Мужчины не плачут

Несколько нервно обернувшись, Дин застыл на пороге аккуратного дома с палисадником. Не хватало только любопытствующих, которых в таких маленьких городишках пруд пруди. Сэм топтался рядом, неловко одергивая костюм. Эта формалистская упаковка с удавкой всегда смотрелась на нем несколько странно. Почти как медведь, обряженный в балетную пачку. Но пришлось привыкнуть. - Мы не собираемся выслушивать проповеди! – надсадно рыкнуло из-за двери. Тяжелый топот, казалось, сотрясал стены, подтверждая каждую букву. Сэм безнадежно покачал головой и повысил голос: - Мы из Общества защиты животных, сэр. Злобный слон в ответ рявкнул нечто неразборчивое и залязгал замком. Распахнувшаяся дверь открыла огромный живот и моржовые усы на круглой физиономии. Она скривилась и пробурчала намного тише: - Я не держу домашних животных и не собираюсь жертвовать приюту, - маленькие глазки подозрительно рассматривали парней. - Мы насчет вашей соседки, миссис Фигг. Просто зададим пару вопросов. Вы позволите? – вежливость Сэма вкупе с его ростом и комплекцией иногда творила чудеса. Морж несколько спал с лица и посторонился, пропуская незваных гостей. Проводив их в гостиную, мужчина кивнул им на диван, усаживаясь в кресло рядом. Дин достал удостоверение и быстро махнул корочками, рядом то же самое проделал Сэм. - Я Роберт Плант, а это Терри Рид. Мы опрашиваем соседей пострадавшей, на всякий случай, - он выразительно скривился, оглядывая фарфоровых ангелочков, балерин и многочисленные фотографии на стенах. Больно приторно смотрелось. - Вернон Дурсль. И что вы от меня хотите? Мы животных не держим, я же сказал, - мужчина не выглядел взволнованным; недовольным, но не более. Сэм чуть наклонился вперед, устанавливая зрительный контакт, и мягко заговорил, переключая огонь на себя. - Вы не замечали ничего странного в последнее время? Необычные запахи, агрессивные животные, болезни, еще что-то… - он бил наугад, стараясь объединить под одну гребенку все, что могло хоть как-то задевать животных. - Странного здесь не бывает, мистер. Здесь, к вашему сведению, совершенно нормальный квартал. Да, нормальный, - повторил морж, кивая усами, на что старший снова скривился. – И к чему такие вопросы? - Мы подозреваем какое-то заболевание, вирус, если хотите. Я сомневаюсь, что коты могли напасть на человека без причины, - отбрил заготовленной легендой Дин. – Так все же? - Нет, я ничего не знаю. Если бы с моим котом такое случилось, поверьте, я бы заметил. Но, как ни странно, кота у меня нет. Именно потому, что эти животные вытворяют такие гадости, - зло взмахнул рукой мистер Дурсль, будто стараясь одним жестом показать все эти «гадости». Больше походило на махание связкой сарделек, но смысл гости поняли. - Знаете, тогда… - Сэм залез во внутренний карман пиджака и достал оттуда визитку. Если не знать, что у него в каждом кармане – свой набор, на разные случаи, то это выглядело очень естественно. – Если вдруг что-то все же вспомните, или вдруг услышите от кого, сообщите нам. Хорошо? - Да, конечно. Если на меня нападут бешеные совы, я обязательно перезвоню вам, - зло забулькал толстяк с претензией на сарказм. – А теперь убирайтесь из моего дома. - Все-все, мы уже уходим, - поднимая руки, успокаивающе проговорил младший. Его брат в это время очень пристально рассматривал неприятного типа, будто прицеливаясь. Точнее, он и прицеливался, мысленно прикидывая, под каким же глазом большой фингал будет лучше смотреться на роже этого ублюдка. Хотя… Точно. Под обоими. И, как вишенка на торте, сломанный в двух местах нос и сбритые наипротивнейшие в мире усы. Когда за ними закрылась двери столь гостеприимного дома, Дин пнул стенку, оставив след от ботинка на вызывающей белизне, и громко заявил: - Папочек таких уродов надо было кастрировать в младенчестве. Сэм аккуратно обошел брата, и, нахмурившись, сказал: - Он ублюдок, согласен. Но он что-то недоговаривал, ты заметил? - Какая разница, Сэмми. Может, он всех окрестных шавок тут пинал и подсыпал любимому коту тещи крысиной отравы. Это не похоже на наше дело, тебе не кажется? - Давай хотя бы проверим остальных соседей. Мне все это не нравится. И все равно заняться сейчас нечем, - ситуация его несколько напрягала. Бобби, который и послал их аж в Англию, молчал уже второй день, сразу после того, как велел им затихариться в каком-нибудь захолустье недалеко от Лондона. В чужой стране, всего с тремя чужими кредитками на двоих, да еще и дело это… На первый взгляд, плевое, но чутье подсказывало, что тут что-то есть. Стандарт здесь сбивался – ни одного трупа, ничего странного и подозрительного, только несколько взбесившихся животных у уже давно сумасшедшей хозяйки и ее сосед-хамло. Вот только ждать смертей, чтобы удостовериться, Сэму не позволяла совесть – миссис Фигг спасли вовремя, а кого другого? И Дина, склонного в свободное время напиваться и шляться по бабам, следовало чем-то занять. Срочно, пока он цирроз не заработал. - Тогда разделимся, - кивнул потенциальный алкоголик. *** Гарри был дома в тот момент. Собственно, дядя был такой злой именно из-за него – в магазин не сходил вовремя. Ну кто ж знал, что пирог, испеченный тетей еще утром, втихую съест Дадли и не оставит главе семейства ни кусочка? Покупной мог бы спасти ситуацию, но откуда же Гарри знал? Магазин находился всего в паре кварталов, да и деньги на хозяйство тетя Петунья оставляла, но, пока Поттер бегал, дядя Вернон успел проголодаться и разозлиться. Достать салат и наложить в тарелку ему не позволяло вероисповедание. Про бутерброд и говорить нечего, как и об остальной еде, которой был доверху забит холодильник. Душа Вернона просила пирога, а сам Гарри – хорошей трепки, за то, что принес не обожаемый клубничный, а вишневый, да еще и на целых пятнадцать минут позже, чем надо было. В общем, хорошо, что те странные люди не слышали, как орал дядя. Тогда они могли накатать жалобу, и пошли бы всякие проверки… Переживали уже, не раз, больше не хочется. Всякие службы в дом заглядывали редко. В Литтл Уингинге никогда и ничего не происходило, кроме, конечно, самого настоящего волшебства, но это было уже совсем другое дело. С миссис Фигг несчастье случилось. Мальчишке было жаль старую кошатницу – она на него никогда не ругалась, поила чаем с печеньем и заставляла играть со своими кошками. Зная, как ее питомцы обожали хозяйку, Гарри было трудно поверить, что те напали на старушку. Он мог бы поклясться, что если бы ее коты были хоть чуть умнее, они бы ходили на двух лапах, носили сюртук и доказали бы еще пару теорем Эйнштейна. И мальчишку очень обеспокоило то, что рассказали те люди. Он их не видел, но, снова запертый в чулане «за плохое поведение», он слышал все до последнего слова. И у него была одна маленькая проблема. Хедвиг. Дядя только разозлился, конечно… Когда его пытались забрать в Хогвартс, в прошлом году, сов налетело огромное количество… Естественно, что Дурслям это не понравилось. А Гарри не нравилась мысль, что единственное живое существо, которому до него есть дело, угрожает опасность. И у него же никаких лекарств нет! И купить не на что! Вот как вообще лечить сову – в смысле, вряд ли в ближайшей ветеринарной аптеке есть лекарства. Точнее, их там точно нет. Она же может скоро взбеситься! Тогда… Три варианта. Или Хедвиг умрет от болезни. Или она кинется на него или кого-то из Дурслей, что скрыть не получиться, и тогда дядя с превеликим удовольствием достанет из гаража ружье. И в-третьих, она может просто улететь от хозяина. Если бы тут был кто-то из волшебников… Но его друзья – хотя уже кто его знает – ему не писали уже месяц. Со взрослыми он тоже никак связаться не мог. Гарри подозревал, что у них не то, что телефонов, даже почтового адреса как такового нет! Тогда остается только одно. Обратиться к специалистам по вирусу. И Поттер решительно, но очень тихо выбрался из чулана. Нервно покосился в сторону кухни – маленький телевизор там работал, и вилка звякала, противник был обезврежен. И прокрался в гостиную, хватая из специальной вазы верхнюю визитку, которую туда буквально только что положил дядя. Пока он звонить не будет. Но если что-то заметит… За Хедвиг или еще кем, то обязательно позвонит. Ведь если поднять ложную тревогу, то как он объяснит дяде ослушание, а приехавшему специалисту экзотического питомца? Если же та будет больна, то сначала доктор ее вылечит, а потом можно будет что-то соврать. А Дурслям скажет, что зараза обезврежена, и те не очень сильно разозлятся… Он надеялся. А пока Гарри просто спрятал драгоценную визитку поглубже в карман штанов и так же тихо заторопился обратно в чулан. Если все будет хорошо, дядя Вернон уже через пару часов его выпустит. *** Сегодня снова было пусто. Закинуться было не на что. Еды не было вторую неделю, но Оззи было все равно. В помойках валяется съедобный мусор, и тогда живот не болит. Главное, чтобы хоть несколько фунтов было на шприц… Или человек, который сжалится и подаст ему денег. Ну, иногда не совсем добровольно… В этом жалком городишке жили трусы. Холеные и зажравшиеся. Элита. Чертовы богатеи обожали селиться в таких местах, а еще давали своим детишкам деньги и не боялись отпускать одних. Так что Оззи почти всегда везло. Но сегодня, как и вчера, и позавчера, ему не везло. И ломало уже совсем нешуточно.. И Оззи не мог больше ждать. Женщина, одна, с пакетами в руках, идет от магазина. И как раз – недалеко от проулка, в котором ее так ждали. А ведь до автомобиля оставалось всего несколько метров… Быстро зажав жертве рот, Оззи дотащил ее до высокого, заваленного горой пузатых пакетов мусорного бака. Тот стоял всего в метре от угла и отлично закрывал обзор камерам. Нервно притиснув женщину к себе, он дрожащей рукой легонько ткнул ей в бок раскладным ножом и угрожающе прохрипел на ухо: - Не кричи, поняла? Отдашь кошелек и отпущу, - жертва быстро закивала, покорно обмякнув. Пожилой наркоман отпустил ее, и та начала лихорадочно рыскать в сумке, давно выпустив из рук пакеты с продуктами. Кажется, там даже что-то разбилось, но сейчас это ее не волновало. Внезапно похолодало. Раздался глухой шлепок. Нервно поежившись в тонкой блузке, жертва подняла голову… И завизжала, увидев мертвого грабителя. Худая, грязная фигура наркомана, скорчившись, валялась на асфальте, а из-под него расплывалась бордово-черная лужа. В спине немым укором торчал его собственный нож. Несостоявшаяся жертва, продолжая кричать, отошла на дрожащих ногах от грабителя и неловко упала, споткнувшись о собственные пакеты и снова попадая в поле зрения камер. В ушах издевательским далеким эхом отозвался пронзительный громкий плач. Будто по покойнику. Петунья Дурсль, сама пытаясь сдержать истерику, начала нервно набирать номер полиции. Холод исчез. Крик вдали утих. В нем больше не было смысла – теперь плакала женщина, сбивчиво объясняя по телефону диспетчеру, а затем и мужу, что у нее стряслось.