вы хотите построить железную дорогу? — ошарашенно спросил он. — Не так быстро, — весело фыркнула королева. — Через несколько дней в общине мастеров состоится собрание инженеров. С твоих слов я набросала заметки и отправила им на изучение. Среди прочих вопросов будет обсуждаться и этот. Я пригласила трех самых лучших в замок к завтрашнему пол-утру и ты расскажешь им все, что знаешь про железные дороги. — Но я, на самом деле, не очень-то в них разбираюсь! — перепугался Сергей. — Сегри, я не требую, чтобы ты ее мне построил. Ты видел железные дороги вблизи, ты ими пользовался — так и расскажешь то, о чем знаешь. — Ну… они полезны, когда надо перевезти объемный груз на дальнее расстояние… — начал рассуждать он. — Я примерно так и поняла, — согласилась Синсера. — Надеюсь, владельцы мануфактур захотят построить такую дорогу, чтобы было проще возить сырье и товар. А если она оправдает надежды, то можно будет провести линию от Эвлона до Темных Врат, что упростит и ускорит снабжение. Но это дело далекого будущего, конечно. Закончив вычесывать шерстку правительницы, Сергей отправился в свою комнату. По дороге он пытался припомнить все, что знал по данному вопросу. *** Встреча прошла довольно продуктивно. Инженеры — две довнии и хорния — смогли сосредоточиться на сути, не обращая внимания на то, что все сведения исходили от говорящего кари. Они засыпали Серого вопросами, причем в ответах находили такой смысл, который был недоступен ему самому. Почему рельсы кладутся на насыпь из гравия? Сергей не знал, а эквы после бурного обсуждения нашли это «интересным решением». Как пар мог двигать паровоз? Серый мог припомнить только, что давление пара толкало какие-то поршни, и с горем пополам постарался это перевести на местный язык. Изучив его эскизы, эквы смогли уловить принцип — недаром Синсера назвала их лучшими. Особый интерес вызвала такая на первый взгляд мелочь, как болт с гайкой. Экусы использовали в основном два вида крепежа: клинья и заклепки. Идея о съемном многоразовом крепеже показалась им очень заманчивой. Конечно, изготовить болт казалось сложнее, зато в полевых условиях скрепить его с гайкой было намного проще, чем поставить заклепку. Да и разобрать конструкцию при необходимости можно было тем же инструментом, что собирали. Проведя под перекрестным допросом гораздо дольше, чем рассчитывал, Сергей освободился лишь во второй половине дня. «Сегри, я жду в ванной комнате», — услышал он приказ королевы и удивился: «неужели уже настал вечер?» Серый выглянул в окно и посмотрел на небо — солнце стояло довольно высоко, еще даже полвечера не наступил. Так рано повелительница его до этого не призывала. Ванная королевы располагалась возле ее покоев на втором этаже, и ему еще ни разу не доводилось там побывать. Сергей вошел внутрь и обалдел: почти всю комнату занимал бассейн. На поверхности плавали лепестки роз, а над водой поднимался пар — королева могла себе позволить принимать теплые ванные. — Подходи, не бойся, — сказала Синсера, расслабленно сидевшая в воде. — Если упадешь, я тебя вытащу. — Эмм… я вообще-то умею плавать, Ваше Величество, — напомнил он, присаживаясь на бортик. — Ах, правда! Чуть не забыла, — правительница зафыркала, припомнив, как Сегри переплыл озеро, всерьез восприняв ее шутливую просьбу. — Может, хочешь тогда поплавать со мной? Упускать такой возможности Сергей не собирался и, быстро скинув одежду, кувырнулся через бортик. Этот бассейн был достаточно просторен даже для эквы, а ему вообще показался гигантским. Сергей проплыл пару кругов вокруг королевы и тоже расслабленно замер. — Я тут подумала, что ты вполне можешь меня помыть, — продолжила Синсера. — Это же не сложнее, чем плести гриву, а твои лапы двигаются мягче чем копыта фрейлин. — Конечно, с огромным удовольствием! — обрадовался он. Дополнительная обязанность тяжелой ему вовсе не показалась, зато открывала доступ к такой давно позабытой роскоши, как горячая ванная. — Тогда еще чуть погреемся и приступим, — кивнула повелительница, и после долгой паузы заговорила на другую тему. — Я подумала над вчерашними словами. Сергей настороженно обернулся к ней, а Синсера еще немного помолчала, не зная, как продолжить. — Эвлон увядает, — произнесла она, наконец. — Очень-очень медленно, почти незаметно, но каждый сезон земля становится все менее и менее плодородной. Когда-то на посевы отводили одну часть семян из двух тотумов, а теперь одну часть из тотума. Когда-то сладкий стебель рос почти везде, и сахар стоил дешевле соли, а теперь только очень богатые эквы могут им лакомиться. Еда дорожает, и очень многие уже не могут себе позволить ничего кроме сена и арини. Ее собеседник слушал, затаив дыхание. Очевидно, что королева сообщила крайне секретные сведения. Их разглашение вполне могло вызвать народные волнения. Даже Луденса, проштудировав все хроники, не обратила внимания на эту печальную тенденцию. В доступных ей свитках данные по урожаям были слишком разрозненными, а свести все факты в единую схему она не догадалась. — Не знаю, как это связано с Калигум. Лишь один эпизод подтверждает ее влияние на урожай, и если бы дело было только в еде, я тебе запретила бы появляться на той поляне. Но ты прав и в другом, — Синсера вздохнула. — Я ненавижу ее, но каждый раз глянув на клетку чувствую жалость. Мы действительно не должны так с ней обращаться. — Значит, Вы мне разрешаете? — удивился Сергей. — Да. Но это не отменяет твоих прочих обязанностей. И не забудь мыться перед тем, как приходить ко мне. Я не хочу, чтобы от моего кари воняло навозом. — Спасибо, Ваше Величество! Когда мне можно приступить? — Ты сам хочешь о ней позаботиться, значит, сам решай когда и в какой мере будешь это делать. Ты можешь в любой момент отказаться, если почувствуешь опасность, — королева поднялась на ноги и встряхнулась. — А теперь, перейдем к более приятному делу. Сергей высыпал на экву порошок из растертого мыльного корня и стал втирать его в шерстку, взбивая обильную пену. Старательно проглаживая ее бочка, Серый вскоре сам почти весь покрылся мылом. Судя по довольной мордочке Синсеры, она не жалела о замене банщика. — А почему Вы использовали фрейлин, а не инкидо в этом деле? — поинтересовался он между делом. — Инкидо в ванную не затащишь, — ответила королева. — Они при виде бассейна нервничают, а попав в воду вообще бесятся. Я потому-то не сразу и сообразила, что можно попробовать тебя в этой роли. Эква присела, почти скрывшись под водой, и Сергей стал повторно проглаживать шерстку, вымывая оттуда мыло. Смыв остатки пены под душем, они прошли в соседнюю комнату и устроились на циновке, сплетенной из длинных сушеных листьев. Заранее разожженная жаровня успела хорошо прогреть воздух, так что шкурка Синсеры быстро сохла. Оставалось только ее хорошенько вычесать. *** После завтрака Сергей повидался с Канеей, которую требовалось заплести перед очередным заседанием, и отправился в заброшенный сад. Карман оттопыривала припрятанная за едой рандия. Перед радужной стеной он нерешительно замер. Один шаг отделял его от самого могущественного врага Эвлона. Как поступит пленница при виде Серого? Примет ли она его помощь, или воспользуется случаем утолить свою жажду крови? Закованая в цепи эква спала, постаравшись как можно дальше отвернуться от горы навоза, и просыпаться не собиралась. «Сегри, я наблюдаю за тобой, — услышал он мысль Синсеры. — Пока ты внутри я ничем не смогу помочь. Будь осторожен!» Слова королевы придали ему решимости. Еще не хватало показывать страх на глазах правительницы. Сергей шагнул вперед и оказался по ту сторону барьера. Все посторонние звуки пропали, и мир сузился до зеркального шара пяти метров в диаметре. Он прикрыл нос пучком травы, привыкая к запаху, и стал обходить клетку кругом. Толстые прутья оказались символической преградой. Дверца в задней стенке легко распахнулась, огласив клетку громким скрипом, но эква не отреагировала. Осторожно перешагивая цепи, Серый присел около головы и положил перед ней рандию. Пленница потянула носом, но решив, видимо, что чудесный фруктовый запах ей просто приснился, снова затихла. Он не осмелился будить Калигум и решил для начала здесь прибраться. Выбравшись наружу, он отправился на поиски подходящего инструмента. — Кульсита, подскажите, мне надо вывезти кучу навоза, — обратился Сергей к пожилой няне. — Кто бы мог с этим помочь? — А ты к садовникам сходи, — ответила довния. — Они постоянно навоз туда-сюда возят и что-то им удобряют. Поблагодарив за совет, он прошелся по центральным аллеям и вскоре заметил искомую экву. Садовница сосредоточенно обкусывала куст, придавая ему нужную форму. — Эквитаки, — заговорил Серый. — Подскажи, пожалуйста, где мне взять тележку для уборки навоза? — Эквитаки, — нахмурилась довния. — Ну, есть у меня. А тебе зачем? — Мне поручили убраться в клетке, что в заброшенном саду. — Какого сена! — возмутилась эква. — Я там убираюсь! — Но ты же не можешь там сейчас убрать, а я могу. — И что? Уберусь в конце сезона, как обычно. — Нет, теперь там следует убираться чаще. — С каких это пор кари занимаются уборкой? — С тех, как появился такой чудесный кари, как я. Если ты мне не поможешь с тележкой, мне просто придется обратиться к кому-нибудь еще. И я обязательно доложу начальству, кто виноват в задержке. — Ох, — поняв, что все серьезно, садовница сникла. — А куда приказали навоз везти? — Не знаю, моя задача просто вычистить там все. — Так я же его могу забрать? — Эмм… ну да, а что? — Ну так бы сразу и сказал! — обрадовалась эква. — Пошли, я тебе подсоблю. Едва поспевая следом, Серый проводил ее до сарая, откуда садовница выкатила тележку. Положив туда огромный совок, довния впряглась в повозку, а Сергей погрузился в кузов. Внутри было не слишком чисто, но он решил не брезговать, вскоре ему предстояло испачкаться и посильнее. Добежав до фруктовой поляны, эква развернула повозку и уселась в ожидании, а Серый приступил к работе. Совок с ручкой, рассчитанной чтобы брать его в зубы, оказался не слишком удобен, но альтернативы не было. Загребая навоз из кучи, он постепенно перемещал его на тележку. Садовница внимательно наблюдала, недовольно морщась каждый раз, когда что-то сыпалось мимо. Однажды она даже не выдержала и бросилась подбирать просыпанное. Перетаскав половину кучи, Сергей присел отдохнуть. — А что ты так за навоз-то переживаешь? — поинтересовался он. — Она что, единственная, кто его делает? — Да ты взаправду ничего не знаешь? — хмыкнула довния. — Уж не знаю, кто это и за что тут сидит, но навозец у нее знатный. Я свой огород посыпаю, так все растет моментально. Я по два урожая в сезон снимаю. — Неужели? — хихикнул Серый. — Волшебный он, что ли? — Да взаправду! У меня даже… — довния осеклась и оглянулась кругом. — Тока ты никому! — Эмм… я не могу держать секретов от Ее Величества, — честно признался он. — Ну, королева вряд ли заинтересуется, — фыркнула она. — У меня на этом навозе даже сладкий стебель прорастает! Сергей понимающе покивал — для многих экв это был слишком большой соблазн. Вернувшись к работе, он перенес остаток кучи, и довольная садовница осторожно увезла свое драгоценное удобрение. Несмотря на весь поднятый шум, пленница так и не проснулась. До вечера Серый успел помыть пол, и дышать внутри сразу стало свободнее. Напоследок он сорвал для Калигум гроздь арини. Конечно, это был далеко не самый вкусный из фруктов, но после столетий на одном сене она вполне могла порадоваться и такому подарку. Положив бананы возле рандии, он отправился мыться. Близился вечер, а королева явно дала понять, что его остальные занятия не должны влиять на качество исполнения своих обязанностей. *** На следующий день Сергею пришлось задержаться. Королева проводила церемонию сбора магии, и он чувствовал своим долгом принять участие, сколь бы мизерным ни был его вклад в общее дело. К клетке он подошел только к пол-утру. В этот раз пленница уже не спала. Она задумчиво оглядывалась по сторонам, пытаясь сообразить, что произошло. Возможно, она решила, что проспала смену сезона, и недоумевала, почему ей заготовили так мало сена. Услышав, как внутри сферы появился посетитель, она обернулась и удивленно распахнула глаза. Изумрудный взгляд пронзил Сергея насквозь, и сердце на миг замерло от восторга. Страхи, сомнения и неуверенность как ветром сдуло. «Обладательница столь божественных глаз просто не может предаваться столь неэстетичным занятиям, как раздирание кого-то на куски», — решил он. Серый вошел внутрь и протянул руку к ее мордочке. «Эквитаки, Калигум», — прошептал он хриплым от волнения голосом. Эква попыталась ответить, но из горла раздалось лишь несколько нечленораздельных звуков, и она смущенно потупилась. «Я пришел, чтобы поухаживать за Вами. Вы позволите?» Кивнув, пленница поднялась на ноги. «Я принес воды с мыльным корнем и хочу сперва смыть всю грязь». Эква недоверчиво фыркнула, глянув на ведро. Воды там явно не доставало даже чтобы счистить грязь с кончика носа. «Я принесу еще воды, это не проблема, — пояснил Сергей. — Вы засияете, как новенькая… Начнем с мордочки?» Калигум согласно кивнула и вновь улеглась на пол. Серому пришлось много раз сходить за водой, чтобы размочить и вычесать столетние наслоения грязи. Конечно, в клетке бил свой крошечный родничок, но влаги в нем едва хватало, чтобы эква могла напиться. Сергей чувствовал себя археологом, осторожно высвобождавшим из земли древнюю прекрасную статую, только в его случае статуя была живая. Начав с носика, он продвигался вверх по мордочке, волосок за волоском промывая небесно-синюю шерстку демонессы. Чуть выше посреди лба из-под грязевых наслоений показалась белая роговая пластина — Калигум оказалась хорнией, хотя и с совершенно нетипичной для них мастью. С особой осторожностью Сергей почистил веки и разлепил крошечные реснички, от чего взгляд стал еще выразительнее — прекрасные изумруды получили наконец достойную оправу. Солнце клонилось к горизонту, и Серый с сожалением прервал свое занятие. За день он успел отмыть только голову, но и этого хватило, чтобы клетка будто бы осветилась изнутри. Возможность полюбоваться столь совершенной красотой стоила того, чтобы приложить усилия для ее возвращения. «Я приду завтра», — пообещал он, экве и она благодарно кивнула. Сергей смел осыпавшуюся грязь и заторопился в душ. Королева могла позвать его в любую минуту. Едва успев вытереться, он получил приказ явиться в беседку и, на ходу надевая рубашку, побежал к озеру. Его руки отрешенно двигались, расплетая гриву повелительницы, а мысленно он был рядом с пленницей. Чувствуя его настрой, Синсера недовольно морщилась. — Сегри! Вернись ко мне! — воскликнула она, не выдержав. — Ох, простите, Ваше Величество, я тут, с Вами. — Ты думаешь о ней! Чем она тебя так очаровала? — Ну… она — красивая. — Да, я видела, когда гуляла по саду, — согласилась королева. — Но это не значит, что ей можно красть душу моего кари! Сергей еле сдержался, что бы не хихикнуть. Синсера — ревновала. Причем, как у любой ревнивой дамы, ее заявления противоречили логике и здравому смыслу. Он мог напомнить, что вовсе не принадлежит ей, что она и сама «украла» его у хозяйки, а его мысли вообще принадлежат только ему самому, но не стал. — Прости, Солния, чем я могу загладить свою вину? — прошептал он, по наитию придав своей фразе именно такую форму. Сам того не ожидая, Сергей поставил королеву перед выбором: либо считать его другом, либо просто слугой. Определиться требовалось прямо сейчас. Слугу следовало строго отчитать за панибратство, а от друга наоборот, слышать ласковые слова всегда приятно. — Ох… просто когда ты со мной, то будь со мной, — произнесла она, наконец. — Обещаю, Ваше Величество! — Наедине можешь звать меня Солния, — фыркнула Синсера, — раз уж начал. *** Три последующих дня пленница продолжала молчать, а Сергея ждало еще одно потрясение. Пытаясь снять с демонессы почерневшие остатки попоны, Серый вдруг понял, что они растут прямо из спины. Когда он стал их отмывать, из-под грязевой корки взору открылся ряд гигантских перьев. Калигум оказалась крылатой! Постепенно его труды подошли к концу. Будто желая вознаградить своего благодетеля величественным зрелищем, демонесса встала навытяжку с распахнутыми крыльями. Ее шелковая грива и пушистый хвост колыхались на слабом ветерке, то тут, то там в них вспыхивали блестки, создавая впечатление, будто внутри прячутся крошечные звездочки. Сергей отступил на пару шагов, чтобы окинуть взглядом хорнию целиком и замер, наслаждаясь ее красотой. Хотя впоследствии он еще много раз любовался внешностью сверхъестественной эквы, нюансы ее великолепия просто не могли вместиться в память простого смертного, и каждый раз был будто впервые. Пришел последний день его пребывания во дворце. Канея, торопящаяся с утра на заседание, радостно напомнила, что заберет его в полвечера. Сергей почувствовал легкую грусть. Нет, он не то чтобы не соскучился по своим эквам, Серый просто боялся, что контакт, налаженный с пленницей за эти дни, может пропасть и придется все начинать заново. Заглянув на кухню, он прикарманил несколько рандий и по пути к фруктовой поляне нарвал цветов. Остатки дурного запаха въелись в железо цепей, и он надеялся перебить его цветочным ароматом. При виде него, демонесса поднялась на ноги и улыбнулась. — Привет, Александр! — услышал Сергей мелодичный голосок. — Как мило! Ты принес мне цветы? — Эквитаки, Калигум, — ответил он. — Я вовсе не Александр, меня зовут Сергей. — Хмм… странно… хотя ты действительно совершенно на него не похож, — согласилась демонесса. — Наконец-то Вы со мной заговорили. — Да, я тысячу лет не разговаривала и подзабыла, как это делается, — ответила она. С каждым словом ее речь становилась разборчивей — постепенно разрабатывались потерявшие эластичность мышцы горла. Мысль, стучавшая в подсознании Серого с самого начала разговора, наконец, пробилась наружу. «Привет?!» «Тысячу?!» «Лет?!» «На каком языке она вообще заговорила?!» — Простите, но Вы говорите со мной не на эвлонском, — ошарашенно проговорил Серый. — Я не знаю Вашего языка, но все равно понимаю его! — Это язык создателей, его понимают все, — пояснила она. — Значит, ты — смертный человек и не можешь меня освободить. Демонесса разочарованно вздохнула, и ее крылья обвисли от огорчения. «Она знает про людей? — удивился было Серый, но потом подумал, — А почему бы и нет? Почему бы богине не знать про людей?» — Простите, я могу только поухаживать за Вами, — сказал он. — Может, хотите рандию? — Ну, давай хотя бы рандию, — согласилась она с легкой усмешкой. Предложенная альтернатива оказалась столь неравноценной, что показалась даже забавной. Сергей протянул фрукт, и она, коснувшись ладони бархатными губками, взяла его в рот и с наслаждением прожевала. — Кстати, почему ты назвал меня «Калигум»? — Ну, так вы — демонесса Калигум, наславшая на Эвлон проклятие Темных Врат, — удивленно ответил он. — Разве нет? — Значит, они посмели предать забвению даже мое имя?! — возмущенно воскликнула эква. — Я! Люсея! Кайлум!!! Цепи зазвенели от напряжения, когда хорния гордо вскинула голову, а Сергей потрясенно осел на пол. Он сразу поверил ее словам — слишком многое подтверждало их правдивость: уничтоженные хроники, уцелевший обрывок, описание Люсеи, как небесно-синей крылатой хорнии с зелеными глазами, подобными солнцу. Люсея Кайлум — «сияющее небо» — вот оно полное имя создательницы. Те экусы, что осмелились пойти против богини, действительно должны были тщательно замести следы. Ополовинив имя своей госпожи, они провели реформу, так удачно превратившую слово «Кайлум» в «Калигум», сожгли все свитки, что могли уличить их в подтасовках, и переписали заново официальную историю. Но как простые смертные могли победить богиню? Почему столь могущественное создание не может выбраться из клетки без помощи? Кто на самом деле виноват в проклятии? Множество вопросов требовало ответа. — Что такое «Темные Врата»? — прервала эква его размышления. — По легенде, это проклятие, наложенное на Эвлон демонессой Калигум, — ответил Сергей. — Если это не Вы, то кто мог его наложить? — Откуда мне знать? Я ничего не вижу и не слышу за пределами своей тюрьмы, — печально ответила Люсея, и в ее голосе послышалась тревога. — А как оно выглядит и действует? — Из Врат, что ранее служили для путешествий между бусинами, теперь постоянно лезут монстры. Хорнии накрыли Врата защитным полем, но через него демонам иногда удается пробиться и тогда в битве гибнет много экусов. — Монстры? Ох… — голова синей хорнии поникла. — Я так надеялась, что не успела этого сделать… Я хотела покарать предателей и только потом поняла, что пострадают все. — Я не понимаю, — насторожился Сергей. — Да. Мне стоит все рассказать тебе, хуже от этого не будет, — решила она. «Очень долгое время экусы жили в мире, покое и достатке, не зная никаких бед под моей опекой. В каждом из них живет частица моей души. Обычно так не делают, но этот мир — мой первый, и я мечтала сделать его самым особенным. Конечно, я допустила много ошибок, приходилось постоянно то в одном месте подправлять его, то в другом. Моя мечта создать расу разумных лошадей тоже оказалась не очень удачной, пришлось наделить их копыта возможностью брать предметы, чтобы хоть как то компенсировать отсутствие рук. Впрочем, это уже не относится к сути. Под моей опекой они всю жизнь оставались детьми, не желая взрослеть и брать на себя ответственность за свои поступки. Так продолжаться не могло, следовало подтолкнуть их к самостоятельности, что-то сделать, чтобы они стали настоящим крепким духом народом. Мне советовали просто ухудшить условия жизни, подселить им хищников, добавить природных катаклизмов — обычные рекомендации, что есть в любом пособии, но я так поступить не могла. Я решила создать еще одну бусину, где будут жить монстры, где будут болота и пустыни, а невыносимая жара сменять жуткий холод, но при этом земля будет богата минералами, а драгоценные камни — лежать под ногами. Кто захочет — может рискнуть и отправиться за богатством и славой, а кто нет — останутся жить на своих райских бусинах. Эта задача была непростой. Бусина планировалась больше остальных, в ней естественным образом восстанавливались минералы и запасы драгоценностей, росло множество видов флоры и населяло множество видов фауны. Создать ее было намного сложнее, чем предыдущие. Некоторые, скажем так, устройства мне пришлось даже привезти… эмм… из-за пределов мира. В процесс подготовки я вовлекла всех экусов, — Люсея устремила взгляд вдаль, заново переживая произошедшее, и ее голос задрожал от волнения. — Я собрала правителей шести бусин на церемонию сотворения. Каждый из них представлял свой народ. Они черпали магические силы всех своих подданных и должны были в нужный момент отдать их мне. Мы много раз репетировали, и я не ждала неожиданностей. Началось творение, через меня текла волшебная мощь моих детей, и новый мир на глазах рос и обретал реальность. Оставалось совсем немного, когда я почувствовала, что силы тают. Я не могла понять причины, расчеты перепроверялись мной десятки раз! Прервать ритуал я не смогла. Волшебный поток вытянул из меня все силы до последней капли, а когда я обернулась, то все стало ясно. Четверо королей лежали бездыханными — волшебный поток полностью лишил их сил, а двое — Робур Кастигор и Митис Сэро — даже не думали присоединяться к ритуалу. Они присвоили магию своих народов чтобы использовать против меня, каким-то образом сумев сделать так, что я ничего не заметила. Мне не хватило оставшихся сил, чтобы отразить удар. Устройство, создающее особо крупных монстров, как раз проходило сквозь врата для вплетения в ткань нового мира, и все, что я смогла — включить его на полную мощь, приказав покарать предателей. Это был секундный порыв. Я не успела тогда подумать о последствиях, а потом стало поздно. Меня заключили в непроницаемую сферу, и с тех пор мне ничего не известно о происходящем снаружи». Эта история многое объясняла, а кое-какие факты подтверждались уцелевшими хрониками. Сергей едва мог справиться с волнением. Люсею следовало освободить, но что он мог для этого сделать? Пойти к Синсере? А что если она все знает и намеренно продолжает держать богиню в плену? Хотя это вряд ли, королева не разрешила бы ему приближаться к поляне в этом случае. Но рассказать ей все сразу было бы неразумным. Поверит ли правительница его заявлениям? Или, даже по-другому, захочет ли она поверить, что ее славный предок — предатель, а та, кого она всю жизнь ненавидела — сама Люсея? — Зачем они это сделали? — спросил Сергей, обдумав услышанное. — Я сама много думала на эту тему и не смогла понять, — со вздохом ответила богиня. — Единственное предположение — Кастигор мечтал стать новым богом Эвлона. Но это невозможно! Смертные могут стать очень могущественными, прожить невероятно долгую жизнь, но стать богами — нет. Хотя он мог просто не знать. Я даже предположить не могла, что замышляется предательство, и не считала нужным это объяснить. — А почему… — хотел продолжить расспросы Серый, но эква прервала его, резко вскинув голову. — Моя очередь, — произнесла Люсея, глянув на него с тревожным любопытством. — Я хочу знать, что происходит. Что случилось с экусами, и откуда в Эвлоне появились люди? И… все остальное! — Я здесь — единственный человек, а экусы стали, как Вы и хотели, самостоятельной нацией. Они уже долгое время противостоят Темным Вратам и не желают сдаваться. — Я такого вовсе не хотела! — Простите, я имел в виду результат, а не способ, — исправился Сергей. — Думаю, проще будет, если я расскажу про все так, как сам знакомился с этим миром. Синяя хорния согласно кивнула и приготовилась слушать. Он начал рассказ с таинственной белой двери, приведшей его в этот мир, описал охотничий лагерь, дорогу в Эвлон, обычаи принятые сейчас у экусов, церемонию сбора магии и обновления печати, подробно живописал битву с демоном и завершил описанием дворца и личностью королевы. Люсея засыпала Сергея вопросами, а потом надолго замолчала, обдумывая услышанное. — Спасибо, Сергей, — сказала она, наконец. — Мне горько, что по моей вине на экусов обрушилась такая беда. Я никогда не учила своих детей воевать, и то, что они выжили и смогли справиться с этим, наполняет мое сердце гордостью за них! — Простите, мне надо посмотреть время, — спохватился Серый. Выглянув наружу он обернулся к центральной замковой башне — ее шпиль окрасился синим цветом. Значит уже наступил вечер, и Канея наверняка его давно дожидается. — Уже поздно, мне пора идти, — сказал он, вернувшись к пленнице. — Я еще вернусь! — Я буду ждать, — кивнула Люсея и смущенно добавила, — принеси, пожалуйста, еще рандий, а то я эти толком и распробовать не успела. — Конечно, обещаю! Сергей со всех ног бросился в сторону дворца и издали заметил свою хозяйку у входа в королевскую резиденцию. Канея тревожно озиралась и нервно переступала копытами. — Сегри! Ты опоздал! — воскликнула она, заметив бегущего человека. — Я уже стала волноваться! — Прости, у меня тут кое-какие дела были… — Что за дела? — Эмм… так, ничего важного, — уклончиво ответил он. Только после того, как Сергей вышел за ворота, его осенило, что пленница будет ждать его завтра, а он сможет вернуться только спустя восемь дней. Серый замер, чуть было не бросившись обратно, но возможности предупредить Люсею не оставалось. Задумавшись, как попасть в замок, он вновь пошел следом за белой довнией. Канея или Луденса могли, в принципе, его провести, но как обосновать эту необходимость? Рассказывать правду им ни в коем случае нельзя. Не поверят. А если поверят — будет еще хуже, Синсера вовсе не обрадуется, что он разболтал все без ее дозволения. Да и саму королеву требовалось еще убедить в том, что она держит в плену богиню. Даже если он найдет посторонний предлог попасть в замок, его появление в запретном саду в неурочное время насторожит повелительницу. Любой необдуманный шаг может вызвать запрет появляться на фруктовой поляне, а ослушаться королеву — невозможно. Она неусыпно следит за пленницей. Дома Канея устало повалилась на кровать, а Сергей пристроился рядом. Хотя он уже несколько дней мечтал съесть что-нибудь жареное, но мысль о его досадной промашке отбила весь аппетит. — Сегри, ты не заболел? — заботливо спросила довния, почувствовав его состояние. — Нет, все хорошо, — попытался он успокоить хозяйку. — Что-то случилось во дворце? От тебя веет грустью. — Эмм… просто мне стало известно что-то, о чем я не могу рассказать, я поклялся хранить тайну. — Неужели и тебя не миновала эта участь? — вздохнула торговка. — Близость к власти оказалась не такой приятной, как я надеялась. — Ты устала? — Конечно устала! Я мечусь между двумя магазинами, готовлюсь к заседаниям, улыбаюсь тем, кого с удовольствием пнула бы, убеждаю, обещаю, договариваюсь… Я постоянно должна! Должна успеть, должна помочь, должна оправдать доверие, должна хранить тайны! Я попала в сеть, сплетенную множеством экусов, где я ото всех завишу! Каждый раз, потянув одну из нитей, мне надо думать, а не потревожу ли я остальные? Самое страшное — это выбирать. На чью сторону встать в том или ином вопросе? Я уже не вижу экусов, а вижу лишь союзников и противников. Я ловлю себя на том, что приветствуя на улице знакомую мысленно оцениваю, чем она может быть мне полезна? Куча усилий нужна только чтобы оставаться на одном месте, а чтобы продвинуться на шажок — требуется выложиться сильнее, чем Луденсе на церемонии. — Бедненькая! — пожалел ее Серый. — Ты хочешь вернуть все, как раньше? — Это уже невозможно, — ответила советница, вскинув мордочку. — Я не могу подвести Ее Величество, Страту и всех мастеров, что подали прошение в мою поддержку. Исповедь Канеи отвлекла его от своих собственных переживаний. Запустив ладони в гриву хозяйки, он сжал загривок и стал поглаживать ее шейку. — Неужели тебе еще ничего не удалось достичь? — Кое-что получилось, — согласилась довния. — Реформа так и застряла в обсуждениях, а когда королева отказала совету меня исключить — ты бы видел взгляд Лайды! Она, похоже, не ожидала, что я окажусь не просто выскочкой, а выскочкой с огромной поддержкой. — Расскажешь, как это было? — заинтересовался Серый. — Секретарша внезапно внесла ящик, полный прошений, и королева сказала, что ее долг — заботиться обо все своих подданных, поэтому она не может проигнорировать их просьбы и с огромным сожалением вынуждена отказать решению совета. Приятные воспоминания вкупе с массажем вернули Канее хорошее настроение, и она слезла с кровати. — Пойдем, выберем себе что-нибудь на ужин, — позвала она своего подопечного и направилась к лестнице. В магазинчике к ним сразу подошла Вирида. — Луни Канея, — обратилась она к хозяйке. — Вирида, сколько раз повторять, я — не луни! — поправила белая довния. — Простите, мастер Канея, у меня завтра выходной… — Да, я помню. — Позвольте одолжить грузовую тележку, мне надо перевезти вещи на новую квартиру, — попросила работница. — На завтра никаких поставок не планируется, я все предусмотрела! — Конечно, бери! — кивнула Канея. — А где теперь будете жить? — На соседней улице. Благодаря Вам, мы теперь можем себе позволить жилье получше, там у нас даже своя собственная туалетная комната будет! — Поздравляю! — Спасибо! Я завтра в пол-утра тогда зайду за ней, — подытожила Вирида. — Канея, можно мне с Виридой отправиться? — спросил, вдруг, Сергей. — Ты целыми днями теперь пропадаешь, а мне дома скучно сидеть. Ну, или я могу с Луденсой куда-нибудь пойти. — С Луденсой?! Нет уж, с ней ты вечно в переделки попадаешь, лучше с Виридой! — воскликнула хозяйка. — Вирида, ты не против взять Сегри? — Конечно, нет! Я только рада буду! — обрадовалась работница. Бурая довния даже всхрапнула от неожиданной удачи — теперь все новые соседи подумают, что у нее есть свой собственный кари, и станут относиться уважительнее. *** Ночью Серый все никак не мог заснуть — мешали мысли о будущем. Что скажет Люсея после его долгого отсутствия? Как преподнести информацию Синсере? Королева в любой момент могла поинтересоваться, о чем он беседовал с пленницей, и тогда придется ей все рассказать. Реакцию правительницы Сергей предугадать был не в состоянии, поэтому ожидание сводило с ума. Под утро ему удалось забыться, но Канея не дала выспаться — довнии требовалось заплестись перед очередной серией важных визитов. Есть особо не хотелось, но Серый заставил себя заняться готовкой, чтобы отвлечься от мыслей. Позавтракав печеными овощами и яйцами, он все прибрал и спустился во двор в ожидании Вириды. Бурая довния, как и обещала, появилась в пол-утра. — Эквитаки, Вирида! — помахал ей рукой Сергей, сидя на телеге. — Эквитаки, Сегри, — ответила она, задумчиво покосившись на собеседника. Довнии впервые предстояло напрямую общаться с этим необычным существом, и она еще не определилась, как к нему относиться. С одной стороны, Сегри — просто кари, а с другой, его лапы, по слухам, касались самой королевы! Возникшую неловкость Сергей преодолел так же, как обычно: спрыгнув с бортика, он подошел к экве и почесал ее за ушками. Напрягшись от неожиданности, она замерла, но быстро расслабилась и зафырчала. «Поехали, — сказал он, — Канея просила рассказать, как ты устроилась на новом месте». Вирида впряглась в телегу и покатила к своему старому жилищу. У входа в кирпичный барак уже возвышалась горка вещей. Кровать, тюфяки и несколько ящиков с нехитрым скарбом оставались под охраной Хиги. С важным видом жеребенок зорко оглядывался по сторонам. При виде телеги она сперва замерла от удивления, а потом с громким воплем бросилась навстречу. — Вирида! Ты привезла Сегри!!! — верещала Хига, скача вокруг повозки. Запрыгнув внутрь, она попыталась фыркнуть Серому в живот, но желаемого эффекта достичь не смогла. После тех приступов нежности, что периодически находили на Канею с Луденсой и Синсеру, жеребячий фырк вызвал лишь легкую усмешку. От избытка чувств Хига встала на дыбы и, упершись передними ногами в грудь Сергея, облизала лицо. — Привет, Хига, как дела? — спросил он, обняв жеребенка. — Мы переезжаем! — радостно сообщила она. — У меня теперь будет своя кровать и даже свой стол! А еще, я пойду в школу! — Значит, уже совсем большая стала? — Ага! Научусь читать и считать и тоже буду у луни Канеи работать! — На самом деле ее следовало еще в позапрошлом сезоне отдать в школу, но у нас не хватало денег, — пояснила Вирида. — Разве школы платные? — удивился Серый. — Нет, но на учебники, на пустые свитки и карандаши надо много денег, а еще нужны сумки со сбруей, на обед с собой что-то давать, нельзя же, чтобы она хуже всех была! Из дома вышло несколько любопытных проводить свою бывшую соседку. Эквы во все глаза смотрели на говорящего кари, и пока Вирида с парой добровольных помощниц грузили вещи, Сергей услышал удивительную историю. По словам серой с черными пятнами довнии, Сегри был могучим кари-волшебником. Луни, владевшая им ранее, умерла от старости, и он отправился искать себе новую хозяйку. Прикинувшись старой больной эквой, он бродил по городам и селениям и просил покормить его и напоить. Все прогоняли бедную странницу, пока не набрела она на магазинчик Канеи. Добрая торговка пожалела бродяжку и дала поесть. В этот миг эква обернулась говорящим кари и, в благодарность за щедрость, одарила Канею мешком монет и удачей, но с одним условием: как бы высоко судьба не вознесла Канею, она должна оставаться такой же доброй и щедрой как раньше. Усмехнувшись, Серый решил, что не смотря на сказочную обертку, история чем-то была похожа на правду. Канея — единственная захотевшая его купить — из простой торговки стала советницей, а награда, полученная ей за «изобретение» супа — чем не сказочный мешок монет? — Вирида, — стала жаловаться одна из зевак, — скажи хозяйке, чтобы в свой новый магазин побольше еды завозила. Сегодня у меня выходной, так я хоть что-то купить успела, а после работы захожу — так окромя сена ничего и нету! Даже соль и арини раскупают! — Сакари, потерпи немного, — ответила бурая эква, — Канея не ожидала, что будет столько покупателей. Через два дня завезут большую телегу агерни, а через полпрайда там даже мело появится! Хозяйке приходится заказывать товар из дальних земель, чтобы выходило дешевле. Вирида, наконец, погрузилась. Сергей помог собрать просыпавшиеся мелочи и, забравшись с Хигой в телегу, покатил к новому дому десервы. «Сегри?!» — услышал он удивленное восклицание, проехав примерно полпути. Этот звонкий голос показался смутно знакомым, и он завертел головой, пытаясь заметить, кто мог его звать. «Сегри!» — поперек потока, лавируя между телег, бежала рыжая довния. «Селика!» — заорал он, замахав руками. Вирида притормозила, и рыжая охотница нагнала повозку. Спрыгнув, Серый бросился навстречу и обнял свою старую знакомую. — Селика, как ты тут оказалась? — спросил он. — Мы с Нифрой привезли улов на продажу, — ответила Селика. — С каких это пор ты сама улов возишь? — удивился Серый. — Да еще и с Нифрой! — Я взяла ее в элоки, и мы открыли свое собственное дело, — пояснила охотница. — А ты сам как? Санти рассказывала, что тебя какая-то нищая торговка купила… Рыжая довния осеклась и смущенно глянула на Вириду. — Ой, извините, это же Вы хозяйка Сегри? — Нет, я работаю у этой нищей торговки, — оскорбленно фыркнула десерва. — А сама она в совете Эвлона заседает. — Простите, — еще сильнее смутилась охотница. — Можно мне будет навестить Сегри, а то уже по делам надо бежать? — Можно, — ответил за Вириду Серый. — Арильята-виа, дом два прайда один, магазин Канеи, там спросишь меня. Селика еще раз глянула на бурую довнию, но та, не зная как реагировать в данной ситуации, решила не вмешиваться. Хотя возможность кари самостоятельно что-то решать показалась необычной, охотница решила отложить расспросы на потом. Сергей проводил взглядом свою старую подругу — она вернулась к широкой телеге с тремя большими клетками и покатила ее дальше по улице. Кого именно Селика везла на продажу он разглядеть не успел, но это были явно не инкидо. Фигуры в клетках выглядели крупнее, а их шерсть пестрела серо-белыми полосами. Вирида продолжила путь и вскоре остановилась у белокаменного двухэтажного дома с застекленными окнами. Съемная квартира занимала четверть первого этажа и, кроме двух просторных комнат, имела ванную и небольшую кладовку. Попасть внутрь можно было через парадный подъезд, но для таких низменных дел, как разгрузка вещей, предназначалось использовать черный ход, располагавшийся в переулке. Перенеся все в дом, бурая довния устало присела на тюфяк, а Хига, громко топоча, бегала из комнаты в комнату. Жеребенку казалось смешным, что на пробежки хватало места внутри жилища. Ранее ей и развернуться не удавалось с тем, чтобы не задеть кого-то из своих. — Не верится даже, — пробормотала Вирида, подняв мордочку к высокому потолку. — О таких хоромах мне только мечтать приходилось. — Ты теперь управляющая магазином советницы, — сказал Серый. — Жилище вполне подходит к такой должности. — Ага, еще надо кровати новые и стол докупить, — стала она размышлять вслух, — но это уже со следующей получки. «Кушать!» — позвала из соседней комнаты Сари. Пожилая довния расставляла по столу резные деревянные подносы. — Откуда у нас такая «роскошь»? — удивилась Вирида, саркастически подчеркнув конец фразы. — Нашла в кладовке, — ответила Сари. — Старые жильцы, наверное, оставили. Смотри, совсем новенькие! Такими уж новыми подносы не выглядели, но пожилая эква радовалась так, будто они из кайлубиса. Привычка тянуть домой всякий хлам глубоко укоренилась в ее голове. Прожив всю жизнь в бедности, она уже не могла перестроиться и воспринимать жизнь иначе. Еще при погрузке Серый заметил, что большую часть вещей стоило просто выкинуть. Только сильная теснота не позволяла собрать Сари еще больше хлама. Если Вирида не примет решительных мер, то вскоре может вполне потонуть в кучах натасканного с улицы барахла. После обеда Сергей помог расставить вещи на полках и, работница Канеи повезла его обратно. Хотя он мог дойти и пешком, Вирида опасалась оставлять телегу на улице. Ночью ее мог кто-нибудь задеть, повредить, а то и вовсе стащить. *** Следующим утром Канея осталась работать дома. В плотном графике советницы возникло свободное время, и она решила посвятить его планированию нового магазина. — Смотри, Сегри, — размышляла она вслух, — сейчас там только еда, и она расходится быстрее, чем я ожидала. Каждая вложенная монета успела дважды вернуться за это время, принеся по три бочонка прибыли. Так что, если не ограничиваться едой? Я могу заказать недорогие, но довольно качественные сумки и сбрую. Обычно, бедняки носят мешки, связанные веревками, но за недорого наверняка захотят их купить. Ведь, это удобнее и солиднее смотрится… Сергей вычесывал хвост своей хозяйки и тихонько посмеивался. Канея только что осознала всю прелесть высокооборотных продаж с низкой маржей. Можно сказать, на его глазах в Эвлоне возникал первый супермаркет. — Думаю, тебе стоит сразу выкупить весь барак, — отозвался он. — Если так дело пойдет дальше, потребуется куча мест для товара и складов. Их беседу прервала Вирида, поднявшаяся из магазинчика. — Сегри, там к тебе вчерашняя грубиянка пришла, — доложила десерва. — Что за грубиянка? — заинтересовалась Канея. — Моя старая знакомая, — ответил Серый. — Она — хорошая, просто деревенская. Следом за своим подопечным белая довния спустилась в торговый зал. Селика нервно озиралась и переступала копытами. Интерьер магазина казался ей слишком роскошным, даже не верилось, что все это служит всего лишь для продажи еды. Сергей сразу подошел к своей подруге и обнял. — Эквитаки, эквайла, я — советница Канея, — представилась хозяйка магазина. — Какое у тебя дело к моему кари? — Эквитаки, советница Канея! — посетительница почтительно склонилась до самого пола. — Я — мастер С’иликя. Я была знакома с ним раньше и хотела проведать, как он устроился в городе. — Как видишь, с ним все в порядке, — заверила белая довния и, недовольно сморщившись, прикрикнула на своего подопечного, — Сегри, хватит уже обниматься со всеми подряд! — Ну, Канея, Селика многому меня научила когда-то, и без нее я бы тут не оказался, — ответил он. — Она впервые в Эвлоне, можно, я покажу ей город? — Что?! Отпустить тебя с незнакомой эквой? — возмутилась Канея. — Она — знакомая! И она гораздо ответственнее Луденсы, — стал упрашивать Сергей. — Пожалуйста! — Если так рассуждать, то кто угодно будет ответственнее Луденсы, — усмехнулась хозяйка. — Хорошо, но обещай не заплетать ее! Мне и так приходится делить тебя с кучей экв. — Обещаю! — А ты, С’иликя, обещай не отпускать его ни на шаг от себя и не поить островкой, — потребовала Канея. — Эмм… хорошо, — ошарашенно отозвалась охотница. Происходящее казалось ей удивительным и необычным. Канея относилась к своему подопечному скорее как к первой крови, а не домашнему питомцу. Требование не поить его островкой вообще показалось абсурдным. Пьяные кари — это что-то из разряда походных баек, а не реальной жизни, но советница говорила на полном серьезе. Еще раз поклонившись, Селика вышла на улицу, где ее дожидалась элока. Сергей пошел между эквами, указывая дорогу, начать экскурсию он решил с королевского парка и фонтанов. — Как ты стала мастером? — стал он расспрашивать по пути подругу. — А, это долгая история, — начала рыжая охотница. — Много сезонов назад, еще будучи жеребенком, далеко от хоженых троп я нашла в горной лощине целую пещеру унко! Это оказалось очень старое гнездо, где жило уже много поколений этих зверей. Я сразу сообразила, какое богатство свалилось на мой круп, но в то время еще не могла им воспользоваться. Я долгое время хранила все в тайне, постоянно наведываясь к гнезду убедиться, что все в порядке. Я пошла учиться в охотничий лагерь, прайд сезонов осваивала все тонкости охотничьего ремесла, копила деньги и вот совсем недавно смогла накопить на охотничью лицензию. Теперь, я — мастер-охотник! Унко стоят очень дорого, а отлавливаю я их с осторожностью, думаю, этого гнезда мне хватит надолго. — Почему ты выбрала в элоки именно Нифру? — После того случая она взялась за ум и стала одной из лучших дрессировщиц лагеря, — пояснила Селика. — Мы подружились, и я сделала ей предложение. — Я просто завидовала С’илике, — заговорила Нифра. — Она всегда казалась мне сильной, умной, серьезной. Ее всегда все хвалили. Я строила пакости, а она относилась ко мне снисходительно и никогда не мстила. В тот раз она даже не взяла выигранную монету, представляешь? — Да у нее и не было этой монеты, — фыркнула рыжая охотница. — Ей же пришлось штраф платить. — Да, в общем я была так благодарна, что извинилась за все свои поступки, а она предложила мне дружить! Тогда я решила, что должна стать достойной такой подруги, и начала тренироваться, и вот, постепенно стала неплохой дрессировщицей. — Поздравляю, рад за вас! — Сергей крепко обнял экв за шеи. — А ты сам как? Хорошо устроился? — поинтересовалась Селика. — Уж больно хозяйка у тебя суровая! Рассказ Сергея поразил их не меньше, чем осмотренные по пути чудеса Эвлона. «Да ты брешешь!» — не поверила Нифра, услышав про битву с демоном, но резная бусина убедила ее, что Серый говорил правду. Когда речь зашла про взаимоотношения с Синсерой, охотница даже замерла от благоговения. «Пресветлая Люсея! Ты гладил своими лапами саму королеву?!» — потрясенно прошептала она. Селика обернулась к своему спутнику и уткнулась носиком в его ладони, чувствуя, будто таким образом сквозь них касается шерстки самой повелительницы. «Пресветлая Люсея!» — еще раз прошептала она, а Серый весело хмыкнул. О том, что гладил своими лапами и «пресветлую Люсею», он решил умолчать. — Вы когда уезжать собираетесь? — поинтересовался Сергей, когда они уже возвращались обратно. — После церемонии, — ответила рыжая довния. — Нифра хочет принять участие. — Правильно, — согласился он. — Побывать в Эвлоне и не увидеть церемонию — считай зря съездили. Значит, еще увидимся! Распрощавшись с ним у входа в магазин, эквы побежали в сторону кари-рынка готовить свой товар к предстоящему аукциону, а Сергей поднялся наверх, где его давно уже дожидалась Луденса. Целый час, пока он ее расчесывал, хорния жаловалась, что Сегри совершенно ее забросил, а он лишь улыбался и нежно поглаживал шейку своей эквинки.