Альбинос

      На следующий день мне позвонил отец. Я не ждал его звонка и от удивления даже моргнул, прежде чем отпроситься выйти из аудитории, чтобы поговорить.       В коридоре было пусто, я отошел к окну и, прислонившись к подоконнику, ответил на звонок:       – Алло.       – Привет, Джаспер, извини, что не поздравил вовремя. С днем рождения. Желаю всего хорошего. И будь счастлив.       Это было так мило с его стороны. Я помолчал, но все, что смог придумать для ответа, было:       – Спасибо. За тобой должок.       – Вот как? – отец усмехнулся. – Хорошо, тогда обещаю сделать все, о чем попросишь, – по всей вероятности, он не очень верил, что я вообще когда-нибудь о чем-то его попрошу.       – Ладно.       – Тебе что-нибудь нужно? – спросил он, чем удивил меня еще больше. Но я, конечно же, ответил: «Нет». – Иногда мне кажется, что ты слишком самостоятелен, и я начинаю чувствовать, что не состоялся как родитель.       – Стареешь, что ли?..       Отец засмеялся. Его голос был слегка хриплым, и, слыша его, я подумал, что даже немного скучал по нему.       – Ты уже смотрел, что мы с матерью тебе подарили? – поинтересовался он, отсмеявшись.       – Нет.       – Почему?       – Это не машина, насколько я понял.       – Ты хотел машину? – отец, казалось, был удивлен. – Я думал, ты не водишь.       – Я не вожу.       Мне хотелось едко добавить: «Может быть, как раз потому, что нечего водить», но я сдержался.       – В любом случае, не потеряй наш подарок.       – Постараюсь, – обронил я небрежно, пытаясь вспомнить, не мог ли их конверт вылететь из пакета, пока я добирался до дома.       – Я сейчас в Дакарте, у меня переговоры с возможными партнерами. Как думаешь, ты же учишь дакский: «Мы подумаем над вашим предложением» ближе к «да» или «нет»?       – Ты поэтому звонишь? – поинтересовался я.       – Вовсе нет. Можешь не отвечать, если ты так решил.       Я помолчал, прикидывая, насколько он честен со мной.       – Они сказали именно «подумаем» или «обдумаем»?       – Скорее, обдумаем.       – Тогда ближе к «да», – ответил я.       – Хорошо бы. Я тебя ни от чего не отвлекаю?       – Я в университете, у меня пара сейчас идет.       – Почему сразу не сказал?       «Просто потому, что ты так редко звонишь, почти никогда, вообще-то», – подумал я, но, конечно, ответил совсем иначе:       – Сейчас говорю.       – Тогда не буду тебя отвлекать. Удачи.       – Тебе тоже.       Спустя пару секунд в трубке зазвучали гудки. Убедившись, что звонок завершен, я оторвался от подоконника и вернулся в аудиторию.       Адам должен был приехать в субботу утром. Для меня это время было весьма подходящим – я успевал встретить его, отвезти домой и на семинар заскочить.       Утро субботы выдалось довольно солнечным, что заставляло меня натягивать капюшон едва ли не на нос. Железнодорожный вокзал был полон как встречающих, так и провожающих. Я подошел к табло с информацией и нашел номер платформы, на которую должен был прибыть поезд Адама. Оставалось минут пятнадцать, и я неспешно пошел искать нужную платформу. Долго искать, впрочем, не пришлось, я остановился в начале путей, вглядываясь вперед, но яркое солнце быстро охладило мой пыл, заставив упереть взгляд в землю.       Спасибо музыке, скрасившей минуты томительного ожидания. Красивый двухэтажный бело-голубой поезд прибыл точно по расписанию – почти бесшумно проскользнул по путям и мягко остановился. В кармане завибрировал телефон – на экране высветился номер Адама, который он сообщил мне накануне. Я поднес трубку к уху, предварительно вытащив из нее наушник от плеера.       – Ты на месте? Я уже почти вышел. Как я тебя узнаю? – спросил парень. Голос его был довольно грубый, но интонации вполне мирными.       – На мне черная куртка и черные джинсы, и таких, как я, здесь еще человек двадцать.       – Понял… – Адам задумался на секунду. – У меня синий рюкзак, яркий, «Раймонс», точно заметишь, – сообщил он, словно правда верил, что по одному рюкзаку я должен был его узнать. Кстати, я не знаю, что это за фирма.       – Ладно, – я отключился.       Плевать, в конце концов, это ему нужно меня найти, а не наоборот.       Как ни странно, лямки ярко-синего рюкзака я и впрямь быстро обнаружил среди толпы. Набрал его номер, чтобы убедиться, что это действительно он.       – Я тебя вижу. Иди прямо.       Парень быстро приближался ко мне и с интересом осматривался, вот только смотрел он при этом куда угодно, только не на меня. Еще три шага, и он просто пройдет мимо. Я вздохнул – Адам как раз в очередной раз отвернулся от меня – и произнес в трубку:       – Холодно. И там холодно. Я прямо перед тобой.       Адам повернулся, наконец, ко мне и с недоверием уставился на телефон, который я держал у уха.       – Это ты? – проговорил он в телефон.       – Это я, – ответил я и выключил аппарат.       Он наклонился, стараясь заглянуть под капюшон, и тут же отшатнулся:       – Ебаный в рот… Каспер, а ты и впрямь… Каспер!       – Спасибо, – я развернулся и направился к выходу из вокзала. К слову, Адам был выше меня головы на полторы, не меньше, и шире раза в два. Честно говоря, он заставлял меня нервничать. Он же мне шею свернет и не вспотеет. Я же не засну рядом с ним.       – Как тебя зовут-то на самом деле? – поинтересовался парень.       – Каспер меня зовут, – ответил я, все еще злясь на сравнение.       – Ну не по паспорту же ты Каспер, – усомнился тот.       А вот нужно было сменить!       – Называй меня Каспер, пожалуйста, а если не нравится, вообще никак не называй.       – Хм-м-м… в интернете мне казалось, ты намного милее.       – Мы больше не в интернете, привыкай.       Адам пробубнил что-то себе под нос, я не расслышал.       – Я сейчас отвезу тебя к себе и уйду на учебу. Тебе куда-то нужно сегодня?       – Неа. Только в понедельник.       Спрашивается, и зачем он так рано приехал?..       – Тогда останешься дома? У меня нет запасных ключей.       А даже если бы и были, то не дал бы.       – Идет.       В нашем городе Адам, как он признался, был впервые, а потому с любопытством озирался по сторонам, любуясь архитектурой и периодически отставая, чтобы сделать хороший снимок на телефон. Я предпочел бы как можно скорее спуститься в метро и доехать до дома, но останавливать его не стал. Пусть у него хотя бы о городе сложится приятное впечатление. Хотя, с другой стороны, какое мне дело?..       – Мы на метро? – спросил Адам, когда мы приближались к букве «М».       – Да, конечно, – я кивнул.       – Далеко?       – Пять станций, переход, две и переход. Еще восемь.       – Клево. Слышал, у вас метро красивое.       – Врут.       Наверное, я просто ужасный собеседник, неудивительно, что у меня нет друзей. Однако Адам, похоже, был из породы неунывающих, поэтому не обиделся на мою резкость:       – Хм-м-м… Ну вот и погляжу.       Впечатления от метро Адаму не испортил даже его угрюмый спутник. Он восхищенно осматривался, что-то фотографировал, пытался даже меня втянуть в этот процесс, но натолкнулся на непрошибаемую стену непонимания. Не отчаялся, продолжая лицезреть мелькающие за окнами станции.       Когда мы подъехали к нужной платформе, у меня уже основательно разболелась голова от его болтовни, так что, переступив порог квартиры, я вздохнул с облегчением – терпеть его осталось недолго. О том же, что после занятий мы снова увидимся, я старался не думать.       Пройдя в квартиру, Адам присвистнул:       – Тесновато, однако.       – А ты чего ожидал, я предупреждал.       – Да ладно, я не в претензии, мне вообще лишь бы было где упасть, – отмахнулся он, скидывая рюкзак на пол и разуваясь.       – Мне тоже, поэтому и не жалуюсь.       Адам повесил куртку на крючок и с интересом посмотрел в сторону холодильника:       – Есть что поесть?       – Есть что приготовить. Все, что найдешь в холодильнике, твое, – ответил я, доставая сумку с тетрадью.       – О, ништяк. А ты надолго? – уточнил он, нырнув в холодильник.       – Приду через четыре часа.       – Окей, до встречи! Пивасик захватишь?       – Тебе какого?       – Темного.       – Ладно.       – И как насчет устроить мне небольшую экскурсию по городу? Ну, там, стандартная программа – Башни Дюна, площадь Медиче?..       – Я подумаю. Я ушел.       – Пока!       Дверь закрылась, и я перевел дыхание. Небеса, наконец-то один! Никогда не думал, что буду так сильно желать одиночества.       Наушники в уши, ключи в карман, сумку за спину, и я неспешно направился на учебу. Времени в запасе было полно, так что я мог себе позволить по пути купить стаканчик кофе и булочку с маком, а также съесть все это на скамейке в парке напротив универа. Правда, во время этого мимо меня постоянно ходили люди, оглядывались и всячески меня раздражали. В какую же глухомань нужно деться, чтобы вокруг вообще ни души не было?..       Пока размышлял о том, где же мое место в этом мире, начал опаздывать, поэтому пришлось поднажать, чтобы успеть к звонку.       Семинар прошел быстро, но у меня еще была запланирована встреча с научным руководителем, с которым мы договорились обсудить, куда мне лучше пойти на практику. Научник пообещал устроить меня в переводческий отдел одного из лучших издательств города, чему я весьма обрадовался, а после огорчился, – ведь это означало, что мне придется знакомиться с новыми людьми, разговаривать с ними и что-то делать на виду у всех. Приуныл было, но справедливо рассудил, что практика еще не завтра, поблагодарил преподавателя (он ведь хотел как лучше) и направился домой.       По дороге к дому вспомнил, что живу теперь не один (хоть и временно), а значит, соседа нужно чем-то кормить. Пришлось зайти в магазин, где я купил готовую пиццу, которую оставалось только разогреть, кое-что еще из таких же полуфабрикатов на выходные и несколько бутылок пива: Адаму темного, себе светлого. Вышел из магазина и направился по дорожке к дому. Бутылки предательски позвякивали, выдавая меня с головой. Прохожие с подозрением оглядывались, мамаши с детьми спешили убраться с моего пути. Угрюмого вида парень в капюшоне на пол-лица с пакетами, полными бутылок, их несколько нервировал.       Ничем съедобным в квартире не пахло. Похоже, Адам так и не нашел в холодильнике ничего съестного. Впрочем, если честно, я сильно сомневался, не пустой ли он, я по сути вообще к плите подходить не люблю. Предпочитаю разогревать что-то полуготовое в микроволновке.       – О, а вот и пивасик пожаловал, – довольно поприветствовал меня Адам, когда я прошел в комнату и принесенные бутылки весело звякнули. Он лежал на диване и смотрел блок новостей по телику.       – Ты ничего не ел? – я сгрузил продукты в холодильник и засунул пустой пакет в шкафчик.       – Яйца отварил.       Серьезно? Там были яйца? Что они вообще там делали?..       – С унитазом потом не обнимался? Им было лет сто. Наверное, еще от предыдущих жильцов остались, – я распаковал пиццу и, положив ее на тарелку, поставил в микроволновку.       Адам кашлянул в кулак, но заверил меня, что все в порядке. Он в предвкушении потирал руки, смотря на микроволновку, что вызвало на моих губах скупую улыбку.       Я поставил греться чайник и принялся сервировать стол.       Запищала микроволновка, сообщая о том, что пицца готова, вскипел чайник, Адам соскочил с дивана, перекочевав на стул в ожидании своей порции. Я сел на соседний стул, стало очень тесно – Адам занимал довольно много места, – но мы были слишком голодны, чтобы обращать на это внимание.       – Что там с моей экскурсией? – спросил он, когда от пиццы не осталось даже крошки.       – Не сегодня. У меня срочный заказ, нужно работать.       Никакой срочной работы у меня, конечно, не было, по крайней мере, той, что не могла бы подождать еще до понедельника.       – А завтра?..       Я удрученно вздохнул: никуда ехать совершенно не хотелось, но обижать гостя не хотелось еще больше, тем более, что я весь день сегодня вел себя с ним по-свински.       – Если успею все сделать сегодня, то поедем. Так что не отвлекай меня.       – Ладно.       Получив таким образом передышку, я принялся за работу. Переводил, сколько мог. Присутствие Адама ужасно раздражало: он постоянно то ходил, то щелкал пультом от телевизора, то хрустел чипсами.       В итоге, через два часа тщетных попыток перевести статью, я бросил это гиблое дело и выключил компьютер.       – Ну как? Экскурсия состоится? – оглянулся на меня Адам с надеждой в голосе.       Ужасно хотелось ответить: «Нет!», но я лишь обреченно выдохнул: «Да». Счастью парня не было предела, на радостях он достал из холодильника пиво, открыл и протянул одну из бутылок мне. Я раньше никогда пиво не пил, а потому было ужасно любопытно, что другие в этом находят, так что с радостью воспринял предложение выпить, но был ужасно разочарован – пиво оказалось на вкус редкостным дерьмом. Я поморщился и почти не пил, дожидаясь момента, когда Адам осушит свою бутылку, чтобы предложить лечь спать: следующий день предполагался быть изматывающим, и мы оба должны были отдохнуть.       Наконец, бутылка темного D&Johns'а опустела, и я смог со спокойной совестью заснуть.

* * *

      Спать с Адамом на одном диване было просто невыносимо. Он был огромным и занимал всю свою половину, а из-за того, что он постоянно ворочался, периодически заползал и на мою, оказываясь непозволительно близко ко мне, чем всякий раз будил меня, заставляя откатиться от него подальше. В итоге я совершенно не выспался и даже не отдохнул, а потому был в ужаснейшем настроении.       Наша «экскурсия», затянувшаяся до позднего вечера, вымотала меня до предела. Адам к концу, кажется, тоже устал, но виду не подавал. Казалось, он хотел осмотреть все, поэтому просил меня отвести его то на смотровую башню, чтобы попялиться на город с высоты в полкилометра, то в подземный город, аналогов которому в мире не существовало (и куда мы не могли бы попасть, даже если бы сильно захотели, но он этого не знал), то к самому большому фонтану в стране.       Я в жизни столько не ходил, сколько с ним в этот день. Да я все эти достопримечательности только по телику и видел. Я не знал, что в этом городе СТОЛЬКО людей. Они были повсюду, везде, куда бы мы ни пошли, толпы людей, гомонящих, толкающихся, наступающих на ноги, раздражающих. Все они своим долгом считали пялиться на меня, а не на город/мост/фонтан/скульптуру, тыкать в мою сторону пальцами и шепотом что-то говорить своим друзьям/родным/любимым. Никогда не думал, что можно НАСТОЛЬКО возненавидеть людей.       Я почти весь день молчал, а если вынуждали, то огрызался. Адам как сумасшедший щелкал фотоаппаратом, носился от одной статуи к другой, а я мысленно взывал к небу, чтобы оно обрушило на нас тонну воды, чтобы все люди разбежались по домам, и мы в том числе. Небо молчало, не подарив ни тучки. Тогда у меня появлялось крамольное желание просто бросить Адама на произвол судьбы и сбежать домой. Пару раз я действительно собирался это сделать. Даже уходил шагов на сто. Но оба раза вернулся.       И вот, к вечеру, уставшие за долгий день, мы сидели на небольшой скамейке на набережной, смотря на медленно утопающее в воде солнце и распивая пиво. Я мысленно материл Адама на чем свет стоит, он молчал. Воздух был холодным, дул пронизывающий ветер, то и дело норовивший стянуть с меня капюшон, пиво было холодным, невкусным, мне не нравилось, и я мечтал только об одном – вернуться домой.       – Красиво, – сказал Адам, любуясь на закат и нажимая на кнопку фотоаппарата. Еще один щелчок, и у меня разовьется аллергия на снимки.       – Ага, – ответил я, так и не подняв головы, – даже сейчас, на закате, солнце было слишком ярким, чтобы заставить мои глаза слезиться.       – Ты же даже не посмотрел.       – Ага, – отозвался я безразлично и повернулся в его сторону. – Может, поедем? – предложил я, откровенно надеясь услышать утвердительный ответ.       – Тебе здесь не нравится?       – Мне нигде не нравится.       – Интересный ты парень, Каспер. Ничего-то тебе не нравится. Странный. Но интересный.       Я отвернулся. Не знаю, какой смысл он вкладывал в эти слова, но меня они отчего-то ужасно смутили. Я упер взгляд в землю и молчал, серьезно задумавшись. Что же это получается? Он считает меня интересным? Что это значит? Что я ему нравлюсь?.. Да ну, навряд ли. Я вообще никому не нравлюсь, а его просто понесло с одной бутылки пива. Нужно выкинуть его слова из головы.       – Поехали, холодно, – я встал со скамейки и направился в сторону ближайшей станции метро, по пути выбрасывая недопитую бутылку в урну. Адам неохотно поднялся со своего места и последовал за мной. Всю дорогу я думал о том, что произошло на набережной. Адам сказал что-то непонятное, и это как-то странно отразилось на моих мыслях. Они тогда остановились на том, что я мог ему нравиться. Почему это не вызвало во мне никакого отторжения? Разве я не должен был разозлиться от одной мысли о том, что могу нравиться парню? Продолжая размышлять, я внезапно осознал, что никогда серьезно не задумывался о своих предпочтениях. Я просто прекрасно понимал, что никто никогда не захочет построить со мной какие-то отношения. Значит ли это, что мне самому никто не нравится? Значит ли это, что мне одинаково могут нравиться как девушки, так и парни? И почему улыбающаяся мне администратор Мадлен не вызывает в моей душе никакого отклика в то время, как от одной мысли о том, что могу нравиться Адаму, я ужасно смутился? Не разозлился, не обрадовался, но определенно что-то почувствовал?..       Самокопания выматывали похуже утомительной дороги. Я так и не пришел ни к какому внятному знаменателю и понятия не имел, как вести себя дальше. В конце концов решил, что все это, скорее всего, в любом случае бессмысленно, Адам-то наверняка вообще ничего подобного не имел в виду, просто вложив в свои слова другой смысл. А я уже тут начал думать, не гей ли я.       Что бы я там ни решил, смотреть на Адама так, как в самом начале нашего знакомства, я уже не мог. Каждый раз думал: а что, если я ему в самом деле нравлюсь?.. И что тогда? Он скажет об этом? И как я поступлю? Нравится ли он мне? Я всякий раз заходил в тупик, но одно я знал точно: если Адам скажет, что я ему нравлюсь, я определенно обрадуюсь. Ведь это будет означать, что все не так уж и безнадежно и что для меня еще не все кончено… Возможно ли это?       Я боялся даже представить, что может произойти дальше. Адам скажет: «Ты мне нравишься», допустим. Я отвечу: «Ты мне тоже». И что тогда? Мы начнем встречаться, станем парой, станем близки?.. Близки, как обычные пары?.. Я мало что знал о сексе, я никогда не думал, что знания подобного рода могут мне пригодиться, но в свете последних событий почувствовал острую нехватку информации. Хотел ли я узнать больше? Хотел ли почувствовать, каково это – прикасаться к кому-то, кто тебе нравится, целовать его, заниматься любовью? Конечно, да. А кто не хочет?..       Хочу ли я этого именно с Адамом?.. А с кем еще? Разве есть хоть кто-то, кто обратил бы на меня внимание, общался бы со мной столь непринужденно, интересовался бы мнением? Если и пробовать, то именно с ним, верно? А нравится ли он мне на самом деле, можно решить уже потом… Или это будет нечестно?..       Я так много размышлял об этом, каждый день, проведенный Адамом у меня дома, настолько, что мне удалось уверить себя, что все именно так, как я и предполагал, – я нравлюсь ему. И неважно, что с того вечера наши отношения никуда не продвинулись. Адам провел у меня дома почти неделю – утром уходил по делам, вечером мы смотрели фильмы и пили пиво, о чем-то разговаривали. Я ждал от него каких-то действий, ведь момент его отъезда неумолимо приближался и времени оставалось все меньше.       Но ничего не менялось, мы смеялись над глупой дакской комедией, кажется, я сказал что-то смешное, Адам рассмеялся и обернулся ко мне с широкой улыбкой на губах.       Пожалуй, я неверно истолковал его хорошее отношение к себе. Я определенно точно неверно истолковал его хорошее отношение к себе. Но он с такой улыбкой смотрел на меня, что я просто не сдержался и потянулся к нему, к губам, которые так искренне улыбались мне. Ведь он ничего не предпринимал, так почему мне не сделать шаг первым?.. В конце концов, именно мне это нужно… Как же сильно я хотел попробовать хоть раз поцеловать кого-то!       Но так и не удалось. Я прикрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало от ощущений, и в тот момент, когда я должен был коснуться его губ, ничего не произошло. Я удивленно распахнул глаза, встречаясь с не менее ошарашенным взглядом Адама. Улыбка уже сошла с его губ, сменившись крайней степенью озадаченности на лице. Он отклонился назад, и именно поэтому я так и не исполнил задуманное.       – Э-э-э… Каспер, ты чего?.. – произнес он так удивленно, что меня сразу же накрыло волной стыда, почти окатило ледяной водой на морозе. Я отшатнулся, сжимаясь на своем месте и натягивая капюшон как можно ниже.       – Черт… Прости, я… Я ошибся, извини… – лицо горело, я, наверное, был ужасно красным, хорошо, что свет был выключен.       Я сидел на своем краю дивана и сгорал от стыда, не имея никакого представления, как выкрутиться из этой ситуации. Адам барабанил пальцами по бутылке, смотря куда-то в пространство.       – Неловко как-то… – произнес он.       – Извини, я… – я судорожно пытался подобрать слова. – Просто ты первый, кто продолжил общаться со мной, несмотря на внешность, и вообще единственный, и я подумал, что… Прости, мне жаль…       – Ммм… Надеюсь, ты не влюбишься в меня и все такое?..       Я помотал головой и как можно более убедительно ответил:       – Нет, я… Как бы правильнее сказать… Просто попробовать хотел.       – Никогда не целовался, что ли?       – С кем бы? – я горько усмехнулся. – Ни одна девушка на меня не посмотрит… Парень, впрочем, тоже… Ну, разве что слепой.       – Вот отстой. Черт, если бы знал… Ну, то есть… Если хочешь… Можем попробовать…       – Спасибо, но забудь, ладно? – мне уже ничего не хотелось: ни целоваться с кем-либо, ни общаться. Видеть Адама тоже не хотелось, и я начал мечтать, когда же он, наконец, уедет и оставит меня одного, мучиться и переживать из-за позора.       – Ладно. Эм-м… Сделаем вид, что ничего не было?       – Да, если можно… – я встал с дивана и направился в сторону ванной, надеясь хоть там побыть одному. Закрылся, сполз вдоль двери, обхватывая плечи руками. Как же стыдно мне было! Лицо горело, а по телу пробегали волны жара. Никогда до этого мне не было так стыдно. Никогда в жизни не хотелось провалиться сквозь землю так остро. Как я теперь смогу смотреть ему в глаза? Как смогу вернуть утраченное доверие? Те теплые дружеские отношения, что появились между нами?.. С чего я вообще решил, что мне нужно что-то от него? Да и от кого-то вообще? Я вообще для всего этого не предназначен.       С той стороны двери осторожно постучали:       – Эй, Каспер, все нормально?.. – голос Адама звучал на удивление понимающе. Я не знал, что ответить, мне не хотелось отвечать, равно как и вообще видеть его, но я не мог после этого прятаться в ванной всю жизнь. Я поднялся на ноги и открыл дверь, встречаясь с озабоченным взглядом.       – Я, наверное, теперь неприятен тебе?.. – произнес, смотря ему прямо в глаза.       – Что? Почему?.. Нет… Это… наоборот, мне жаль, что все так.       – Как? – я смотрел на него, желая услышать ответ.       – Что ты один, – произнес он. – Чувак, тебе срочно нужно найти кого-то.       – Что? – я даже улыбнулся. – Да кому я нужен? И зачем?       – Чтобы любить, идиот.       – Любить? Нет уж. К черту все, не хочу никого любить. Вообще ничего не хочу.       – Выпить? – Адам поднял в руке новую бутылку светлого пива.       – Выпить?.. Давай, – я принял бутылку из его руки и прошел мимо него в комнату, опускаясь на стул у стола.       – Ммм… так ты, выходит, гей? – спросил Адам, усаживаясь на диван и смотря на меня.       – Ты серьезно?.. – меня настолько поразила его беспардонность, что это было единственным, что я смог ответить.       – Я… просто думаю, кого тебе стоит поискать, парня или девушку.       – Слушай… – я постучал пальцами по столу, придумывая, как сказать помягче то, что собирался. – Извини, конечно, но, по-моему, это, мягко говоря, уже не твое дело.       – Ладно, чего ты, я же просто помочь хотел.       – Давай просто оставим эту тему?       – Да… да, давай.       Мы продолжили смотреть фильм, словно ничего не было. Правда, я не запомнил, чем все закончилось.       Адам провел у меня еще два дня. Он, конечно, не мог оставить в покое больную тему и постоянно спрашивал, как я, на что я постоянно огрызался, а в остальном все пришло в норму, мы все так же разговаривали ни о чем, смотрели фильмы по вечерам, смеясь над глупостью дакартов и тем, какими они выставляют в своих фильмах нас, тавийцев.       Я поехал провожать Адама на поезд, сам того от себя не ожидая. Поезд уже стоял, так что прощание не затянулось: мы пожали друг другу руки, Адам поблагодарил меня за прием, на что я сухо кивнул, и прошел в вагон, но обернулся:       – Каспер, серьезно, найди себе кого-нибудь.       – Отвали, – ответил я и, резко развернувшись, направился к метро. В груди почему-то было пусто, а в мыслях – еще более безнадежно.