***
Лондон, 1 сентября 2014 г. Лондон встретил их привычным туманом, изморосью и прохладой осеннего утра. Макото чуть поежилась — из Токио они вылетали тогда, когда там было почти тридцать градусов тепла, а здесь едва наберется десять, хотя, может быть и теплее, но из-за ветра и мороси кажется, что значительно холоднее. Девушка непроизвольно прильнула к Масато, ища тепла и поддержки. Мужчина тут же обеспечил ее и тем и другим — от его руки, обнявшей ее за плечи стало намного теплее: — Сейчас приедет Эшли, в машине будет намного теплее. Прости, — он немного виновато улыбнулся. — В Лондоне всегда так. Тепло и холод меняются по нескольку раз за сутки. Девушка лишь обняла его, пожалев, что заранее не надела еще один свитер и куртку, а беспечно засунула их в багаж. Внезапно что-то теплое легло ей на плечи. Мако взглянула — как истинный джентльмен парень снял свою куртку и накинул ей на плечи. Вот так из-за ее забывчивости и безалаберности он может заболеть. Резким движением она от него отпрянула, быстро сняла куртку и накинула уже на его плечи: — Не хватало, чтобы ты заболел! Шатен, улыбнувшись, снова закутал ее в свою куртку: — Звездочка моя, я не цветочек, чтобы завянуть на легком дождичке, — он смотрел ей прямо в глаза. — К тому же я тут прожил добрых лет двадцать, вроде как довольно здоров. — Масато! — начала было возражать девушка, когда их прервал спокойный голос. — Господин Масато, ваша машина! Макото стушевалась, посмотрев на говорившего. Это был спокойный, уравновешенный мужчина лет сорока, коротко стриженный, в идеально сидящем на нем костюме водителя. — Эшли, долго ты! — улыбнулся Масато с легкостью переходя на английский. Девушка язык знала, но все равно устную речь понимала с трудом, тем более, если учесть особенности диалектов и скорость разговора. Она снова выдохнула. Ей столькому надо научиться! И вообще, зачем она сюда поехала? — Пробки, сэр! — пояснил Эшли ровным тоном. — Ах, да, первый учебный день. Эшли, это мисс Макото Кино, — он специально произнес ее имя в принятом в Европе формате. — Моя невеста. Водитель поклонился, беря их багаж, но от глаз девушки не ускользнуло некое пренебрежение к себе. Раньше она никогда не видела Роллс-Ройсов, тем более таких. Он словно сошел со страниц какой-нибудь сказки о современной Золушке. Почему-то она сама себя Золушкой не ощущала. По Лондону они ехали медленно и девушка рассматривала некоторые достопримечательности, которые им попадались. Масато старался согреть ее руки, зажав между своими, и тихо комментировал некоторые особо интересные места. — Родители сейчас в Лондоне? — уточнил Масато у водителя, учитывая, что если бы они поехали в поместье, то из Хитроу они бы быстро добрались до окружных дорог. — Да, сэр. Милорд, Ваш отец, и Миледи, Ваша матушка, вчера приехали, — молодой человек откинулся на спинку сидения, сжимая руку Макото в своей, стараясь передать ей ту уверенность, которую испытывал сам. Он понимал, что в отличие от нее сейчас находится на том месте, к которому привык с детства. Ну не съедят же ее его родители! Судя по знакомым очертаниям Вестминстера, они приближались к району, в котором был расположен их городской особняк. Мако во все глаза уставилась на вид, знакомый каждому, кто хоть раз смотрел фото под тегом «Лондон». Вестминстерский дворец, одной из башен которого является знаменитый на весь мир Биг-Бен. Масато внезапно посмотрел на все это глазами своей невесты. Сколько раз он проезжал по этому мосту из лондонского дома в поместье? Сколько раз видел это здание, но только сейчас оно возбудило в нем интерес, хотя сейчас его больше интересовала реакция Мако, именно за ней он следил. Смотрел, как в ее широко распахнутых глазах отображается Темза, облака, причудливые отблески закатного солнца. Сейчас он глядел на родной город чужими глазами и находил уже привычную картину волшебной. Еще никогда он не смотрел на семейный городской особняк, как на оживший сказочный дворец. Макото восхищенно прошептала ему, что не думала о саде вокруг дома, не в Лондоне, где, как она считала, все упрятано в камень, особенно в центре города. Масато не стал ей говорить, что сад вокруг дома могут позволить себе не все семьи, а уж во сколько его семье обходится содержание особняка. предпочел промолчать. Но этот дом принадлежал Роду Санджойн с незапамятных времен, и никакие завышенные налоги не заставят их отказаться от него. — Эшли, остановись у дома, мы пройдемся немного. — Да, сэр. Машина притормозила у ворот дома, высаживая уставших пассажиров. А сам Эшли уже ставил машину в гараж, передавая вещи слуге. Масато отворил калитку перед невестой, и ей открылось чудесное зрелище: аккуратный двухэтажный домик с мансардой, окруженный небольшим парком с фонтаном, переливался нежно-коричневым с фиолетовыми отблесками заходящего солнца. Макото словно заглянула в сказку, глядя на то, как вспыхивает освещение сада, словно переместившиеся во времени старинные фонари. Она прошла рядом с фонтанчиком и коснулась камня, которому не одна сотня лет. — Масато, здесь чудесно! — девушка посмотрела на парня светящимися глазами, в которых отображался искорками свет фонарей. Он обнял ее, целуя: — Я рад, что тебе нравится, моя звездочка. Девушка чуть покраснела, слегка отвернувшись, подставляя под поцелуй щеку. — Твои родители… — начала она сбивчиво что-то говорить. Масато лишь улыбнулся, чуть отставляя ее на вытянутых руках: — Ты права, прости, но сейчас ты просто волшебно выглядишь. Пойдем в дом. Дверь открыл дворецкий. Макото слегка улыбнулась, подавая ему летнюю куртку. Юки-сама постаралась сделать все, чтобы девушка научилась манерам. Или хотя бы воспринимать обхождение прислуги с должной ее будущему статусу степенностью. И столкнулась с холодным взглядом. Если в доме Юки-сама слуги были прекрасно осведомлены о статусе невесты Господина, то здесь… Хотя, вряд ли на Западе вообще поняли и приняли бы ее как мага. Надо было отдать должное, комнату ей приготовили вполне приличную, со вкусом обставленную и уютную. Вечером за ужином никаких разговоров относительно их с Масато помолвки не велось, в основном Химеми интересовалась жизнью своих знакомых и матери, выразив сожаления по поводу недавних происшествий и разгула стихии. Макото весь разговор молчала, стараясь понять, о чем идет речь — Леди Санджойн говорила на правильном английском, что сразу выдавало в ней иностранку, хотя она жила в Англии уже много лет. Довольно быстрая речь Лорда Санджойна была далека от тех фраз, которые входили в школьную программу, поэтому периодически девушка догадывалась о смысле только по тону высказываний. Вечером, когда она уже приготовилась ко сну, к ней зашел Масато и, поцеловав, пожелал спокойно ночи. На следующее утро, когда парень уже уехал на работу, Макото еще заканчивала умываться, когда в дверь комнаты постучались. — Мисс Кино, — раздался тихий голос служанки. — Леди Санджойн приказала накрыть завтрак в столовой. — Я сейчас буду, — с улыбкой ответила Макото, натягивая тёплую и одновременно удобную толстовку: после приезда ей чего-то нездоровилось, видимо сказывалась смена климата. Девушке казалось, что она постоянно мерзла. Спустившись следом за служанкой, Макото не переставала оглядываться вокруг, рассматривая картины, висящие на стенах, антиквариат, который тут использовался как обычная мебель. Особенно её внимание привлекли старинные канделябры, и на мгновение Мако представила себя дебютанткой времён Джейн Остин, спускающейся по парадной лестнице на свой первый бал, а путь ей освещали огромные люстры, в которых тёплым светом горели десятки свечей. Стол был накрыт на двоих. Химеми сидела в своем светло-кремовом костюме, подчеркивающим оттенок кожи, а прическа акцентировала внимание на красиво очерченных глазах, превращая в загадочную восточную женщину. Косметика на лице Леди Санджойн не была заметна, но при этом подчеркивала её природную красоту. Она сидела на своём месте, в конце стола, а рядом, через два стула от нее было накрыт завтрак ещё для одного человека, как понимала Макото — для неё, а рядом стояла служанка с тёплым полотенцем, видимо, придя в этот дом, Леди Санджойн привнесла некоторые японские традиции. Мако присела за стол, позволяя служанке задвинуть свой стул и положить салфетку на колени, взяла тёплое полотенце и обтерла им руки. — Доброе утро, Кино-сан, — поздоровалась Химеми с улыбкой. — Вы выглядите выспавшейся. — Доброе утро, Леди Санджойн, — улыбнулась в ответ девушка. — Спасибо, действительно великолепно спалось. Мако открыла поданное блюдо. Как оказалось, там лежала овсянка, а рядом - сливочное масло, сахар, соль, стояло несколько бутылочек с разными сиропами. Девушка отрезала кусочек масла и, помешав, начала есть. — Макото-сан, — обратилась Химеми уже менее формально. — Не хотите ли поехать в город, чтобы мы могли подобрать вам несколько костюмов, которые больше подойдут вашему статусу? Макото вежливо улыбнулась. Её устраивала собственная одежда, но она понимала, что если, нет, когда, она выйдет замуж за Масато, то ей придётся одеваться и вести себя в соответствии со своим новым статусом, да и Юки-сама предупреждала об этом. К тому же мать Макото умерла, так и не успев научить девушку премудрости как быть женственной. — Благодарю Вас. Санджойн-сама, ваша помощь будет неоценимой. Шофер доставил их не в магазин, а в мастерскую, вывеска на которой не была броской или яркой: благородное чёрное дерево и витиеватая золотистая надпись. Интерьер отличался чопорностью и стариной, словно Макото переместилась в начало двадцатого века. Но из обращения мастера к Леди Санджойн можно было судить, что даже титул не делал высокопоставленную японку кем-то равным истинным англичанам. Но в то же время все были предельно вежливы, а одна из женщин даже о чем-то по-светски разговаривала с Химеми. С Мако в это время снимали мерки для того, чтобы не только подобрать гардероб, но и сшить. Никто ничего не шил специально для Макото (кроме неё самой, но из-за совмещения работы и учёбы девушка шила только для Усаги, воплощая в жизнь её эскизы). Во время примерки одного из готовых брючных костюмов, до Макото донеслись обрывки фраз Химеми, которые, несмотря на неглубокое знание английского, девушка не понять не могла… — Как же трудно научить дикарку из богом забытой деревни манерам! Уверена, что сын, как присмотрится, сразу заметит, но до этого времени я буду нести свой крест. Обсуждаемая девушка сжала руки в кулаки, чтобы не высказать при всех своё мнение. Это все-таки мать её любимого человека, да и любая женщина на её месте подумала точно так же. Макото задумались, а что бы она сказала бедной невесте своего сына? Шатенка усмехнулась, уж она-то точно устроила бы проверку умений накормить если не армию, то уж точно сына. Что же. А ей устроили проверку на знание правил этикета. Что же, сегодня за обедом она постарается продемонстрировать всё, что она умеет, и докажет, что за неё не придётся краснеть! Ей подобрали несколько классических костюмов, прямое платье до колен, пару шляпок и перчатки, ну и конечно туфли на каблуке. Может в обычной жизни Макото из-за роста не носила туфель, но стоило вспомнить каблуки на её сейлор-костюме, то любой каблук туфель нервно курил в сторонке. Не ясно, кто когда-то давно проектировал их боевые костюмы, но видимо он был большим эстетом (или просто некоторые воины отличались маленьким ростом), к тому же каблуки в боевой форме обладали рядом особенностей, в том числе и набором оружия и инструментов. За размышлениями о свойствах боевых костюмов, Макото и не заметила, как они вернулись в дом. Рассматривая обновки, разложенные у неё на кровати, Макото задумалась. Отчасти ей было страшно даже дышать на них, не то что надевать, ведь ничего дороже простой золотой цепочки она в жизни не носила, а стоимость одного только платья примерно равна стоимости всей одежды, когда-либо покупаемой ею. Поэтому, когда служанка позвала её к обеду, она натянута все те же знакомые и родные джинсы и толстовку, в которых она чувствовала себя уютно и защищёно. Взгляд, который бросила на неё Химеми можно было охарактеризовать только как недовольный. — Вы не надели к обеду ничего из более приличных вещей? Макото пожала плечами. — Мне так удобней. — Удобней? — хмыкнула Химеми. — Может, мне удобней ходить в ночной сорочке, но разве вы видели, чтобы я себе это позволила хоть раз? Девочка моя, статусу надо соответствовать, а не позорить честь семьи. Девушка посмотрела на омлет и почувствовала, что её мутит: непонятно только от еды, или от слов Химеми. Поняв, что у неё попросту нет ни аппетита, ни желания выслушивать очередную порцию претензий, она положила приборы, так и не притронувшись к еде, Макото вышла из-за стола и отправилась в отведенную ей комнату.***
Спустя минут тридцать Макото, склонившая голову в полудреме, услышала стук в дверь. — Да, — резко ответила она и помотала головой, прогоняя остатки сонливости. Скорее всего последствия перелета — в Японии сейчас ночь. В комнату зашла Химеми, её руки были зажаты в замок за спиной. — Макото, хорошо, что вы ещё не легли. Нам с вами надо о многом поговорить. — Вы о сегодняшнем ужине? Я не оправдала ваших ожиданий? — Не только. Макото, — начала женщина, присаживаясь в кресло, — вы хорошая девушка и стараетесь стать лучше, но давайте будем честны с друг с другом. Вы не сможете прыгнуть выше головы… никто не сможет. Я не хочу обидеть вас. Я считаю вас славной и милой, но этого мало. Вы не обладаете всеми необходимыми качествами, которые нужны, чтобы стать женой моего сына. Вы ведь понимаете, кто он, а кто вы. — Понимаю. Я понимаю это, но не понимаю вас. Чего мне, по вашему мнению, не хватает? Женщина покачала головой: — С этим надо родиться. Макото, я уверена, что можете сделать счастливым любого мужчину, но не моего сына. Я его лучше знаю, чем вы, да и лучше, чем он сам себя. Вы не его круга, скоро вы перестанете быть для него интересной, пройдёт эффект новизны, и он поймёт, что ему попросту с вами не о чем разговаривать. Макото попыталась открыть рот, чтобы вставить пару замечаний, гнев поднимался откуда-то из глубин, странный, неуправляемый гнев, раздражение, даже ярость. Ей хотелось даже залепить в сидящую женщину молнией, лишь бы разрядиться. Раньше она справлялась с подобным в спортзале, метеля грушу, но здесь этого доступного средства не было. — Не перебивайте, — резко оборвала её Химеми, и от милой улыбки не осталось и следа. — Вы дерзкая выскочка, которая воображает, что может войти в уважаемую семью! Вы просто дура, если считаете, что мы с мужем это так просто оставим! — Конечно, не оставите, — сквозь зубы процедила Макото. — Вы скорее убьете собственного сына, чем позволите бедной девушке, которая выросла далеко от крупных городов и без золотой ложечки во рту, стать членом семьи. Химеми вскочила на ноги, сжимая руки так, что ногти впились в кожу. — Хамка! Я сделаю так, что единственное доступное тебе место будет юдзё в районе Ёсивара*. Глаза Макото горели, а где-то вдалеке раздались раскаты грома. Она схватила свою сумочку и бросила резкое: — Как бы вам самой не стать юдзё, Одзёсама**, — и выбежала из комнаты, из дома куда-то в удушливое туманное пространство Лондона. Апрель 2014 г. Ричмонд, США Ослепляющая вспышка белого света отразилась на внутренней поверхности века. Перед глазами стояли какие-то каменные статуи, а мгновение спустя пронзительный свербящий звук вытащил сознание из сна. Глаза все еще болели от странного света из сна, а свербящий звук оказался повторяющейся мелодией мобильного телефона. Блондинка протянула руку, все еще не оправившись от тягостного ощущения странного сна. Самого сна она не помнила, но вот ощущение потери, боли осталось неприятным осадком, а спустя пару мгновений и они развеялись. — Да, — сонно проговорила девушка. — Мисс Райт? — ах, да, точно это ее зовут мисс Райт, Салли Райт, восемнадцати лет от роду, Ричмонд, штат Кентукки, благословенные Соединенные Штаты Америки, планета Земля, последнее странно резануло сознание. — Да, — подтвердила еще не проснувшаяся девушка. — Простите, — начал голос, явно иностранец, английский для него был не родной. Знакомый акцент, с таким акцентом обычно говорили члены клана Тако. «Японец», — сделало вывод просыпающееся сознание. Значит сейчас начнутся длинные извинения, но звонивший после первой фразы немного помолчал, треск международной линии заполнил трубку. — Мисс Райт, я — Ито Хикэру, — имя заставило внезапно собраться и окончательно проснуться — память соотнесла имя с довольно высоким строгим японцем, которого она видела несколько лет назад. Бывшем муже ее тёти Мей, а также того, кого недолюбливала ее собственная мать. — Да, Ито-сама, — Салли выдохнула. Что-то случилось? Ее мать говорила, что новый Лорд Востока занял место ее отца. Значит ли это, что она лишится покровительства Дома Ито? — Мне жаль, — голос словно из другого мира, хотя чего она хочет — задержка звука из-за большого расстояния — нормальное явление. — Но ваша мать, госпожа Мелисса, погибла во время землетрясения. Слова застряли в горле девушки. Застряли непролитыми слезами, комом в горле. Неужели про это и был ее сон? — Мисс Райт, — продолжил Хикэру, не дождавшись ответа от девушки. — Ее похоронят на семейном кладбище Дома. — Я приеду, — выговорила сквозь слезы блондинка. — Мы вас встретим. Традиционные прощания как-то прошли на автомате. Салли снова разревелась.***
Белая вспышка отступила, словно в обратной перемотке, перед глазами мелькнули знакомые, дорогие глаза, в которых была только тьма, они смотрели на нее сквозь марево. После похорон Салли все чаще стал сниться этот сон, ослепительный белый свет — и пустота. Если она еще что-то и видела, то это все стиралось из памяти именно этой вспышкой. Но поговорить она ни с кем не могла, ведь ее лучшей подруги, Мираж, сейчас рядом не было. Салли была в курсе того, что подруга сейчас в Японии и пытается вывести на чистую воду предателей, но не может ничем ей помочь — она не маг. Они встретились в одной из небольших чайных. Мираж вошла незаметно, словно тень, но Салли слишком ее хорошо знала, чтобы не обратить внимание, даже когда она использовала иллюзорные чары. — Привет, сестренка, — улыбнулась ей Салли. Вторая блондинка чуть поклонилась, тоже одаривая свою подругу немного загадочной улыбкой, которая одновременно была и грустной, и мечтательной. — Здравствуй, Салли, — английский Мираж был немного с акцентом — сразу видно, что та в течение длительного времени говорила только на японском. — Прими мои соболезнования, к сожалению, я не смогла присутствовать на похоронах тёти Мелиссы. — Да, я знаю, уже слышала, как в Доме упоминались предатели. Гэнсо считает, что среди них есть свой… — Я, надеюсь, ты ничего ему не рассказала? — Нет, конечно, даже не намекнула. Меня считают неразумным дитем, которому нужна опека. Ладно хоть в кафе одну отпустили, — раздраженно заметила Салли. — Ты не японка, так что привыкай. Здесь всегда так будет. — Но не с тобой. — Не со мной, — согласилась Мираж. — Хотя моих ляпов пока никто не заметил. Или, — она немного усмехнулась. — Не запомнил. Салли сжала руку подруги. — Удачи тебе, сестренка. — И тебе. Мне действительно жаль… Мираж, словно оправдывая свое имя, растаяла где-то в толпе уже давно, а Салли все сидела за столом — то ли из-за предчувствия беды, то ли после прикосновения подруги перед глазами снова вспыхнул белый свет. 23 августа 2014 г. Снова открыв глаза, Салли внезапно осмотрелась, словно впервые видела комнату, встала, подходя к зеркалу. На нее смотрела симпатичная блондинка с короткими волосами. Руки коснулись кончиков волос. Легкий золотистый отлив, но чарующей платины все же больше. Девушка собрала в кулак волосы справа в небольшой хвостик, чуть поджав губы от вида куцего отростка и отпустила — лучше пусть так — а то выглядит, как дитё малое. Руки скользнули по платью, очерчивая фигуру, словно впервые. Сегодня сон снова повторился, только на этот раз он рассказал больше. Или просто она поняла, что помнила из него больше? Ей здесь не место. Точнее, ее место не здесь. Чем это объяснить — она не знала. Просто интуиция констатировала факт. Девушка взяла телефон, набирая международный номер: — Дом Ито, — сквозь помехи спутниковой связи услышала она голос служанки. — Я — Салли Райт, — представилась девушка, немного с непривычки коверкая японские слова. — Мне нужно поговорить с Господином Ито Хикэру. Служанка в ответ разразилась кучей почтительных приветствий, постоянно за что-то извиняясь: — Прошу меня извинить, Госпожа Райт, но Господин сейчас очень занят, простите, не будет ли Вам удобно, если я передам Господину о Вашем звонке, чтобы он Вам перезвонил? Я крайне извиняюсь за подобную оплошность, но если Вы немного подождете… Салли поняла, что та будет извиняться до второго пришествия, поэтому, выдохнув, довольно грубо с точки зрения японского этикета оборвала служанку: — Передайте, что я звонила и как только он освободится, я буду ждать его звонка, — и оборвала связь. Спустя минут тридцать телефон разразился писком, Салли тут же схватила трубку: — Да? — Мисс Райт, прошу прощения за задержку — Все в порядке, Господин Ито, — отозвалась Салли. — Я хотела Вас попросить об одолжении. — Я Вас слушаю, мисс Райт. — Вы знаете, что у меня никого не осталось из родни здесь, поэтому я хотела спросить, не могла бы я поступить учиться в Японии? Несколько мгновений погодя, Хикэру сказал лишь: — Мы будем Вас ждать, это и Ваш Дом, мисс Райт. — Благодарю Вас, господин Ито. — Я подготовлю для Вас комнату и несколько возможных учебных заведений. Вы ведь говорили, что увлекаетесь экономикой и математикой? — Да, в школе я дополнительно занималась по этим двум предметам. — Я думаю, что мы сможем Вам подыскать подходящий частный университет. Салли вежливо попрощалась по-японски и пошла собирать вещи. Ей предстоял новый этап в жизни. Или она просто возвращается к жизни старой? Девушка окинула свой дом задумчивым взглядом, в котором внезапно проскользнула мудрость веков.