Другое измерение

Сознание начало возвращаться танцем самосвалов, и каждый шорох вызывал в голове очередной взрыв боли, заставляя девушку морщиться. Она лежала на чем-то жестком, плечо и рука онемели, ноги казались ватными, а в нос ударили незнакомые запахи, никак не связанные с запахами формальдегида лаборатории. Каждый удар сердца отдавался болью в виски, и ныл затылок. Медик внутри анализировал состояние и назвал причину - удар тупым предметом, однако, от осознания легче голове не было. Да и желудок явно взбунтовался - завтрак просился назад. Ами открыла глаза. Голова гудела, и картинка отказывалась прорисовываться. В ушах шумело, но сквозь какофонию звуков-образов продирался силуэт мужчины. В первый миг Ами попыталась позвать Акари, но даже практически не видя, она никак не могла бы спутать черные короткие волосы с длинными рыжими прядями любимого. Она встряхнула головой и тут же пожалела об этом - та заболела еще больше, хотя картинка перед глазами начала прорисовываться четче. Вместе с осознанием пришли боль и страх. Не за себя. За Акари. Ведь не увидев ее в лаборатории, любимый испытает настоящую боль. И страх. Кинется искать. А она так не хотела ему причинять боль... - Рио-кун, - простонала она, от сухости в горле ее голос был каркающим. - Зачем? - Воспоминание последних минут дали информацию о личности фигуры, стоящей тут. - Зачем? - мужчина подошел ближе. - Зачем, ты спрашиваешь?! Разве не долг наш убивать монстров, где бы не находились? - Люди... за что людей... - на тварей ей, понятно дело, было немного наплевать. - Не людей, монстров... - аргумент звучал как-то натянуто, что девушку немного перекосило, словно она съела лимон. - Но можно же не убивая! - голова прояснялась, несмотря на боль, она попыталась сесть прямо, за что поплатилась очередным приступом тошноты. Кажется мужчина застыл, но его рука коснулась лишь ее щеки. - Это монстры. И если их не остановить - будет беда. Я видел. - Что ты видел? Рио-кун? - логик внутри Ами говорил, что это - объяснение для слабаков, но спорить с чокнутым - себе дороже. - Я видел смерть, твою тоже. Это будет. Тебя убьет этот рыжий. Огнём выжжет сердце... - Не будущее, - Ами сглотнула, тошнота снова подошла к горлу, вместе с воспоминаниями о конце прошлой жизни. - Ты видел прошлое. Лишь то, что уже случилось. В том, что было, нет ничьей вины. Мы сами это допустили. - И ты простила смерть, - внезапно в его голосе что-то насторожило девушку. Знакомое. Очень знакомое. - Ты простила свою смерть, смерть друзей, тех кто поклялся тебя защищать, смерть Мира. Как ты могла, Хранитель? Она уже слышала этот голос, эти обвинения. Слышала. Давно, еще до рождения, до смерти... Но не могла вспомнить того, кто кидал ей их в лицо. Это было ТАК давно. И спрашивать у Видящего, откуда ему известно, что она - Хранитель - бессмысленно. Видящий. Тот, кому открыты тайны прошлого и грядущего. Видящий, что живет с Даром, но не может пока им управлять. Маг, который пошел на поводу у видений, не разобрав своих способностей, пошел по тропе наименьшего сопротивления - убить монстра, убив жертву. Переступив грань, переступив клятву - защищать каждое живое существо - клятву, что они давали, когда входили в состав боевого отряда Альянса планет. И каждый маг Альянса давал ее. Видящий. Видящий, спятивший от своих видений. Видящий. На ее памяти был лишь один Видящий. Маг элитного подразделения, член Меркурианского аналитического отдела. Хранитель Принцессы Меркурия. Ее Хранитель. Петас. - Петас? - сорвалось с ее губ имя. Лишь имя, но для того, кто был рядом, это была жизнь. Пусть и прошлая. Внутри все перевернулось и одновременно встало на свои места. Эта девушка с самого начала казалась ему знакомой - теперь он понимал почему. Эти волосы были когда-то синими, а глаза голубыми, но не это было самым важным. Важным оказалась та нить, что их связывала. Хранителя и Хранимого. Нить, что заставляла его следовать за ней. В душе все перевернулось. Он ведь знал. Теперь понимал, что никакая тварь не оправдывает убийства. Ничто не оправдывает нарушения Клятвы, которую он дал, пусть и в другой жизни, пусть и с другим именем... Холодные пальцы коснулись связанных запястий. Он молчал, потому что сказать было нечего. Он один был виновником всего, что произошло. Он один. Освободив руку, Ами первым делом коснулась щеки своего Хранителя. Там, где дорожкой бежали из глаз слезы. Слезы горечи и сожаления. Он не смог. Он разрушил сам все, во что верил. И если вначале можно было как-то объяснить все живущим внутри демоном, то потом... А что потом? Он убивал. Сознательно и расчетливо заметал следы, подделывал свидетельства экспертизы, подменял образцы. Он не маньяк. Не псих. Он видел тварей, которых иногда выбрасывает в Мир изнанка мироздания. Тварей, что порой приходят через разрывы в Границе, что присасываются к разумным и тянут из них энергию. И вместо того, чтобы уничтожать их - он, вместе с ними, убивал людей. Посчитал себя если не Богом, то Его карающей дланью. Тем, кого послали, чтобы очистить Мир от скверны. А он был лишь убийцей. В глазах его Принцессы, хотя нет, Киёи уже Хранитель, Королева, плескалась боль. Не за себя. За него. Каждый из них понимал - это конец. Его. Рио закрыл глаза, задирая голову к потолку, чтобы сглотнуть слезы. Ему придется пройти этот путь до конца. И он дойдет. Суд. Приговор. Он знал, на что подписывался. Но он никогда даже не представлял, что сам пойдет сдаваться. Пойдет. Потому что себе приговор он уже вынес. Послышался шум где-то снаружи. Выследили. Да он и не сильно заметал следы, когда сбегал из лаборатории. А у Огненного просто нюх хороший, особенно если дело касается его любимой. А может все-таки забрать убийцу его друзей и Хранимой с собой? Петас сам себе покачал головой. Нет уж, он и так причинил Ами слишком много боли, чтобы еще и вырывать ей сердце. "А неужели будет лучше, если это самое сердце ей выжжет он?" - скользнула мысль, заставляя мага собрать энергию в кулак для удара. Но раздумывать о том, броситься в драку или нет, ему не пришлось, потому что в двери появился отнюдь не Хранитель Юга Земли, а совсем другая фигура... *** Закончив обсуждение с друзьями, Акари решил дойти до лаборатории Ами. Он волновался, что Ами все еще не вернулась - больше за то, что она так ничего с утра и не съела. Поэтому, взяв какую-то снедь из автомата, отправился в подвал, где была лаборатория. Тело полицейского около входа в лабораторию его не просто напрягло - внутри все скрутилось в тугой комок переживаний и боли: просто так тела в полицейском управлении не валяются. Проверив машинально пульс, Акари резким движением утопил в стену кнопку всеобщей тревоги, а сам, отбросив пакетики с орешками, метнулся в лабораторию. Воображение рыжика рисовало ужасающие картины, от которых сердце ныло и разрывалось на части. Если с его нимфой что-либо случилось - он не переживет. Просто не вынесет. И его уже не смогут спасти ни друзья, ни родные. Он сжал в руке кулон, висящий на тонкой цепочке. "Придется тебе, друг мой, искать другого Хранителя". Вид, открывшийся перед современной инкарнацией Зойсайта, заставил сердце сжаться и одновременно подарил надежду: несмотря на погром (разбитые пробирки, колбы, аппаратура, лежащая явно в местах, для этого не предназначенных, следы борьбы, разлитую воду, открытый холодильник с образцами), тела его любимой в лаборатории не было... Но тогда это значит, что она в руках... но кого? Маньяка? Жрецов? Боги! Сколько же у них врагов! А она такая беззащитная, такая... добрая, чистая, нежная, и он не позволит ничему с ней случиться. Потому что вместе с ней умрет его сердце. Не дожидаясь полицейских, поднятых по сигналу тревоги, он начал исследовать следы, заставляя себя забыть, что в этом преступлении жертва - его единственная и неповторимая Ами. Все чувства натянулись в тугую струну, которая готова была распрямиться в любую секунду. Вот только он найдет того... на кого должен быть направлен его гнев. Ненависть и жажда убивать клокотали внутри, но пока разум не давал берсерку сорваться - нужна была цель. И с целенаправленностью истинного пса Акари стал искать следы... Поднятые по сигналу тревоги полицейские уже добрались до лаборатории. - Что случилось? - не голос Шефа, тот сегодня впервые не пришел на работу, его заместителя по лаборатории - доктора Томо Соичи, прибывшего в участок после звонка Кенджи.. - Мидзуно Ами похищена. - Кем? - Томо окинул профессиональным взглядом учиненный беспорядок в лаборатории, находящейся под его ответственностью, и чуть нахмурился. - Да откуда я знаю! - надо искать, а не заниматься болтовней. Спасло зама от Лорда Юга только появление еще двух специалистов из отдела убийств. Полицейских было немало - все патрульные по сигналу тревоги заняли положенные им места, поэтому в лаборатории были лишь офицеры, не занятые в плане экстренного реагирования. - Зой! - оклик Масато, пусть и по старому имени (зам даже не отреагировал - мало ли какие клички могли придумать для напарников полицейские - ведь во время операций так быстрее, чем обращение по полной форме). И не зря - на практиканта это обращение подействовало словно холодный душ. - Да, прости...те. Когда я пришел - тут все так и было. Я пошел в автомат за орешками, чтобы занести их Ами-сан, она решила заняться исследованиями образцов, найденных на озере, а так как ночью она работала, - он перевел более осмысленный взгляд на Томо. - Мы вместе работали, узнав, что Шинго пропал недалеко от места очередного убийства. - Но это не объясняет произошедшего здесь. - Томо-сама, - к доктору, как старшему на данный момент обратился один из криминалистов. - Видеокамеры, мы достали записи. Несколько минут потребовалось полицейским, чтобы просмотреть информацию с камер слежения, которая избавила их от бессмысленной кропотливой работы (хотя она тоже будет проводиться, но уже позже, когда судьба Мидзуно Ами будет решена). - Урава? - Томо скривился, словно съел что-то кислое - в конце концов на работу сюда именно он, Томо Соичи, и пригласил одного из своих лучших учеников. - Объявляйте в розыск. Не убивать - мне нужна причина, - сам доктор быстро схватил свою куртку, висевшую в углу, и направился за группой захвата, оставив трех друзей одних. - Мы должны успеть раньше них, - Акари подпрыгнул на месте. Объявлена в розыск машина Уравы Рио, как и он сам; тела полицейских, которых он убил, доставлены в госпиталь, но вот остановить Минами Акари сил ни у кого не хватило, и единственное, что могли сделать его друзья в данной обстановке - побежать следом. В одним из парков к ним присоединились вышедшие из портала Мамору и Усаги: - Так, быстро и по существу, - по-деловому произнес Хранитель Земли, в то время как лунная принцесса осматривалась, подойдя к Акари, положила тому руку на плечо и прошептала что-то на ухо, от чего Огненный стал заметно спокойней. - Ами похитил Урава Рио. Есть подозрения, что он и есть наш маньяк, - четко отрапортовал Масато, в данный момент являющийся старшим из Лордов. Его слова кивком подтвердил Гэнсо. - Минако прилетит на самолете, прикрыв наше экстренное возвращение, - Мамору осмотрелся. - Проверяйте все полицейские частоты. Машина объявлена в розыск, скорее всего, сейчас ведут поиск по видеокамерам, выслеживая ее путь, - благо в Токио камеры понатыканы на каждом шагу и потерять машину было практически не возможно. - Они ее потеряют, - покачал головой Акари. - Как-то этот мерзавец скрывался раньше... Мамору нахмурился: - Думаешь он - маг? - Гэнсо что-то просчитывал на своем наладоннике. - Другому бы с Ами не справиться, - оборвал его Зойсайт - переход от одной личности к другой заметили все без исключения - ни одного лишнего движения, краткие, обрывистые фразы, собранность готовой вынюхивать гончей. - Записи камер в лаборатории... Лорд Юга лишь отмахнулся, подразумевая, что причина и так - всем известный факт. Он прикрыл глаза, вдыхая воздух и направился к концу парка, откуда создал портал. Никто не сомневался, что рыжик сможет почувствовать свою вторую половинку и просто следовали за ним, стараясь прикрывать: Зойсайт, будучи еще во времена Серебряного тысячелетия превосходным следаком и разведчиком, порой был просто чокнутым берсерком - когда дело касалось тех, кто ему, по тем или иным причинам, дорог. Так было, когда расследовалась смерть Мейё, так было, когда шло расследование дела сектантов на Меркурии... Что именно почувствовал Акари, осталось загадкой для его друзей, но на месте, куда их перенес портал из сакуры, стояла машина Уравы, а значит точно где-то поблизости будет и ее владелец, и, что куда более важно - Ами. Гэнсо присвистнул: он всегда завидовал профессионализму рыжика - находить информацию без анализа, просто из окружающей природы - ему самому на это требовалось проводить очень кропотливые исследования. Усаги одной рукой покрепче сжала брошь трансформации, а другой - руку Мамору, единственного, в ком сейчас чувствовала поддержку. Остальные полицейские быстро рассредоточились по местности, но их опередили - в непосредственной близости от входа в один из близлежащих домов, открылся портал (от него чуть веяло магией Кунсайта, от чего парней явно передернуло) и оттуда толпой вывалились люди в черных балахонах, направившиеся в дом. - Жрецы, - выдохнул Масато. Увидев хоть какую-то цель, на которую заочно можно скинуть все напряжение, Акари сорвался с места, кастуя попутно свой фирменный огненный шар. А остальным делать ничего не оставалось, кроме как последовать за ним и молиться, чтобы в этой "куче мале" берсерк не всадил пару горящих шаров по ним.

***

В состоянии берсерка он ничего не чувствовал. Была лишь цель - уничтожить как можно больше балахонщиков, спасти, защитить ангела с синими волосами и такими бездонными глазами, в которых хочется утонуть сразу. Даже в этом состоянии он помнил ее и ни за что бы не причинил вреда. Камень на его груди вспыхнул, придавая сил. Зойсайт вклинился в толпу врагов и прошел сквозь неё, как раскаленный нож сквозь масло. У него словно выросли крылья. А то, что оставалось от разума, твердило: быстрее, быстрее. Сзади были друзья. Он это четко осознавал, даже будучи в состоянии полного отключения разума. Но ведь друзья - это не разум, чувства. А у него только они и остались: ярость, желание всех уничтожить, порвать на куски, растерзать так, чтобы с рук стекла кровь, так, чтобы упиться их дикой ответной яростью и болью, умыться в их крови. Но друзья рассматривались им не как чужое, а как часть его самого. Часть мозга холодно констатировала происходящее, записывая, чтобы он потом мог проанализировать действия, пусть его потом будет выворачивать изнутри, но он это все равно сделает, пусть его же самого и будет тошнить от его же собственной ярости и жажды крови. Рядом мелькала диадема, взрывались снопы искорок-звезд, неслись вперед куски земли... друзья тоже атаковали. Но врагов не становилось меньше. Часть мозга зафиксировала Джедайта, столкнувшегося с кем-то в схватке на катанах. Бой был с самого начала жутким. Ей хотелось зажмуриться, но Светлая не могла позволить себе чего-то подобного. Не сейчас, не здесь. Выревется дома. Те, кто называл Усаги плаксой, инфантильной дурочкой, не видели её сейчас: с открытыми глазами, в которых соседствовала решимость и нежность, желание защитить и уничтожить, боль и твердость. Она шла последней, рядом остался только Эндимион для прикрытия целителя. Она запускала диадему, и в то же время направляла в друзей сгустки Света, чтобы поддержать их, снять боль, усталость, залечить раны. Может именно поэтому видела больше остальных. Она видела порывы Зойсайта, стремительность Нефрита, который в кои-то веки забыл про свою прическу и превратился в того, кого из него воспитывали с детства - воина. Видела стремительность Джедайта, который схлестнулся со странной фигурой в маске. Иллюзор - меч Лорда Востока - сейчас приобрел форму и свойства катаны. Заострять всё внимание на них Усаги не стала. У нее была задача - лечить других. Но именно она заметила появление еще двух персонажей этой битвы. Синевласую девушку и парня. Тем временем группа атакующих уже подбиралась ко входу в дом, где была Ами и маньяк, и уже проникли первые жрецы, однако, Нефрит понял, что отпор ведется и изнутри, причем не Ами - её жезл трансформации, оставшийся в лаборатории, перекочевал в карман Лорда Огня, и тот вряд ли успел отдать его невесте. Это доказывало, что Урава Рио был магом, причем не хиленьким, раз может дать отпор жрецам. Двое вступили в битву, мелькнули клинки бритвенно острых кинжалов, а над полем боя пронесся легкий ветерок, неся глоток свежести союзникам, облегчая их боль от полученных в бою ран. Зойсайт с каким-то нечеловеческим рыком вздохнул, вздрогнул и упал. В его груди виделась рваная рана, кровь из которой уже начала заливать форменную рубашку. Серенити, несмотря ни на что, бросилась к другу любимого и возлюбленному лучшей подруги. Снаряды, заклинания словно обходили ее стороной, или это помогал Эндимион? Её ангел хранитель, который своим мечом, магией, любовью защищал свое сердце, свою любимую, своего ангела... В это время Нефрит влетел в комнату, где сосредоточенный Урава с закрытыми глазами упоенно расправлялся с врагами, превращая их в полоски для роллов. "Видящий!"- Мелькнуло в сознании Нефрита. Только они могли позволить себе так драться - те, кто на секунду, но опережают противника, не предсказывая, а видя их действия. Но все предвидеть невозможно, особенно когда этого не хочешь - и жрец, чье заклинание пробило защиту Уравы, оставив того умирать на руках его принцессы, пал под заклинанием Звездочета. За стенами битва тоже пошла на спад. В комнату влетел растрепанный парень. - Госпожа... Вы в порядке? - на одном вдохе пробормотал он, оглядываясь. Она подняла уставшие глаза, полные слез и кивнула: - Да, Кадуцей, - и снова опустила голову, смотря на умирающего Хранителя. Внутри не осталось ни одной эмоции, какая-то тупая боль и ватная тишина. Она ничего не слышала, только мягко проводила по волосам того, кого в прошлой жизни звали Петасом. Девушка впала в состояние ступора и какой-то безучастности. Целитель уже было бросился к коллеге, пытаясь вылечить того, - ему, целителю, было без разницы убийца тот или жертва - он помогал всем, но не мог поверить: мгновение, лишь глазом моргнул, но того уже не было - растворился, оставив такое же выражение непонимания на лицах Ами и Масато. Справившись с удивлением, Кадуцей взял на руки свою принцессу и понес из дома. Сейчас его долг - защитить свою принцессу, свою Королеву. Девушка уткнулась в плечо защитника и прошептала: - За что? Он же мой друг... Я его люблю, - только пробормотала девушка. Целитель не ответил. Больше принцесса не сказала ничего, потому что увидела раненого Акари и, высвободившись, бросилась к нему. *** Минако не участвовала в сражении, но о нем ей уже все рассказала по телефону Усаги, уже несколько раз Светлая повторила "все ли в порядке?". Минако лишь улыбалась, кивала головой и отвечала что-то ободряющее, а сама копалась в сумке в поисках ключей от двери собственной квартиры (она все же съехала сегодня из квартиры Масато, чтобы дать им с Макото побольше места). На третий раз, поняв, что подруга уже СЛИШКОМ заговаривается, Минако просто отключила мобильный, мотивируя тем, что ей надо найти ключи. Она отперла дверь и вдохнула свежий воздух - ее агент позаботился, чтобы в квартире, которую Минако просила подыскать ей, не было затхлости и грязи. Но один запах никак не вязался с весенним воздухом на улице. Девушка лишь покачала головой, пряча улыбку в вытащенный платочек. Стук в дверь стал для нее неожиданностью. Она предположила, что это вполне мог быть старший дома или кто-то из соседей, но в глазке виделась совершенно другая фигура, очень и очень знакомая. Там стояла Маргарита, родная сестра Катарины - шеф полиции Лондона, которая знала, что Минако - Сейлор Ви. - Маргарита? Та вошла словно сомнамбула или Минако показалось, что женщину словно дергают за ниточки? - Минако, я слышала про нападения в Токио от Катарины. Это те же, кто стоял за лондонскими событиями? - Привет... Почти. - Ты знаешь, что я могу помочь - у меня есть связи в полиции. Если ты познакомишь меня с остальными, то я смогу вам помочь, выгородить. Минако закрыла глаза. Для нее все это шито белыми нитками. Резкий морозный запах был явно не из ее воображения. Она не могла его игнорировать, когда часть нее стремилась к этому мужчине. - Кунсайт, - обратилась она в никуда, понимая, что он все равно ее услышит. - Давай, прекращай этот фарс. Маргарита тут не причем, отпусти ее, пусть поспит... - Ты догадалась, - словно из ниоткуда появился ОН, констатируя факт и отдавая должное ее уму и сообразительности. - Не поверишь, но твоя магия обладает специфическим запахом, - девушка чуть улыбнулась, жестом приглашая его присесть. - Чай будешь? Маргарита послушной куклой рухнула на диван, а мужчина сел за кухонный стол, притягивая к себе чашку горячего чая. Более странной картины не видела Земля: порабощенный демоном маг разговаривал фактически со своим врагом мирно, на кухне за чашкой чая. И не хотелось ему быть где-то в другом месте. Не хотелось ни изысканных яств и напитков - только вот этот обычный чай с обычным печеньем. Уютно, как-то по-домашнему тепло. Девушка села напротив и смотрела ему в глаза. В них не было умиления или восторга - лишь какая-то грусть и тоска, легкая улыбка и несколько задорных искорок. - Ты меня нашел, - она констатировала факт, сделав глоток чая. Тихая мирная. Такая родная, что сводит сердце. Пусть он не помнит ее, но знает. Знает, что ради нее готов был на все. - Ты не скрывала своего имени. Найти было не трудно. Надо только знать как. А я знаю, - пусть он не помнил ни учебы в академии или работы, не помнил Шефа и друзей. Но его навыки, вбитые годами учебы и службы, все равно оставались при нем. Узнать по имени адрес было вообще из ряда простейшего. - Я знаю, ты можешь заходить в любое время. Если бы спросил, я бы тебе и адрес дала... - Опрометчиво с твоей стороны, Венера... Я же враг, - но последнее было произнесено с долей сомнения. - Возможно, но не для меня, - девушка не предпринимала попыток выведать что-то о Темном Королевстве от него, не делала попыток обнять или приблизиться. Ей хватало того осознания, того факта, что он просто рядом и они просто пьют чай, хотя все ее существо тянулось к нему: дотронуться до щеки, провести кончиками пальцев по скулам, коснуться платины волос, что сейчас против обыкновения не заделаны в хвост, а прядями лежат на плечах. Ей неимоверно хотелось уткнуться ему в плечо и побыть слабой беззащитной девушкой, наслаждающейся его запахом. Но она не позволяла ни одного движения в его сторону - лишь взгляды - и в этих взглядах невысказанными словами горели все ее желания, вся ее нежность и любовь. Кунсайт на мгновение закрыл глаза. Вопрос, мучивший его все это время, слетел с губ помимо его воли, и он уже приготовился к тому, что демон проснется: - А кто я? Минако лишь мягко улыбнулась: - Тот, кого я люблю, и для меня больше ничего не важно. *** Шинго проснулся довольно поздно, повертелся в кровати. В памяти всплыли вчерашние события. Он был дома. Воспоминания сегодня были не настолько сбиты эмоциями, и перед глазами картинка была куда более четкой. Только сейчас он осознал то, что вчера видел. Это точно было не плодом его воображения. Один из монстров, о которых он читал в книгах. И только сейчас он четко осознал, что второй фигурой была его мать. Шинго всегда был довольно рациональным и логичным, поэтому постарался пройтись по тому, что оставила ему память о прошлой ночи. Отца дома все равно не было, поэтому целый день в его полном распоряжении. Он может поиграть в игры на отцовском компе или погонять на Play Station, может выйти во двор, чтобы покидать мяч, или просто посидеть и посмотреть телевизор - целый день в его полном распоряжении. Шинго завернулся в одеяло и прикрыл глаза. Вчера отец сидел возле его кровати. Он не помнил такого очень давно. Даже во время болезни это была мама... Парень понимал - у отца работа, которая привлекала и Шинго. Он завернулся с головой, в темноте представляя, что отец все еще рядом, и улыбался. Оторвал его от этого занятия голос отца: - Ты проснулся? Шинго выпутался из одеяла, уставившись на просунувшуюся черную макушку так, как не таращился на монстра. Отец дома - это было из разряда мифов, о чем он и поведал: - Ты дома? А работа? - Попросил о выходном. За столько лет - имею право. - Эээ, - парень окончательно проснулся. - Ага, то есть, - он явно был сбит с толку. На что Кенджи только посмеялся. Шинго одевался, когда Кенджи готовил им обоим завтрак или обед... Что там по расписанию? В окно смотрело по-весеннему теплое солнышко, согревая, отражаясь мириадами бликов, освещая кухню и весело играя. Шинго глянул на маленькую площадку за домом, где находился сейчас запустевший мамин садик и баскетбольное кольцо, которое когда-то, года три назад, они установили вместе с Мамору. - Пап, а давай поиграем в баскетбол? - раз уж обед в кой-то веке дома - надо использовать время по полной! - Да без проблем, только оденься потеплее... - Но пааап... сейчас тепло! - С носу потекло, - передразнил его отец, - и не папкай, - вроде прикрикнул, но на столько мягко и с иронией, что Шинго впервые с момента исчезновения засмеялся, и словно вторя ему по кухне пробежали мириады солнечных зайчиков - на улице поднялся легкий ветерок, который шелестел листвой раскидистой сакуры, расположившейся около дома. - Есть, Сэр! - отчеканил парень и, быстро смолов завтрак, помчался переодеваться. Они кидали мяч, потом играли в какую-то компьютерную игру, причем Кенджи, никогда не игравший прежде, разобравшись с управлением, набрал рекордное количество очков, чем заслужил искреннее восхищение-уважение сына. - Как у тебя получилось? - Это все подготовка.... Вот знал бы ты, как гоняют в Академии... А тут - только разобраться, какие кнопки вовремя нажимать. Рефлексы, сынок, они вбиваются упорными тренировками... То, что отец явно не забрасывает тренировки, говорила их игра в мяч. Реакция была у отца даже лучше, чем у их школьного учителя физкультуры. Оно и понятно - физкультурник только с детьми имеет дело, а отец - с реальными преступниками. - Пап, я тоже так хочу! Я хочу быть таким же, как ты! И тоже работать в полиции... Кенджи улыбнулся, взлохматив макушку сына: - Для этого надо учиться. Очень упорно и много. - Я знаю! Я готов! Я все сделаю! Обещаю! - Точно? - Да! Я хочу быть лучшим. Как ты! Ближе к вечеру, когда отец и сын уже переиграли во все игры, переговорили на все темы и просто сидели рядом на диване, вернулись Усаги и Мамору. Увидев расслабленного Босса, даже еще так рано, Мамору застыл. Ему, конечно, сказали, что у Босса сегодня выходной, но слышать - одно, а видеть собственными глазами - совершенно другое. - Чего-то вы рано. Накатались? - Мы еще днем прилетели. Усаги подошла к брату, сначала наградив того щелбаном, потом туда же чмокнув. - Ой! - Будешь думать, прежде чем что-то делать! - Так почему вы так рано приехали? - в голосе Кенджи послышалась тревога. Мамору потупил взгляд: - Босс, вы не поверите... Маньяка ловили... - И? - Поймали, но он погиб во время перестрелки с теми, в черных балахонах. Еле Мидзуно-сан успели спасти. - А она-то тут причем? - Пап, завтра узнаешь, там много что интересного. Но ведь главное, что он пойман... - А ты-то тут причем? Надеюсь ОН не потащил ТЕБЯ в перестрелку. - Взгляд в сторону Мамору был ОЧЕНЬ красноречивым. - Нет, конечно, - успокоила отца Усаги. - Я вообще далеко была, на самолете летела, как и Мамору, и Минако. Нам друзья рассказали. Это успокоило Кенджи. - Да, Шеф... И еще, - Мамору сел на диван рядом с Усаги. - У нас в Управлении немного постреляли... Маньяк... Урава. Кенджи вторично впал в ступор, встал, зайдя за диван, покусывая щеку с внутренней стороны. А вот Шинго почему-то был веселее некуда: - Пап, день с тобой был просто супер, но давай, ты будешь лучше работать, тогда я не буду волноваться за безопасность города Токио. И все напряжение рухнуло. Кенджи вдруг обнял троицу, сидевшую на диване. Всех: и Усаги, свое солнышко, и Шинго, почти свою копию, и Мамору, которого когда-то пообещал защищать. - И все-таки я вас люблю, потому что вы - моя семья. Усаги вывернулась и обняла отца со свойственной ей порывистостью и непосредственностью: - Я тоже люблю тебя, папа! Мамору только улыбнулся. Он осознал, что у него наконец-то появилась семья. А Шинго просто радовался. *** Темнота. Боль и темнота. Он разлепил глаза. Больно. Значит, он жив. Но как? Он не мог ошибиться - тот удар должен был его убить. Он даже хотел сказать что-нибудь ободряющее Ами на прощание, чтобы она смогла жить дальше, чтобы поняла. Но не успел - Тьма захватила его раньше. А теперь он лежит где-то. Кажется его раны перевязаны, но кем? Скрипнула дверь, впуская на мгновение Свет, затем захлопнулась со щелчком, и снова - Тьма. Легкие шаги, приглушенные ковром, тихое позвякивание посуды - поднос чуть дрожал в руках девушки - походка явно женская, легкая, чуть семенящая. Она поставила поднос рядом с ним, принюхавшись, он почувствовал запах мису и еще каких-то трав. - Ты не спишь, я вижу, - голос глубокий, чуть с хрипотцой. Знакомый голос, знакомые интонации. - Хория? - надежда в его голосе была физически ощутимой. - Да, я тоже рада тебя видеть, Петас, - рука на щеке, нежное касание, он чуть качнул головой в сторону, несмотря на боль, прижался к ее руке теснее и улыбнулся, раскрывая глаза.