Вероятности. Vol.2

Пролежав несколько часов в сырой темной и узкой пещере, перепачканная грязью, истекающая кровью, Тайра начала ощущать, как затекло все тело. Ей казалось, что она не может пошевелить даже пальцами на конечностях и чувствовала себя погребенной заживо. Преследователи уже, видимо, давно потеряли ее след, нужно было выбираться отсюда, если она не хотела, чтобы эта нора действительно стала ее могилой. Отталкиваясь локтем и коленями, она протиснулась сквозь узкий лаз и высунула голову наружу. Из замка короля она сбежала на рассвете, а сейчас серые сумерки опускалась на пустынную, поросшую редкой растительностью местность, окутывая мягким свечением все пространство до самого горизонта. Но Тайре сейчас было не до любования красотой разрушенного мира, ее одолевали физические страдания. Все тело будто жгло огнем, царапины, покрывающие почти всю поверхность ее кожи, перепачканную бурой липкой грязью, саднили, из них выделялась полупрозрачная желтоватая сукровица. Но это были мелочи, а вот рука, в которой все еще торчала эльфийская стрела, волновала Тайру всерьез. Конечность не на шутку распухла, стала фиолетово-багряного цвета, и нестерпимо болела. Голод и переохлаждение, из-за нескольких часов проведенных в темной, сырой пещере тоже давали и себе знать. Желудок сводило судорогой, зубы стучали в такт его мерного урчания, по всему телу пробегала неприятная мелкая дрожь, темнело в глазах и в голове будто громыхала сотня барабанов, выбивая последние остатки сознания из ее мозга. Тайре показалось, что она слышит движение собственной крови по жилам. Пройдя несколько десятков метров, она сама не заметила, как впала в бессознательное состояние, растянувшись прямо поперек звериной тропы. Следующим ощущением пришедшей в себя девушки было мерное, убаюкивающее покачивание, словно волны тихой реки уносили ее тело вдаль, в страну забвения. Но боль в простреленном плече вернула Тайру из приятной иллюзии в жестокую реальность. Она открыла глаза и поняла, что лежит на спине и смотрит в темное, безоблачное ночное небо, усеянное россыпями далеких звезд. Мерное, убаюкивающее покачивание создавалось движением узкой деревянной повозки, в которой она лежала. Чуть приподняв голову и плечи, девушка увидела перед собой широкую спину одетого в старую потертую черную кожаную куртку человека. Наряд дополняла черная широкополая шляпа. Кучер натягивал поводья, заставляя лошадей мчаться на максимальной скорости, на которую они были способны. Те недовольно храпели и протестующе мотали большими длинными мордами, периодически взбрыкивая. За это человек охаживал их бока длинной кожаной плетью. Тайре очень не понравился мужчина, которого она видела лишь со спины, и она предпочла притвориться, что все еще находится без сознания. Сквозь опущенные ресницы она разглядывала окружающую обстановку. К счастью, кучер даже не оборачивался, чтобы проверить, как там поживает его груз. Так, в полном безмолвии, путники ехали еще около часа. Физический дискомфорт проявлял себя все более явно, и, не выдержав, Тайра начала потихоньку ворочаться в повозке. Острые колючки сена, которым была выстелена повозка, кололи открытые участки ее тела, шею и голень, просвечивающуюся сквозь разодранную штанину. Это причиняло не меньший дискомфорт, чем царапины на ее теле, и Тайра попыталась найти такое положение, чтобы не касаться надоедливых колючек. Эти беспокойные ерзанья не укрылись от внимания человека. Мужчина обернулся, краем глаза продолжая следить за дорогой, и посмотрел на девушку. Теперь она не могла больше исподтишка шпионить за ним, изображая глубокий обморок. В темноте взгляд темных, почти черных глаз показался Тайре недобрым, полным ярости. Она вновь прикрыла глаза, может это просто разыгралось ее воображение, и она в каждой тени видит опасность. Тайра не могла просто так лежать, не зная куда и зачем ее везут, и она решила выяснить хоть что-то у мрачного незнакомца. Девушка оперлась на локоть, приподнялась и села. Заметив эти осторожные движения, кучер резко натянул поводья, отчего лошади стали на дыбы, а Тайра отлетела на дно повозки, сильно приложилась головой о бортик, вновь погрузившись в беспамятство. Очнувшись, Тайра ощутила, что уже не чувствует мерных покачиваний повозки. Теперь в бока ей упиралась металлическая натянутая проволока. Открыв глаза вновь, девушка осмотрелась. Она лежала на старой, ржавой кровати, просто поверх неприкрытой ничем продавленной металлической сетки. Единственным положительным моментом во всей этой ситуации было то, что эльфийская стрела больше не торчала из ее плеча, а рана была кое-как наспех перевязана пожелтевшей и посеревшей от грязи, видимо, когда-то белой, тряпкой. Хотя, второе радовало Тайру не сильно, к заражению, которое она могла получить, испачкав рану землей, добавлялась неприятная возможность подцепить какую-то заразу во время так называемой "перевязки". Тайра опустила ноги на грязный дощатый пол, кое-как замалеванный темно-рыжей масляной краской, обвела взглядом стены - закопченные, усеянные трещинами и рыжими потеками влаги по углам. Она взглянула вниз, и увидела возле ржавой ножки кровати помятую жестяную миску с куском темного, пористого хлеба и такую же видавшую виды кружку. Невероятно хотелось пить. Тайра схватила кружку, поднесла к лицу, вода была мутной, со странным темным осадком, от нее несло болотной тиной. Выбирая между жаждой и возможной холерой, Тайра выплеснула содержимое кружки на грязный пол, дабы не было даже искушения. "Ну, заодно и уберусь немного", - усмехнулась она, хотя ее теперешнее положение не вызывало особого веселья. Жевать черствый грубый хлеб пересохшим ртом было невозможно, и миска с угощением так и осталась на своем месте. Тайра поднялась на ноги, слегка пошатываясь подошла к двери, сбитой из толстых досок, источенных древесными паразитами, толкнула ее, подергала простую железную ручку. Ну конечно, ее заперли, после всех приключений, выпавших на ее голову за последние сутки, Тайра даже и не надеялась, что сейчас ей могло бы повезти, и нашедшие ее люди оказались бы дружелюбны. За дверью послышалось слабое, приглушенное покашливание, топот ног и скрежет поворачивающегося в замке ключа. Тайра отпрянула от двери, когда та начала отворяться, на пороге стояла невысокая, сгорбленная очень пожилая женщина. От удивления Тайра остановилась, и мысль о побеге как-то померкла на фоне возникших вопросов. В принципе, она без труда могла проскочить мимо старушки и выйти отсюда, но мысль, что если бы люди хотели ее удержать, то приставили более надежную охрану, ее остановила. Нужно было проявить хоть малейшую благодарность за то, что ее не оставили на съедение диким животным, оказали посильную помощь и предложили еду. Некоторые колонии людей голодали, и, возможно, этот кусок хлеба был для других самым желанным лакомством. Старуха казалось бы не замечая девушку, чуть припадая на одну ногу, неуверенной походкой вошла в помещение, огляделась, увидев тарелку на полу, сокрушенно покачивая головой приблизилась и, ухватившись рукой за кровать, с трудом наклонилась подымая еду. Бледные щеки Тайры вспыхнули румянцем, ей стало невероятно стыдно за отношение к этим людям. Наконец, обратив внимание на застывшую в неуверенности гостью, старуха впилась в нее недобрым взглядом мутно-зеленых глаз и произнесла скрипучим, дребезжащим голосом: - Чего стоишь? Пора кормить животных, несчастные зверьки уже заждались, - заметив замешательство на лице девушки, старуха подошла ближе, внимательно всматриваясь в лицо Тайры, - идем со мной, ну идем же, - старуха поманила Тайру узловатым пальцем. Девушка отступила, перспектива "кормить животных" ее не радовала вообще, а из уст древней, согнутой, почти почерневшей от старости старухи это звучало как-то совсем уж зловеще. "Вот теперь точно пора уносить ноги", - мелькнула весьма здравая мысль. Планы Тайры грубо нарушили два здоровяка, протиснувшиеся в узкий дверной проем. Оба мужчины были одеты в грязную грубую одежду, неаккуратные темные волосы свисали до плеч, оба сильно обросли щетиной, и, что самое неприятное, люди были вооружены винтовками. Один из них приставил двустволку к голове девушки и коротко приказал: - Шагай, - и кивком головы определил направление в дверной проем. Против эльфийских мечей она бы еще попыталась что-то предпринять, а вот огнестрельное оружие, которое могло снести полголовы было серьезной угрозой. Тайра тяжело вздохнула и выполнила приказ. Как она и предполагала, судя по отсутствию окон и толстым каменным стенам, комната, из которой ее только что вывели, находилась в подземном бункере. Когда восстала Золотая армия, многие люди попрятались в старых, оставшихся еще со времен Второй мировой, бомбоубежищах. Многие и сейчас продолжали прятаться в подземельях, укрываясь от гнева эльфийского короля. Старуха с непривычной, для такого древнего человеческого существа, скоростью куда-то испарилась. Человек с двустволкой шел позади Тайры, держа ее голову на прицеле. Второй вел ее, обхватив огромной лапищей ее простреленную руку, сильно сдавив и так горящее огнем плечо. Видя, как девушка морщится от боли, как скрипят ее зубы в попытке не закричать, он зло ухмылялся. Они шли по темному узкому коридору, воздух был затхлый, с потолка, как и в комнате, капала вода, рыжие потеки исчертили стены, покрытые бурой плесенью. В конце коридора еще одна дверь, теперь уже металлическая, двустворчатая и тяжелая. Провожатые вытолкнули Тайру наружу с такой силой, что истощенная потерей крови, жаждой и голодом девушка, упала лицом вниз, прямо в землю, покрытую слоем серой пыли. Наивно решив, что это свобода, девушка вскочила на ноги и приготовилась спасаться бегством, но в полном замешательстве застыла, отчаянно, как загнанный зверек, озираясь по сторонам. Дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась. Перед глазами расстилалась довольно обширное пространство, ограниченное грудами мусора, как показалось с первого взгляда. Присмотревшись, Тайра поняла, что это сложенные из подручных материалов стены. По верху барикады, выстроенной из бревен, деревянных ящиков, металлических контейнеров, огромных бочек, пустой пластиковой тары, тянулась колючая проволока, делая высокую стену мусора практически неприступной. За этой баррикадой, на высоких деревянных "лесах" толпились люди, толкаясь и шумя, рискуя в любой момент быть сброшенными вниз своими грубыми сородичами. При виде растянувшейся в пыли девушки толпа оживилась, раздались отдельные злые выкрики, надрывный гогот и свист. Поднявшись с земли, вытянувшись во весь рост и оглядев неистовую толпу, Тайра почувствовала себя гладиатором на арене римского амфитеатра. Она оказалась недалека от истины. С противоположной стороны площади, в открывшиеся деревянные ворота, несколько вооруженных человек вытолкнули огромное, уродливое, практически обнаженное существо. Громадный тролль, яростно вращая обезумевшими глазами взирал на шумящих людей. Ему ничего бы не стоило перемахнуть через хлипкое заграждение, но шею зверюги "украшал" широкий металлический ошейник, за который он был прикован цепью к вбитому глубоко в землю огромному клину. Несколько бородатых мужчин подталкивали тролля вперед длинными деревянными кольями с заостренными концами, пронзая его грубую серую, морщинистую шкуру. Из ран стекали струйки почти черной крови, разукрашивая тело монстра причудливыми зловещими рисунками, разъяряя его все сильнее, заставляя искать жертву, чтобы отыграться за причиненные ему страдания. Тролль налитыми кровью, переполненными болью и яростью глазами уставился на одинокую фигуру девушки, к несчастью для себя встретившуюся на его пути, дрожащую перед его мощью. Тайра понимала,что бежать не получится, эти люди ждут, что она примет бой, и девушка обвела окружающее пространство взглядом в поисках хоть какого-нибудь подобия оружия. Кто-то из толпы бросил в нее обломком палки, зрители захохотали, радуясь кажущейся им удачной шутке. От несправедливости происходящего на глаза Тайры навернулись слезы - она не сделала этим людям ничего плохого, они ненавидят ее лишь за бледную кожу и золотистый цвет ее глаз. Как дикие варвары, они устроили это кровавое зрелище себе на потеху, пороча тем самым весь человеческий род, подтверждая мнение, что люди не заслуживают право на жизнь, лишь убеждая короля и его подданных в правильности принятых им решений. - Делайте ставки, - кричал с возвышения, собранного из бочек и деревянного щита, ушлый молодой человек с по-лисьи хитрым веснушчатым лицом и грязно-рыжими сальными редкими волосами, - кто победит сегодня, несокрушимый "Коготь" или девчонка-фейри? Вокруг него толпились мужчины, наскакивая друг на друга, пытаясь добраться до глашатая раньше остальных, будто свора гиен, воюющая за лучший кусок падали. В руках они мяли купюры, в надежде приумножить свои никчемные, обесцененные войной и голодом бумажки. Взглянув на обломок палицы, которым в нее запустили, Тайра осторожно присела и подобрала подачку. Дерево было твердым, но конец палки был недостаточно острым. Расщепив его пополам девушка получила подобие двух деревянных ножей. Проткнуть ними толстую кожу тролля было нереально, а вот воткнуть в глаз или в чувствительные, плохо защищенные нос и уши, было вполне выполнимой задачей. Приняв боевую стойку, девушка внимательно изучала своего врага поневоле. Несчастное существо, спина плечи и грудь которого были сплошь усеяны рубцами от порезов и ударов батогом, видимо, сейчас хотело того же, что и Тайра, скрыться подальше от безумных людишек. Но, подгоняемый остриями кольев и ударами кожаных плетей тролль, яростно рыча, двинулся на хрупкую покрытую ранами и засохшей кровавой коркой девушку. Толпа оживилась, раздались восхищенные радостные возгласы, другие же замерли в ожидании жестокой драки. Их голоса переполнял восторг и одновременно ужас, скандируя лишь одно слово: - Убей, убей, убей! Вот сейчас Тайра в полной мере ощутила, как чувствовали себя фейри в жестоком мире людей. И ей бы попытаться все объяснить, убедить людей, что она на их стороне. Но ярость, охватившая ее сознание, и несносный характер сделали свое черное дело. Тайра медленно повернулась, осматривая бушующую толпу ненавидящим взглядом янтарных глаз и закричала так, чтобы все собравшиеся могли ее услышать: - Да, я фейри, и уничтожу каждого человека, кто встанет на моем пути. Молитесь своему несуществующему богу, чтобы я погибла в этой схватке, - в ее голосе было столько отвращения и злобы, что она сама испугалась себя. Затравленно озираясь, разглядывая неистовавшую толпу, Тайра понимала, что ей уже не стать прежней. Даже если она победит в этой схватке, невредимой ей отсюда не выбраться, слишком много ненависти она вызывала у этих людей, слишком много похотливых злых взглядов ловила она на своем скрытом под рваной, грязной, окровавленной одеждой, теле. Схватка была жестокой и долгой. Не имеющий выбора тролль яростно сражался за право продолжать жалкое существование домашнего животного. Единственным преимуществом Тайры была ее скорость, которую она пыталась обратить против твари. Быстро уворачиваясь от мощных ударов когтистых лап, со свистом рассекающих воздух, девушка наносила почти не причиняющие вреда, но сильно раздражающие тролля удары острыми концами деревяшек. Одну ей все-таки удалось всадить чудовищу в глаз, временно ослепив его. Но тут же получила приличный удар под колени, от которого она рухнула навзничь, сильно ударившись головой об камень, которыми была усеяна арена. Сколько раз тролль достал ее своими когтями, Тайра уже перестала считать. Не обращая внимания на рваные раны, из которых сочилась кровь, пропитывая и так грязную одежду, девушка продолжала отчаянно сражаться за свою жизнь. Иногда приходилось просто спасаться бегством, уворачиваясь и время от времени нанося уколы своим смехотворным оружием, гоняя тварь на цепи по кругу, как циркового медведя. Но усталость и боль давали о себе знать. Девушка замешкалась на мгновение и пропустила сильный толчок в живот. Совсем обессилев, сраженная мощной когтистой лапой тролля, Тайра рухнула на колени. Она попрощалась с жизнью, увидев, что зверюга приготовилась нанести последний сокрушительный удар, занеся сильную узловатую конечность на ее головой. Последним, что боковым зрением заметила девушка, прежде, чем погрузиться во тьму забытья, была высокая темная фигура, нанесшая удар прямо в сердце тролля сверкнувшим на солнце оружием.