* * *
Луи вышел из своей машины, не заботясь о том, что ее нужно отогнать на стоянку или закрыть на ключ. Плюс личного водителя именно в этом. А еще ты не устаешь, если едешь в другой город. Луи Томлинсон — один из самых влиятельных людей Лондона и владелец знаменитой компании «Opens», имеющий тьму конкурентов, поднимался в свой кабинет почти на последний этаж здания. Во-первых, шатену нравилась высота. Во-вторых, Луи получал нескрываемое удовольствие наблюдать за городом в любое время суток. Лондон, каким бы он ни был — дождливым или солнечным, дневным или ночным, — всегда был прекрасен. Как и сам Томлинсон, впрочем: костюм, идеально сидевший на нем, красиво уложенные волосы и щетина. Все это чертовски сочеталось в мужчине, делая его чуть ли не Богом. В офисе его встретил секретарь, оповещая о том, что сегодня в планах переговоры и конференция, на которой представят новый продукт. Быть директором было очень выгодно, но, честно говоря, очень скучно. Проследовав в свой кабинет, Луи сел в удобное кресло; через минуту ему принесли кофе. На несколько мгновений расслабившись, шатен принялся за работу — бумаги, подписи, рассмотрение отчетов и утверждение некоторых сотрудников на работу. За писаниной он и не заметил, как прошла первая половина дня. Собрав некоторые вещи в портфель, Луи вышел из офиса. Вообще, некоторые утверждали, что директорам не обязательно выходить из своих кабинетов, мол, перекусить можно и за письменным столом. Луи же любил прогуливаться по высотному зданию, смотреть на других, незнакомых ему людей. Он спустился на стоянку, собираясь съездить в ресторан рядом и чем-нибудь перекусить. Ещё шагая вниз по лестнице, Томлинсон слышал звуки битого стекла, но и предположить не мог того, что случится с ним. Подходя к машине все ближе и ближе, мужчина не мог избавиться от чувства липкого страха, который все больше заполнял его тело. Когда Луи вышел напрямую к машине, звуки стали громче, а страх — больше. — Эй! — громко крикнул бизнесмен, обведя взглядом каких-то парней; все из них были в капюшонах и с битами в руках. Он подошёл ближе, теперь замечая еще и свою машину. Поправка: свою разбитую машину. Луи глубоко вздохнул, доставая телефон и набирая полицию. Сегодня он не ожидал ничего подобного.Предыстория
Нагретым донельзя воздухом августа было сложно дышать, и, хотя время уже плавно стекало к вечеру, жара стояла такая же, как и днём; абсолютно каждый человек, на какой бы улице Лондона он не проходил, имел несчастное выражение лица, выдававшее слишком сильное желание поскорее оказаться в каком-нибудь по возможности наиболее прохладном месте. Магазины, от чьих зеркальных витрин рикошетило низко висящее над землей солнце, были переполнены народом — большинство из посетителей зашли туда только затем, чтобы постоять перед вентилятором, не в силах больше выносить уличное пекло. Погодные условия имели власть над всеми людьми: даже над теми, кто всерьез полагал, что никто не имеет власть над ним вообще. В бензиновых лужах, красовавшихся вдоль тротуара, отражались неясные очертания четырёх молодых людей, стоявших возле кирпичной стены заброшенного дома. — Куда свалил Остин? — Не знаю. Но если он сейчас не притащит сюда свой жирный зад, я за себя не отвечаю, — раздраженно сообщил невысокий субъект с неумело выкрашенными в рыжий и стоящими торчком волосами, продолжая рисовать аббревиатуру «DIY»* баллончиком на стене. — Да, только если сам до этого от жары не подохнешь, — язвительно вставил парень повыше, одетый практически точно так же, как и другие: чёрная футболка с эмблемой группы «Sex Pistols», чёрная косуха с парочкой нашивок, чёрные джинсы, такого же цвета тяжелые ботинки и неисчислимое количество шипованных напульсников, цепей и булавок на одежде. Не нужно было отличаться особым умом, чтобы угадать с первого раза, кем именно являлись юноши из провокационно выглядящей компании, чьим непреложным законом было: «Чем хуже — тем лучше». — Не умничай, Стайлс, тебе не идет, — резко развернувшись, отчеканил рыжеволосый, вдруг неожиданно хватая парня за коричневатые кудри; некоторые их пряди были выкрашены в такой цвет, что создавалось чёткое впечатление, будто на мальчишку случайно пролили зелёнку. — Или, может, у тебя есть варианты, куда пойти? Вышеупомянутый Стайлс зажмурился и зашипел от болевых ощущений, с какими пряди его волос оттянули в сторону. — Нет... У меня... Нет вариантов... Чёрт возьми, мне больно! — Успокойся, Стив, — вмешался третий. Что касается его собственных волос, то они, пожалуй, выглядели хуже всего: ообесцвеченные и спадающими жалкими прядями на плечи, эти лохмы не вызывали ничего, кроме отвращения. — Мальчишка просто уже забыл, что самого мамка из дома выгнала месяц назад. — За этой фразой последовал гогот и облегченный вздох кудрявого парня, который тут же схватился за свои освобожденные волосы, потирая пальцами еще болевшую голову. Через пару минут всё, впрочем, встало на круги своя: Эван рисовал никому не нужное граффити, Стив с Тайлером обсуждали, где достать нужную траву, а Гарри, затянувшись, сидел на асфальте и пускал в разгорячённый воздух клубы сигаретного дыма. Жизнь панков еще была для чем-то новым и непривычным, но даже с одним огромным недостатком, заключавшимся в том, что в этой компании к нему еще относились, как к чужаку, Гарри вряд ли бы променял её на просиживание пятой точки за школьными партами и скамьями университета. Свобода и анархизм, казалось, текли бурной смесью в его крови, а разве может зверь, дикий по своей природе, когда-то стать полностью одомашненным? Конечно, да, но для этого понадобятся месяцы, если не годы. А Гарри относился ко времени очень щепетильно, хоть и не знал ни этого слова, ни его значения. Он не желал терять года, которые должны стать самыми лучшими в его жизни, на учёбу и скуку, поэтому, хоть и был панком, придерживался немного хиппового девиза «YOLO»**. Выкурив предпоследнюю сигарету, Гарри засунул прохудившуюся пачку в карман джинс, но непроизвольно выронил её на асфальт — угодила как раз прямо в бензинную лужу, — когда услышал громкий и, очевидно, радостный крик: — Иисус существует! Закатив глаза, Гарри Стайлс посмотрел на испорченную пачку сигарет и пробормотал себе под нос: — Видимо, не для всех... К четырем удивленным панкам приближался тот самый товарищ, который исчезал на двадцать минут: подведенные чёрным глаза, голова, ассимитрично выбритая с левой стороны, бордовая кожаная куртка, из-под которой виднелся «смайлик» группы Nirvana на футболке, нарочито рваные — а, может, и случайно порванные — джинсы и кеды с красующейся на них дыркой; но, что самое главное, сияющая на лице улыбка. — Танцуйте. У нас будут бабки! — пропел Остин. Тайлер со Стивом, до этого не обращавшие ровно никакого внимания на друга, резко замерли и одновременно произнесли: — Кошелёк у кого-то отработал? Остин фыркнул и отобрал у заставленного врасплох Эвана баллончик, начиная дорисовывать граффити своими узорами и между тем объяснять: — Позвонил мне тут какой-то серьезный чувак и предложил за денежное возгна... вознарг... — не справившись со слишком сложным и слишком длинным словом, Остин сплюнул и заменил его более простым синонимом: — Короче, за бабло разбить машину его конкурента. Ну, я согласился и сказал, что остальные мне помогут. — Закончил свою лаконичную историю парень улыбкой в пол-лица. Рядом с заброшенным домом на несколько мгновений наступила тишина, которую вскоре разбил Гарри: — А ты уверен, что деньги нужны нам такой ценой? Остин тяжко вздохнул, поворачиваясь лицом к аутсайдеру компании и лениво декламируя: — Стайлс, бабки и наркота здесь не нужны только тебе. Все четверо посмотрели на Гарри снисходительным взглядом, а тот только отвёл глаза, понимая, что спорить бесполезно. Для панковской компании тот день закончился тем, что в итоге все согласились на предложение Остина заняться машиной завтра, а предложение «Если нас застукают, отвечать за всех будет Стайлс» и вовсе вызвало ажиотаж у всех панков. Кроме одного.* * *
Полуденное солнце светило для каждого живого, в том числе и для Эвана, Стива, Тайлера, Остина и Гарри, хотя то, чем они сейчас были заняты, явно не являлось благодетельным. У каждого в руке — по бите, на каждом — толстовка с капюшоном, предусмотрительно натянутым прямо на лицо; пока они слаженным строем приближались к блестящей серебряной Maserati, перед этим убедившись, что вокруг, на парковке, не души, Гарри на секунду подумал, что ему было бы жаль человека, который после окончания рабочего дня обнаружит свой автомобиль разбитым. Наверное, они принесут этому бизнесмену настоящие проблемы. Правда, эти мысли в его голове быстро вытеснились другими: «О Господи, да он же богат, вполне может еще одну себе купить, — и несмотря даже на все абсурдность подобных размышлений, Гарри кивнул сам себе, прикидывая, что об этом бы сказал Стив: — А нам самим капуста-то нужна». Парни переглянулись, и Тайлер прошептал самую очевидную очевидность о том, что они должны действовать быстро. За долю секунду спокойная обстановка на парковке перед зданием филиала одной из самых знаменитых компаний Лондона кардинально изменилась: Остин начал бить боковое стекло и фары — вместе с тем воздух разрезался противно громким и визгливым писком сигнализации, — Тайлер — боковое стекло с другой стороны, Стив нещадно лупил битой по крыше, Эван ударял по лобовому, а Гарри запрыгнул на капот и начал правой ногой выбивать заднее стекло Maserati. Кто-то заорал: «Эй!» — и в мгновение ока все четверо друзей Гарри смылись за угол и оказались в другом переулке, не оставив после себя и следа, помимо, разве что, начисто раздолбанного автомобиля, и лишь один только парень с каштановыми кудрями и зелеными прядями в волосах остался стоять возле машины, быстро оборачиваясь и, наконец, замечая, в чем подвох. Увидев у входа мужчину в строгом костюме, стремительно приближающегося к нему с «Blackberry», зажатом в левой руке, Гарри стремглав бросился удирать отсюда, проклиная то, что стоял задом ко входу в здание и не увидел вовремя хозяина автомобиля. Но его остановили, резко потянув за рукав назад со словами: — Ах ты ж паршивец... — и Гарри сглотнул, обмякая в стальной хватке сильных рук. Видимо, сам мужчина бегает, всё же, быстрее него. «Всё кончено» — пронеслось в голове. И всё, похоже, было действительно кончено.