Другое измерение

Тено Хёму продолжал допрос свидетелей. Саму битву никто не помнил, кроме Масато Санджойна да прибывших уже позже полицейских. Ну не считать же показаниями взволнованные слова девочек: "А потом мы услышали, как все жахнуло... заскрипело... завизжало... Страшно..." Санджойн, согласно правилам, был временно отстранен от расследования как заинтересованное лицо. И теперь старшему лейтенанту Тено приходилось работать и за него, и за себя. "Только сам себе добавил работы, но мне в отделе не нужен сочувствующий этим маньячкам..." Усаги сидела в кабинете отца, пытаясь по памяти нарисовать еще одну фигурантку дела, виденную ею мельком, а также дополнить портрет со слов Кино, которая видела ее немногим дольше. А ведь девушка вполне может работать с ними в качестве художника – рисует она потрясающе. Но ее допросить вряд ли будет возможным, Инспектор Цукино сейчас за дочь не просто трясется, он не позволит ее лишний раз тревожить. А слово Шефа – Закон. Так что придется ему удовлетвориться допросом Айно Минако. И за что ему ТАКОЕ наказание? Вот сейчас она сидела напротив него как прилежная школьница: волосы закреплены ободком, руки сложены на коленях и теребят краешек юбки, привлекая внимание к ногам, прикрытым отнюдь не длинным кусочком материи... Но стоит отметить, что ноги у нее действительно потрясающи... С такими ножками играть бы ей в "Основном инстинкте..." Хёму сглотнул, представив Минако на месте героини фильма и ее, ставший уже классическим, жест. Так, стоп, его заносит. Или это в кабинете так жарко? Он прокашлялся, поправил галстук и продолжил. В кабинет вошел практикант Минами Акари, таща какую-то туеву кипу бумаг. Свидетельница инстинктивно обернулась, и тогда Хёму увидел кровь на рукаве платья. Внутри внезапно все перевернулось. Она ранена? А он тут ей допросы с пристрастием устраивает. Чуть ли не прыжком Хёму оказался рядом с девушкой. - У вас кровь... – пробормотал он, бегло осматривая место ранения. – А вы молчите... Она глянула на руку. "Вот, блин, не заметила, что не затянулось. Глубоко, видимо, задело..." - Минако не сопротивлялась, когда он жестом поднял ее и, взяв за здоровую руку, потащил в лабораторию, причем стараясь действовать как можно нежнее. Уж она-то знает, насколько ЭТИ руки могут быть сильными, когда он хочет причинить боль. Ее посадили на стул, закатали рукав платья. Действительно, из довольно глубокого пореза сочилась кровь. - Наверное, зацепилась, когда убегала... И не заметила, – чуть застенчиво улыбнулась Мина. Улыбка, от которой внутри Хёму все перевернулось, и мозг напрочь отказался включаться, упуская очевидные странности. Ведь на платье не было ни следа: рукав не порван, а сама рана слишком чистая и тонкая. Но все мысли сметало ощущение нежной прохладной кожи под пальцами и запах ее волос. *** Усаги принесла оперативникам портрет синеволосой девушки, участвовавшей в нападении. - Один из этих, тот, кто был священником, назвал ее Татой, – прокомментировал Масато. Акари от комментария воздержался, хотя точно знал и имя девушки, и то, кем она являлась. Жаль, что и в этот раз они за ней проследить так и не успели. И так и не выяснили, кем же она является в обычной жизни. Ведь демон она или нет, но есть и пить ей надо, как и где-то скрываться. Возможно, что она использует личность своего носителя. Но кто же это? Ответ на вопрос так и остался неизвестен. Как и загадочный убийца. Они с девочками носом прорыли места преступлений, выискивая хоть что-то, хоть какой-то след. Но все настолько хорошо было заметено, словно убийца точно знал, где и что будут искать. *** Сидевшую напротив Хёму Минако раздирало желание запустить руки в его длинные волосы, провести по скулам так, как ему нравилось. Она чувствовала, как его пальцы бережно касаются ее руки, нанося ранозаживляющие средства и забинтовывая место пореза. Девушка улыбнулась, касаясь его руки, и на мгновение их пальцы переплелись. Но все волшебство момента было разрушено звуком падения каких-то бумаг. Как оказалось, их уронил парень-лаборант, который тащил очередной отчет. - Лейтенант, добрый день... Уже согнавший краску с лица Тено Хёму оправдал свое имя, холодно посмотрев на лаборанта. - Урава? Все в порядке? – если бы Урава Рио знал Хёму достаточно хорошо, он бы убежал, куда глаза глядят, от этого льдистого пронзительного взора. Взгляд, которым некогда Первый Лорд Земли награждал особо "отличившихся" подчиненных, отточенный во время многочисленных кампаний Гвардии Земли, взгляд, от которого даже Минако захотелось вытянуться по стойке смирно и сделать все, что бы не приказали – лишь бы его не видеть. Но Урава никогда не входил в Гвардию Земли и никогда не знал Первого Лорда, поэтому он просто не представлял той опасности, которая таится в этом взгляде, а может, вообще не заметил, собирая с пола свой отчет. - Да, сэр, – промямлил парень. – Вот отчет для Мидзуно-сан пришел из Университета, что-то про этот яд. - Положи в сейф, это дело засекречено, а ты тут разгуливаешь с этими листами! – Недовольство полицейского можно было ножом резать. - Ой, сэр... Но ведь… – пытался оправдаться парень. - Никаких "но"... – прервал его Хёму. – Положи и выметайся. - Есть, сэр, да, сэр, – до Рио дошло, что безопасней будет ретироваться. Минако, фыркнула и попыталась скрыть улыбку. "А ты ничуть не меняешься..." - Вы свободны, Айно-сан. Вас проводить? – опять звучит этот отстраненный холодный тон. А так все хорошо начиналось. Льдышка. ЛЕДЫШКА!!! Да она готова раниться хоть каждый день... лишь бы... лишь бы видеть его улыбку... А он! Она вспыхнула, отпихнув его. - Не маленькая! Сама дорогу найду, Льдышка! – выпалила девушка, скрываясь за дверью. Она сглатывала готовые сорваться слезы и бежала, бежала, бежала... *** Хёму закрыл глаза, стараясь привести мысли в порядок. И поэтому он не заметил подошедшего у нему Ураву. - Сэр, я положил документы в сейф, а как же быть с образцами, которые мы послали в Университет? - Ты что, идиот? – лейтенант даже не скрывал своего раздражения. – Поезжай туда и изыми. Трудно догадаться? - Простите, сэр, сейчас все сделаю, – быстро ответил лаборант и поспешил удалиться. "В будущем тебя ждут перемены, лейтенант Тено". Перед глазами Рио возникла странная картина: Тено Хёму, одетый в странный костюм, стоял посреди ледяной равнины, а в руках его бушевала снежная буря. Затем шли какие-то бессвязные отрывки: девушка с золотыми волосами, снова битва и тело златовласки на руках у Хёму. Урава Рио привычно сморгнул очередную картинку и зажмурился, но видения не хотели отпускать его сегодня... Перед глазами возникла Мидзуно Ами, к которой Рио испытывал определенные чувства, несмотря на то, что девушка в последние дни стала реже появляться на работе, реже задерживаться просто так... реже оставаться рядом... Он все еще надеялся, что между ними возможны более близкие отношения. Только в последнем видении Ами сначала улыбалась, а затем на нее напало странное существо, бритвенно-острыми клешнями раздирая одежду. Медленно, словно в замедленной съемке и в таких подробностях, что лаборант невольно покраснел. Разве что в самых смелых мечтах он мог представить ее без одежды... На нее кто-то нападет? Ее надо предупредить! Или нет? В последнее время видения все больше и больше походили на фильмы ужасов. Все больше и больше стиралась грань между реальностью и вымыслом. Все больше вымысел походил на правду. *** Хёму, даже не подозревавший о смятении в мыслях Уравы, сидел, опершись на руки и, закрыв глаза, читал молитву, пытаясь успокоится. Женщины. Сама себя накрутила, сама же и психанула. С места. Ну почему он не может понять их логики? Особенно конкретно этой? Отвлек его от раздумий, как ни странно, Масато. - Тебя отстранили, - с обреченным вздохом произнес Хёму. Именно сейчас разговаривать с женихом девушки, накрепко засевшей в мыслях, не было никакого желания. - Но не уволили, а работы и без этого дела хватает, - спокойно отозвался шатен. Не спросив разрешения, присел рядом. - Нужно что-то? - мысли Хёму вращались где-то далеко. Внезапно расхотелось строить из себя вечно непроницаемого и отстраненного следователя. - Да нет, просто поговорить. Видел Минако, вылетевшую отсюда, словно ею выстрелили из пушки. Если Масато хотел расшевелить блондина, то у него это вышло: Хёму словно током дернуло, и ленивая расслабленность сменилась напряженностью позы, легким подрагиванием рук, замершей маской на лице. - О чем же поговорить? - О вас, –Санджойн выжидательно умолк. Хёму нервно хмыкнул. - Тебя заносит. Никаких "нас" нет. И быть не может, - "Хотя бы потому, что ОНА - твоя невеста, да и..." - но ему не дали даже додумать, что именно еще "и"... - Я не слепой. Я слишком хорошо знаю Минако с детства, - "Да и тебя не плохо..." - Слушай, веди свои разговоры где-то в другом месте. Из тебя очень плохая сваха! – Признание в том, что главная проблема в объекте сватовства, никак не шло с языка. "Может, поспорим?" - улыбнулся про себя Масато. - Вообще-то, я зашел сказать, что вся наша с ней помолвка – не более, чем фикция для семьи, – бывший второй Лорд Земной Гвардии внимательно наблюдал за тем, как до реинкарнации его бывшего начальника доходит смысл сказанных слов, как внутри что-то разгорается, как из глаз уходит обреченность. – И я с ней не сплю, если это тебе интересно. Я что, враг сам себе? - Почему? - Почему не сплю? Да она же чокнутая! – Масато искренне рассмеялся. – И, да, парня у нее тоже нет, – произнес он быстро и выскользнул за дверь, оставив Хёму раздумывать над произошедшим. – И она в тебя влюблена, – бросил уже вышедший психолог, тем самым не дав другу возможности выспросить больше – пусть сам догадывается, намеков ему дали более чем достаточно. – До сегодняшнего дня была точно. Было, конечно, желание попросить у девочек кристалл и вручить его Первому Лорду, но что-то останавливало его от этой затеи. Все должно идти своим чередом. К тому же Ренаи будет фырчать. А это хуже, чем разъяренный Кунсайт. По ходу дела, Минако решила влюбить в себя эту глыбу льда, не используя преимуществ памяти о прошлой жизни. Хотя... учитывая, что сам он с первого взгляда запал на Макото, причем серьезно и навсегда, даже не помня ничего... Это лишь дело времени. Мысли о девушке вышибли из головы все и, счастливо улыбаясь, Масато шел по коридору, насвистывая веселый мотивчик. Сегодня он пригласил девушку в ресторан. Урава Рио, как и было приказано, забрал все вещественные улики из университетской лаборатории. Спорить с лейтенантом Тено не хотелось от слова абсолютно. *** Гэнсо сидел в комнате Рей, перебирая рабочие документы. Ему даже на пару минут, не то что на целый вечер, не хотелось оставлять свою девушку одну. Поэтому вечера они коротали вместе – то у него в квартире, то у нее в храме. Дедушке парень пришелся по душе, и он ничего не имел против их отношений, разве что пару раз (или пару сотен раз) обронил, что свадебный ритуал внучки должен проходить у них в церкви, и обязательно под чутким руководством его самого. И Рей, и Гэнсо смеялись и кивали, словно китайские болванчики. Дедушку не изменить, да и Рей не хотела. Послышалось шуршание колес по каменной крошке, которой были усеяны дорожки храма. - Прихожане? – отвлеклась от своих дел Рей. – Рано, хотя... Иногда к ним заезжали разные люди: от богатых банкиров до бедных слесарей для того, чтобы получить оберег на удачу в делах, любви или персональное предсказание от мико-прорицательницы. Рей вышла во двор поприветствовать прибывших. Гэнсо, страдая от любопытства, тоже пошел следом. И к лучшему. Посетителями оказались ни кто иной, как отец его невесты и Комадо Ючиро. Второй даже не узнал в гордой величественной мико девушку, которая гуляла вместе с Ито в парке. Слишком уж они различались. Хотя самому Ючиро больше нравилась Рей на фотографии со званного вечера, одетая изыскано и дорого. Истинная хозяйка дома, которая с достоинством может принять гостей, выгодно преподать мужа. Такая жена – достойная партия для будущего главы компании. - Отец, – мико вежливо поклонилась. "Да еще какая воспитанная..." - Рей, ты сейчас поедешь со мной и со своим женихом. Документы для заключения брака уже составлены, – политик не тратил лишних слов, просто ставя перед фактом. - А меня спросить забыл? – маска дочерней почтительности дала трещину. - Рей, ты поедешь сейчас же. Переоденься – холод в голосе Мирамото усилился, непокорность дочери его взбесила. - Я не думаю, что это будет хорошей идеей, господин Хино, – Гэнсо избавил Рей от необходимости находить выход из сложившейся ситуации. Рей вздрогнула. Ее любимый никогда ТАК не разговаривал. Властно, на грани деспотичности. Он подошел сзади, собственнически обняв Рей за плечи. Она не повернулась и именно поэтому заметила удивление, даже намек на ярость в глазах Комадо. Отец от такого внезапного вмешательства явно опешил. А Гэнсо, выпустив ее из объятий, чуть поклонился, вынув из кармана визитку и протянув ее отцу Рей. - Ито Гэнсо, аналитик полицейского управления округа Джубан, младший юрист "Мицуи"*. Хино уставился на вроде незнакомого парня, пытаясь выискать в его лице черты с одним из своих собратьев, которому, как и ему самому, была доверена общая семейная тайна, но автоматически поклонился, все-таки воспитание было в него вбито на уровне подсознания. - Хино Мирамото, глава Демократической партии Японии, – в ответ была протянута соответствующая визитка. Но все же отца Рей мучил один вопрос, который, вопреки традициям, он задал сразу: - Вы родственник Ито Хикэру? - Сын, - лишь ответил Гэнсо. Он понимал, что сейчас творится в голове у политика. Выгодный во всех отношениях брак, куда выгоднее, чем с Ючиро, но в то же время обещание, данное будущему главе "Комадо Групп"... Но даже телепат не подозревал о всех истинных мыслях Мирамото. Не сколько деньги беспокоили политика, сколько ответственность, возложенная на него его Домом. Женщина не могла наследовать управление. Хотя, по правде говоря, ей в пару стоило найти мага - Комадо был из Дома Востока, что тоже имело определенные преимущества. Но не перед прямым наследником Хикэру. - Добрый день, кузен, - это уже к Ючиро. Ну почему эта едкая горечь все равно так и сочится в его голосе? Ну бывало, вздорили в детстве? Незачем тащить детские обиды во взрослую жизнь. Или у Ючиро другие идеи? Хотя нет, он сдержался, поклонившись. - Не думал тебя здесь увидеть, кузен, особенно с моей невестой, - ах, вот он как думал его задеть. Не выйдет, братик. Не выйдет. Пройдет не один год (пусть пройдет как можно больше лет, дарованных отцу), но он встанет во главе корпорации и станет начальником Комадо. И невесту свою он точно не отдаст. - К вашему прискорбному сожалению, но МОЮ невесту. Мы подали заявление. Понятно дело, что Ючиро уже из принципа не будет уступать Гэнсо. Одно "но". Период, когда мужчины все решали за женщин, прошел, пусть не до конца, но все же. И посмотрел бы он на того, кто попробует что-то заставить сделать его любимую Каику. Да ее сама правительница Марса не могла успокоить, если девушка решала, что будет делать так, а не иначе. И вот началось: - А меня забыли спросить? - Рей завелась с пол-оборота. "Интересно, Ючиро, а ЭТУ сторону ЭТОЙ девушки ты видел? Думаешь, тебе послушная овечка достанется. Даже не мечтай. А я посмотрю, что ты будешь делать с Каикой, которую условности японского общества мало волнуют. Посмотрю, потом успокою. Я-то знаю как... Потому что, в отличие от тебя, я люблю ее любую. Даже такую: огненную, непослушную, необузданную как пламя..." - Да кто вы такой, чтобы диктовать условия мне? МНЕ...? - она чуть не ляпнула "Каике, принцессе Марса". Вот это было бы провалом. - Рей, - уже обреченно начал Мирамото. - Отец, я сама в состоянии принимать решения. И я буду им следовать. Я сделала выбор. Ючиро тихо сглатывал. Да, не такой ему описывали Хино Рей, прилежную дочь и мико храма. Как-то это выбивалось из его представлений о приличной жене. Словно прочитав его мысли, Гэнсо хмыкнув про себя, подошел к Рей и снова чуть приобнял ее за плечи. Девушка тут же начала сдавать обороты, восстанавливая душевное равновесие, успокаиваясь. - Рей, все будет в порядке. Господин Хино, пользуясь случаем, я хочу официально попросить у вас руки вашей дочери. Хино Мирамото был в шоке от того, что его дочь - его горячая, неуправляемая дочь! - вот так быстро успокоилась, став снова невозмутимой воспитанной мико, лишь от одного прикосновения. "Да ну их, все эти обещания, разберусь, тем более, что слово я давал на родство семей, а не этого конкретного высокомерного мальчишки, а если этот ее парень способен на такое, то ему цены не будет". Отец Рей церемониально взял руку дочери в свою и вложил ее в руку Гэнсо, благословляя. За всем этим действом наблюдал довольный-предовольный старик-священник. *** Тено Хёму вышел из участка в странном для себя настроении: смотря по сторонам, он стал замечать, как прекрасен мир - и удивляться, как же раньше этого не видел. Вон симпатичная парочка идет, держась за руки, вон птицы щебечут, летая вокруг прекрасной сакуры, а небо, бесконечное синее небо так и звало присоединиться к нему в полете. Хотелось вдыхать полной грудью мягкий теплый ветер, который ласкал кожу. Хёму снял с волос резинку, позволяя ветру играть с пепельными прядями. Он не замечал, как зажат и как хотел свободы - и вот она. Весна пришла. Весна пришла даже в северный полюс его сердца. Пришла ярким солнечным зайчиком, искренней улыбкой, неуёмной жаждой жизни, веселья... Он просто шел по улице. А ведь ему не так много лет. Сколько? Всего лишь двадцать шесть, а он умудрился похоронить себя под рабочими отчетами... Проходя мимо музыкального магазинчика, он решил купить что-нибудь весеннее, что можно послушать в машине, коротая время в пробках. Классика классикой, но все же, не на столько он и старик. Нужно что-то и современное слушать. Но, когда проходил вдоль стеллажей с дисками, его желание купить что-то веселое уменьшилось: все-таки его музыкальный вкус не принимал воплей павианов... Он уже собирался выходить, когда заметил у кассы диск, на котором была изображена девушка, преследовавшая его уже несколько дней кряду. Как оказалось - ему не привиделось. На диске было написано: "Айно Минако". И портрет прекрасной блондинки. Рука потянулась к диску, а сам Хёму усмехнулся. Очнулся он уже в машине, будучи счастливым обладателем новинки японской музыкальной индустрии. Продавщица расстаралась на комплименты, рекламируя новую звезду, или просто не хотела отпускать высокого сероглазого покупателя, светившегося внутренним светом настолько, что у нее слюнки текли. Загрузить диск в проигрыватель машины было делом нескольких секунд, но руки отчаянно тряслись. Что он услышит? Что увидит? Он чуть увеличил громкость и нажал кнопку воспроизведения. Из колонок полилась тихая мелодичная музыка. Да, несмотря на то, что песня современная, но в умении подбирать музыку ей не откажешь, хотя... Хёму вспомнил, что девушка сама писала музыку, и чем-чем, а вкусом она обделена никогда не была... Первые аккорды и чудесный завораживающий голос: Я не могу заснуть, Я в мыслях опять... Всегда я мечтаю Как буду с тобой. Слова порождали образы: мягкое податливое тело в его руках, они легко вальсировали по красивым залам, один образ Минако сменялся другим, но везде он был любимым и близким, почему-то казалось, что в ее глазах открывается целая вселенная. Открываю я ночное окно В небеса, где звезды так мерцают, Смотрю я вновь и вновь. - Отсюда Венера выглядит такой маленькой и несчастной. - Ты несчастлива? Девушка с золотыми волосами вспорхнула с подоконника, подбежав к нему. - Нет, я счастлива. Потому что с тобой рядом. И буду счастлива только с тобой, ведь нельзя быть счастливой вдали от своего сердца... Скажу тебе... Отдыхаю с ними... И ленточку с волос сниму... Нет, он не позволит. Он сам снимет этот бантик с ее волос, почувствует их мягкость тяжелой копны струящегося золота. Вдали стою я.. Никто не видит, Как печально мне быть одной, Одинока сегодня я. Они уходили, уходили на бой, они решили не прощаться со своими невестами, потому что больно, потому что сердца свои они тут оставляли, в руках тех, кто о них позаботится. А она пришла. Стояла в тени колонны, наблюдая, как будто он ее не заметил бы, почувствовал бы кожей, сердцем, каждым нервом, каждой клеточкой тела. И, судя по реакции парней, остальные сенши тоже тут где-то находятся. Захотелось остаться, развернуться, бросить принцу: "Да пошли они все к Металлии." Только долг, чувство, что планета умирает, останавливали его, заставляли оторвать взгляд от фигурки в золотом платье, поймать последний взгляд: "Я буду любить тебя вечно". И отвернуться. Навсегда. Потому что больше он не вернется. Всегда любила Тебя, ты знаешь. И если хочешь, буду я.. Одинокая, одинокая всегда... "Я тоже люблю тебя, моя принцесса, и без тебя мне жизни нет..." Хочется верить мне, Пусть это мечта: День придет и ты меня обнимешь, Буду я в твоих руках. Мысли ушли куда-то далеко, руки действовали автоматически, направляя машину к ее дому. Он знал, что все это правда - она ждала его. Ждала. Как и он - искал ее, даже не помня, но искал, а теперь нашел... И если мы Встретимся опять, То никогда не буду Плакать я. Он обещал, что она не будет плакать. Он нарушил обещание тогда, но он выполнит его сейчас. Всегда храню я В душе ранимой. Взгляд далекий твой и лицо, Улыбаешься ты лишь мне... "Какая же ты смешная, моя девочка", - Хёму уже подъезжал к дому, в котором Масато снимал квартиру. С лица не сходила улыбка. Пусть ты не знаешь, Но быть хочу я, Похожей только на тебя.. Стану я такой, стану я такой, ты знай... Хотелось кричать, что он знает, знает... И тоже хочет быть рядом с ней. "Ученица достойна своего учителя..." - почему-то в голове возникла эта фраза. Вдали стою я.. Ну обними же.. Я печальной быть хочу, Лишь с тобою хочу я быть. Всегда любила, Тебя, ты знаешь.. И если хочешь, буду я.. Одинокая, одинокая всегда...** Он поставил песню на круг, дожидаясь девушки, а еще сбегал в ближайший цветочный магазин за букетом белых лилий. *** Рей возвращалась в храм из университета обычной дорогой. На пальчике посверкивало обручальное колечко тусклым благородным светом старинного золота, некрупными бриллиантами. Фамильное кольцо семьи Ито необычайно шло девушке, несмотря на то, что бриллиант - не ее камень, оно было прекрасно. Несмотря на все опасения, Мистер Ито принял Рей очень радушно, насколько это вообще возможно для этого сурового, скрытного человека, погруженного только в работу и загрузившего себя сверх всякой меры. Он не был с ней откровенен или излишне дружелюбен, но и с сыном он общался точно так же. В конце разговора он, на прощание, сказал, что рад за сына, что такая жена не уронит честь семьи. Рей поклонилась, понимая, что лучшего комплимента от главы одной из крупнейших кэйрецу Японии вряд ли дождется. Ведь для него сохранение чести и лица семьи - важнейшие качества, которыми должен обладать член семьи. Рей размышляла о свадьбе, отец уже говорил с Мистером Ито и они что-то обсуждали насчет гостей, банкета. Даже прислали какую-то женщину-устроительницу, поговорившую с Рей и Гэнсо. Но ото всех этих приготовлений и формальностей двоим влюбленным захотелось сбежать и обвенчаться где-нибудь в тихом-тихом месте. Но, поглядев друг другу в глаза, они понимали, что пройдут это все до конца, потому что честь семьи для каждого из них все же была не пустым звуком. И сейчас закладываются новые отношения, которым быть не один десяток лет (они надеялись на пару сотен), закладывается их жизнь. С милым, конечно, и в шалаше рай, но оба были достаточно умны, чтобы понимать, что детей воспитывать лучше, имея определенные сбережения. "Сбережения", - фыркнула Рей, выходя из университета, - "Да на эти сбережения можно не одну жизнь прожить. Но мы в ответе за своих потомков, поэтому обязаны все это сохранить и приумножить". "Никому мы ничего не должны", - возразила часть внутри нее, что была огненной непосредственной Каикой, но все же добавила: - "А вот детям - да, и планетам... Разве ты не видишь, что ваша любовь помогает возродиться Марсу?" Перед глазами возник образ маленького росточка жизни, который прорывается сквозь огненно-красную, пока еще безжизненную почву. Каика улыбнулась. "Спасибо за жизнь. Именем Марса, я благословляю вас. Спасибо тебе, Рей, что я могу быть с Джедом". "Тебе спасибо, Огонек, что помогла вспомнить..." Рей прикрыла глаза и почувствовала, как внутри разгорался огонь. Это Каика стала частью ее. Навсегда. Навечно даря ей всю себя. От этого внутреннего диалога ее отвлек грубый щипок - кто-то схватил ее за руку и резко потянул на себя. - Ну-ну, не досталась мне - не достанешься никому, но я тебя хотя бы попробую, - голос над ухом принадлежал подвыпившему Комадо. - Отпусти, - пискнула Рей сквозь его пальцы, пытаясь укусить. - Еще чего! Ах сопротивление, как это заводит. Понимаю, что Гэнсо в тебе нашел, только вот жена из тебя никакая. Ты думаешь, он возьмет тебя после, - его рука похотливо провела по телу девушки. - Да он слишком сноб, чтобы... Хотя, думаю: для того, чтобы скрашивать его ночи, ты сгодишься... - Ублюдок, извращенец, психопат!*** - Эй, полегче с оскорблениями, - он прижал ее к стене. - Я ведь могу много что... - Да ничего ты не можешь! Алкоголик несчастный! Он уже хотел ударить ее, чтобы заткнуть, как девушка взглянула в его глаза своими бездонно-черными, в которых плясало самое настоящее пламя. Стало страшно. Она, словно пушинку, его от себя откинула. - Только посмей еще раз ко мне или к кому-то из моей семьи подойти! Меня не за красивые глаза называют заклинательницей огня, - в ладони появился язычок пламени. - Я могу тебя спалить здесь и сейчас, обратить в пепел, в прах так, что никто не найдет тебя, и, поверь, ни одно Божество из Пантеона тебя не примет. Даже юмы будут обходить стороной. Девушка стряхнула огонь на землю и там зазмеился раскаленный ручеек. *** За столом в кафетерии сидели двое: парень в черной куртке и девушка в красном платье. Они сидели, молча смотря друг на друга, и держались за руки. - Принцесса проснулась, - произнесла девушка, имени которой никто не знал, но все звали Хидои****. Парень в черном только кивнул, подтверждая слова спутницы и возлюбленной. - Мы должны помочь ей, без нас ее силы не проснутся окончательно. - Осоре*****, а ты заметил? - девушка мечтательно прикрыла глаза. - На Марсе зацвело Древо! - Да, Хидои, это значит, что скоро мы вернемся домой. Еще всего лишь какую-то тысячу лет. - Главное, чтобы Принцесса продолжала любить, чтобы ее продолжали любить. - А ведь этот парень и не догадывается, насколько сильно он питает наш дом. - А может и догадывается, только все равно продолжает. Он ведь ее любит, разве это не главное? Парень просто кивнул, продолжая ласкать руки девушки. Через несколько минут они встали, расплатившись в кафе и вышли. Раздался легкий шелест, хлопок - и уже два ворона взлетали над улицами Токио. *** Айно Минако, практически в бешенстве вылетевшая из лаборатории, промчалась к выходу, даже не замечая Масато. Ее просто душило это ледяное спокойствие, бесило и задевало. В сумочке раздалась трель мобильного телефона. Хотелось вышвырнуть трубку, чтобы никто не мешал. Чтобы никто не трогал. Хотелось забиться под одеяло и рыдать. Вырыдать все и начать новую жизнь. Без него. "А разве так можно?"- Мудро и как-то беспомощно спросила Ренаи. "Можно, смогу", - упрямо ответила ее нынешняя реинкарнация. "Ты сможешь, я - нет, он мне нужен, как воздух, как вода, как жизнь". "Тебе нужен, ты и решай, что тебе с ним делать. Я - устала". "Он и тебе нужен... Вспомни свои песни, ты же там только об этом и говоришь. Всегда говорила, даже до нашей встречи". "Я устала! Надоела!" Телефон продолжал надрываться, и Минако, все же чуть поуспокоилась, сорвав злость, пусть и на саму себя. - Да, Айно Минако слушает. - Мина, привет, это Я, Кайто... - Что? Я тебе сказала мне не звонить! Больше! Никогда! - Да не горячись, Принцесса, я по другому поводу. Я в Японию приехал... Надо встретиться. Это важно и касается Силы Планет. - Что? Что за чушь? - Не чушь, Венера... А вполне себе так объяснимо... Ты ведь должна помнить меня... Адонис. Перед глазами замелькали усыпанные золотыми цветами поля Венеры, облака и тренировка будущей Хранительницы и ее стражей: Адониса, Гефеста и Астарты. - Ты... - Я. Я вернулся, моя Принцесса... И нам надо поговорить. Давайте завтра встретимся в кафе в торговом центре "Корона". - Да... конечно... Она уже закончила разговор и подходила к дому, когда увидела знакомую машину и очень-очень знакомого водителя. Сердце сделало кульбит и все те слова, что она на полном серьезе говорила Ренаи, показались пустыми. Не сможет. Без него не сможет. Даже не задумываясь, что делает, она бросилась к его машине. И какой же необычайной была ее радость, когда ее встретили не холодность и лед, а теплые объятья и улыбка. Руки сами погрузились в распущенные платиновые волосы, лаская, а сама она уткнулась носом в грудь, чуть смеясь и плача одновременно. Ее. До боли, до жизни, до смерти. Ее. Букет цветов. Лилии, ее любимые. Тишина и уют машины. Стук сердец. - Так значит, ты правду писала... - тихий шепот. - Ты о чем? Он протянул ей ее диск. - А я, дурак, не верил. - Я же всегда писала только для тебя. Видишь, получилось, - Минако снова улыбнулась и уткнулась ему в плечо.