Припадки секс-киллера Лунтика

      — Лунтик, немедленно прекрати! — сказал Шнюк, собравшись с духом.       Ох, а ведь лунное существо уже почти забыло о том, насколько сей мир идеализированный, какие же тут трепетные и ранимые зверьки живут, что не терпят каких-либо отклонений от нормы.       — Ты будешь вдыхать мою свежесть, — сказал Лунтик, словно загипнотизированный.       Правда, длилось данное помешательство недолго. Вскоре, пришелец начал действовать, рассердившись на нечто неизвестное не на шутку: он протянул лапу вперёд, в окно ворвался ледяной ветер, настолько сильный, что смог повалить Шнюка на пол и буквально-таки приморозить его к нему. Вскоре вся шерсть Лунтика начала покрываться корочкой льда. Он размял шею и руки, а потом схватил паука за одну из его лапищ, сжав её как можно сильнее, от чего пальцы жертвы посинели. Шнюк и вовсе прекращал что-либо чувствовать. Даже думать, казалось, не мог.       — Я слушаю, — непонятно, к кому обратился Лунтик, но, так как никого другого, видимого, больше в комнате не было, паук решил, что тот слушает именно его.       — Я не понимаю, что ты делаешь, Лунтик, но отпусти меня немедленно! Я всё расскажу Капе и Шеру. Не думаю, что они будут рады услышать о том, что ты решил меня до смерти напугать.       "Вот ведь... Впрочем, меня предупреждали и ранее о том, что все эти существа земные чертовски тупы. Ох, и ведь мне тоже приходилось играть роль малыша, такого миленького, слабенького, ничего не знающего. Но теперь-то... они увидят, кто я на самом деле".       — Думаешь, мне не всё равно на то, что они мне скажут? На то, что они подумают? Жалкие насекомые, не более того. Вы хоть знаете, насколько жалкими являетесь, насколько малыми и незначительными? А всё, что вас окружает, является лишь несчастным кусочком земли, который человек мог бы разнести без проблем.       — Что такое "человек"?       "Глупцы. Какие же наивные зверьки. И ведь не догадываются даже о том, что всё, что их окружает, просто фикция. И это их ещё умом наделили? Моя миссия кажется чертовски бессмысленной. И ведь знало начальство, в каком яйце меня разместить и куда свалить. Нужно было в другой отдел идти работать".       Трезвые рассуждения об обыденной жизни, не снимали возбуждение, наоборот — становилось только хуже, потому что это не столь его желание было, как просто потребность, как для этих насекомых важной для выживания является вода, так и для него, Лунтика, секс — обыкновенный потребительский акт.       Гладит холодной лапой замершее в одном положении лицо Шнюка, проводит по щекам, по губам, которых почти что нет, по носу, волосам...       А потом когтями, что буквально-таки на глазах выросли у Лунтика, стал отрезать седые волосы, облизывать их и глотать. Если бы у Шнюка, который только то и мог, что шевелить глазами, хоть как-то среагировать на данное действие, вероятно, можно было бы увидеть ужас: истинный и дикий. Его тело заморожено, а лунное существо решило, что паук уже готов к совершению акта.       Садится на его живот, смотрит на объёмную, округлую спину. "Этому горбунку собой бы заняться не помешало", — с каждой новой заурядной мыслью Лунтик заводился всё больше и больше. Но, знаете, бывает такой момент, когда дальше заводиться уже некуда, вот тогда ты срываешься с тормозов и гонишь полным ходом к желаемому.       Лунтик вновь хватает Шнюка за лапу, вот только в этот раз просто берёт и ломает её. Эта конечность стала настолько хрупкой и холодной, что сломалась, словно обыкновенная ледышка, брошенная с силой об асфальт. Или же само лунное существо было дико сильное?       И как, всё же, быть после этого Шнюку? Как осознать в полной мере то, что ему больше не стать таким, каким был прежде, что больше не сможет нормально смотреть на жуткого садиста и извращугу Лунтика, как на малыша, который, похоже, владеет какими-то сверхъестественными способностями. А хотя, кто знает, какие они, пришельцы? Быть может, для них подобное естественно.       — Свежо? — спрашивает, хотя знает, что он не ответит.       Молчаливая жертва — вот так сладость.       Затем Лунтик ещё больше одаряет морозом тело паука. И нет ничего странного в том, что он не умирает. Тут всё дикое, тут всё по-другому. Лунное существо прильнуло жадно к тельцу, начав его лизать, словно самое вкусное в мире мороженое. Язык Лунтика поддался метаморфозам, теперь тот был острым, словно те же когти, которыми маньяк продолжал ласкать замерзшие конечности паука. Несомненно, Шнюку страшно. Но тот больше не бросает взгляды со стороны в сторону, ища спасения от кого-то из друзей или соседей, он смотрит на потолок (или же на небо) и ждёт пощады от кого-то свыше.       "Не знал, что им известно о существовании Бога. Хотя, ему, старику, уже давно плевать на всех тех, кого создал, на тот мир, который стал прекрасно существовать и без него".       А в следующий миг Лунтик стал представлять, что под ним разлеглось какое-нибудь из божеств, старинных, управляющих каждое своей стихией. Шнюк перестал настолько интересовать любопытного "малыша".       Хотя, если рассудить, мысли Лунтика настолько быстро перескакивали с одной темы на другую, с одного объекта на второй, что сложно было понять вообще, что волнует его в данный момент больше всего: секс или философские рассуждения?       А вот тот миг, которого Лунтик так ждал: он смог увидеть пенис паука. Недостаточно длинный, как того хотелось бы лунному существу, но для первого раза сгодится. Нет, он не был скрыт одеждой. В этом сладостном мире половые органы друг друга можно увидеть лишь в крайний миг, миг напряжения и дикого возбуждения. И именно такой момент настал сейчас.       Лунтик садится на твёрдый, холодный член, не чувствуя боли, как таковой, начинает медленно двигаться на нём. Но в один момент резко останавливается. Кажется, их застукали. Пожалуй, Лунтик никогда не забудет изумлённые и искажённые лица бабы Капы и деда Шера, проходивших мимо и случайно взглянувших в окно дома творца.       Возбуждение мгновенно унеслось куда-то. Лунтик, шатаясь, поднялся с члена, который, казалось, растворился на глазах, и повалился на пол, дабы предаться блаженному забвению.