Сектумсемпра-Перспектива Снейпа

Снейп испытывал противоречивые чувства, глядя на то, как Поттер выходит из класса и закрывает за собой дверь. Он был немного раздражен саркастическим ответом мальчика на совет, но решил проигнорировать это. Вступление в спор с Поттером могло вывести мальчика из колеи. Да, Поттер посмотрел на него, казалось бы безразлично, но Снейп не стал себя обманывать и знал, что Поттер был подавлен из-за своего наказания. Снейп вздрогнул, когда представил себе, как Поттер истерически плачет; он был шокирован, когда представил, что ему придется утешать мальчика. Это была поистине ужасная мысль. Он был рад тому, что Поттер смог взять себя в руки, и почувствовал какое-то уважение к мальчику. Вернув стол в прежнее состояние, Северус задумчиво взял трость. Он знал, что Поттер думал, будто он наслаждается тем, что бьет его, но на самом деле профессор надеялся, что ему больше не придется делать это снова. Он решил запереть трость в своём кабинете и не оставлять её больше в классе. Подойдя к двери для того, чтобы погасить свет, Снейп заметил, что мантия Поттера лежит на столе. Вздохнув, он взял ее. Вернувшись в свой кабинет, Северус сел за стол и выпил остатки чая. "Что ж, благодаря Поттеру, я, по крайней мере, окончательно проснулся", - подумал он немного растерянно. У него не было никакого желания продолжать проверку сочинений, лежащих на столе. Его мысли вернулись к глуповатому лицу Поттера, когда тот отблагодарил его за исцеление Драко Малфоя. "А что, если спускаясь сюда, Поттер подозревал, что в конечном итоге он будет наказан…" Снейп снова вздохнул. Взяв мантию, он покинул свой кабинет и направился в Большой Зал на завтрак. Войдя туда, он увидел, что Поттер был уже там вместе с Грейнджер и Уизли. Оба мальчика быстро загребали еду в рот. Снейп был поражен аппетитом подростков, независящим от обстоятельств и даже от боли. Он тихо подошел к Поттеру сзади и услышал, как Грейнджер разговаривает с мальчиком. - …Я выполняла домашнее задание в общей комнате и не увидела, как ты пришел. Жаль, что тебя там не было, я бы могла помочь тебе с твоим домашним заданием. Думаю, при количестве отработок, числящихся на твоем счету, выполнять домашнюю работу тебе будет трудно. Поттер заставил себя улыбнуться. - Да, думаю, ты права. Спасибо за… В этот момент, Уизли, сидевший напротив Грейнджер и Поттера, заметив профессора подавился едой, глядя на него широко раскрытыми глазами. Снейп еле подавил ухмылку. - Мистер Поттер, - позвал он мальчика тихо. Тот резко повернул голову. - Вы забыли свою мантию, - сказал Снейп и протянул её ученику. По выражению лиц Грейнджер и Уизли было понятно, что они подумали об одном и том же. - О, - произнёс Поттер, слегка покраснев. Он взял мантию и положил её на скамейку рядом с собой. – Я не заметил. Спасибо. Снейп кивнул. - Пожалуйста. Приятного аппетита, мистер Поттер. - Да, спасибо, - пробормотал Поттер, - вам тоже, сэр. После очередного кивка Снейп отошел к столу учителей, удовлетворенный тем, что Поттер не дулся и был вежливым…по крайней мере для самого себя. Он сел между Альбусом и Минервой. Они что-то бурно обсуждали со своими коллегами, и Снейп был доволен тем, что они, очевидно, не заметили, как он подходил к Поттеру. Он молча наполнил свою тарелку и начал есть. - Северус, доброе утро! – наконец-то поприветствовал его Дамблдор. - Доброе утро, Альбус. Доброе утро, Минерва, – кивнул Северус им обоим, когда они прекратили свои разговоры с остальными. Директор посмотрел на него и, немного поколебавшись, заговорил: - Северус, как ты знаешь, я вчера вечером разговаривал с Гарри. Теперь он знает, что ты можешь наказывать его физически. - Неужели? – сухо заметил Снейп. Он наслаждался этой ситуацией. Обычно Альбус скрывал некоторые моменты из своей жизни, и эта новость стала приятным изменением. Зная, что Альбус ожидал более эмоциональной реакции, он спросил: - И как он отреагировал? Не устраивал истерик? - Нет, - Альбус серьезно посмотрел на него. - Не думаю, что я должен сказать тебе, что Гарри не понравилась идея, но в конце концов, он согласился. И, Северус – я должен извиниться перед тобой. Снейп поднял брови: - За что? Альбус не отвел глаз. - За то, что я думал, что ты злоупотреблял своими полномочиями, когда наказывал Гарри. Я думал, что из-за личной неприязни ты был слишком жесток с Гарри. Я приношу тебе мои извинения. Снейп почувствовал себя довольно-таки неловко. Он не привык к тому, чтобы Альбус извинялся перед ним; вообще, никто еще перед ним не извинялся. Кроме того, увидев следы, оставленные им на заде Поттера, он не был уверен в том, что опасения директора не подтвердились. Не желая это признавать, он спросил: - Что же заставило вас изменить свое мнение? - Гарри, – спокойно ответил Альбус. – Я спросил его, считает ли он, что ты слишком жестоко с ним обошелся. Снейп был недоволен тем, что Альбус более или менее призывал Поттера пожаловаться на него. Тем не менее, изумление взяло верх над раздражением. - И он ответил «Нет»? – недоверчиво спросил Снейп. Альбус кивнул. - Да. Если быть точным, он сказал, что ты был жёсток с ним, но не жесток. Снейп молча покачал головой в недоумении. Он хотел сказать что-нибудь саркастическое о Поттере, но не знал, что придумать. Вскоре Альбус опять заговорил: - Тем не менее, я надеюсь, что это останется единственным эпизодом использования трости. Не думаю, что стоит использовать ее в будущем, Северус. Снейп поднял брови: - Я тоже надеюсь, что мне не придется больше дисциплинировать Поттера таким методом. Он сделал паузу и был рад увидеть удовлетворение на лице директора. С малейшим намеком на улыбку он добавил: - Однако я счел необходимым выпороть мальчика сегодня утром. Снейп сполна насладился шокированным выражением лица директора и услышал, как Минерва опустила кубок с громким стуком, но, тем не менее, ничего не сказала. Она смотрела на стол Гриффиндора. Альбус и Северус проследили за ее взглядом. Поттер все еще завтракал и общался с друзьями. - Что он сделал? – нахмурившись, спросил Дамблдор. - Что ж, - Снейп помолчал, прежде чем продолжить. – Я не уверен, что должен вам это говорить. В конце концов, Поттер выбрал быть наказанным от моей руки, несмотря на то, что он знал, что его ждет. Я выпорол его, а что касается меня, я считаю, что дело закрыто. Так что, если вы не настаиваете… Северус понимал ироничность этой ситуации - он вел себя, как обреченный выбором Поттера, но также знал – и, судя, по понимающему взгляду, которым одарила его Минерва, она знала тоже – что главной причиной его молчания о последних проступках Поттера было только то, что ему нравилось поддразнивать Альбуса. Он был уверен, что директору было тревожно думать о том, что Поттер предпочел быть наказанным от руки его самого ненавистного профессора. И этот шанс позлить Дамблдора был слишком хорош, чтобы его упустить. Альбус несчастно покачал головой и посмотрел в свою тарелку. Минерва еле заметно подмигнула Снейпу и спросила: - Сколько он получил на этот раз? - Шесть. - Я надеюсь, вы перед этим его вылечили? Снейп кивнул, радуясь, что Поттер преодолел свою гордость и попросил вылечить его: он не мог и представить, что Минерва бы сделала с ним, если бы он не помог мальчику. - Конечно. Она кивнула и пристально посмотрела на него: - Северус, как я сказала вчера, если мистер Поттер предпочитает порку от вас другим наказаниям, то это меня устраивает. Я даже не буду спрашивать, что он сделал, чтобы заслужить это. Однако, как декан его факультета я хочу узнавать первой о том, когда это происходит. Снейп кивнул: - Как хотите, Минерва. ********** Во второй половине дня Снейп решил всё-таки почитать сочинение Поттера. Он устроился за столом с чашкой чая и парой бисквитов и раскрыл свитки пергамента. Он думал, что это будет интереснейшее чтиво, и его ожидания оправдались. В первой части Поттер упомянул, как он жил со своими родственниками-магглами до приезда в Хогвартс. Также он упомянул и то, как его запирали в чулане после всплесков магии. Снейп нахмурился от такого неуважения к Поттеру. Северус встретил Петунью, когда она еще была девочкой, и, учитывая то, что он вспомнил, а также то, что увидел на уроках окклюменции в сознании Поттера, он полагал, что отсидка в чулане была бы полезнее для этой женщины. Дядя Поттера, казалось, вообще не в своем уме. Сначала он дико трясет мальчика в приступе ярости, а на следующий день уже не помнит об этом. "Этот мальчик не получил вообще никаких моральных устоев, - подумал Снейп. - Неудивительно, что он такой, какой есть". Потом Поттер описал первый раз, когда он вышел из себя на уроке мадам Трюк. "Затем мадам Трюк отвела Невилла в больничное крыло, так как у него было сломано запястье. Она предупредила нас, что нас исключат, если мы поднимемся в воздух. Однако, когда Малфой украл напоминалку Невилла и все начали над ним смеяться, я разозлился и погнался за Малфоем, чтобы отобрать у него напоминалку. Я действительно не понимал, что делаю. Малфой кинул её, а я поймал. После приземления, я увидел, что профессор МакГонагалл стояла там и потом она сказала следовать за ней. Я был в таком отчаянии, что даже не мог ничего сказать и думал, что меня исключат. А потом она постучала в класс профессора Флитвика и спросила его, может ли она забрать Вуда. Я уверен, вам это покажется забавным, но я действительно думал, что меня сейчас выпорют". Снейпа действительно позабавило это, когда он представил себе, как испугался одиннадцатилетний Поттер. Сделав себе мысленную заметку спросить Минерву о том, знает ли она, как Поттер испугался ее слов, он продолжил читать: "Но, в конце концов, оказалось, что меня хотели сделать ловцом. Я уверен, что вам не понравится, что я не был наказан из-за этого случая, но, в любом случае, если бы не Малфой, этого бы не случилось". Снейп снова помолчал. Поттер был прав: ему это не понравилось. Ребенок ожидал наказания, но вместо этого он получил вознаграждение. Какая роковая ошибка. Он вздохнул. Не похоже было на Минерву, чтобы кто-то оставался безнаказанным, но она теряла голову, когда речь заходила о квиддиче. Он перевел глаза обратно на пергамент и отпил чай. "Я могу вспомнить и другую ситуацию, когда моя потеря контроля не повлекла за собой никаких последствий. Летом, перед третьим годом обучения, я раздул свою тетку". Снейп чуть не подавился чаем. Поттер раздул Петунью? Это сочинение оказалось еще интереснее, чем он ожидал. "Сестра моего дяди – Мардж, - Снейп мгновенно разочаровался, – решила заехать к моим родственникам на неделю. Она не знает, что я волшебник (мой дядя сказал ей, что я учусь в школе для малолетних преступников) и ненавидит меня, и при любой возможности старается оскорбить…" Несколько следующих слов были до нечитаемости зачеркнуты. Снейп навел палочку на это место. «Дистинкто!» - пробормотал он, и показались слова: "…еще хуже, чем вы". Снейп фыркнул. "Я старался контролировать себя в течение недели, так как мой дядя обещал подписать разрешение на посещение Хогсмида, если я буду хорошо себя вести. Но в тот вечер я взорвался. После ужасных слов обо мне, она начала поливать грязью моих родителей, а в особенности маму. Тогда я раздул её,схватил свои вещи и ушёл. Автобус «Ночной рыцарь» подобрал меня, и я оказался в Косом переулке. Там я встретил мистера Фаджа. Я не мог поверить, что остался безнаказанным за то, что использовал магию вне стен Хогвартса, хотя считаю, что он был просто рад тому, что я вообще жив". Снейп взял бисквит. Как хорошо он помнит тот год! Все они были ужасно обеспокоены безопасностью Поттера и сделали все, чтобы не пустить Блэка в Хогвартс. Но Поттер был безрассуден, как никогда. И из беспокойства за его благополучие он оставался безнаказанным, когда этого заслуживал. "В большинстве случаев, когда я выходил из себя, мне это не сходило с рук, - Снейп поднял брови в недоумении, - я даже не могу припомнить все разы, когда вы снимали очки с моего факультета или назначали мне отработку, когда я не мог сдерживать себя, чувствуя провокацию в ваших поступках. Я помню, как мы с Роном накричали на вас за то, что вы издевались над Гермионой из-за её зубов, и получили отработку. Я до сих пор считаю, что вы были жестоки и несправедливы к Гермионе". Снейп ухмыльнулся. Он тоже очень хорошо помнил тот момент. В самом деле, не очень хорошо было напоминать девочке о том, что, возможно, было причиной насмешек в прошлом, но это правда было смешно. Кроме того, Грейнджер это не очень-то и задело; она всегда казалась равнодушной к своему внешнему виду. "В прошлом году профессор МакГонагалл читала мне лекции о необходимости самоконтроля. На уроке Амбридж я потерял его, сказав, что Волдеморт вернулся и что она лжёт, накричав на неё. Она назначила мне недельную отработку и послала меня к профессору МакГонагалл, которая сказала, что нужно быть осторожнее и держать себя в руках, так как Амбридж обо всем докладывает в Министерство. После следующей отработки с Амбридж, профессор МакГонагалл сняла очки с моего факультета за то, что я снова потерял самообладание. Я знаю, вы, наверное, согласитесь с ней, но должен признать, что посчитал это довольно таки несправедливым, так как резать собственную руку вновь и вновь в течение нескольких часов это вполне серьёзное наказание". Снейп молча кивнул и взял еще один бисквит. Он полностью согласился с Минервой, которая сначала пыталась убедить Поттера, а потом, когда он ничего не понял, сняла очки с факультета, что, к сожалению, не помогло. "После матча по квиддичу против Слизерина Малфой оскорбил семью Рона, что меня очень разозлило, так как они всегда были ко мне добры. После этого он оскорбил мою мать. Вот тогда я и ударил его кулаком, а Амбридж запретила мне играть в квиддич. Я до сих пор считаю, что это было несправедливо, но, так или иначе, вы сказали, что не будете обсуждать это и не поймете меня". Снейп нахмурился, увидев намёк на обвинение в этих строках. Конечно, ему не понравилось, что Драко оскорбил Лили, но он также знал, что тот просто так не спровоцировал бы Поттера, и Поттер тоже должен был это понимать. Он продолжил чтение. В процессе написания Поттер, казалось, осознавал, что в прошлом году он был более вспыльчивым, чем обычно; он описал случаи, когда он кричал на своих друзей, которые всё это терпели, или на кого-либо из персонала Хогвартса, когда они, в основном, в устной форме делали ему замечания. Будучи неоднократным свидетелем выходок Поттера, Снейп не нашёл в этом ничего нового. Тем не менее, он был ошеломлён, когда прочитал, что Поттер разрушал кабинет Альбуса после возвращения из Министерства. Да, Альбус говорил, что Поттер был сокрушен смертью своего крестного отца, которого Снейп мог понять, хотя и ненавидел этого человека, но Альбус не говорил, что Поттер вытворял такое. "Профессор Дамблдор сохранял поразительное хладнокровие и сказал: «Пожалуйста, можешь продолжать разрушать мой кабинет - вещей у меня более чем достаточно». Он меня не остановил. Мне до сих пор стыдно из-за этого". Покачав головой, Снейп подумал, насколько эта реакция была типична для Альбуса. Он, очевидно, хорошо понимал его, что делало еще более странным то, что Поттер выбрал порку, как наказание за плохое поведение. "После акта вандализма в кабинете директора, это не могло повредить", - подумал он. "Я знаю, что в этом году зачастую не мог себя держать в руках, но в целом, я думаю, что вёл себя лучше, чем в прошлом году". "Это не я начал то сражение в туалете; Малфой пытался запустить в меня Круциатусом, но он не попал и моё заклятие ударило в него. Поэтому, мне кажется, можно сказать, что я действовал в целях самообороны. Тем не менее, я признаю, что не контролировал себя и понял, что сказал профессор Дамблдор. Также понял, за что понес наказание. Подводя итоги, могу сказать, что я много раз действовал на эмоциях, и зачастую был наказан за это, иногда даже жестоко (отработки у Амбридж, её запрет на игру в квиддич и сегодняшнее наказание). Я понимаю, что должен научиться контролировать себя и знаю, что это будет непросто, но буду стараться делать это во время отработок так, как смогу". Снейп уронил пергамент. Он беспокоился о Драко, день за днём становившегося всё более отчаянным. Как он мог так сглупить, чтобы использовать Круциатус? Снейп был полон решимости поговорить с ним об этом. А что касается Поттера, в общих чертах сочинения было понятно, что он действительно раскаивается, но профессор всё равно был настроен пессимистично. Гены Поттера в сочетании с воспитанием, которое он получил в этой ужасной семье магглов, могут оказаться сильным препятствием для преодоления потери самообладания. Ближайшая отработка обещала быть нелёгкой для них обоих.