Припадки секс-киллера Лунтика

      Ночной ветер играл с фиолетовой шерсткой монстра, пробудившегося и готового покорять члены новых жертв. Цель была выбрана, путь к цели — четко намечен. Лунтик ступал тихо, неспеша, в его уме всплывали растерянные лица Шера и Капы, заставших его верхом на здоровом искалеченном пауке. Он осознал, что ему очень понравилось наблюдение со стороны за его действиями. Он так хотел бы, чтобы его и в этот раз застукали. Да, вероятней всего, после случилось бы так, что Лунтик вновь бы стал милым и невинным. И, вероятно, был не в состоянии выбраться из заточения, в которое насекомые точно поместили бы, если не совсем глупы. Но! Все это должно оправдать его ожидания.       Взгляд лунного существа обратился в сторону звезд. Всего на минуту Лунтик замер: сияние Луны манило Лунтика к себе. Он представлял, насколько прекрасен и совершенен его родной мир, насколько много в процессе развития там достигли существа, внешне похожие на него, в области развлечений, разврата, насилия. Лунтику хотелось домой.       Возможно, если бы не промелькнувший вдалеке свет фонаря деда, он бы даже задумался об этом более серьезно. Ведь стоило лишь на миг остановиться: насколько же проще жилось бы ему на родной Луне, нежели тут, среди глупцов, тут, будучи накачанным веществом, которое практически утеряло свои силы.       Он пытался припомнить, что именно являлось его миссией, что тот должен был обнаружить на Земле. Для чего все это? И почему сперва, когда настоящая сущность только-только проснулась, ему так жаль было покидать бессмысленный мир маленьких букашек? И почему он сам, собственно говоря, был таким мелким?       У Лунтика просыпался интерес, он пытался вспомнить, но некоторые воспоминания все еще были заблокированы веществом. Со временем пелена тайны должна была упасть, а пока...       Шера пробирало отчаянье. Он немного побродил по лесу, полетал в одиночестве, пытаясь отыскать решение рухнувших на его старческую голову проблем, но, ничего не надумав, направился в сторону импровизированного лазарета, где находился паук Шнюк.       — Как он? — спросил Шер у незнакомой ему пчелы, хлопотавшей возле пациента в столь позднее время.       Она не выглядела вымотанной, но явно была напугана. Но чем?       — Я... Я не знаю, как вам сказать даже, — женская особь бросила обеспокоенный взгляд на паука, перестав стирать окровавленную ткань. — Ему не становится лучше. Мы делаем все возможное, но... сами знаете, что такого раньше не случалось, — и под "таким" имелось в виду не просто нападение на Шнюка. — Я тут недавно встала на смену главной лекарке. Вы его друг, да?       Мягкий голос пчелы немного успокоил шаткие нервы Шера. И пусть ее слова не несли оптимизма, оптимизм сам взял да вселился в генерала.       Он легко положил руку на плечо дамы, пытаясь не напугать таким жестом, а наоборот — успокоить. Он чувствовал ее напряжение, но в душе уже начинал веселиться. Шер верил, что все уже пошло на поправку, что уже завтра наступит самый обычный день: они будут есть пироги, устраивать бессмысленные конкурсы, болтать и веселиться, ожидая лишь мелких проделок от гусениц — и ничего большего.       "Скоро все будет, как и обычно", — подумалось Шеру.       Вот только было существо, которое совсем не разделяло чересчур добренькие мысли генерала.       Черные глаза Лунтика протыкали взглядом массивное тело дедушки. От того, что им каким-то нелепейшим образом было присвоено родство, ему и Шеру, Лунтику становилось гадко. Вместе с тем хотелось вспомнить, кто его настоящие родители. И о каком именно начальстве он думал ранее?       Пока вопросы оставались без ответа, его проход неумолимо расширялся. Лунтик запихнул внутрь своей попы лапу. Можно было, конечно же, заняться мастурбацией, но хотелось чего-то поособенней. Трахая себя подобиями человеческих рук, он продумывал план атаки. Возле полуоткрытой палатки были трое: его от вчерашнего дня постоянный партнер Шнюк и два потенциальных непостоянных — Шер и пчела. Кажется, Лунтик ее видел раньше, всего раз, когда ходил делать прививку. Она ошивалась рядом. В тот час эта пчелиха просто показалась ему рассеянной и совсем неопытной. Сейчас же... ничего, собственно, не изменилось. А это упрощало задачу.       Лунтик вынул лапу, сел, закрыл глаза и постарался успокоиться. Ему нужно было прийти в максимально невозбужденное состояние. Конечно же, достичь этого, когда прямо перед тобой столько сладких жертв находятся, как на ладони, очень и очень сложно, но так было нужно, чтобы сделать происходящее куда более привлекательным.       Вот и члена не видно, и уши не напряжены, и проход тоже не шибко заметен.       Лунтик выбежал из своего укрытия:       — Деда.       Казалось, что Шера чуть кондратий не хватил, когда за его спиной послышался детский голосок внука. Он осторожно повернулся, осмотрел, насколько это возможно было сделать при неярком освещении Лунтика с пят до головы и спросил:       — Что ты забыл тут в такое время? Лунтик, возвращайся домой! — голос Шера звучал воистину по-генеральски.       — Я не могу уснуть. Я ничего... не понимаю, — Лунтик попытался максимально сильно вжиться в роль и не думать о том, насколько приятными будут дальнейшие несколько часов. Его глаз даже, казалось, коснулись слезы, но, быть может, это была просто игра тусклого света. — И я решил проведать дядю Шнюка. Мне важно знать, все ли с ним в порядке.       "Я такой невинный, что просто пиздец", — подумалось ему.       — Лунтик... — Шер смягчился, увидев перед собой маленького испуганного ребенка.       Пчела испуганно отлетела в сторону пациента. Ей уже совсем не нравилось то, что она тут, рядом с раненым, не одна.       — Быть может, вы вместе пойдете домой? — поспешно пробормотала она.       — Да... пожалуй, так будет лучше всего. Спасибо... просто спасибо, — Шер оглянулся на пчелу, а потом подозвал жестом Лунтика, указывая следовать за ним до дома.       "Отлично, жертв нужно разделить и взять по очереди, а потом устроить группой пир", — строило планы лунное существо. Как же сильно вскоре генерал Шер пожалеет о том, что оказался столь беспечен по отношению к внуку сейчас.