Альбинос

      Все решает внешность.       Если ты родился красивым, то у тебя точно будет много друзей, больше шансов найти свою любовь, хорошо устроиться в жизни. Шансы найти неплохих друзей и даже любовь есть, если ты и так себе. И совсем нет, если ты урод. И это не просто слова. Я знаю, о чем говорю. Я таким родился.       Я альбинос. У меня абсолютно белые волосы. Выглядят они по-стариковски седыми. Все бы ничего, будь мне семьдесят, на меня бы никто и внимания не обратил, но не в двадцать три. К тому же они совершенно по-идиотски завиваются, что не придает мне красоты и обаяния. Мои глаза… нет, не ярко-красные и уж тем более не бордовые, – бледно-голубые с розовыми асимметричными прожилками. Моя кожа почти неотличима от цвета волос, в особо неудачном освещении можно увидеть под ней сеть вен, что тоже не придает мне очарования. Лицо у меня вытянутое, нос длинный, глаза глубоко посаженные, брови, ресницы – все белое. Жалкое зрелище.       К своему несчастью, я еще и в росте выше среднего – метр восемьдесят, что, разумеется, резко выделяет меня из толпы, будто цвета волос мало.       Без шансов, в общем.       Одеваюсь я почти всегда во что-то черное, на ногах джинсы и кроссовки, на торсе толстовки или худи с капюшонами, практически всегда натянутыми на глаза, и дело не только в цвете волос, привлекающем ненужное внимание, но и в коже, мгновенно обгорающей на солнце, и глазах с повышенной чувствительностью к свету. Как назло, в моем городе почти всегда солнечно, что заставляет меня идти, опустив голову как можно ниже, едва не сбивая прохожих.       Естественно, я просто ненавижу выходить из дома. Будь у меня такая возможность, я и вовсе заперся бы в своей комнате и жил там, не попадаясь никому на глаза. Жаль, что это нереально. Я живу один, отдельно от своей семьи, и мне необходимо выбираться на улицу, чтобы банально сходить в магазин за продуктами или оплатить счета за квартиру. Кроме того, я учусь в университете, и мне нужно посещать занятия, так что приходится выходить из дома едва ли не каждый день.       Наверное, мне было бы легче, будь у меня хоть кто-то, с кем можно было бы разделить бремя учебы, но друзей и даже маломальских приятелей у меня нет. Конечно, все дело во внешности – по большей части она пугает и отталкивает людей: со мной и заговаривают-то только в случае крайней нужды, и то стараются свести разговор к минимуму.       У меня никогда не было друзей. Ни в детстве, ни в школе. Зато была куча кличек и прозвищ, которые неустанно придумывали одногодки. Как ко мне только не обращались – невидимка, привидение, призрак, даже вампир и самое ненавистное – Каспер. Помните это глупое привидение? Ненавижу его.       В детстве я всегда жутко обижался, повзрослев, привык и уже не обращал внимания, смирившись. Я не стал относиться к своей внешности терпимей и, более того, с симпатией, я все так же ее ненавижу, считая, что из-за нее моя жизнь никогда не сложится так, как мне бы хотелось.       Я привык к одиночеству. Привык быть один, привык к насмешкам, презрению и холодному отношению. Всему этому я научился не в детсаду и не в школе, а просто будучи дома. Ведь в собственной семье я настоящая белая ворона.       У меня большая семья. Отец – владелец крупной компьютерной компании, мать – модель мирового уровня. Не знаю, почему они решили, что двоих детей им недостаточно, и завели третьего. Правда, увидев меня, они, конечно же, поняли, что совершили ошибку, но было уже поздно. И тогда, словно ради того, чтобы доказать всему миру, да и себе тоже, что я просто ошибка природы, родили еще двоих. Нормальных. Ну, то есть таких же красивых, как они. Красивые, успешные, все мои родственники воплощали собой все лучшее, что могла дать человеку природа, и только на мне она хорошенько отдохнула, обделив и толикой красоты и таланта, что достались им.       Жить среди них было невыносимо, и три года назад я переехал, не в силах больше видеть недовольные моим присутствием рожи. Переехать-то переехал, но как бы я этому ни сопротивлялся, периодически все же приходится возвращаться. Сегодня как раз один из таких дней – мой день рождения.       Я ненавижу его по двум причинам. Первая – если приходится в этот день идти на учебу, все однокурсники резко начинают делать вид, что рады моему существованию, активно здороваются, поздравляют и фальшиво улыбаются. Вторая – приходится идти домой на семейный ужин и терпеть присутствие таких красивых и успешных родственников.       Сегодня мне не везло по полной программе. По расписанию два семинара, а значит, придется пробираться через весь город к университету.       Погода радовала – было пасмурно, и солнце почти не проглядывало из густого слоя свинцовых облаков, большая часть людей находилась в унынии, а я радовался, что небесное светило не резало мне глаза. Капюшон на голове прикрывал волосы, руки я засунул в карманы легкой куртки – стояли более-менее теплые для марта деньки и можно было не кутаться в зимний пуховик. От многочисленных луж спасали непромокаемые кроссовки, а темные джинсы мгновенно впитывали в себя падавшие на них капли влаги. Наушники ласкали слух звуками любимой музыки.       «Красота».       Понурые прохожие, явно боявшиеся повторения ночного дождя, шустро перебегали дорогу, стремясь поскорее нырнуть в метро. Автомобилисты раздраженно сигналили припозднившимся пешеходам, не успевшим перебежать дорогу на зеленый свет. Я постоял, дожидаясь, когда можно будет перейти, пересек шоссе и направился к станции, уклоняясь от совавших в руки листовки промоутеров. Метро согрело потоком горячего воздуха в дверях вестибюля, медленно спустило вниз на эскалаторе и унесло на другую часть города в толпе незнакомцев. На меня, как всегда, смотрели с легким подозрением, я привычно делал вид, что ничего не замечал.       Университет, до которого пришлось еще немного пройтись, гудел, как оживленный улей. Туда-сюда сновали полусонные студенты. Кто-то искал аудиторию, кто-то расписание, кто-то – затерявшихся друзей. Я пробрался сквозь гомонящую толпу и прошел в кабинет, где собралась уже почти вся наша группа. Со мной буквально в дверях столкнулась одна из моих одногруппниц, заметила в левой руке купленный в расположенном недалеко от метро магазине торт.       – Привет, э-э-э… – легко было догадаться, что она забыла мое имя, но я этому только порадовался: придется слышать его на один раз меньше. Не стал помогать ей вспомнить, как все же меня зовут, и лишь меланхолично ответил:       – Привет.       – Мы э-э-э… – она оглянулась на однокурсников в надежде получить поддержку, на нас почти никто не смотрел, но в этот момент почти все заинтересованно обернулись в нашу сторону, – хотели поздравить тебя с днем рождения…       Проигнорировав вспыхнувший порыв ответить: «Поздравляйте, раз хотели», – я прошел в аудиторию, не удостоив девушку и взглядом. Однокурсники, почувствовавшие, что на обед получат по куску халявного торта, вполне убедительно закивали, кто-то даже почти искренне проблеял какое-то поздравление. Мне даже показалось, что их было двое. Или трое?..       – Спасибо. Я принес торт, – поставив коробку на одну из передних парт, я направился на свое место – рядом с окном, во втором ряду. К счастью, ни у кого не хватило ума поинтересоваться, присоединюсь ли я к празднованию: запомнили, наконец, что мне это не нужно.       – Вообще-то мы тебе кое-что приготовили, – послышалось за моей спиной. Я даже замер на месте от удивления. «Это что, шутка?» – я думал уже обернуться, чтобы посмотреть, что же они там мне приготовили, но передумал:       – Не стоило, – и прошел к своей парте. Бросил сумку на стол, сел и принялся доставать тетрадь и учебники.       – Ты ведь любишь кофе? – девушка оказалась очень настойчивой. Подошла к моей парте с прозрачным подарочным пакетом, в котором была упаковка кофе. Большая красная «Е» в сером прямоугольнике на черном фоне. – Он вкусный, – продолжила наша староста, протягивая мне подарок. – Не отказывайся.       Я присмотрелся, когда она убрала руки. Сверху над «Е» располагалась надпись: EGOISTE.       «Вот, значит, как?.. Я оценил».       – Спасибо, – я взял этот «подарок» и затолкал в сумку, чтобы не видеть. Девушка, казалось, хотела добавить что-то еще, но не стала и отошла.       Не то чтобы я сильно расстроился. Удивительно было, что они вообще столько сил потратили, чтобы задеть меня таким образом. Можно было и прямо сказать.       Две пары прошли быстро, преподаватели ко мне относились вполне благосклонно, привыкли, наверное. Я неплохо учился, знание дакского у меня было лучшим в группе. Я слушал музыку только на дакском. Смотрел фильмы только с дакскоязычной озвучкой. Дакскую литературу читал только в оригинале. Разве что с живыми людьми на дакском общался лишь в стенах университета, но это откладывало отпечаток только на произношение и скорость реакции. На моем будущем это не должно было отразиться, так что я особо не заморачивался.       Последние три года в школе я много думал о том, на кого пойти учиться. Кем работать, чтобы контактировать с как можно меньшим числом людей. Чтобы иметь возможность зарабатывать деньги дома, не выходя каждый день на улицу и не сталкиваясь с толпами народа. Вначале я думал поступить на литературный в надежде, что большую часть жизни проведу затворником в своей квартирке, занимаясь написанием какого-нибудь бесконечного романа, но вовремя понял, что с моим жизненным опытом, а точнее, его почти полным отсутствием, из меня мало что выйдет, и передумал. Я поступил на переводчика – к счастью, дакский мне хорошо давался – и собирался всю жизнь переводить чужие труды на родной язык. Сейчас я подрабатывал, периодически переводя некоторые статьи для журналов. Поначалу редакторы относились к моим переводам с недоверием, я частенько встречал в опубликованных статьях правки, но постепенно зарекомендовал себя, и теперь этих правок практически не встречал, мои переводы публиковались зачастую без малейших изменений, а предложений становилось все больше.       Помимо этого, я состоял в небольшой группе переводчиков-любителей, осуществлявших вольный перевод заграничных литературных произведений, которые еще не были куплены отечественными изданиями. Это тоже приносило некоторый доход и давало мне возможность развиваться и общаться с людьми, не видя их. У нас была небольшая команда из пяти человек, свой сайт, группа в Империи с немаленьким количеством постоянных читателей. Судя по отзывам, нашей работой оставались довольными, что не могло не радовать. Пожалуй, интернет вообще был единственным местом, где меня воспринимали всерьез, уважали и ценили. Еще бы – ведь зарегистрирован я был под псевдонимом, и на аватарке у меня не стояла настоящая фотография.       Пока я был на занятиях, в городе прошел небольшой дождь, и редкие прохожие как раз убирали свои зонтики, стряхивая с них капли воды. Повезло мне, однако.       Я направлялся в сторону одного очень неплохого ресторанчика, расположенного недалеко от моего университета. Он был хорош по многим причинам: был недалеко, там вкусно готовили, это не была дешевая забегаловка для студентов, а значит, вероятность встретить кого-либо из знакомых по университету почти отсутствовала. Кроме того, ко мне там уже привыкли, для меня всегда был готов столик в углу зала, в уединенном месте, откуда открывался неплохой вид на проспект, но основной плюс заключался в том, что к большей части посетителей я спокойно мог сидеть спиной и никому глаза не мозолил.       Ресторан был двухэтажный – основной зал располагался на втором этаже, а на первом находилось небольшое кафе для тех, кто собирался просто выпить кофе или купить кондитерские изделия. У кафе имелся свой отдельный вход, прямо с улицы, в ресторан нужно было подняться по высокой узкой лестнице, не очень хорошо освещаемой.       – Добрый день, – администратор ресторана, весьма миловидная девушка, и, кажется, единственная, кто улыбался мне вполне искренне, привычно растянула губы в улыбке, увидев меня, – ваш столик ждет вас.       – Спасибо, Мадлен.       Как-то я попросил у нее номер телефона, и с тех пор каждый раз перед приходом предупреждаю, что приду, чтобы мой столик по возможности не занимали. Ни одного случая, чтобы он был занят даже в час пик, на моей памяти еще не случалось. Мадлен вручила мне меню и не стала меня провожать: в этом не было необходимости. Проходя через зал, я пытался вспомнить, называл ли ей свое имя. Впрочем, если и называл, по имени она ко мне ни разу не обратилась.       Я занял свое место, привычно повернувшись ко всем посетителям спиной и уставившись на серый пейзаж за окном. Подошла официантка, поставила передо мной мой любимый черный чай со вкусом земляники со сливками, приняла заказ и удалилась. Я достал планшет и открыл одну из книг, которую недавно нашел на просторах интернета. Книга была увлекательной, и за ее чтением я почти не замечал времени.       Обед прошел незаметно, пара десятков книжных страниц была успешно прочитана, и я покинул ресторан, снова спустившись в подземку. Теплый воздух, эскалатор, полутемный вагон, оборачивавшиеся на меня люди, и в обратном порядке – эскалатор, поток холодного воздуха на выходе, несколько километров на такси, и к шести часам я уже стоял на пороге ненавистного с детства дома. Располагался он в одном из пяти самых дорогих районов нашего города, Южном. Отличительной особенностью Южного являлось то, что он представлял собой район малоэтажной элитной застройки. Жили здесь в основном до неприличия богатые люди, отгородившиеся от соседей высокими заборами, разве что не обтянутыми колючей проволокой (хотя были и такие), и считающие ниже собственного достоинства приготовить себе яичницу.       Звонок в домофон на воротах, полминуты ожидания, щелчок открытого замка на калитке, небольшая мощеная камнем дорожка, ведущая к дому, широкая терраса, и вот я у двери. Загорелся свет, распахнулась дверь, и на пороге объявилась моя мать, одетая как на выход: в обтягивающее черное платье, туфли на высоком каблуке, вся обвешанная сверкающими драгоценностями.       – Наконец-то, пришел, – произнесла она недовольно, словно ждала меня на морозе как минимум два часа. После, видимо, все же вспомнила, что «праздник» сегодня именно у меня, и произнесла: «С днем рождения», – подалась ко мне, смазанно чмокнув в щеку, и тут же отстранилась. Проделала она все это так быстро, словно боялась заразиться от меня какой-то болезнью.       – Спасибо, – я прошел в дом. – Я тебя тоже поздравляю, – мать нервно передернула плечом, бросила короткое «спасибо» и направилась вглубь дома. Я разулся, сбросил сумку на пуфик в прихожей и двинулся вслед за ней, надеясь, что этот спектакль скоро закончится.       – Здорово, Каспер! – приветствовал меня старший брат, Лукас, особа высокая, накачанная, с голливудской улыбкой от уха до уха и таким же раздутым самомнением. Да, это он придумал для меня это прозвище. Я долго его ненавидел, но до такой степени с ним сроднился, что даже на своей странице в Империи назвал себя именно так. Лукас хлопнул меня по плечу, я, на удивление самому себе, устоял, даже не пошатнувшись, и с усмешкой на изогнутых губах поздравил: – С днюхой.       – Спасибо, – я выбрался из-под руки брата и направился в сторону столовой, к сегодняшнему событию красиво украшенной. Остальное семейство: старшая сестра Эльза и младшие Вейн и Мария – довольно кисло поздоровались со мной, забыв при этом поздравить.       Я присоединился к ним, занял свое место за столом, отметив, что на отца стол не накрыт, а значит, его сегодня не будет. Не особо этому огорчился, протянув руку к салатнику. Чем скорее все съем, тем скорее уйду.       – Джаспер, сними капюшон, ты за столом, – остановил меня недовольный голос матери. Пришлось послушаться и показать всем свои волосы, тут же приковавшие к себе взгляды каждого моего домочадца. Интересно, они надеялись, что мои волосы внезапно цвет поменяли за то время, что мы не виделись? Может, они надеялись, что я покрашусь? Наивные. Как будто я не пробовал. Краска держится на моих волосах пару дней, а после смывается. И опять это имя. Ненавижу его.       Ненавижу это место. Ненавижу этот дом, ненавижу этих людей.       – Почему ты так одет? – продолжала мать свою любимую тему. – Сколько можно повторять, что на семейный ужин нужно надевать костюм? Посмотри на своего брата. Разве не красавец? – кивнула она в сторону Лукаса. Тот, одетый с иголочки, хоть сейчас снимай для рекламы, усмехнулся и вздернул брови, мол, а тебе слабо? А мне и вправду было слабо. На мне костюмы не так хорошо смотрелись. Да и в метро я бы странно выглядел. Не говоря о том, как некомфортно бы себя чувствовал.       – Я прошу прощения, что не соответствую твоим стандартам красоты. В свое оправдание могу сказать, что костюм ничего бы не исправил, – я безразлично пожал плечами.       – Даже не пытайся переложить вину за свой неподобающий внешний вид на меня.       – Я и не пытался.       – А я думаю, Джаспер прав, – вклинилась в разговор Эльза. – Во что ты его ни одень, он не перестанет быть уродом.       Я даже не поперхнулся. Двадцать лет жизни под одной крышей сделали меня действительно толстокожим.       – Дело не в красоте. Дело в манерах. У нас есть дресс-код, и ему нужно соответствовать.       – Да он вообще ничему не соответствует, – засмеялся Лукас.       Я и бровью не повел, постаравшись абстрагироваться. Только заталкивал в рот вилку за вилкой: кормили-то здесь весьма вкусно.       – Джаспер, как дела у тебя на работе? – спросила мать, накладывая себе в тарелку поданное мясо. Похоже, обсуждать мой внешний вид они уже закончили и тема себя исчерпала.       – Я в университете учусь, – ответил я без особого энтузиазма, в очередной раз поражаясь, насколько же ей неинтересна моя жизнь, что она ничего о ней не знает.       – Ах да, я забыла. На каком ты курсе? На третьем?       «Поздравляю, почти угадала», – я скептически покачал головой:       – На четвертом.       Судя по всему, она не помнила, сколько мне лет. Спросить ее, что ли? Прямо так и вижу озадаченное выражение на ее лице, когда она будет подсчитывать, в каком году родила меня. А может, она и не делала этого? Может, меня аист принес? Да еще и заблудился по дороге, не по адресу доставил? А иначе с чего именно я так сильно выделялся?..       – Надеюсь, ты не собираешься идти работать к отцу на фирму? – продолжила моя родительница, отпивая вино из бокала.       – Я учусь на переводчика, что мне там делать?       – Очень хорошо. У него и без того там бездельников хватает.       В этот момент я, наконец-то, удивился и на некоторое время даже замер. Не знаю, почему она записала меня в ряды бездельников, – я не просил у них с отцом денег, зарабатывал сам, своим трудом, хоть и сказал, что не работаю. Интересно, а на что, она думает, я живу?.. Или она решила, что содержит меня? Может, как-нибудь попросить ее посчитать, сколько денег они с отцом выделили мне за те три года, что я не живу с ними?..       В очередной раз подумав, что ненавижу всех собравшихся, я все же отмер и продолжил есть, попутно отвечая на идиотские вопросы своей родительницы.       Затянувшийся ужин медленно подходил к своему концу, принесли торт, щедро отрезанный кусок которого в меня уже не лез. Я немного поковырялся в нем для виду, попробовал – слишком жирный и с безе, я такие не люблю.       – Ну что, время подарков? – спросил Лукас, гадко улыбаясь.       Время подарков – время унижения. Зная его, я мог предположить, что он придумал очередную гадость, способную испортить мне настроение, которого и без того не было.       – Это от меня. Не уверен, что они тебе когда-то пригодятся, но должен же ты хотя бы знать, как они выглядят, – протянул брат мне небольшой упаковочный пакет. Я заглянул внутрь – пачка презервативов. Должен признаться – ему удалось меня удивить.       Может, соврать ему, что я уже не девственник? Вот он поразится.       – Спасибо за заботу, конечно, но я прекрасно знаю, как они выглядят и как ими пользуются. Ты вполне мог оставить их себе, тебе они точно быстрей понадобятся.       – Не переживай, у меня много, – усмехнулся он. Я пожал плечами, не хочет – не надо. Мне тоже несложно будет выбросить.       Мать кашлянула в кулак, заставляя перейти на другую тему.       – Эльза?       Девушка покопалась в своей мини-сумочке.       – Вот, – протянула она мне что-то вроде открытки, даже в самый обычный конверт не запечатанной. – Приглашение на закрытый показ фильма с моим участием. Правда, он еще нескоро.       Я счастлив. Буду сидеть в первом ряду и плакать от радости.       – Можешь даже взять кого-то с собой, хотя я сомневаюсь, что с тобой кто-то пойдет… – добавила она.       – Даже если бы и было кого пригласить, я бы вряд ли смог его убедить пойти на фильм с твоим участием, но спасибо.       Девушка презрительно фыркнула, но спорить не стала, хотя я, если честно, ждал, что она затребует приглашение назад. Я даже согласился бы вернуть, все равно мне с ним делать нечего. Полетит в ту же мусорную корзину, что и подарок Лукаса.       – Вейн, где твой подарок? – спросила мать, обращаясь к младшему.       – Сейчас принесу, – младший брат встал из-за стола и вышел из столовой. Вернулся, неся в руках коробку с вертолетом. – Мой вертолет, – протянул он мне коробку. – Он не летает.       И зачем мне этот нелетающий пылесборник?..       – Здорово, – единственное, что я смог на это ответить, и обернулся к младшей, не принимающей никакого участия в раздаче подарков. – А ты мне ничего подарить не хочешь?       Мне, в общем-то, плевать на их подарки, но я же всем им что-то дарю каждый раз.       – Мария, покажи брату, что ты ему приготовила.       Девочка без особого желания оторвалась от поедания торта, слезла со своего стула и прошла до серванта, открыла верхний ящик, что-то достала и вернулась за стол, протягивая мне свернутый в трубочку альбомный лист.       – Это наша семья, – пояснила она, с энтузиазмом подцепляя ложечкой торт.       Я развернул рисунок и с интересом уставился на изображение.       – А я где?       – А тебя здесь нет, – ответила девочка, ничуть не смутившись. Мне осталось только сжать зубы и сдержаться, чтобы ничего ей не высказать. Лукас и Эльза переглядывались, с трудом сдерживая смех. Мать недовольно поджала губы, но ничего не сказала.       – Спасибо, – все же поблагодарил я сестру, подумав, что на день рождения ближайшего родственника обязательно заболею, а если даже и нет, то просто обзаведусь соответствующей справкой.       – Мы с отцом долго не могли придумать, что тебе подарить, – произнесла мать, отвлекая меня от моих мыслей. – Решили, что машина для тебя – это слишком, ты все равно не умеешь водить.       – И что в итоге? – спросил я без малейшего интереса. Жаль. С машиной было бы удобней, не приходилось бы толкаться среди людей в метро. И неважно, что с моим зрением далеко не уедешь. И откуда вообще они могли знать, что у меня нет прав? Может, я их уже давно получил?       Мать протянула мне запечатанный конверт.       – Купишь сам что-нибудь.       – Спасибо.       Я взял протянутый конверт и даже не стал открывать – по ощущениям там было не больше четырех купюр. Или вообще одной. Это даже ни в какое сравнение не идет с подаренными сестре и брату машинами.       Не могу сказать, что обиделся. Им всегда доставалось больше, чем мне, и ничего другого я, в общем-то, не ожидал.       С трудом дождавшись окончания ужина, я отверг слабые попытки матери удержать меня на ночь дома и, так и не увидев отца и не услышав его поздравлений, собрал все свои подарки, если их вообще можно так назвать, и покинул столь не гостеприимный ко мне дом.       Мое везение к этому моменту определенно закончилось – на улице начал накрапывать мелкий дождь, однако я не сильно огорчился, даже несмотря на отсутствие зонта, главное, что ужасный вечер закончился и я направлялся домой.       Два с половиной часа – и утомительная дорога осталась позади. Прошел в квартиру, хотя квартирой ее можно назвать лишь с натяжкой. Это небольшая студия в двадцать семь квадратных метров на краю города, я ее снимаю, лишь бы не жить со своим семейством. Небольшая узкая прихожая, слева вешалка и тумба для обуви, шкаф для верхней одежды, справа дверь в санузел – душевая кабина, унитаз, раковина да стиральная машинка, прямо по курсу – единственная комната с раскладным диваном, шкафом и выходом на балкон, обеденный (он же рабочий) стол на четыре человека, компактный кухонный гарнитур со встроенным однокамерным холодильником, мойкой, духовкой и варочной панелью на две конфорки. Никаких излишеств, все дешево и сердито – это пока что максимум, который я могу себе позволить.       Налил себе чай и кинул принесенный из родительского дома пакет с бесполезными подарками на шкаф – разберу потом, куда деть все эти ненужные вещи, – уселся за ноутбук, принявшийся приветственно гудеть при включении. Немного ожидания, и я уже мог с улыбкой читать поздравления товарищей по команде на стене и в личных сообщениях в Империи. В нашей группе они разместили объявление, и некоторые читатели тоже оставили здесь свои пожелания. Это стоило намного больше, чем фальшивые поздравления от собственной семьи.       Некоторое время ушло на то, чтобы ответить всем словами благодарности. Чай успел остыть, когда в онлайне собрались все члены нашей команды. В очередной раз уже в нашем чатике сыпались поздравления, разные шутки, заставлявшие улыбаться от уха до уха, после – разговоры о проектах, над которыми мы работаем, установка дедлайнов, перенос тех, которые мы уже успешно пропустили.       Была уже ночь, когда в чате осталось всего трое: я, переводчица Бальзамина и парень, который отвечает за работу сайта, Адам. Я уже собирался попрощаться и идти спать, когда Адам написал, что едет в командировку в Страйхен, и спросил, может ли кто-то его принять на пару дней.       Я бы скромно промолчал, но Бальзамина сдала меня с потрохами:       Бальзамина: «Каспер вроде там живет?»       Адам: «Правда?»       Я чуть не подавился чаем, остатки которого решил допить. Вот отстой. И отказаться было как-то неудобно, все-таки уже давно работаем вместе, но и соглашаться не хотелось. Я его никогда не видел, и он меня тоже – не думаю, что ему понравится то, что он увидит…       Адам: «Каспер? Чувак, если ты против, так и скажи, я не обижусь;)»       Каспер: «Извини, я отвлекся. Все нормально, приезжай, я тебя встречу».       Кажется, я написал это раньше, чем хорошенько подумал. Но поздно было уже идти на попятный.       Адам: «Класс, спасибо, друг!»       Каспер: «Не за что=)»       Ну, и во что я ввязался?.. У меня же всего одна комната. Где он будет спать? А вдруг он что-нибудь украдет?       Бальзамина: «Вы тут общайтесь, а я спать! Чмоки:* Каспер, солнышко, с днем рождения еще раз:*»       Каспер: «Спасибо=) Спокойной ночи».       Стерва, как ты могла сдать меня.       Адам: «Спокойной:)»       Каспер: «Только имей в виду, что у меня тесно».       Адам: «Да ладно;)»       Ну, ладно, так ладно, сам согласился. Ох...       Адам: «Позже еще спишемся, все обговорим».       Каспер: «Ага. Я тоже спать».       Что ж… Придется теперь какое-то время потерпеть взгляды одного из своих интернет-друзей. Надеюсь, ему не будет очень противно и он не свалит, едва увидев меня… А впрочем, если и свалит – невелика потеря.