Мой Грех...

Из слез и крови твоей, женщина, что первой женой Адама была, сотворила демонов и мразей, которых теперь несчетное множество. Прибиты крылья твои, и алая кровь стекает по звеньям цепей, и боль сковала тело, а редкие гости приходят лишь за плотью твоей. Ты узник, избранник Отца своего, свергнут ты был с райской твердыни. И боль разлуки одолела сердце, а в душе лишь только муки.

Дейрон в который раз запутался в сетях из ветвей Древа Чистилища; души пытались схватить нефилима, видя, как он опускался всё ниже и ниже к вратам, что виднелись на дне обрыва. И если бы только души! Огромные ручищи вылезали из-под земли и, хватая Дейрона за ноги, с силой били его об почву, в попытках сломать кости. Но Смирение не так прост, он прошел через тысячи битв, побывал в таких местах, о которых даже высшие демоны Ада знать не знали. Да и его друг, Война, неплохо когда-то натренировал мужчину, не раз скручивая нефилима в бараний рог. Когда до твердой и горизонтальной почвы оставалось всего несколько метров, посланник Михаила зацепился ногой за одну из ветвей Древа и тут же полетел спиной вниз. Послышался неприятный хлопок: ударившись головой о камни, что торчали из земли, мужчина потерял сознание. Нечистый. Тебе нет хода. Нечистый. Дейрон с трудом открыл глаза, когда услышал мелодичный голос у себя в голове, видя, что он висит вниз головой, а с затылка тонкой струйкой стекает кровь и ручейком бежит к двум вратам, что были в нескольких метрах от него. Из белого мрамора и цветного гранита были врата в Рай. За кованной калиткой, прутья которой были сделаны в виде небольших ангелов, что воспевали песню Творцу, была видна воронка портала цвета индиго. Дейрон помнил все оттенки цветов, что были известны, ведь Ярость всегда любила яркие вещи. И Силена... Вся в мать. Нечистым не место в Раю. Уходи, возвращайся туда, откуда пришел. Не подходи, врата не для тебя, нечистый. Потянувшись рукой за спину, Дейрон с ужасом обнаружил, что меча в ножнах не оказалось. А ветви Древа будто почувствовали его смятение, тут же обхватили оковами ноги нефилима и со всей силы сжали его. — Чёрт, а ну убрали коряги свои от меня! — Чем больше сопротивлялся нефилим, тем сильнее сжимались ветви. В попытках содрать сучья с корнями, Дейрон чуть полностью не попал в плен Древа. Левой рукой, что кстати и осталась свободной, Смирение потянулся за мечом, который валялся под ним. Чем больше движений он совершал, тем больше Древо приносило боли, сильнее обвивая своими ветвями сильное тело воина. В глотке застрял крик, когда кровь тонкой струйкой потекла по губам и вниз к носу, мешая дышать. Кости хрустели в груди, а мелкие осколки проникали в легкие, разрывая рыхлую плоть. Дейрон изо всех сил тянулся к мечу, в надежде освободиться при помощи своего оружия, когда в голове проговорил новый голос, громкий и скрипучий. В Ад путь есть, но не грешен ты, не достоин ты быть здесь. Умри, покинь тело и духом пройди. Кровь как жертва дана, и мы принимаем тебя. Умри и пройди. В голове прозвучал приказ, и словно по волшебству в ладонь нефилима протянулась рукоять мечта, пальцы сжали черенок и поднесли лезвие к груди. Умри. Убей себя и пройди. Страх лишь на секунду сковал сердце и разум, когда лезвие легко прорезало плоть, а алые капли крови, что перерастали в большие струи, побежали из открытой раны; тело словно двигалось по чужой указке: рука сильнее сжала рукоять, и сталь глубже проникла в грудную клетку, разрывая мышцы и пробираясь к сердцу. Крика не было, лишь немая боль, что отразилась в глазах и после эхом разнеслась по всему телу, гулко отозвалась последним ударом сердца, когда меч полностью пронзил грудь нефилима. Тело обмякло почти сразу, а та кровь, что послужила неким ключом для врат, тут же загустела, принимая более твердую форму. Когда струйки крови были подобны нитям и приняли вид сети, по приказу некой силы кровавая субстанция потянулась к мертвому Дейрону. Обхватив нефилима, кровавые сети потащили посланника Небес прямо к вратам Ада, что были скованы железом, а дубовые двери тут же отворились, открывая путь самоубийце. Ярость была скована по рукам и ногам, огромные цепи сжимали лодыжки, полностью сдирая нежную кожу. Харийна была щедра на пытки и боль, что она преподносила бывшей всаднице, но женщину нисколько не пугали действия демоницы. Она уже пережила самую страшную боль в своей долгой жизни. Она лишилась дочери. Ярость хотела пить, треснувшие и разбитые губы растянуло в улыбке. Да, принесет ей новоиспеченная всадница воды — быстрее она отрежет ей ухо. Примитивно, но действенно. Ярость уже лишилась нескольких пальцев на правой руке, а левая была полностью сломана. Строить из себя гордую нефилим может, но принесет ли ей это спасение? Нет. Нужно думать, как она может выбраться из этого плена живой. Когда Ярость чуть не убила Харийну, той помог подоспевший ангел, которого бывшая всадница видела на суде Совета. Азазель, высокомерный, жаждущий власти ангелок низкого сорта. И за ту выходку нефилим поплатилась: место, где раньше были указательный и средний пальцы сильно зудело, но женщина не обращала на это никакого внимания, полностью погружаясь в собственные мысли. Когда Ярость уже была на грани мира снов, в груди что-то сжалось и протяжно заныло, будто пытались вырвать сердце из груди. Дикая боль разнеслась по венам вместе с кровью, заставляя сжаться каждую клетку тела. Больно, жутко, страшно. Ярость на миг подумала, что вот оно, смерть коснулась её своими корявыми пальцами и теперь заберет в глубины Бездны. Дверь в темницу с грохотом отворилась, и в камеру прошла Харийна, держа под руку Азазеля. Видя, как корчится в судорогах заложница, демонесса улыбнулась, а вот ангел наоборот отпустил спутницу и подошел к нефилиму. Освободив её от оков, он поднял женщину на руки и попытался понять, что именно случилось. — Пусть помрет, зачем беспокоиться об этой твари? — демонесса рыкнула, видя с какой заботой осматривают неверную. — Она нужна живой. — Азазель подошел ближе и почти не дышал, чувствуя, как замирает сердце в груди Ярости. — Если она умрет раньше времени, то нам всем не жить. Выйдя из камеры с ношей на руках, ангел пошел в свои покои, что находились на верху башни Тартара. Хранительница врат проглотила ком обиды и пошла следом, проклиная в сердцах нефилимов. Дейрон очнулся почти сразу, когда почувствовал, как холодеют ноги. Раскрыв глаза, он с трудом принял сидячее положение; всё тело ныло и было подобно камню. Хотелось пить: он чувствовал инстинктивно, что должен выпить воды, но почему-то в горле совсем не сухо, а даже наоборот — тело не чувствовало ничего, кроме жуткого холода. Оглянувшись вокруг, нефилим не увидел ничего вокруг, кроме льда и снега. Даже потолок над головой был полностью сделан изо льда; редкие камни и глыбы, что были словно островки в море снега, делали пейзаж ещё более мрачным. Ветра не было, но в воздухе чувствовалось присутствие некой силы. Но кто или что было источником, Смирению не было ведомо. Поднявшись на ноги, посланник небес ещё раз оглянулся и попытался понять, где он находится. — Ты не человек. Но с такой же душой. Ты не бессмертен, но прожил не одну тысячу лет... Кто ты? Дейрон резко обернулся на голос, но никого перед собою не увидел. Будто и вовсе некто говорил извне, но откуда? — Кто здесь? Если ты знаешь что-то об этом месте, расскажи мне, куда я попал? — Это Ад. Самый настоящий. Место, куда я упал с небес. Разбился о камни, а моя боль стала льдом вокруг. Это Ад... Смирение попытался осмыслить сказанное, но в голову кроме шутки ничего не приходило. — Ад? Кто бы ты ни был, друг, шутка не удалась. Ад пылает, в нем правят демоны, всюду пламя, кровь и ужас. А это... Просто ледяная пустыня. — Это и есть Ад, а то, что ты только что описал, всего лишь окрестности. Демоны — твари, что созданы из моей крови и слез. Лилит... Первая жена Адама... Обманула, использовала меня... Дейрон попытался пройти вперед, но из-за плотного снега, шагать с трудом давались. Уже через несколько секунд нефилим рухнул в сугроб, поднимая снежную пыль. Ругнувшись, он попытался подняться, но от усилий, что мужчина производил, снег окутывал тело и превращался в лёд, полностью покрывая ледяными оковами крепкое тело Смирения. До чуткого слуха донёсся звон цепей и приглушенный стон. Дейрону показалось, что он ко всему ещё услышал, как встрепенулись крылья. — Ты не замерзнешь. Мне понравилась твоя душа. Совсем как человек, ты свободен, но в то же время окутан невидимыми оковами. Перед Смирением появилась фигура, окутанная ярким и теплым светом. Тепло, что излучал явившийся перед ним неизвестный, мигом растопило лед и даже согрело тело. Подняв голову, дабы разглядеть того, кто стоял перед ним, Дейрон лишь зажмурился, ведь свет был слишком ярок. — Прости, это истинный мой облик. Я — Свет Несущий. Я — Люцифер. До нефилима слова долетели словно гром средь ясного неба. Не обращая внимания на дискомфорт, Смирение резко поднялся на ноги и даже отскочил от фигуры, что была перед ним. — Иди за мной, я покажу. Посланник небес обдумывал предложение, но видя, как фигура удаляется, нерешительно пошёл вперёд. Чем ближе к свету, тем меньше боли было от холода. Уже через несколько минут, Дейрон увидел прикованного архангела. Крылья, цвета самой тьмы, были пробитыми огромными и ржавыми гвоздями по всей длине, цепи сковывали некогда красивое и мощное тело сына Божьего. Дейрон знал, из рассказов Михаила, что его младший брат был очень силен и прекрасен. Но сейчас он видел лишь тень того, о ком слагали легенды и чьё деяние пугало всех в Белом городе. Люцифер висел над пропастью, а по звеньям цепей стекала кровь, что быстро превращалась в алые сосульки в столь холодном месте. Мышцы местами были полностью вырезаны, а где-то даже были видны белоснежные кости ангела. Кожа лохмотьями свисала на руках, и казалось, будто архангела заживо вскрывали и мучили. Некогда сильное существо стало просто прошлым. Рот был зашит и нефилим понял, заложник Ада не просто жертва, он мученик. — Что с тобою? — Смирение решил отвлечь разговором архангела, пока искал путь к заключенному телу. Нефилим отыскал узкий проход и уже обходил вдоль стены, изредка смотря в самую пропасть. Стоило мужчине подойти ближе, как огромные крылья дернулись, и архангел протяжно застонал от боли. Мощные гвозди крепко держали крылья в камне, не давая Люциферу и шанса на побег. Смирение подошёл вплотную к мужчине и сразу схватил одну из цепей, что плотно окутала грудь архангела; пальцы сразу же примёрзли к стали, и алая кровь каплями спадала на белоснежный снег. Стиснув зубы, Дейрон потянул на себя, Люцифер зарычал от адской боли, ведь вместе с цепями отрывалась и плоть. С противным чавканьем цепь отошла, и нефилим не стал долго ждать и принялся за остальные цепи. Звонко падая на землю, оковы тут же покрывались толстым слоем льда, а ладони Дейрона почти лишились плоти, и когда он схватился за последнюю цепь, закричал от жуткого ощущения прожигающий боли: оголённые кости коснулись холодного металла, и ноги нефилима подкосились. Но помня о своей цели и о том, что стоит на кону, Смирение сквозь боль всё же смог оторвать последнюю цепь, полностью освобождая Люцифера от оков. Остались лишь крылья, которые местами уже полностью вросли в камень и лёд; черный шёлк перьев слабо мерцал от света души архангела, что стояла позади. — Ты не освободишь меня... Это бесполезно, я заперт тут до скончания времен. Я — зло. Мне нет места нигде более, как в этой тюрьме. Люцифер говорил спокойно, видно было, что архангел давно уже свыкся с мыслю, что он забыт своими же сородичами. Ведь никто и не помнил, что сам Творец, отец всего, дал указ Люциферу стать истинным злом и совратить первых людей в Эдеме. — Меня послал Михаил, твой брат ждёт тебя! Твоему Отцу нужна помощь, ты нужен своей семье! Дейрон обхватил костлявыми пальцами гвоздь, но сил приложить не пришлось: услышав имя брата, Люцифер сам, с криком полным боли и решимости, оторвал крылья от камня; кровь и перья, словно рисунок, остались на месте заточения архангела. Тонкие пальцы коснулись зашитого рта, разрывая прочные нити, что стягивали губы. Белоснежные зубы были подобны клыкам, когда архангел что было силы закричал, и мощный поток силы разбил ледяные глыбы вокруг. Дейрона же отбросило от Люцифера на приличное расстояние: нефилим не удержался на ногах и, поскользнувшись, рухнул прямо в бездну, что разделяла пустыню и место заключения архангела. Люцифер рывком нырнул за Смирением и, поймав его, взлетел вверх, но ослабшие крылья недолго смогли держать двух мужчин, и сын Господа рухнул на лёд, прикрыв себя и нефилима крыльями, разбивая снежные глыбы вокруг собою. — Прости, я слаб. Но моим освобождением мы привлекли стражников моей тюрьмы. Лилит будет недовольна... Я — питание для её детей, что она хотела породить в ещё больших количествах. Женщина всегда была истинным злом. Люцифер кое-как поднялся на ноги, чёрные крылья волочились по земле, ещё больше оставляя перьев на снегу. Дейрон ещё лежал в снегу, пытаясь понять, что вообще произошло, и при чём здесь эта мерзкая дьяволица Лилит, как с западной части пустыни послышался скрежет ключа в замочной скважине, рык и рёв демонов прокатились эхом по всей пещере, и первые блики факелов отразились в ледяных зеркалах. Мощные лапы крушили хрупкую корку снега, а слюнявые пасти раскрылись при виде архангела и нефилима. — Ты готов сбежать из проклятого Богом места? Люцифер выпрямился во весь рост, блёклое свечение вокруг тела усиливалось, а в руках появились огненные мечи. Собравшись с духом, он протянул один клинок Дейрону, предлагаля нефилиму сражаться. — Ты умер, чтобы вытащить меня от сюда, теперь моя очередь отплатить тебе тем же. Демоны неслись на мужчин, круша всё вокруг; архангел хоть и был слаб, но чувствовалось, что он сильнее многих в этом чёртовом месте. С песней во славу Творца, Люцифер скрестил клинки со стражником: сталь с лязгом ударилась друг об друга, искры сыпались почти не прекращаясь, взмах — и первый страж был лишен головы. Тело демона вспыхнуло огнем, и тогда Смирение понял: вот он — истинный ангел. Первородный. Достойный сын своего Отца. Нефилим вовремя сообразил о нападении, когда ржавый и огромный топор, рухнул на землю рядом с его головой. Перекатившись по снегу, мужчина поднялся на ноги и, блокировав удар огненным мечом, тут же атаковал демона, рассекая огромный живот стража, выпуская наружу кишки. Демон рыкнул и, обхватив руками раскрытую рану, рухнул на колени. Дейрон недолго думая рубанул мечом, снося напавшему на него существу голову с плеч. — Бежим! Схватив аловолосого за шкирку, архангел побежал вперёд; было видно, как трудно Люциферу, но желание свободы говорило само за себя. Жажда увидеть Отца и братьев вела Свет Несущего вперёд, рубившего головы на ходу стражникам. Стоило парочке покинуть пустыню, как тут же захлопнулись двери позади и, исчезнув с глаз, стали стеной, покрытой толстым слоем льда. — Уходим, Ад слишком долго питался мною. Да и тебе здесь не место. Архангел всё так же держал нефилима и, взмахнув рукой, в которой был меч, посылая поток пламени, что расплавил камень, проделал себе путь вперёд. Ничего не говоря, Люцифер пошёл вперёд, ведя за собою Смирение. Михаил шел по узким коридорам, пытаясь отыскать среди высоких стеллажей и полок одинокого старца, что сам себя заточил в башне. Метатрон не был любителем компаний и вообще предпочитал одиночество, но выйти к старому другу был просто обязан. Всюду лежали книги и свитки, среди которых были и те, о которых Михаил не слышал даже. Книжная пыль неприятно резала нюх, из-за чего архангел морщил нос, периодически прикрывая ладонью лицо. Блондин потерял терпение, когда понял, что заблудился в этом книжном лабиринте. — Метатрон, явись. Это я, Михаил. Где ты, старый друг? Нам нужна твоя помощь. Мне... нужна... Архангел, не останавливаясь, завернул за один из стеллажей, но поняв, что всё повторяется, и что он уже видит эти тома на полках в десятый раз, от досады рухнул на пол, поднимая столбы пыли. Голову посещали не лучшие мысли, и первый ангел испугался, что писаря Господнего вообще уже могло и не быть в живых. Ведь и их всех забыли, а от Метатрона могли просто избавиться. Ведь он единственный, кто помнил о трёх сыновьях Господа, что пошли путем Судьбы, где младший стал злом, а старший сам свергнул своего брата. А средний сын был чем-то вроде равновесия между ними. Аваддон мог уничтожить ангела, зная какую угрозу принесут знания, что хранил писарь. Перед глазами тут же появился образ Силены. Хрупкая, наивная, но такая нежная. Он полюбил эту девушку, зная, что поступает плохо. Но Михаил понимал, она погибнет, если попадет в руки Совета. Да, Совет пугали нефилимы, поэтому они были уничтожены. Ведь им, как и жителям Третьего царства, детям Адама и Евы, были даны свобода выбора, право решать. И именно за это Обугленный Совет и уничтожил нефилимов руками их же братьев, и именно поэтому и подставили Войну, чтобы человечество исчезло с лица Вселенной. Но Силена... она другая. Она как глоток кристально чистой и прохладной воды в разгорячённой пустыне. Она... Его Судьба. — Я здесь, мой старый друг... Михаил обернулся на голос: в огромных дверях, окутанный тёплым и мягким светом, стоял старец. Седая борода терялась в подолах балахона, и пальцы манили Михаила за собой. — Идём, идём за мной. Я покажу тебе ту силу, что спасёт всех нас. Идём, Михаил, мы спасём род нефилимов.