Мой Грех...

За ночной мглой всегда прибудет рассвет. У каждого мира свое солнце, свое незабываемое начало нового дня. Смерть шел по тропе, что была когда-то протоптана ногами жителей планеты сотни лет назад. Небо окрашивалось в яркие краски, ночная мгла отступала под натиском лучей небесного светила. Бледно-розовые, пронзенные синевой, кучевые облака бежали по небосводу, гонимые летним ветром. Всадник всматривался в каждое облако на небе, будто пытался запечатлеть рассвет этого мира в собственной памяти. Утренняя прохлада бодрила и придавала сил перед очередным жарким днем. Ступив на каменистую полосу берега, нефилим отправился к океану. Легкий шепот волн — словно давно забытая песня прошлого. Запах соли вперемешку с ароматом хвойных деревьев, что стояли стеной недалеко от берега, лишь дополняли картину этого утра. Когда под ногами захрустел влажный песок, мужчина остановился, чувствуя, как морская вода касается ног, сделал глубокий вдох и посмотрел на горизонт. — Смерть! — Позади ровным шагом настигал Война, при этом вершил попытки отогнать назойливых мух здоровой рукой. — Что-то случилось? — Развернувшись к младшему брату, Жнец увидел обеспокоенное лицо седовласого. — Ярость... кажется, она сошла с ума! — стоило Войне произнести последнее слово, как старший из их семейства, что было сил, рванул к месту их лагеря. Лагерем для всадников служила забытая жителями и уничтоженная временем деревенька. Никто не задумывался, что привело в ужас жителей, что они покинули свои дома, оставив всё. Но если по сути — это никому и не нужно было. Ярость, разгневанная и озлобленная, крушила дома, что так неудачно стояли перед её глазами. Её хлыст разрушал каменные стены зданий, пламя её оружия, которое подпитывалось её гневом, моментально разжигало просохшее дерево. Раздор стоял чуть поодаль и просто наблюдал, как сестра успокаивает нервы. — Что здесь происходит? — Смерть подбежал к металлическому всаднику, привлекая внимание на себя; Война уже стоял позади своих братьев. — Ничего, просто небольшой расслабон для разбушевавшихся нервов! А ты о чём подумал? — Раздор и есть Раздор. — Ярость, посмотри на меня! — Бледный всадник окликнул женщину. Та лишь злобно рыкнула, продолжая разрушать. — Сестра! — Он подошел слишком резко, перехватив руку нефилима, ту, в которой был кнут. Смерть развернул к себе всадницу. — Отпусти! Иначе тебе не поздоровится! — Она говорила четко, проговаривая каждое слово, донося смысл своих слов до брата. Когда же её брат проигнорировал просьбу, всадница полностью потеряла рассудок. Сжав покрепче пальцы в кулак, сестрица не заставила ждать. Замахнувшись и метясь в область отсутствия носа на маске, женщина нанесла точный удар. Когда она увидела, что Жнец пошатнулся от такого натиска и злобы, Ярость продолжила атаковать не останавливаясь на достигнутом. Выкрутив кисть своего родственника, благодаря чему оказалась за спиной мужчины, нефилим нанесла удар ногой по оголенной спине Смерти. Ему не было больно, возможно, он не был готов к такой резкой смене отношения к своей персоне, но всадник прекрасно понимал, если не позволит бить себя, по-другому сестра с ним не заговорит. — Успокоилась? — Когда удары прекратили сыпаться градом на его тело, а за спиной было слышно сбивчивое дыхание, Смерть медленно поднялся на ноги. Когда их взгляды встретились, нефилим понял, что теперь будет водопад, полный колких слов. — Я вас ненавижу! Всех вас! — Вот это было поворотом для всех. Нет, бывало, Ярость срывала на них свои негодования, гнев, обзывала, могла прогнать в сердцах, но о ненависти речи не было никогда. — Ярость... мы... — Смерть хотел продолжить, но звонкая пощечина выбила его из колеи. От силы удара с его лица слетела маска, глухо ударившись о влажную почву. — Заткнись! Не смей, слышишь меня? Не смей и слова сказать мне! — Она шипела и рычала, обнажая небольшие клыки. — Ублюдок! — Всадница была похожа на фурию — злобную и решительную. — Блюститель порядка, — подойдя вплотную к брату, Ярость всматривалась в его огненные глаза, — думаешь, все прощено? Думаешь, что все мною забыто? — Он не понимал причину такого поведения и не знал, чем же заслужил такие "речи", но такой... Ярость была впервые. — Почему ты не послушал меня? — Оттолкнув от себя Жнеца, сжала кулаки, раздирая ногтями нежную кожу ладоней до крови. — Вам было все равно на мои чувства, на мою боль… — глаза всадницы наполнились влагой, — я потеряла всё и вся! Брат за брата! Честь и равновесие… А как же мое сердце? Как же мои чувства? — Ярость не сдержалась. Упав на колени, она вбивала окровавленные кулаки в почву под собой, шепча проклятья и проглатывая ненавистные слезы. — Кто бы тебя ни обидел, он поплатится за это! – Подняв маску и закрыв свое лицо, Смерть хотел уже помочь сестре подняться, как она с рыком вновь бросилась на него. — Тогда умри! Слышишь меня? Сгинь во тьме! — Сидя сверху, она ладонями обхватила горло нефилима, в попытке задушить. — Всё, хватит! Это ни к чему не приведет… — Раздор подоспел вовремя. Обхватив женщину руками, он совершил попытку снять сестру со своего брата. Ярость рыкнула и начала брыкаться: первый удар полетел в сторону Смерти — ударив пяткой в нос, она снова опрокинула его на землю. Металлический всадник стиснул зубы, чтобы не накричать на сестру, но когда она начала кусаться и царапать его руки, он не выдержал. — К черту! — резким рывком он стащил нефилима с их сородича и бросил женщину на землю. Грубо, но эффективно. — Уйдите оба с её глаз. Я к вам подойду, как только успокою эту бестию! — Закрыв собой Смерть, всадник ухватил Ярость и потащил её в сторону развалин. Женщина ещё долго кричала и ругалась, но с каждым мигом отголоски её голоса были всё дальше и дальше. Когда бунтарка и «тихое спасение» удалились, Война подошел ближе и долго всматривался в глаза Бледного всадника. Когда он не нашел в них ответ на свой немой вопрос, он просто повернулся в сторону океана. — Я рад, что был рожден не бабой! — Он ускорил шаг — свернув на тропу, седовласый скрылся из виду. — Я сам не понимаю, что с ней происходит… — сказав скорее самому себе, Смерть поднялся на ноги и пошел следом за младшим братом. Раздор бежал по мокрому песку высматривая своих сородичей. Полукровка несколько часов пытался успокоить сестру, но лишь получал новые шишки и оскорбления. Когда пламя из эмоций и чувств успокоилось, и всадница уснула, металлический всадник вздохнул спокойно и, накрыв сестру покрывалом, покинул дом. Теперь же ему предстояло рассказать всю правду о маленьком секрете сестренки и при этом остаться в живых. Он догадывался, как поведет себя Война, но как отреагирует старший братец, он даже не мог представить. Вскоре показались и те, кого он искал. Нефилимы сидели на сваленном бревне и что-то обсуждали. Шум прибоя заглушал их разговор, но Раздору не нужно их слышать, чтобы понять, о чем речь. Когда Раздор приблизился к ним, первым голос подал Война: — И что с ней? — Седовласый внимательно смотрел куда-то вдаль, будто ожидая гостей. — Можешь называть как пожелаешь, но это боль утраты. Ей нужна её семья! — Мы её семья! — Смерть даже не посмотрел на брата. — Кого ей ещё не хватает? — Возлюбленного, её дочери… — Если бы не костяная маска, то Раздор бы испугался того, как перекосило от злобы его брата. Война же не подал каких-то либо признаков чувств, только морщин прибавилось на лбу от раздумий. — Нефилимы были убиты, никого не вернуть и тем более, — жнец повернулся, — они сгинули в Бездне и на этом точка! Повысив тон и показав всем своим видом, что разговор окончен, Смерть поднялся с насиженного места. Только он собрался уйти от собеседников, как ему в грудь уперлась ладонь в стальной перчатке. — А если я скажу, что не все погибли в той бойне?! Я спас двоих: ребенка и мужчину! Это дочь Ярости и отец её ребенка! — Что ты сделал? — резким рывком Смерть подскочил к брату и, схватив Раздора за грудки, с силой встряхнул. — Что слышал. Они живы, — Раздор никак не среагировал на действия брата, — назло всему! Я спрятал их от тебя и Совета! — Будем искать? — Только Война понимал значение всего сказанного, по крайней мере, Раздор на это надеялся. — Да, но только для того, чтобы уничтожить навсегда! Когда Смерть отпустил своего брата, металлический всадник отступил на шаг, смотря прямо в огненные глаза, понимая, что Жнец не шутит и намерен уничтожить нефилимов, несмотря ни на что. Стоило перевести взгляд на седовласого и увидеть его лицо перекошенное от ужаса перед предстоящим, как в тот миг Раздор понял, нужно что-то придумать и быстро. Ярость ворочалась в постели в попытках согреться: спасительный сон все никак не шел, а опухшее от слез лицо зверски чесалось. Завернувшись в плед, женщина зажмурилась, пытаясь спровоцировать разум и тело на сон. Но кроме головной боли и нытья спины ничего не было. — К черту всё… — Скинув с себя одеяло, женщина поднялась на ноги и подошла к проему в стене, что когда-то был окном. — Интересно, какая ты сейчас… — Новая слеза скатилась по щеке, нефилим не обратила внимания на это и просто смотрела куда-то вдаль, вспоминая прошлое. За полгода до уничтожения нефилимов Ярость бежала по тропе, постоянно оглядываясь: молодой особе не хотелось, чтобы хоть кто-то знал о её небольших походах. Прижимая к груди небольшую сумку, нефилим ускорила бег, сворачивая с тропы в лесную чащу. Уже через несколько минут она услышала недалеко от себя детский звонкий смех. — Мое сокровище! — Рыжая вышла на поляну и, положив ношу на землю, протянула вперед руки. Увидев свою мать, карапуз радостно завизжал и, пуская слюну, пополз в сторону женщины. Когда пухленькие ручонки коснулись темных ладоней, нефилим подхватила дитя на руки и, смеясь, закружила дочь в известном лишь им двоим танце. Ярость целовала каждую клеточку кожи своей малышки, пока та извивалась на её руках подобно змее. Полностью мокрая от слюней женщина была самой счастливой во всех мирах. Маленькое чудо, наигравшись мамиными кудрями, положило головку на плечо матери и уснуло, тихонько посапывая и чмокая губёшками. — Она устала за сегодня. Долго тебя не было, так и отвыкнуть можно! — Крепкие руки нефилима обняли женщину с ребенком, прижимая к сильной и горячей груди. — Авессалом постоянно требует меня к себе: то на задание к ангелам отправит, то еще куда. — Ярость грустно вздохнула. — Если он будет приставать к тебе и дальше, то я не ручаюсь за себя! — нефилим негромко рыкнул. Коснувшись губами шеи своей возлюбленной, дыханием он обжёг кожу и пустил волной мурашки по ней. — Смерть и так с ним спорит каждый день, тебе не зачем влезать, — рыжая улыбнулась, — тем более, если тебя Авессалом порвет на части, кто будет заботиться об мне и нашей дочери? Хитрый взгляд светящихся глаз встретился со взором сиреневых очей; малышка на руках зевнула и начала ерзать во сне. — Не будем будить, пошли в наше гнездышко! — нефилим обнял за плечи Ярость и повел ту в сторону лесной чащи к небольшому убежищу, что он нашел специально для неё. — Я был у ангелов… Я знаю там одного, скрытный парень. Но он может нам помочь. — Рыжая с неким недоверием посмотрела на спутника. — Помочь в чём? — В голове пронеслась куча мыслей — плохих и хороших. Женщина даже не успевала уследить за бурным потоком. — Как нам всегда быть вместе. Он готов провести церемонию, ту, которой ангелы и люди скрепляют свои союзы! Ярость, я хочу быть с тобою вечно! Быть твоим защитником, спутником по жизни! Ты будешь моей женой? — Она была в шоке и слова не сразу пришли. Сглотнув ком в горле, нефилим улыбнулась своему счастью. — Да. Дейрон, я буду твоей женой! — Его губы накрыли её, нежно и страстно втягивая в поцелуй. Бережно прижав к себе свою женщину и дочь, нефилим улыбнулся широкой улыбкой. — Я сделаю твою жизнь особенной! — Счастливая пара, обнявшись, скрылась в тени деревьев. Ярость стояла у окна и наблюдала, как ветер срывает листву и гонит её к небу. Ей самой хотелось бы стать ветром и умчаться к своей семье. Нет. Она любит братьев и готова за них убить и уничтожить. Но они не заменят ей потерянного счастья. Обняв себя за плечи, нефилим дала волю слезам. Пока она одна и никто её не видит, Ярость может позволить себе побыть слабой.