Волчье солнце

– Сириус, а что ты делаешь? – спросил Ремус, наблюдая, как его друг, делая пассы руками, монотонно напевал что-то на латыни. Ответа не последовало – слишком опасно было сейчас Блеку отвлекаться от задуманного. – Вызываю Мистера Вонючку. – Кого? – Понимаешь, тут зарыт один труп. Мы в детстве, когда только учились поднимать мертвых, практиковались на нем. Представляешь, какой был запашок? Вот Бэлла и прозвала его Мистер Вонючка. – Погоди, та самая Бэлла? Которая сейчас Лестрайндж? Эта психопатка насмерть запытала Лонгботтомов! – Бэлла сошла с ума, – виновато опустил голову Сириус. – Она слишком долго пробыла в Та́ртаре* и перестала ему сопротивляться, пытаясь поднять для своего господина древних, как сам мир, Титанов. Волдеморт не требовал от нее этого, даже запрещал, но она не послушала. Она никогда никого не слушала. За что и поплатилась. В теперешней Бэлле нет ничего доброго – она живет лишь чужими страхами и собственной злобой. Знаешь, откуда берутся дементоры? Это бывшие некроманты, не сумевшие побороть зов Тартара. При погружении в него ты должен заплатить. Если твою плату сочтут достойной, тебе помогут, если нет, то… тебе уже не вернуться. Сириус замолчал. Видимо, потеря сестры тяжело далась ему. – Когда это произошло, Нарцисса поклялась на крови больше никогда не использовать свой дар. Я последний из мне известных некромантов в Англии. В подземелье было настолько тихо, что чуткий слух оборотня ловил даже биение сердца своего собеседника. – Это было давно, а сейчас Мистер Вонючка уже засиделся в земле, – хлопнул в ладоши Сириус и полоснул ножом себе по руке. Пока Ремус старался унять своего внутреннего зверя, бесновавшегося от запаха крови, некромант рисовал раненой ладонью на земле сложную фигуру. Сначала ничего не происходило, и Люпин подумал, что друг ошибся, но земля под его ладонью задрожала. Она треснула и взбугрилась – труп спешил на вызов к своему хозяину. По помещению сразу же разнесся сладко-тошнотворный запах мертвой плоти. Сириус поморщился и махнул палочкой – запах исчез. – Ремус – Мистер Вонючка. Мистер Вонючка – Ремус. Вот и славно. Вот и познакомились, – Улыбнулся Блек и пошел наверх. Труп не отставал от него ни на шаг. Поднявшись на кухню, Бродяга плюхнулся в кресло, а Вонючка, по его желанию, бросился к плите готовить чай. – Может, выйдем, поговорим? – Ремусу было немного неудобно разговаривать с другом в присутствии мертвого. – Как ты объяснишь его Гарри и Гермионе? – задал вопрос он, как только двери кухни захлопнулись. Усевшись на лестницу, Блек приглашающе махнул рукой на место рядом и только открыл, было, рот, чтобы ответить, но был прерван звуком взрыва. От неожиданности они по старой аврорской привычке кинулись на пол, чтобы избежать возможных травм осколками. У камина стояли Гарри и Гермиона. У обоих в правых руках были волшебные палочки, а в левых они держали по сумке-переноске, из которых высовывались две заинтересованных, если можно так сказать, морды котов. – Какого черта здесь происходит?! – заорала перепуганная Гермиона. – А мы тут… это… – потерялся Сириус, - чай собирались пить… – С трупом? – скептически подняла бровь девушка. – Ты спалила Вонючку?! – в ответ воскликнул Бродяга, сделав такое разочарованное лицо, что Гарри не выдержал и рассмеялся. Его смех мгновенно рассеял ту напряженность, что висела в воздухе. – Так, садитесь и рассказывайте, – устало шлепнулась на стул девушка. Отдохнуть ей сегодня явно не дадут. – Ты спалила моего друга детства! Как я жить теперь без него буду? Кому я буду плакаться в жилетку, совсем как раньше? – продолжал рыдать Сириус, то и дело подмигивая Гарри из-под челки. – Я повторяю вопрос: Что. Здесь. Делала. Эта. Тварь? – в глазах девушки появились золотистые блики – верный признак того, что она находится в предпоследней степени бешенства. Последняя степень принимала вид беспощадного оборотня, готового разорвать того глупца, что вызвал на себя гнев мисс Люпин. Почуяв, что дело пахнет паленым, Бродяга вмиг успокоился и, подняв свои глаза, полные искреннего раскаянья во всех земных грехах, печально поведал: – Я некромант. Последний в Англии. Сегодня ночью принял наследие и показал свое мастерство Ремусу. Мистер Вонючка – наш семейный труп. Кстати, единственный экземпляр в своем роде. Был. Моя прапрабабка, когда убивала его, провела один ритуал, по которому он становился чем-то вроде домового эльфа. А у Гарри в руках, кстати, Молот Ведьм. Я и не знал, что он до сих пор существует, думал, что его спалили во времена Великой Инквизиции. Где ты его взял? Ловко переведя все стрелки на своего крестника, Сириус ухмыльнулся и уселся поудобнее – доведенная Гермиона немного поостыла, а значит, бить его никто не будет. – Откуда ты знаешь, что это? – Гарри, конечно, подозревал, что книжечка, впихнутая ему родственничком, была особенной, но чтобы настолько… – Обижаешь! Я хоть и не работаю по ней, но в лицо, как говорится, знаю. Молот Ведьм существовал всего лишь в одном экземпляре, передаваемом по наследству в семье демонологов. Написал его сам Игнотус Певерелл, “…венчанный Смертью на сий престол”, – явно процитировал откуда-то Блек. – Так где ты взял ее? – В семейном хранилище, – ошарашено ответил Гарри. – Я сегодня вступил в наследство, ну, и наведался в главный родовой сейф. А там портрет Игнотуса. Вот он и посоветовал взять эту книжку. Мол, о своем роде почитаешь, много нового узнаешь. Теперь я понимаю, почему он так ехидно улыбался. Знал ведь, что это! – Замечательная у нас семейка получается! – нервно рыкнула молчавшая до этого Гермиона. – Один некромант, второй демонолог, Ремус - оборотень, я не пойми что, в шкурку оборотня завернутое. – Ты такой же оборотень, как и я. Разве что, только разум в полнолуние не теряешь, – попытался мягко возразить Ремус девушке, за что и был награжден убийственным взглядом. – Ты меня давно в полнолуние видел? Да я выше тебя почти на фут! И продолжаю расти! Не оборотень, а мутант какой-то! – Кто? – не понял Сириус. – Мутант, – это организм с генетическими изменениями, не свойственными его виду. Но далекий от маггловской терминологии Блек только махнул рукой на все. – Объясняю для тех, кто в танке: рунослед (П/А – трехглавая змея) в мире магглов будет считаться мутантом, ведь там все змеи с одной головой. – А-а-а… *** Гарри и Гермиона сидели в гостиной и листали Молот Ведьм. – Смотри, здесь наперечет все демоны, подвластные тебе для вызова, – провела девушка пальчиком по строкам. – Абигор – полководец, Азазель – знаменосец, Аластар – палач, Мамон – казначей… Вот их предназначение. – А ты видела список жертв, прилагающихся к ритуалу вызова? – Гарри глянул на вторую страницу, где шли напротив каждого имени ровным столбиком цифры для жертвоприношений. – Чтобы вызвать того же Аластара, мне придется убить девять человек. И не просто убить, а замучить до смерти их. Надеюсь, что мне никогда не понадобится эта книга, – Гарри с отвращением отшвырнул от себя гриммуар и вышел из комнаты, не заметив, как жадно смотрела Гермиона на список демонов. Кажется, она нашла способ поквитаться за родителей. __________________________________________________________________________________________________________________ *Та́ртар (др.-греч. Τάρταρος)*Взято из Вики* — в древнегреческой мифологии — глубочайшая бездна, а также её божественная персонификация, находящаяся под Аидом, в недрах Земли, куда после титаномахии Зевс низвергнул Кроноса и титанов, и где их стерегли сторукие исполины Гекатонхейры, дети Урана (до них вход в Тартар стерегла кровожадная летающая змея[источник не указан 23 дня] по имени Кампа). Там же были заточены старшие Циклопы и сами Гекатонхейры. Единственными, кто мог выйти оттуда, были Никта и её потомки, так как именно в недрах этой бездны располагается жилище Ночи и ее детей. Именно на краю этой бездны встречаются Ночь и ее дочь День, совершая попеременно свой обычный обход по Земле.