Дар

Молодая девушка сидела на камне перед небольшим озером. Ярко светило солнышко, согревая и просто радуя своим явлением. В последнее время в Конохе стало совсем пасмурно. Стали чаще облака закрывать солнце, периодически идут дожди, из-за чего некоторые жители пошучивали и приговаривали, что, мол «скоро Коноху придется переименовывать во вторую Деревню Дождя». Девушка, обладающая светлым окрасом волос, голубыми глазами и полосами, по три на каждой щеке, наслаждалась долгожданной свободой. Да, это была Наруто Узумаки. С самого детства ее опекали, за ней присматривали и чаще всего держали взаперти дома. Так велели советники, чтоб их Кьюби покусал. Кстати, о нем. Девятихвостый Демон Лис, в простонародье просто Кьюби, стал неотъемлемым спутником жизни девушки. Года в четыре он раскрыл себя ребенку. Так советовала поступить именно ее мать - Узумаки Кушина. Незадолго до родов она посетила Лиса, прося о том, чтобы тот позаботился о ее дорогой дочке. Кьюби, конечно, скептически отнесся к такому заявлению, тем более от человека, но темно-синие глаза, что излучали боль, безысходность и неукротимую жажду защитить своего ребенка, поразили демона. Он обещал. И он это сделал и делает до сих пор. Наруто вспоминает, как с небольшим страхом заговорила с Курамой, с каким восхищением в первый раз потрогала его шерсть. С какой радостью и визгом залезла на него верхом, впервые за четыре года задорно смеясь. А Лис лишь добродушно скалился, смотря на то, как девчонка ложится рядышком и засыпает. Наверное, он все-таки рад тому обещанию, данному ее матери. Однако то, как воспитывали носительницу биджу, невероятно злило. Неизвестно, как старейшины и Данзо прознали о том, что представительницы женского пола в клане Узумаки обладают невероятным даром - они могут предсказывать события, когда грядет возможность чего-то грандиозного или от этого зависит жизнь их близких, но это определенно не радовало. Маленького ребенка поселили в нормальный двухэтажный и просторный дом, приставили кучу наблюдателей и нянек, чтобы девочка понимала, что селение о ней «заботится». Ага, как же, заботится. Столько охраны даже Хокаге не видывал, а тут на одного бедного джинчурики прям орава. Лис злился, но останавливал себя тем, что это может навредить и малютке. Курама сострадал Узумаки. Во-первых, причина была в нем. Все взрослые жители деревни знали о Лисе и в ком тот запечатан, передавая это своим детям. Во-вторых, послушные детишки недоброжелательно относились к девочке, обзывая и ведя себя так же, как и родители. Маленький ребенок не понимал такого отношения к себе, а после того, как лис объяснил ей все, Нару решила и вовсе перестать гнаться за мнимыми друзьями. Да и зачем, если есть один пушистый друг? В-третьих, охрана была всегда и везде, так что Наруто никогда не была одна, но все же чувствовала одиночество. Никто не шел на контакт, поэтому развитие речи, изучение техник и знания о мире вещал квартиросъемщик. В последствии Наруто и вовсе перестала выходить из дома, переводясь на домашнее обучение. Благо, что не только позволили, но и книги предоставили. Сама же джинчурики постепенно росла и развивалась, становилась куда более самостоятельней, чем рассчитывали старейшины. Они грызли себе локти, но подчинить девушку все же не смогли. В конечном итоге они отстали, но охранять не перестали. Они знали силу Лиса, поэтому разрешили на часок в день выходить одной из «дома». И Наруто, конечно же, пользовалась этим. Поэтому сейчас голубоглазая преспокойно наслаждалась тишиной и покоем, что дарило сие место. Легкий ветерок играл с волосами, а солнце приятно согревало. Она задумчиво сидела с закрытыми глазами, мысленно общаясь с Курамой. Тот вновь рассказывал о своих былых похождениях, правда, с сожалением в голосе от того, что не может делать этого сейчас. Вдруг Лис замолчал, услышав какие-то незнакомые шаги в ста метрах от сего места. Еще в детстве они согласились на том, чтобы Кьюби мог видеть, чувствовать запахи и слышать за счет нее, а он в свою очередь, когда надо, должен не жалеть сил и чакры. Походка этого человека была незнакомой, поэтому лис рыкнул девушке срочно открыть глаза и быть настороже. Из-за дерева появился Анбу. Порыв злости и готовности к бою остыл почти на половину, но как знать - он просто так пришел или с заказом на убийство. Покушения были, есть и, наверняка, будут. Что уж поделать - к джинчурики везде относятся как к демонам. И этого, похоже, не изменить. Сам же Анбу не предпринимал никаких действий. Просто он был удивлен, что это место нашли. Место, где он бывал в одиночестве и наслаждался тишиной. Место, где он мог быть собой, а не айсбергом. Узумаки внимательно смотрела на парня, а то, что это был представитель мужского пола, она была уверена. Почему-то не вселял он ни ужаса, ни страха, ни желания защититься от него. Этот человек и так одинок и несчастен. Кто она такая, чтобы пытаться сделать что-то против него? И именно на этой ноте она решила подойти к нему. Брюнет, а это было прекрасно видно по окрасу волос, в свою очередь внимательно рассматривал девушку. Она казалась странной, но какой-то... родной? Он не видел ее ранее в деревне, но подсознательно понимал, что она часть нее. Поначалу даже показалось, что девчушка связана со старейшинами, которых он на дух не переносит. Но в то же время блондинка кажется смутно знакомой. Может быть, когда она подойдет поближе, он вспомнит ее? — Наруто-сама! — послышался крик с другой стороны поляны. Вышеупомянутая обернулась и чуть скривилась: да, это самая надоедливая нянька - Михо Рене. — Что такое, Михо-сан? Я же гуляю, разрешено, — холодно произнесла девушка, когда до нее добежала женщина, которая тяжело дышала. Все-таки ей было слегка за пятьдесят, так что не тот возраст, в котором можно столько бегать. Та нахмурилась, складывая руки на груди. — Вас вызывают. Так что поспешите, — самодовольно ответила Михо, гордо подняв голову, отчего ее красные кудрявые волосы подпрыгнули. Наруто обиженно простонала: и почему именно сейчас? Она с небольшой тоской посмотрела в сторону Анбу, которого, как оказалось, уже нет на месте, потом завела руки за спину и поспешила в сторону резиденции. Советники опять что-то от нее хотят. Когда же это закончится? Сам же шиноби из Анбу еще в начале разговора притаился поблизости, наблюдая за новым человеком. Старушку-то эту он знал, противная личность, а вот девушка... Она определенно странная, но что-то было в ней знакомое, родное. Рука сама потянулась к ожерелью в виде зеленого продолговатого кристалла. Второй рукой он снял надоедливую маску, на которой были символы птицы - ястреб. Он вновь посмотрел на то место, где только что стояли две представительницы женского пола, а в глазах сиял шаринган.

***

Ровно через два дня молодой человек вновь посетил эту поляну в то же время, что и в прошлый раз. Однако не повезло - девушки не было. Не то, чтобы это его расстроило, но хотелось бы узнать ее. Впрочем, с имеющимися небольшими данными, он мог уже рассуждать. Во-первых, девчушка явно знает, где резиденция Хокаге, значит, не первый день здесь. Во-вторых, знает противную старушку Михо. А судя по тому, как она успела за секунду создать отвращение и скрыть его же в сторону этой личности - знает она ее предостаточно. Первое время и ему Михо казалась, в некотором смысле, милой и хорошей. Как оказалось, эта была всего лишь маска. Сама же старушка пренебрежительна в речи с блондинкой, значит, все-таки давненько знакомы. В-третьих, девушку зовут Наруто. Но Михо позвала ее почтительно - «Наруто-сама». Либо она из хорошей семьи, либо что-то сама по себе значит. Первое однозначно наполовину отпадает. Если она из этой деревни изначально, то вряд ли. Были времена, когда он ходил вместе с отцом на званные ужины, чтобы сосватать детей. Девушка примерно его возраста, но ни у кого он не видел блондинок. Везде были исключительно шатенки или брюнетки. А второе... как знать. Но в таком молодом возрасте, примерно в семнадцать лет, если он не ошибся, что-то из себя стоить... Да так, чтобы почтительно обращались да к совету в «гости» звали... Все это кажется уж слишком подозрительным. А еще молодой человек надеется, что удастся еще разок встретиться с блондинкой. Чем-то она определенно цепляет. Вот только чем?

***

Через десяток миссий за пределами деревни, за две недели выноса мозга самому себе и терзаний по поводу девушки, темноволосому молодому человеку, наконец, удалось свидеться с вышеупомянутой личностью. Брюнет вновь пришел к тому самому озеру, надеясь на то, что блондинка будет там. Как оказалось, девушка действительно опять сидела на том же самом месте, что и в прошлый раз. Однако незнакомка выглядела более мрачной, чем тогда. И это не могло не насторожить. Наруто сидела к нему лицом, обхватив руками ноги, словно кокон, в который никого не впустит. Глаза ее были закрыты, брови сведены на переносице, а нижняя губа прикушена за краешек с левой стороны. На ней было яркое оранжевое кимоно, дополняющее образ яркого солнышка. Наверное, из-за цвета волос молодой человек невольно сравнил ее с солнцем. Да и сама аура вокруг нее была светлой, мягкой и доброй. Наверное, именно из-за этого он и заинтересовался ею. Сама же Узумаки опять-таки общалась с Курамой. Они пытались решить ту проблему, из-за которой ее тогда-то и вызывали. А ведь сегодня придется вновь явиться к ним на «ковер». Советники, особенно в последнее время, совсем охамели. Мало того, что охрана теперь ее и в час прогулки не оставляет, так и дом охраняют так, будто бы там Дайме живет. Нару удрученно выдохнула, немного расслабляясь. Если что, Курама всегда поддержит ее и поможет. Лис вновь услышал шаги того самого незнакомого Анбу. Девушка открыла свои голубые глаза, смотря в точности в ту сторону, где за деревьями спрятался брюнет. Она смотрела долго, надеясь, что тот сам выйдет из своего убежища. Спустя минут пять стало понятно, что этого ожидать и вовсе не стоит. Сейчас обладательница светлых волос в сотый раз поблагодарила настойчивость биджу, когда тот говорил о тренировках в стиле беззвучного шпиона. Блондинка тихо и осторожно подкралась к неизвестному Анбу, подходя совсем близко к дереву. Однако не успела ничего ни сказать и ни сделать, как к ее горлу был подставлен кунай. — Отпусти кунай. Я тебе не враг, — произнесла Наруто. Молодой человек немного удивился: девчушка не то, что не испугалась, но и говорит так спокойно, будто бы не у ее горла держат холодное оружие. Впрочем, кунай был опущен, а сам Анбу появился напротив блондинки в нескольких метрах. — Кто ты? Я раньше не видел тебя ни в деревне, ни здесь, — прохладно отозвался брюнет, все еще держа кунай в руках в случае нападения со стороны собеседницы. — Неудивительно. Меня прятали старейшины. Хоть их-то ты знаешь? — чуть нахмурив лоб, ответила Узумаки, мысленно поражаясь голосу парня. Он был необычным, низким, но приятным до дрожи в коленях. А если уши ее не подводят (благодаря тому же лису), то она почти что могла сказать, кто сейчас перед ней стоит. По крайней мере, имя этого Анбу. Анбушник ничего не ответил. Лишь пожал плечами, развернулся и стал отдаляться. Он хотел проверить слова девушки, да еще и посмотреть, будет ли она нападать со спины. Ведь их давно уже ненавидят, пытаются искоренить, сломать, да только все опасаются, что не смогут. А ведь могли послать ее именно в это место, чтобы повстречать его - добычу. С виду обычная девушка, а на самом деле шиноби, потакающая приказам верхушки. Он ненавидит их! Ведь из-за них его брат... — Ты же Саске-кун, верно? — задает вопрос для галочки Нару, не подозревая, как может обернуться ситуация в следующую секунду. Анбу замирает, а потом и вовсе исчезает. Присутствие его ни она, ни Курама не ощущают, однако в следующее мгновение блондинка придавлена к земле, а у ее горла вновь оказывается оружие, только на сей раз катана. — Кто ты такая? Никто не может знать у Анбу имен, кроме Хокаге и верхушки. Ты на них работаешь? Убийство? Шантаж? Приворот? — зло прорычал предполагаемый «Саске-кун». — Ни одно из вышеперечисленного. У тебя красивый голос, а так же иссиня-черные волосы, некоторые из которых торчат сзади. Я умею слушать и слышать. А уж сопоставить некоторые факты - не проблема, — по-доброму усмехнулась предполагаемая «шпионка». — Так я угадала или нет? Хотя, если не хочешь говорить, я просто буду называть тебя Така, что означает Ястреб. Я ведь правильно разобрала символы на твоей маске? Обескураженный неожиданным поворотом событий, Анбу быстро отстраняется от голубоглазой, а вскоре и вовсе исчезает, будто бы его и не было. Сама же Узумаки удивленно смотрит на то место, где только что был ее новый знакомый. Что-то все-таки в нем настораживало, но и одновременно тянуло. Какая-то невиданная сила, которая притягивала ее к этому загадочному парню. «— Не разочаруйся, Нару. И не привязывайся, иначе в конце реальность может показаться слишком уж жестокой», — прорычал внутри Курама, мысленно связываясь со своей хозяйкой. — Но меня к нему почему-то тянет. Что я могу еще поделать? — тихо сокрушается дочка предыдущей джинчурики. — И потом, рядом с ним чувствуется защищенность, уверенность в завтрашнем дне. Пусть он и сам сейчас в смутных чувствах, я ощущаю, что мы еще не раз встретимся. «— Будь по-твоему, Наруто. Только будь внимательной. Мне он кажется знакомым, хотя бы чакрой. Возможно, с его родственниками встречался раньше», - пробурчал Лис, после чего оборвал канал связи, медленно отбывая в царство сновидений. Сама же джинчурики Кьюби на это улыбнулась, развернулась и пошла в сторону своего обитания. Домом назвать то место она не могла, слишком оно холодное и неуютное. Наверное, если бы выжили родители... Наверное, она была бы счастливой.

***

Пробежав мимо удивленных матери с отцом, Анбу в маске с очертаниями Ястреба ворвался в свою комнату, плотно закрывая за собой дверь. Дыхание было сбито, будто бы он длительный кросс пробежал. Послышались торопливые шаги, которые оборвались напротив его двери. Поборов в себе желание закатить глаза, парень настроился на разговор, стараясь сделать так, чтобы никто не понял, как он взволнован и растерян. — Сынок, с тобой все хорошо? — задала вопрос мать, пытаясь открыть дверь. Рядом стоял ее муж, нахмурив брови. — Сын, что-то случилось в Анбу? Мне показалось, или ты встревожен? — спокойный голос отца, с хорошо скрываемыми нотками беспокойства, прозвучал как гром посреди ясного неба. — Все хорошо, мам, пап. Я немного вздремну, устал бегать на частые миссии, — отозвался парень, делая тембр голоса невозмутимым насколько это вообще возможно. — Ясно. Тогда я разбужу тебя к ужину, Саске, — взбодрившись, пропела Микото, возвращаясь на кухню. Присутствие отца все еще ощущалось, поэтому вышеназванный старался не выдать себя. — Вы что-то еще хотели, отец? — Не забывай, — тихо проговорил Фугаку, так же возвращаясь на кухню. Саске застыл. Всего два слова, но внутри столько эмоций, такой водоворот чувств, что брюнет и не знал, что ему делать. Он только-только успокоился после встречи с «Наруто-самой», а тут еще и отец добивает. Почему именно он? Просто потому, что на него возложили нечто больше, чем рассчитывали? Просто потому, что все это должен был делать Итачи? Он любил и ненавидел своего старшего брата. Любил, так как тот всегда был рядом, помогая в любой ситуации. Тренировал и обучал искусству ниндзя. Пусть не всегда выполнял свои обещания, но он был ближе, чем родители или другие члены клана Учиха. Но ненавидел его потому, что оставил и покинул их, бросая его, Саске, на произвол судьбы. Отец сразу же успокоился, решая приостановить переворот в деревне, пока он, младший его сын, не подрастет, не станет великолепным шиноби, тем же Анбу, в конце-концов. Он любил и ненавидел своих родителей. Любил мать, что так трепетно его любит и заботиться. Но ненавидит за то, что не видит или делает вид, что не видит того, что переложили на его хрупкие плечи. Любит отца, который, после ухода старшего отпрыска, взялся за тренировки младшего. Но ненавидел, так как делал из него машину для убийств. Пусть он и в Анбу, где чувства никому не нужны, Саске все еще умеет чувствовать: сопереживать, когда кто-то умирает; подбадривать, когда у кого-то что-то не получается; совершать добрые дела, помогая жителям деревни, которую все-таки любит. Пусть никто и не знает эту его обратную сторону, но он такой, какой есть. В обычные дни - «ублюдок» Саске-кун, в рабочие как Анбу - и машина для мясорубки, и просто обычный человек, позволяющий хоть какие-то проявления эмоций, пока никто из семьи и не видит. Наверное, именно поэтому его затронули слова Наруто, которую он видит всего лишь во второй раз, хотя кажется, будто знает всю жизнь. Сняв с себя обмундирование Анбу, парень присел на футон, чтобы потом и вовсе лечь на него, смотря в потолок. Рука непроизвольно вновь потянулась к ожерелью, висящему на шее. Это было драгоценное воспоминание из далекого детства. Подарили в тот же день, когда брат покинул их. Он уже и не помнит точно, кто и почему подарили, но с того дня держит под сердцем, будто бы ощущая присутствие этого человека, который помог ему в трудную минуту. Интересно, где же он сейчас?

***

Узумаки чихнула. Вот не дай бог простудилась. Загрызут же! Скажут, мол «джинчурики, должна беречь себя, а то вдруг враг, а ты сопли распустила до пола» и тому подобное. Нет, такого не хотелось. Хотя сегодня было прохладно. И это не смотря на то, что середина июля! Что за погода нынче стала? Но беснуйся или нет, придется вновь идти к старейшинам. Сегодня на вечер они вновь ее пригласили к себе на «ковер». И будут вновь смотреть так, будто находятся в зоопарке и увидели неведомую зверушку. А в этот раз присоединился и Данзо. И этого человека, хотя было трудно назвать его таковым, девушка больше всех ненавидела. Ведь именно он каким-то образом прознал о ее способности, передаваемая по материнской линии дочерям. Именно Данзо настоял на том, чтобы переместить в отдельный дом, скрывая ее от других людей, опекая «так хорошо», чтобы потом сделать из нее послушную марионетку. Однако не вышло - вмешался Курама, поэтому марионеточного театра нет и не будет. Но тем не менее, советники не стали особо расстраиваться. Ведь и без должного контроля всегда можно вызвать к себе и добиваться любыми способами хоть какое-нибудь видение. А потом уже от этого и плясать. Но сколько бы не пытались, им не удавалось ничего узнать о будущем. Девушка либо прекрасно играла свою роль, либо действительно ничего не могла. И больше всего их огорчал второй фактор. Ведь если это так - она им больше не будет нужна. — Итак, Наруто-чан, за две недели ты видела чего-нибудь? — с противной и лживой улыбкой на лице спросила Утатане Кохару, переглядываясь с Митокадой Хомурой. Тот лишь хмуро смотрел на девушку, почти что прожигая ее взглядом. — Нет. Я ничего не видела, сколько бы не пыталась, — прохладно ответила Наруто, скрывая тот факт, что даже и не пыталась. А если еще честнее - она просто не знала, что нужно для этого. — Это плохо, Нару-чан, — послышался скрипучий голос Шимуры. Одноглазый недоверчиво покосился на блондинку. — Ты же понимаешь, что если так ничего от тебя не добьемся, то избавимся? — Ох, неужели почти что восемнадцать лет были в пустую? Мы так о тебе заботились, так трепетно относились, а ты так к нам... — наигранно расстроивший, печально вздохнула Кохару. — Учихи что-то планируют, а мы ничего не можем доказать. Их сын подчиняется лишь Цунаде, а нас чисто игнорирует. Это нехорошо, — помотав головой, произнес Хомура. — Я стараюсь, но, возможно, мне просто не передался дар моей матери, — пожав плечами, ответила Узумаки, поклонилась и вышла из помещения. Однако притворилась, что ушла, воссоздав звуки шагов и удаляющейся чакры. Она чувствовала угрозу в Данзо. Этот старик не так прост, как кажется. — Что будем с ней делать, Данзо? — недовольно проворчала Утатане, отпивая чуть остывший чай из кружки. — Дождемся ее восемнадцатилетия. Возможно, что это будет переломным моментом, когда дар раскроется. Если же нет - избавимся от нее, а Девятихвостого запечатаем в другом ребенке, — озвучил свои мысли перебинтованный старик. — А ты уверен, что она не прознает о таких планах? Вдруг выпустит Кьюби и нашлет этого проклятого демона на нас? — настороженно интересуется Митокадо, недовольно поглядывая на мужчину. — Она так же глупа, как и ее родители. Кушина была просто оторвой без царя в голове, а Минато, хоть и строил из себя важного Йондайме и интеллектуального мужчину, таковым, к сожалению, не являлся. Иначе смог бы другим способом остановить разбушевавшегося Кьюби, вырвавшегося из сосуда. А так погиб, утащив за собой жену, обрекая свою дочь на такое жалкое существование, — усмешка так и чувствовалась со стороны Шимуры. Наруто сжала зубы, чтобы не зарычать. Ах этот старый пердун! — Но и мы виноваты. Не вовремя подослали помощь. Так, возможно, они были бы живы, — сокрушенно запротестовала женщина. — Возможно, а может и нет. Ребенком легче управлять, когда нет мешающих факторов. — Ты хочешь сказать... — обескураженно начал советник, понимая, что не может больше произнести и слова. — Что я причастен к тому, чтобы все так получилось? Конечно, — самодовольно проговорил Данзо. Узумаки испарилась с места подслушивания. Ей не верилось, что все-таки осталась без родителей по вине Конохи. По вине Советников. По вине Шимуры Данзо. Внутри закипал гнев, к которому прибавлялась ненависть от Кьюби. Ей нужно срочно успокоится, иначе она выпустит Кураму и разнесет эту деревню к чертям собачьим!

***

Прибыв обратно с миссии в Коноху, на которую он ушел два дня назад, Саске почувствовал какую-то странную чакру, такую зловещую, что на мгновение его ноги едва ли не подкосились. Включив шаринган, парень пересмотрел местность, пытаясь определить, откуда такой всплеск отрицательной чакры. Он заметил его почти что на другом конце деревни. Не теряя ни секунды, Учиха побежал к тому самому месту. Однако стоило преодолеть почти половину пути, как всплеск погас, а это значит, что либо уже устранили, либо кто-то или что-то успокоилось. Но проверить все-таки стоит. Анбу он или кто? Прибыв на место, которым оказался заброшенный, старый и заросший чуть выше колена полигон, брюнет никого не увидел. И это было странно. Еще несколько минут назад здесь бушевала страшная сила, а сейчас ничего. И это не могло не взволновать. Положив руки на бока, обладатель шарингана еще раз осмотрелся по сторонам, пытаясь найти хоть что-нибудь. Ничегошеньки. Но его это заинтересовало, так что будет наблюдать. А пока стоит наведаться в одно место. Может, он вновь встретит Наруто. Отбыв на место назначение, парень уже не мог увидеть, как из-за дерева выходит Узумаки, тяжело дыша. «— Ты едва ли не спалилась, дурочка», — рычал Кьюби, недовольно шевеля из стороны в сторону одним хвостом из девяти. — Прости. Я не выдержала. Сначала давят, потом тот подслушанный разговор, потом слежка даже до туалета, а сейчас еще говорят, чтобы держалась подальше от клана Учих, — пожаловалась девушка, падая на землю. Ноги ее не держали. «— Да-да. Я и сам бы тебе посоветовал от них держаться подальше, потому что помнишь, что я тебе о них говорил?» — произнес уже более спокойно Курама. — Да, что именно кто-то из них подчинил тебя в ту злосчастную ночь. Если бы Данзо был из Учих, то ответила, что это все он подстроил. А так он только не обеспечил помощь моим родителям. Как же он, однако, любит деревню-то свою, — возмущенно пробубнила блондинка, пододвигая ноги к себе, обхватывая их своими руками. «— Не грусти и не плачь, Нару. Когда-нибудь они поплатятся, я их самолично раздавлю», — проговаривал биджу, успокаивая своего носителя. — Спасибо, что не даешь мне угаснуть, Ку, — утомленно, но искренне улыбнулась Узумаки, вставая с земли и отряхивая кимоно. — Пожалуй, я сегодня лучше останусь «дома», не хочется никого видеть. «Я обещал твоей матери, что защищу тебя. И сделаю это, чего бы не стоило», — подумал Курама прежде, чем закрыть глаза и уснуть. Хотелось бы, чтобы и девушка сегодня провела ночь без кошмаров.

***

Расстроенный Саске вернулся домой. Наруто сегодня на поляне не было. Он думал, что сможет вновь с ней повидаться, что разрешит, когда они наедине, называть его по имени. Что он вновь сможет заглянуть в голубые глаза девушки, которые были словно чистое небо или лазурная гладь воды. Такие чистые, непорочные, искренние. Наверное, всего этого и не хватало жителям этой деревни. Честности, бескорыстия, доброты. Список можно продолжать до бесконечности, только толку от этого совершенно никакого. Может быть, Деревня, Скрытая в Листве, никогда не станет прежней. О прожитых и забытых годах писали в книгах истории, которые любил в детстве читать Учиха-младший. Узнавать что-то новое о своей деревне, в которой родился, было познавательно и интересно. Но Коноха, которая сейчас, уже не та. Третий постепенно терял свой авторитет, от чего разрастался кризис. Сейчас пост Хокаге заняла Цунаде Сенджу, внучка первого. Взрывная женщина, с непередаваемым твердым характером, любящая выпить и поиграть на деньги. Ну, по крайней мере, пока не стала занимать сию должность. Когда она встала на пост Годайме, мало кто верил, что женщина сможет хорошо управлять деревней. Пусть и внучка Первого, пусть и лучший ниндзя-медик, вероятность того, что деревня вернет свой статус-КВО была мала. Однако за какие-то полгода Цунаде подняла все возможное, что только можно было. Тогда-то жители и стали уважительно относиться к новому Хокаге. Тогда-то и начались некоторые перешептывания в клане. Саске, когда ему еще было тринадцать, уже обладал неплохими мозгами и умел анализировать ситуации. А уж после пяти лет тренировок с отцом, который говорил, что однажды его участие в каком-то плане сыграет главную ключевую роль, и подавно. Уже тогда подросток начал понимать, что с кланом что-то происходит. Не трудно было подавить свою чакру и подслушать разговор родителей. Переворот в деревне - страшное словосочетание, не сулящее ничего хорошего. Уже тогда Учиха-младший стал понимать, что его может ожидать в будущем. Как оказалось, не прогадал. В шестнадцать, стоило ему стать одним из Анбу, тем более капитаном, отец посвятил в план. Он набирается силы, мужества и воли, и на празднике по поводу восемнадцатилетия победы над Кьюби, клан начинает действовать. Сейчас и на следующий год пока рановато. Саске в который раз убедился, что все это обернется кровавой битвой. С того самого дня парень просто существовал, доверяя лишь Хокаге. Та сама просекла, что в клане Учих что-то не так. А юношу, который явно не стремился убивать своих же, было легко расколоть. Так что Годайме уже как полтора года знает о том, что планируется на середину осени. В тайне от советников они разрабатывали возможные варианты договоров и последствий, а так же просили тренироваться всем, чтобы не ударить в грязь лицом, если вдруг не удастся договориться о мирном существовании. Они предполагали самое худшее, что может быть. И Саске уже отчаялся, что вряд ли встретит еще одну светлую душу в деревне. И когда он только об этом подумал, он встретил на той поляне Наруто. Учиха увидел солнце, которое не затмят никакие облака, ни случайные пятна крови. Девушка олицетворяет то самое ушедшее тепло, что когда-то исчезло из его жизни. Наверное, именно из-за нее хочется предотвратить весь план отца и клана, чтобы жить, именно жить, с таким солнышком поблизости. Главное, чтобы оно не погасло, а остальное казалось пустяком.

***

Он вновь стоял перед столом Хокаге. Цунаде прикусила ноготь большого пальца, отчаянно о чем-то думая. Ее глаза метались по тексту бумаги. Цыкнув, она посмотрела на Анбу в маске ястреба, взглядом показывая, что можно ее снять. Саске молча стоял, ожидая той минуты, когда можно будет обсуждать дела, не требующие отлагательства. Однако был один вопрос, который грыз его изнутри. — Хокаге-сама, можно спросить? — подал голос обладатель иссиня-черных волос. Цунаде нахмурилась: парень никогда ранее не завязывал разговор, а тут решил начать? Это напрягало. — Да, и можно без фамильярности. — Вы знакомы с девушкой, по имени Наруто? — поинтересовался брюнет, после чего внутренне сжался в комок. Было неприятно находится под ТАКИМ взглядом главы деревни. — Боже, что опять? — удрученно вздохнула Сенджу, а на приподнятую бровь, пояснила: — Старейшины опять что-то приказали? Или она что-то натворила? Хотя нет, второе вряд ли... Так для чего интересуешься? — Виделся с ней несколько раз, немного разговаривали. — О чем? — карие глаза сузились. — Я ранее не видел ее, так что в первый наш разговор заподозрил в ней шпиона, тем более, она узнала мое имя, — пожал плечами Учиха, а потом едва ли не подпрыгнул, когда блондинка засмеялась. — Ничего удивительного. У нее неплохо работают мозги, да еще и пошла в мать. Жалко, что от отца лишь цвет волос и глаз, — печально отозвалась Хокаге, смотря куда-то в небо. — А где ее родители? Сколько не пытался узнать, она всегда одна гуляет, один раз видел старуху Михо, которая пришла за ней. — Она сирота. Но Михо... Ох, эта Рене ее доведет, как пить дать. Наверняка, в этом замешаны эти проклятые старики. Черт бы их побрал! — зло проговорила женщина, медленно успокаиваясь. — У меня будет еще одна к тебе просьба, Саске. — Какая? — Не своди глаз с Наруто. Я чувствую, что верхушка что-то задумала, особенно один перебинтованный мужик, Данзо. Я понимаю, что, кроме миссий, тебе приходится еще и за кланом шпионить, но я прошу тебя, если хочешь - прикажу, но присматривай за Наруто. Я знала ее родителей, и мне жаль, что я не знала о ребенке. Я не хочу, чтобы плод их любви пострадал от рук злоумышленников, — серьезно закончила свою речь Годайме, после чего взяла бумаги и отдельный блокнот, в который и записывала все, что касалось Учих. Сам Саске ничего не ответил, лишь молча согласился с тем, что и так планировал делать. Нару его привлекала, как девушка, как солнышко среди занавесы тьмы. И он не даст ей исчезнуть так просто.

***

Наруто пребывала в смешанных чувствах. Во-первых, ее привлекал Саске. Уже прошел месяц, как они начали почти что каждый день встречаться в том самом месте, где все и началось. Они разговаривали, Учиха показывал ей несколько приемов самообороны. Ведь лис, который мог лишь цитировать теорию, ничто, по сравнению с реальным учителем. Так же обладатель шарингана рассказывал о дальних странах, в которых побывал на миссиях. Голубые глаза загорались неподдельным интересом, что немного льстило парню. Во-вторых, у нее было тревожное чувство. Будто что-то скоро произойдет. И это «что-то» может ей не понравится. Курама успокаивал, приговаривая, что всегда защитит, ей не о чем беспокоится. Хотя, на самом деле, так же ощущал странную тревогу. Лис не понимал происхождение сего чувства, но пытался не показывать хозяйке, что что-то не так. В-третьих, советники ее не вызывали уже больше двух недель. И это тоже не могло не взволновать. Они что-то задумали, определенно. Но что именно еще предстоит узнать. Ведь как раз сегодня они и позвали ее к себе. И это спустя столько свободных дней. Плюс ко всему этому погода сегодня окончательно испортилась. С утра лил дождь, благо, сейчас его нет. Но облака как были, так и остались. Значит, есть вероятность того, что может пойти вновь. А пока стоит поторопиться к старейшинам.

***

Саске отчитывался за свою команду, так как и лидер, и единственный, у кого не было ран. Один погиб, двое отделались лишь неглубокими царапинами, еще двое тяжело ранены, но жизни ничего не угрожало. Хоть это радовало. Однако было жалко Ласточку, который погиб. Он был отличным товарищем, который всегда прикрывал спины товарищам. Однако в этот раз ему не повезло - кунай противника вонзился не только близко к сердцу, но и был с ядом. Умер не сразу, но к окончанию резни. Цунаде облегченно вздохнула. Она не знала, какую команду посылать, так как миссия была очень сложной и была вероятность, что встретят Акацки. По словам Учихи, они встретились с кукольником - Акасуной Сасори, и пиротехником - Тсукури Дейдарой. Первый-то и убил их товарища, но зато смогли с ним справиться, хоть и с трудом. Что касается второго... Ему отшибло память, поэтому его доставили в Коноху. Нужно отдать Яманакам, пусть проверят, нет ли блока какого, а то мало ли - вдруг неожиданно вспомнит. — На этом все, — завершил свой доклад Учиха, не отрывая взгляд от Хокаге. — Отлично, — облегченно произнесла Цунаде. Ее карие глаза бегали из стороны в сторону, будто бы не решались остановиться на чем-то одном. Саске чуть нахмурился: не нравилось ему такое поведение правительницы Деревни, Скрытой в Листве. Женщина вздохнула, откидываясь спиной на спинку кресла. — У меня есть новость, даже не знаю, с чего и начать. — Хорошая или плохая? — поинтересовался обладатель шарингана, но рассудив здраво, что от хороших новостей таким поведение не становится, парень вздохнул, морально готовясь к худшему. — Что-то с кланом? Или проблема в чем-то другом? — Другая проблема, но не менее серьезная. Понимаешь... Что ты знаешь о Кьюби? — произнесла Хокаге, вновь выпрямив спину и скрестив пальцы рук перед собой. — Кьюби? О Девятихвостом? — переспросил Саске, а получив ответный кивок, ненадолго задумался, вспоминая все то, что ему когда-то говорил отец. — Он напал почти восемнадцать лет назад. Тогда погибло много жителей деревни, в том числе и шиноби. Его остановил Четвертый, который пожертвовал своей жизнью и запечатал его в тело ребенка. Пожалуй, это все, что мне известно. Ах, да, этому ребенку сейчас примерно столько же, сколько и мне. — В общем, ты прав. Однако у тебя никогда не возникало вопроса, почему и откуда там оказался ребенок? Как вышел Кьюби из бывшего джинчурики? И почему? — серьезным тоном продолжила опрос Сенджу, сверкая глазами. Парень умный, так что сопоставить факты всегда сможет. — Хм... возникали давно, но о них позабыл. А сейчас... Кьюби очень сильный биджу, его невозможно так просто подчинить себе, а уж тем более вырвать из бывшего джинчурики. А ребенок... Честно, я не знаю. Но к чему все это? — спросил младший сын главы клана Учих. Он действительно не понимал, к чему весь этот разговор. Но четко осознавал, что результат ему не понравится. — Ясно. Ты не понимаешь. Хорошо, я поведаю тебе кое-что. У биджу есть шанс вырваться на свободу собственным путем в трех случаях: первый - он обманывает своего хозяина, заставляя снять печать без ключа; второй - когда они, джинчурики и биджу, объединяются между собой, создавая прочные связи, так что демоны могут выходить из тела носителя практически в любое время, не причиняя вреда. Третий случай возникает тогда, когда носитель представитель женского рода. Понимаешь, к чему я клоню? — Роды? — до сих пор недоумевая о теме разговора, предположил Учиха-младший. — Верно. Все джинчурики Кьюби были представители женского начала. Узумаки Мито, жена первого Хокаге, Хаширамы Сенджу, в битве с Учихой Мадарой запечатала его в себе. Узумаки специализируются на техниках-печатях, поэтому они без особого труда могут запечатать любого монстра. Вторым носителем стала Узумаки Кушина, жена Четвертого Хокаге, Намиказе Минато. В день рождения малыша Четвертый удерживал Кьюби в печати, пока джинчурики рожала. Но ребенок успел сделать лишь несколько вдохов, как на них напали. Некий человек в маске подчинил себе Девятихвостого, после чего вырвал из печати, высвобождая. Четвертый спас своего ребенка и жену. Одолев противника, Йондайме принял решение запечатать его в своем чаде, после чего умер вместе с бывшим джинчурики. Более подробной информацией не владею, мне ее рассказал нынешний носитель биджу. — Понятно. Однако я не понимаю, к чему весь этот разговор? — недоуменно произнес Учиха, смотря прямым взглядом на Хокаге. — Действительно не понимаешь? Хм... Как я понимаю, вы с Нару скрыли свои фамилии, так? — положительный кивок. Саске не хотел, чтобы Наруто знала его фамилию по одной простой причине: она могла пойти против него, не узнав настоящего. Глупо, наивно, но хотелось поступить именно так. А ее... Учиха никогда не задумывался над ее фамилией, да и ему было достаточно того, что они проводили иногда время вместе. Однако его думы прервала вновь Цунаде. — Понимаешь... Нынешний джинчурики поведал мне о том, что Кьюби подчинил себе кто-то с такими же глазами, как и у тебя. Улавливаешь, к чему может привести неосознанное скрытие сего факта? Саске понимал. Если бы он был знаком с носителем биджу, который явно обозлился на клан Учих в целом, презирая каждого из этого клана, понятное дело, что лучше не пересекаться и не заводить не то, что дружбу, даже элементарное знакомство. На месте хозяина демона он поступил бы так же. — Но я все еще не улавливаю суть разговора, — нетерпеливо отозвался Саске, посматривая на часы. Совсем скоро будет начало часовой прогулки с Наруто. Не хотелось бы опоздать. — Совсем недавно кто-то проверял все списки наших Анбу, как Корня, так и тех, кто подчиняется лично мне. Старейшины, наверняка, уже проверили все, что только могли найти. И доложить джинчурики про то, кто ты такой. А ведь мы, девушки, весьма ранимы, так что будь не только аккуратен в выборе слов, но и осторожен. Разгневанная девушка плюс демон весьма опасный коктейль. Тебе так не кажется? — весело закончила Сенджу, опрокидывая спину на спинку кресла. А на непонимающий взгляд черных глаз, женщина засмеялась и добавила, совсем тихо, будто последующие слова должны были достигнуть только его. — У-зу-ма-ки Наруто. Несколько секунд черные глаза смотрели с непониманием, потом с неприкрытым весельем, однако еще через несколько мгновений будто бы остекленели. Наруто. Узумаки Наруто. Он никого не знал в этой деревне жителей с такой же фамилией. И в их разговоре лишь единожды произносилась такая же.

«Вторым носителем стала Узумаки Кушина, жена Четвертого Хокаге, Намиказе Минато. В день рождения малыша Четвертый удерживал Кьюби в печати, пока джинчурики рожала».

Саске стало дурно. Обилие информации неплохо ударило по мозгам, принося неутешительные выводы. Узумаки Наруто - джинчурики Девятихвостого. Вот почему он никогда ее не видел. Вот почему она ходила к старейшинам. Вот почему скрыла свою фамилию, хотя вряд ли кто был в курсе того, чей она ребенок. Вот почему она была так агрессивна в первую их встречу. За ней наверняка наблюдали люди из Анбу, а тут он ни с того ни с сего приходит на поляну, про которую мало кто знает. И в голове появилась еще одна мысль, от которой стало еще хуже. Уж не подчинение ли Кьюби еще намеревался сотворить клан, чтобы с его помощью разрушить Коноху и завоевать власть? К горлу подкатывалась тошнота. Но не зря же он Анбу, скрывающие все свои чувства. Поэтому проглотив вставший комок, Учиха лишь молча поклонился, исчезая из кабинета Хокаге. Нужно сделать так, чтобы Наруто сама не узнала об этом. Только не от посторонних. Лучше он сам скажет, чем... кто-нибудь еще, прибавив к этому еще чего-нибудь лишнего. А Цунаде повернулась на кресле лицом к окну, смотря вдаль. Небо заволокло тучами. Что-то определенно сегодня произойдет. Погода настраивает на неутешительные новости. — Может, стоило раньше сделать ему разрыв шаблона? Впрочем, парень умный, наверно, именно такой и подошел бы Наруто. Хотелось бы... — устало вздохнула Хокаге, закрывая глаза. Грядут какие-то перемены. У нее нехорошее предчувствие.