Ошибки прошлого

ТРИС       Удивительно, но праздник прошел на ура - не было никаких досадных недоразумений, все шло четко по созданному мной плану. Весь вечер я боялась, что Тобиас и остальные провернут что-то, но, к счастью, этого не случилось, поэтому к концу праздника я смогла выдохнуть спокойно - думаю, они привыкают к обстановке, осматриваются, придумывают план действий. Все то, что делала бы и я, окажись я на их месте. По крайней мере, это кажется мне разумным.       Эмили уснула через час после начала, и Гарри отнес малышку в ее комнату, поэтому до утра я могу не волноваться. Уже довольно поздно, и, поцеловав Гарри напоследок, я направляюсь к себе, чтобы наконец вылезти из этого жутко неудобного платья. Как некоторые женщины могут носить нечто подобное постоянно? Это же просто невыносимо! Очевидно, это какой-то особенный способ пытки, дополненный в придачу высокими каблуками.       Я некоторое время вожусь с ключом, но все же открываю дверь и захожу в свою комнату. Шторы приоткрыты, поэтому сюда проникает немного лунного света, слегка освещая интерьер. Снимаю туфли и, взяв их в руку, босиком бреду до гардероба, на ходу пытаясь расстегнуть молнию на платье.       — Ты все еще любишь меня?       Я вздрагиваю, резко поворачиваясь в сторону, откуда исходил голос, направляя на незнакомца каблуки собственных туфель - все же, какой-то толк от них есть, я смогу ненадолго отвлечь его, если он нападет. Стоп. Его голос. Я знаю этот голос!       — Нет, не так, — задумчиво и с горечью продолжает он. — Ты вообще когда-нибудь меня любила?       Рука тянется к выключателю и в комнате вспыхивает свет, заставляя меня на секунду зажмуриться, что было большой ошибкой - уже через мгновение я оказалась прижата телом Тобиаса к ближайшей стене, а туфли выпали из моих рук. От удара о стену я резко выдохнула, пока Четыре сковал мои запястья своими цепкими пальцами, поднимая наши руки над моей головой.       — Что ты... — начинаю я, но Тобиас меня перебивает:       — Тшшш... Я не хочу заклеивать тебе рот, потому что пришел как раз таки поговорить, но и не хочу, чтобы сюда сбежалось все "Бюро". Ты обещаешь быть менее громкой? — он выжидающе смотрит на меня.       Я медленно киваю, смотря ему прямо в глаза. Тобиас отпускает мои руки и делает несколько шагов назад, позволяя мне отойти от стены. Я потираю свои запястья, на которых остались еле заметные следы его пальцев. Надеюсь, завтра уже ничего не будет, иначе мне будет сложно объяснить все Гарри, Эмили или Амару. Я поднимаю взгляд на Тобиаса и вызывающе произношу:       — Чего ты хочешь?       Он смотрит на меня так, как будто я задала самый глупый вопрос на свете, после чего выдыхает и устало произносит, смотря прямо на меня своим проницательным взглядом:       — Ответы. Я хочу услышать ответы.       — Какие ответы не могли подождать до утра? Что за вопросы стоят того, чтобы влезать в мою спальню и пугать меня посреди ночи? Четыре, хоть я и говорила чувствовать себя как дома и обращаться ко мне с любой просьбой, но это не означает, что...       — Хватит! — резко произносит Четыре, зло смотря на меня. — Остановись. Прекращай врать мне, Трис.       Из моей груди вышибает весь воздух, когда с его губ срывается мое имя. Имя, которое я уже так давно не слышала. Имя, которое, как мне казалось, он всегда произносил по-особенному.       — Не представляю, что ты делаешь здесь, — продолжает Тобиас. — Не знаю, почему ты решила не возвращаться домой. Не понимаю, откуда взялась Эмили, и почему...       — Стоп, — имя дочери заставляет меня собраться. — Не впутывай Эмили. Она еще совсем ребенок.       — Нет, Трис, ты уже ее впутала.       В комнате повисает молчание. Я не смотрю на Четыре, но ощущаю, что его взгляд направлен прямо на меня. По его голосу понимаю, как сильно он устал ото лжи и с ужасом осознаю, что причиной этих чувств являюсь я. Но я этого не хотела. Я не собиралась причинять ему так много боли - наоборот, хотела оградить от всего этого, от всего того, что я узнала, от того, что могу сделать и уже сделала. Ото всего. Благими намерениями, как говорится...       — Трис? — тихо спрашивает Четыре, и я поднимаю голову. — Я отец Эмили?       — Она моя дочь, — сухо и твердо произношу я. — Это все, что ты должен знать.       Тобиас в три больших шага преодолевает расстояние между нами и обхватывает мое лицо своими теплыми ладонями. Он смотрит мне прямо в глаза всего секунду, после чего впивается в мои губы, целуя так, будто боится, что я оттолкну его. Одна его рука перемещается на мой затылок, а другая притягивает за талию, чтобы быть ближе. Понимаю, как сильно мое сердце и тело хотят ответить на его чувства, но знаю, что не могу этого сделать, поэтому продолжаю стоять, не предпринимая никаких действий. Тобиас медленно отстраняется от меня и смотрит в мои глаза,пытаясь в них что-то отыскать.       — Что они сделали с тобой? — произносит он ломающимся голосом. — Куда делась моя Трис?       — Она умерла, Тобиас, — в моих глазах стоят слезы, пока я произношу это, чувствуя, как мое сердце разбивается на множество осколков, а душа неистово воет от отчаяния. — Умерла, потому что оказалась слишком слаба, потому что не смогла пройти через все сама...       — Нет, не верю, — Тобиас качает головой, а по его щеке скатывается одинокая слеза. — Трис никогда не была слабой. Никогда. Она...       Он не успевает закончить - "Бюро" сотрясается от взрыва.