Вторая жизнь, том первый: пролог

Глава 17.1 Ночь первая

Сны… Бойтесь их.

      Полночь застала доктора Хос Питела за его неизменной подготовкой к докладу о новшествах медицины. Устало протерев глаза, зелёный единорог потянулся за своим столом, едва не снеся настольную лампу. Успев подхватить опасно качающийся светильник телекинезом, жеребец провёл копытом по лбу: звук падения наверняка разбудил бы его дочь, что доставило бы новые хлопоты жене, которая и так с трудом укачала жеребёнка и теперь чутко дремала у колыбельной.       — Думаю, на сегодня хватит… Пробормотал медик, встав из-за стола и сложив исписанные листы в папку, специально предназначенную для подобных работ. Заглянув в комнату к жене, он направился на балкон подышать свежим воздухом. Погода в Кантерлоте была по расписанию, как и всегда, а сегодня в метеосводке говорилось о безоблачной ночи, которую единорог и имел удовольствие наблюдать. Однако завтра было много дел, требующих его личного участия, потому, взглянув на звёзды в последний раз, доктор отправился в спальню, стараясь, чтобы копыта не разбудили жену или ребёнка.       Устроившись поудобней, Хос Пител закрыл глаза и тотчас провалился в сон…

***

      Встав рано утром, осторожно шмыгнул на кухню, молясь Селестии о том, чтобы сегодняшний день прошёл как можно быстрее: будучи теоретиком, единорог не любил дежурства, однако понимал, что это его долг, от которого было стыдно отказываться.       Добравшись до больницы без всяких происшествий, не считая пасмурного неба, он быстро переоделся в белый халат и отправился в свой кабинет, однако был тотчас остановлен криками санитаров. Резко обернувшись на сто восемьдесят градусов, Хос заметил покрытые кровью носилки, на которых безвольно лежала розовая кобылка с серой гривой. Когда жеребец узнал в ней соседку, то от изумления чуть не споткнулся на месте, спеша к санитарам и раздавая указания.       Спина пони была раздроблена, словно нечто вроде балки рухнуло на нее, повредив позвоночник и открывая взору медиков осколки костей с волокнами плоти. Мысленно порадовавшись тому, что пациентка — земная пони, он вызвал ассистента, после чего немедленно вкатили носилки в операционную. Пока единорожки-медсестры подготавливали стол, доктор использовал обезболивающее заклинание. В этот момент пациентка открыла глаза, с трудом фокусируя взгляд.       — Г-где я?..       Едва Хос открыл рот, чтобы ответить ей, как кобылка уже закрыла глаза и, кажется, потеряла сознание.       — Быстро, быстро, мы должны попытаться поддерживать её в стабильном состоянии!       Тело земной пони тотчас окуталось магическими полями, в то время как дежурный врач уже подходил с набором инструментов, искренне радуясь тому, что его соседке повезло: после таких ранений не выживают…

***

      Устало отбросив скальпель, Хос сорвал с мордочки маску и с раздражением запулил её в ведро. И впрямь, после таких ранений не выживают. Говорят, у каждого врача своё кладбище, но кто бы знал, как тяжело пони переносить подобные случаи…       — Идите, я сейчас… Потом уберёте всё.       Жеребец раздражённо махнул на санитарок и ассистента, подождал, пока все пони не покинут комнату, после чего подошёл к телу.       — Эх, Ред Пен, как же тебя так угораздило, и это в столице-то…       Попенял он свою соседку, прекрасно понимая, что, скорее всего, её вины в этом не было: она всегда отличалась пугливым нравом и всегда гуляла только в сквере рядом с домом. Отвернувшись от неё, он направился к двери.       — Почему… Почему ты не спас меня?..       Недоуменно моргнув, жеребец резко развернулся, но никого не увидел. В комнате не было никого, кроме него самого и его пациентки.       — Эй, кто здесь? Если это шутка, то она дурацкая!       Нервно произнёс доктор, отходя от двери и идя в сторону комнаты с препаратами. Решив, что его вновь разыгрывает старый знакомый, врач пегас, Хос резко открыл комнату, но в ней никого не было.       — Зачем ты убил меня?..       На этот раз он развернулся так сильно, что чудом не врезался в дверной косяк, однако спустя секунду его разум едва не съехал с катушек.       Оставляя за собой кровавый след, в его сторону ползло то, что несколько минут назад было скончавшимся пациентом. Однако теперь глаза трупа зияли темными провалами, а задняя часть тела осталась лежать на столе, потому Ред Пен целеустремлённо ползла в его сторону, перебирая передними копытами.       Истерично заржав, жеребец швырнул в кобылку небольшой столик, успев пожалеть о том, что под копытами не было ничего потяжелей, после чего резко проскакал вокруг стола, вырвавшись из кабинета, словно зелёная ракета. Стоявшие у регистрационного столика медики о чём-то переговаривались, сдвинув головы. Добежав до них на негнущихся ногах, он резко вклинился в разговор.       — Там!.. Т-там в операционной труп ожил! О-она заговорила и набросилась на меня.       Судя по мордочке ближайшей медсестры, она явно не понимала, что дежурный маг-хирург имел в виду.       — Стоп-стоп, мистер Пител, о чём вы? Что вам такого могла сказать та, смерть которой вы лично констатировали?       — Она сказала, что я её убил!!       Истошно заорал жеребец, чувствуя, как колотится его сердце. Казалось, ещё немного, и оно выпрыгнет из груди.       — Но ведь это твоя вина…       Хрип у его ног заставил Хоса подпрыгнуть на месте и уставиться на труп, уже проползший отделяющее их расстояние от операционной до регистрационного стола.       — Видите?! Вот! Она мер…       Взглянув на своих знакомых, жеребец почувствовал, как его ноги начинают подкашиваться, пока он в ужасе смотрел на истлевшие тела пони, одетых в заляпанные кровью халаты. Рядом стоящая медсестра открыла пасть, усеянную острыми клыками, и вцепилась в горло доктора, опрокидывая его на пол, после чего другие монстры с радостью набросились на него, разрывая плоть. Едва он попытался стряхнуть их магией, как один из них вцепился в рог. Последнее, что он запомнил — искажённая морда Ред Пен, закрывшая висящую на потолке лампу.

***

      Громкий вопль ужаса, одновременно вырвавшийся из глоток спящих, заставил двух пони подпрыгнуть на кровати и с суеверным ужасом уставиться друг на друга. Тела жеребца и кобылки были покрыты потом, оба тряслись, словно мыши, не решаясь сказать что-либо, ожидая, что ужас продолжится наяву, и лишь плач разбуженного жеребёнка заставил их робко вытянуть копытца навстречу друг другу.

***

      По всему Кантерлоту раздавались крики ужаса, когда его жители просыпались в своих постелях, настигнутые кошмарами. Обеспокоенная стража врывалась в дома и пыталась поймать неких злоумышленников, однако в каждом доме они видели похожую картину: бьющихся в истерике граждан, которые не позволяли никому подходить к ним. Лишь через какое-то время они позволяли страже приблизиться и оказать первую помощь пострадавшим: некоторые жители в состоянии аффекта срывались с постели и пытались укрыться от неведомой опасности, нанося себе травмы, и лишь жеребят не коснулось это странное поветрие — они были разбужены криками родителей и топотом городской стражи, пытающейся сохранить порядок в столице.       Так начались ночи кошмаров, а где-то в лесу слышался безумный смех, знаменующий начало тёмного времени для жителей Эквестрии.

***

      Вздрогнув, Луна резко открыла глаза и приподнялась на кровати. Прошла неделя с тех пор, как Дэс покинул город, и каждую ночь она проводила со своими сёстрами по табуну, следя за тем, чтобы они не мучились кошмарами и воспоминаниями о событиях прошедших дней. Однако сейчас её разбудило совершенно иное: мощная волна ужаса, исторгнутая от жителей Кантерлота в один миг, заставила принцессу поспешно обратить мысленный взор на столицу и вздрогнуть уже во второй раз, когда все кошмары в один миг обратились в тёмную энергию и были поглощены чем-то из Вечнодикого Леса. Нужно было быть последним идиотом, чтобы не понять, кто и что вызвал этот эффект, а назвать так Луну не мог никто из когда-либо живших в этом мире. Бесшумно выскользнув из объятий любимых, она быстро подбежала к окну и с негромким хлопком телепортировалась на улицу. Нужно было спешить — если Найтмер Мун начала набирать силу через Дэса, да еще и таким путем, то кто знает, сколько энергии они могут собрать за одну ночь?       Последние мысли она додумывала уже на лету, усиленно взмахивая крыльями и время от времени совершая телепортационные прыжки в сторону столицы. Подлетая к Кантерлоту, Луна заметила огни города — никто не спал, и это явно не из-за какого-то праздника. Даже не находясь рядом со своими подданными, принцесса чувствовала ужас, обрушившийся на пони, которые в полной прострации выходили на улицы.       «Хм, ну что же, твоя стража не совсем безнадёжна, Тия», мелькнула мысль у синешкурой кобылки, когда она подлетела поближе к городу и увидела разрозненные, но всё-таки действующие патрули жеребцов в золотистой броне, пытающихся восстановить порядок в городе. "Кантерлот словно осаждён. Если бы на нас напали, у обычных пони не было бы ни шанса…"       Словно отвечая её словам, от одной из башен замка отделилась белая точка, которая направилась в её сторону. Подлетев к сестре, принцесса Селестия замерла в воздухе, взмахивая крыльями и глядя вниз.       — Он нанёс удар. Произнесла Тия, скорее утверждая, чем спрашивая у младшей сестры, однако та на всякий случай утвердительно кивнула, с бессилием глядя на пегасов, которые пытались взлететь, но лишь бессильно хлопали крыльями.       — Что с пегасами?       — Дэс получает силу за кошмары, он действует по схеме вброса-вытягивания. Механически ответила Луна, медленно планируя вниз. Последовавшая за ней Тия тревожно смотрела по сторонам, не понимая, в чем именно дело. Опустившись на главной площади, принцессы своим присутствием, казалось, успокаивали тех, кто был достаточно близко от божественных сестёр.       — Что за схема? Ты ведь знаешь, я не углублялась в твою магию снов, так как все равно не понимала половину схем. Селестия печально улыбнулась, идя за своей сестрой и пытаясь успокоить всех жителей мягким голосом, советуя им оставаться на местах.       — Он вытягивает энергию из обычного сна, после чего добавляет кошмар, и грёзы начинают резонировать, усиливая чувство страха, которое, в свою очередь, усиливает его "добычу", когда наступает переломный момент и пони просыпается, трясясь от ужаса. У любимого всегда было хорошее воображение, а если учесть его работу этим Инквизитором, то придумать кошмар для мирного жителя для него — дело пары секунд. Знаешь… У него есть шанс…       — О чем ты? Поинтересовался дневной диарх, глядя на то, как ночная правительница касается лба ближайшего пегаса кончиком рога. Помотав головой, жеребец уважительно поклонился Луне и после короткого приказа присоединился к патрулю.       — У Дэса. Он напал лишь на взрослых пони, пощадив всех жеребят и старых жителей столицы. Поверь мне, ужас жеребёнка даёт колоссальный выброс силы по сравнению с кошмаром взрослого, а если кто-то умрёт от страха…       — Как это может сделать старик?.. Договорила за неё Селестия, накладывая заклинания успокоения на всех попадающихся по пути жителей.       — Поверь, он бы получил более чем богатую "жатву". Однако я не могу отследить Дэса. Он поменял правила мира снов, можно сказать, объявил мне войну. Негромко пробормотала Луна, опасаясь, что кто-то из жителей мог услышать, о чем они переговариваются. Дойдя до замка, принцессы оглянулись на город. Они не могли помочь каждому, и обе знали об этом.       — Он установил рамки снов, и теперь чтобы следить за всеми грёзами, я должна находиться во сне двадцать четыре часа, дабы уловить момент, когда Дэс начнёт действовать. Он ведь… мёртв. Ему не нужен сон, пища, движения. Ты и сама знаешь, Тия. Он в выигрыше, а мы ничего не можем сделать, даже найти его…       Луна шмыгнула носом на последних словах и скрылась за дверями замка. Дождавшись, когда цокот копыт её сестры стихнет в отдалении, белошкурая принцесса аккуратно сняла слезинку кончиком пера и взмахнула крылом. Сверкнув в свете огней, словно алмаз, капля канула в темноту.       — Мы должны найти его, но это будет не так-то просто, как это может показаться даже тебе, Луна.       Селестия тяжело вздохнула и направилась в сторону казарм: что бы они ни ощущали, первым делом должна быть забота об их маленьких пони.

***

      Луна скакала по коридорам замка, едва разбирая дорогу из-за слез, застилавших глаза мутной пеленой, потому ничего удивительного, что она столкнулась с кем-то из стражников, идущих по своим делам. Перекатившись по полу пару раз, Луна с удивлением посмотрела на лежащую под ней Грей Клауд, недоуменно чешущую затылок.       — Ночная Стража? Недоуменно пробормотала принцесса, не обращая внимания на немного необычную ситуацию, если учесть, что фестралка практически находилась в объятиях ночного диарха. Коснувшись сознания кобылки, она с удивлением воззрилась на подданную, словно та была сделана из камня и вдруг заговорила посреди какого-то важного совещания.       Её разум Дэс тоже не затронул.       Раздавшийся из коридора цокот копыт прервался недовольным вопросом жеребца.       — Что тут за шум вашу… Оу… Я… Гхм, я, пожалуй, пойду. Пробормотал Скай Стоун, запечатлев странную картину, в которой его главная начальница практически оседлала какую-то кобылку. Однако, узнав ту самую "любовницу" под принцессой Луной, не смог удержаться от недоуменного восклицания. — Клауд, когда это ты успела затесаться в постельку к нашему Капитану, а, хитромордая ты фестралка? Простите принцесса Луна, мне просто интересно, где это наш глава захомутал нашу разведчицу?       От этих слов кобылка стремительно покраснела и беспомощно воззрилась на принцессу. Та лишь сокрушённо покачала головой, уже знакомая с характером несносного пегаса, после чего слезла с поняши и подошла к Стоуну. Судя по всему, он что-то понял не так, потому как начал медленно пятиться задом, пока не упёрся в стену, с суеверным ужасом глядя на приближающуюся Луну.       — П-принцесса Луна… Эм-м… Я… Я Вас очень уважаю и являюсь Ночным Стражем…       Не понимая, о чем бормочет жеребец, Луна наклонилась поближе, по пути сканируя разум воина, когда тот практически всхлипнул от ужаса.       — Меня же Капитан кастрирует и казнит…       Расслышав последние слова пегаса, она сплюнула и просто коснулась его лба кончиком рога.       — Так и есть, чист. Извращенец, но чист. Выдала она финальный вердикт, поворачиваясь к фестралке.       — Сбор Ночной Стражи у кабинета Дэса. Найти и привести всех!

***

      Шесть пони стояли у закрытой двери, недоуменно переглядываясь и пытаясь найти ответы на два вопроса: что случилось с жителями города и что произошло с принцессой Луной, созвавшей общий сбор посреди ночи.       В это же время ночной диарх нарезал круги вокруг стола Капитана, невольно копируя манеру Твайлайт. И так же пыталась найти ответ на два, пусть и других вопроса: чем именно могла помочь Стража, и что им можно было сказать о прошедших событиях? Для всех, кому была интересна судьба Дэса, он был на задании в Вечнодиком Лесу, тем же, кто знал о произошедшем на годовщине пребывания человека в Эквестрии, был дан приказ о неразглашении. Что странно, даже Кризалис согласилась следовать этой просьбе, ведь приказывать ей было глупо — всё-таки королева отдельного королевства, с которым только-только были налажены торговые и дипломатические связи.       Сделав очередной круг, Луна пришла к самому логичному выводу — будучи костяком Стражи, как уже не раз называл их Дэс, они должны были знать всё.       — Будет нелегко рассказывать об этом кому-то другому. Тихо пробормотала кобылка, открывая дверь телекинезом и глядя на то, как комната наполняется охотниками.       После того, как Мистхил аккуратно закрыла за собой дверь, Луна набросила барьер тишины на кабинет и посмотрела на своих подданных.       — Все, что вы услышите в этой комнате, должно остаться среди вас. Об этом знает лишь табун Капитана и правители королевства чейнджлингов и Эквестрии. Несколько других пони уже получили приказ о молчании. Итак, необходимо просветить вас о том, что произошло в Кантерлоте…        «Инквизиция, Лич и Найтмер Мун. Ничего более», твёрдо решила про себя Луна, откашлявшись и открыв рот…

***

      Закончив рассказ, она посмотрела на Ночную Стражу. Дэс был прав, выбрав этих поняш в костяк темной стороны эквестрийского правосудия, он уже описывал их реакцию на своё заявление о сущности Призывающего. Впрочем, сейчас информация была более трудная для восприятия, потому и реакция наверняка была бы иной, что, в принципе, охотники и продемонстрировали, сидя на полу и глядя в никуда.       — Дискорд знает что… Нашему Капитану капитально так не везёт…       Проговорил Скай Стоун, с силой топнув копытом в пол.       — Вы уверены, что это была Найтмер Мун? Я думаю, у любого крыша пошла бы в Клаудсдейл после такого.       Наткнувшись на скептический взгляд принцессы, он покаянно опустил голову. — Прошу прощения, Ваше Величество…       В кабинете воцарилась тишина, которую разорвал белошкурый единорог, чья серая грива резко колыхнулась, когда он поднял голову.       — Какова наша задача, принцесса Луна?       Сидя в кресле Дэса, аликорночка задумчиво постукивала правым передним копытцем по столу, временами прекращая своё занятие, чтобы посмотреть на свою Стражу.       — Вы — единственные, кроме жеребят, кто не попал под атаку снов Дэса и Найтмер Мун, значит, она не до конца взяла над ним контроль, а это значит, что его разум придерживается, пусть и частично, своих привычек и особенностей. Общаясь с ним во время охоты, вы могли запомнить его стиль мышления и тактику. Вполне может быть, что вы сможете найти его в Вечнодиком Лесу. Проблема в том, что, будучи мёртвым, он мог просто пропустить большую часть опасных зон, которые могли насторожить его в обычном состоянии. Вы должны прочёсывать ближайшие зоны этого лесного массива в поисках улик или намёка на то, куда он мог отправиться. Лес очень необычен, вполне может быть, что он сохранил его следы и остатки ауры. Я же буду пытаться отследить его в мире снов. Однако если вы вдруг начнёте видеть кошмары, немедленно сворачивайте операцию и возвращайтесь, пометив место, где началась активность страшных снов.       В течение всего этого времени все охотники безмолвно смотрели на принцессу, внимая каждому её слову. Едва кобылка замолчала, как все шесть пони синхронно стукнули копытами в пол, гордо подняв головы.       — Во имя Дэса и принцессы Луны! Грянул странный клич, за который их Капитан оторвал бы им голову.       — Да укроют вас тени. Согласно кивнула принцесса, слезая со стула и уходя в апартаменты Дэса.

***

      — Разве капитан не приказал защищать принцесс, если что-то с ним случится? Поинтересовался Найт Стар, за что получил подзатыльники от обеих кобылок, к вящему удивлению остальных жеребцов.       — Как сказала принцесса Луна, он не нападает ни на неё, ни на принцессу Селестию, поэтому мы должны найти его! Судя по взглядам Мистхил и Грей Клауд, за любое возражение несчастного, осмелившегося сказать что-то против, немедленно и очень дружно закатали бы в плац перед бараками стражи, после чего отправили бы всю королевскую стражу маршировать по останкам недальновидного глупца. Которого, однако, не нашлось в рядах Ночных охотников, потому вся группа вскоре вышла из замка, облачённая в свои доспехи, чтобы раствориться в тёплой ночи — их целью был Понивилль, откуда они намеревались начать свою экспедицию в центр Леса.

***

      Проследив за пони взглядом, Луна зашла внутрь, закрыв за собой дверь балкона и тут же замерев на месте: на их общей кровати кто-то лежал, однако, узнав свою сестру, она облегчённо вздохнула и уже сделала было шаг вперёд, но что-то заставило её остановиться на полпути. Её сестра никогда не ложилась на эту кровать, аргументируя тем, что это было не её место. К тому же, этот хитрый взгляд она уже видела у другой особы.       — Королева Кризалис? Утвердительно кивнув, чейнджлинг позволила зелёному пламени пробежаться по белой шкуре дневного диарха, являя принцессе свой настоящий облик. В ответ на возмущённый взгляд Луны, та лишь молча махнула "дырявой" ногой.       — Мало ли кто мог явиться сюда, а так нам никто не помешает поговорить.       Сдерживая рвущиеся на свободу ругательства, синешкурая кобылка молча ткнула копытцем в сторону гостиной с камином, на что её собеседница издевательски медленно потёрлась щекой о подушку и лишь после этого сползла на пол и направилась в сторону двери. Зайдя в гостиную, чёрная кобылка уместилась на одно из кресел и внимательное посмотрела на Луну.       — Я бы хотела предложить Эквестрии помощь в поиске пропавшего Королевского Ночного Гварда в обмен на некоторые… услуги.       — Думаю, Мы вынуждены отклонить это щедрое предложение. Довольно резко ответил ночной диарх, садясь на диван и неодобрительно глядя на свою собеседницу. — Не уверена, что могу гарантировать выполнение второй части договора, даже если чейнджлинги по каким-то причинам смогут выполнить свою часть сделки.       Глаза Луны опасно сощурились, однако от неё не исходило никакой угрозы, принцессе просто было неприятно от того, что она знала, какую услугу могла потребовать Кризалис за неизвестную помощь. И, пока она сама не будет уверена в том, что все остальные методы не работают, Повелительница Снов была готова лично взять ответственность за каждый кошмар, чем принять такое странное предложение. В это время королева чейнджлингов лишь лениво покачивала передней ножкой, словно любуясь плавными движениями. Казалось, её совершенно не интересует результат странных переговоров.       — И я бы хотела знать, почему такое предложение поступило в такой скрытной обстановке, ведь Эквестрией правит два диарха, не только я, Луна Эквестрийская.       В ответ на эту фразу лицо Кризалис приняло скучающее выражение, когда она подняла голову и встретилась взглядом с принцессой.       — Ох, ну, я считала, что это дело больше касается Ночной Стражи и её командира, потому я решила, что не стоит обсуждать такую сделку на более высоком уров…       — Ты хочешь получить его.

***

      Луна не спрашивала, она утверждала, глядя на застывшую королеву. Какой бы интриганкой ни была предводительница чейнджлингов, аликорн прожила на этом свете намного дольше её и точно знала, когда можно перестать скрываться за глупыми масками.       — Ну надо же, сама Королева Чейнджлингов Кризалис готова вмешаться и помочь пони в поисках не-мёртвой угрозы.       — Он не угроза! Рассерженно прошипела её собеседница, подавшись вперёд и сверля принцессу Луну тяжёлым взглядом. — И если бы вы не напугали его, Дэс не сбежал бы из деревни, защищаясь так, словно за ним второй раз спешил Странник с косой и…       Она запнулась, когда поняла, что аликорночка всю её реплику слушала с печальной улыбкой на лице. Пытаясь скрыть свой странный порыв, Кризалис нахмурилась и вновь попыталась взять себя в копыта.       — Значит, ты всё-таки решила быть честной, хотя бы сама с собой.       Сейчас напротив королевы сидела более "привычная" версия Луны, в глазах которой не плескалась вечность прожитых лет, а сама она была более понятной для Древней народа чейнджлингов.       — Не понимаю, о чем ты. Сухо ответила королева, пытаясь понять, что именно заставило её так глупо открыться перед ночным диархом. Попытки осознать причину, по которой она вновь появилась в Эквестрии после той ночи, заставляли кобылку чувствовать, что она окончательно запуталась, и даже холодный голос логики, что вечно ведёт её народ, сейчас звучал лишь где-то в отдалении.        «Это ведь глупо, он нужен мне лишь для силы, которую он источает, когда находится рядом со своим табуном. Они все словно пылают ярким пламенем, я хочу попробовать это лишь раз и всё… Ведь так?»       Луна смотрела вперёд, стараясь не улыбаться очень уж открыто — при всей своей хитрости и навыках интриг Кризалис не понимала, что попала в ловушку, в которую обычный чейнджлинг никогда не попадается благодаря своей природе.       — Иногда интерес становится настолько опасным, что ради удовлетворения любопытства мы готовы прыгнуть с самой высокой скалы, привязав крылья к своей спине, в безумной надежде, что нас подхватит иная сила.       Стиснув зубы, тёмная кобылка резко отвернулась, глядя в камин, словно полыхающее там пламя могло дать ответы на любые вопросы. Воцарившаяся в комнате тишина нарушалась лишь треском поленьев, обречённых вечно гореть, но не сгорать благодаря чарам Твайлайт, заколдовавшей это пламя. Казалось, с тех зимних каникул прошли годы, особенно теперь, когда Найтмер Мун захватила контроль над их возлюбленным. Возможно, она смогла бы заметить присутствие своего личного кошмара, но жизнь, казалось, только начала входить в приятную стадию. Впереди были несколько десятилетий счастливой жизни, которые они с Твайлайт и Зекорой старались бы продлить. Теперь же она вынуждена сидеть у огня, глядя на королеву чейнджлингов и пытаясь понять, как Дэс умудрился посеять зерно симпатии в душе существа, не предназначенного для любви. Может, её особым талантом и не было распространение любви, однако не замечать того, что испытывает Кризалис, мог лишь слепой. Увы, она не могла помочь ей, пока Древняя не ответит сама себе — что именно она хочет испытывать и на что готова пойти ради встречи с человеком.        «Вполне может быть, что она задушит в себе то, что лишь зарождается в глубине души, и никто не будет иметь права осудить её. Простые чейнджлинги не способны любить, это знают все. Максимум, что они могут — испытывать симпатию, не более».       — Он открыл шкатулку?..       Наконец раздался голос королевы. Она выглядела уставшей, словно за эти несколько минут переделала огромную кучу работы. Её собеседница молча кивнула, после чего повернулась в сторону камина. Окутавшись синим полем, шкатулка поднялась в воздух и приблизилась к мордочке дарительницы этого подарка.       — Но твоего знака он так и не дождался, хотя всегда носил трубку с собой, и не раз мы замечали дым в виде фигуры с полупрозрачными крыльями. В ту ночь трубка была в другом костюме, а Найтмер Мун наверняка подгоняла его, чтобы он не успел взять ничего, кроме оружия и костюма.       На последних словах Луны её собеседница резко вскинула голову. В её глазах застыл немой вопрос, но принцесса сама понимала, что придётся рассказать ей всю правду, даже если она и не собиралась прибегать к услугам чейнджлингов. Под тихое потрескивание камина кобылка из табуна рассказала гостье возможную причину странного поведения человека. Когда она закончила рассказ, тёмная кобылка раздражённо стукнула копытом по креслу.       — Проклятье, если Найтмер Мун, как ты говоришь, смогла втереться в доверие и сознание Дэса, то она обошла тот блок на заклинания разума, который так удивил меня. И я не смогу найти его, пока не…       Тут её голос сбился на невнятное бормотание, заставившее Луну навострить ушки и попытаться понять, о чем она бормочет, однако та вскоре замолчала, словно вспомнив, что она не одна в комнате.       — Боюсь, разыскать его будет не так просто, как мне казалось, однако мы попытаемся…       — Я не давала своего согласия. Вновь напомнила принцесса, однако Кризалис раздражённо отмахнулась ногой, словно отгоняя надоедливого комара.       — У вас нет выбора, если вы с сестрой не смогли найти его в течение недели, значит, не найдёте и дальше.       Нахмурившись от такого самоуверенного заявления, аликорночка возвращает шкатулку с трубкой на место, но внезапно тон королевы меняется. Теперь её голос звучит глухо и обречённо, словно она не верит в свои собственные слова.       — Я делаю это не ради вас или себя. И прекрасно понимаю, что, скорее всего, не получу того, что ищу, ведь сама не знаю, что мне нужно. Знаю про шкатулку и трубку, торговцы-чейнджлинги не раз видели Дэса с этим подарком. Мы… Нет, Я. Я делаю это ради него. Он открыл дар вашей волшебницы, что создала эти вещи. Этот человек верит в то, что чейнджлинг может полюбить. Не знаю, возможно, это просто глупость, но пусть лучше останется глупый романтик, чем хладнокровный реалист. Словно… Словно чейнджлинг.       Рывком соскочив с кресла, Кризалис выбежала из комнаты. Спустя пару секунд раздался звук закрывающейся двери, ведущей на балкон, и апартаменты заполнила тишина.       — Может, в твоём сердце есть место?.. Тихий голос аликорна раздаётся в пустой комнате, но она сама не понимает, к кому обращён этот вопрос.

***

      Утро столицы было мрачным, многие жители всё ещё нервно вздрагивали, собираясь на работу, и настороженно косились на всех, кто попадался им на пути. Подобное было невозможно и бесполезно скрывать, потому принцесса Селестия официально объявила о появлении существа, подобного Найтмер Мун. Принцесса Луна стояла рядом с ней в течение всей этой речи, дабы никто не усомнился в том, что их ночной диарх не сошёл с ума во второй раз. Правительницы Эквестрии призывали граждан к спокойствию, однако также предупреждала, что до момента поимки преступника любой из городов королевства может подвергнуться подобной "атаке".       Было отмечено, что королевство чейнджлингов предлагает помощь для укрепления недавно заключённого союза, это означало, что некогда опасные враги могли стать как минимум нейтральной стороной на политической арене. Уже сейчас всё больше и больше жителей этой странной расы появлялись в разных городах в качестве свободных торговцев, однако всё ещё не покидали специальных районов для проживания, выделенных им мэрами городов.        — «… по заявлению принцессы Селестии Королевский Ночной Гвард и Ночная Стража были направлены на поиски неизвестного преступника этой же ночью». Надеюсь, все будет так, как задумала моя учительница…       Печально вздохнув, Твайлайт сложила экстренный выпуск "Кантерлотского Пегаса" и положила его на край стола. Известие о том, что Дэс напал на жителей столицы через сны, она и Зекора получили во сне от их возлюбленной, и теперь аликорночка читала газету лишь для очистки совести. Зебра сидела напротив неё за столом библиотеки и невидящим взглядом смотрела на противоположную сторону, периодически отхлёбывая из стоящей перед ней чашки. Заметив меланхоличное состояние полосатой кобылки, Твайлайт помахала перед её мордочкой копытцем, заставив ведьмочку вздрогнуть и благодарно кивнуть в ответ.       Как это ни странно, но сильнее всех прошедшие события подкосили именно Зекору. После побега Дэса она не вернулась в свою хижину, просиживая целыми днями за книгами в поисках какой-либо информации о произошедшем с их любимым. Первые дни Твайлайт и Луна пытались как-то отвлечь её, но раз за разом наталкивались на яростное сопротивление со стороны кобылки. Смирившись, они лишь следили за тем, чтобы её поиски не вредили её здоровью. Сама бывшая Хранительница Элемента Магии пыталась обнаружить человека, проводя всевозможные магические опыты с поисковыми заклинаниями. Луна вспоминала различные конструкции чар, временами обращаясь к Селестии, однако раз за разом все сводилось к одному результату — магия успешно докладывала о наличии "объекта" в пределах Вечнодикого Леса, однако никогда не указывала даже примерное местонахождение лича в самом лесном массиве. По словам аликорна, дела обстояли таким образом, словно нечто глушило все их конструкции, сбивая их со следа. Вполне могло оказаться, что всё дело в природе цели поиска, но тогда был нужен опытный некромант для составления чар поиска нежити. Твайлайт помнила хриплый смех Зекоры, оторвавшейся от книги и заявившей, что для подобного заклинания им придётся найти другого лича, причём из племени зебр, что было ещё сложней, чем найти самого Дэса.       — Зекора, может, тебе стоит отдохнуть?..       Едва зеброчка открыла рот, как стук в дверь вернул её в полусонное состояние. Бурча под нос ругательства, Твайлайт открыла дверь, чтобы нос к носу столкнуться с синим пегасом, чья спина была нагружена большими сумками.       — Принцесса Твайлайт Спаркл. Кивнул Скай Стоун, аккуратно отодвигая аликорночку в сторону и позволяя остальной Ночной Страже беспрепятственно зайти в библиотеку. Все они были навьючены сумками с броней, как уже догадалась юная пони, глядя на то, как фестралы стремительными тенями рыскали по комнате, закрывая занавески и выставляя табличку "закрыто" перед дверью библиотеки.       — Прошу прощения за столько неожиданный и беспардонный визит, принцесса Твайлайт Спаркл, мисс Зекора.       Белошкурый единорог вежливо поклонился кобылкам, скидывая сумки на пол.       — Поверьте, мы не займём много времени. Нас послала принцесса Луна на поиски нашего Капитана. Она проинформировала нас о необычной… природе вашего возлюбленного и посчитала, что мы можем найти его на одной из старых троп, какими он обычно пользовался. Все единолично проголосовали за то, чтобы сделать меня временным заместителем Дэса. И первое, что я сделал — направил нас всех сюда. Так как вы были близки с Капитаном, как никто другой, нам хотелось бы узнать ваше мнение о том, где он может находиться.       Закончив тираду, Мистспиер вытянулся по стойке "смирно", готовясь получить хоть какую-то информацию, однако ответ пришёл с совершенно другой стороны.       — Я могу точно сказать, где его НЕ будет. Медленно произнесла Зекора, равнодушно помешивая давно остывший чай и глядя куда-то мимо жеребца.       — Будучи не-мёртвым, он получает некоторую подпитку от мест упокоения, поля боя или капища темных культов. А это значит, что вы точно НЕ найдёте его у развалин Замка Двух Сестер, где находится старое кладбище и некогда была битва двух аликорнов.       На недоуменный взгляд единорога она приподняла бровь и, наконец, посмотрела ему в глаза.       — Вы же не считаете, что он стал законченным идиотом? Он знает о том, что нам прекрасно известно о его особенностях и местах концентрации благоприятных мест, а значит, он будет усиленно избегать тех мест, где его можно засечь раньше времени, до того, как Найтмер Мун будет готова.       — Готова к чему? Синхронно спросили все пони, уставившись на Зекору. Устало потерев виски кончиками копыт, та посмотрела на Твайлайт.       — К атаке. Дэс копит силы для чего-то мощного, иначе он не стал бы насылать кошмары на жителей Эквестрии. Поверь, эта ночь — только начало. Найтмер Мун готовит удар, но если учесть, что максимальный объем магии нашего любимого равен объёму аликорна… Неужели она вновь готовится захватить власть? Слишком предсказуемо, ведь тогда Луна хотела принести вечную ночь. Чего же хочет сама Найтмер Мун?       Последние слова алхимика повисли в воздухе, заставив Ночную Стражу поёжиться: казалось, температура воздуха понизилась на пару градусов. Что мог натворить Капитан, направляемый сущностью кошмара?       Мистспиер был уверен в одном — они должны найти Дэса как можно быстрее и незаметней, ведь если его кошмар был уничтожен самим человеком, то кто, кроме принцессы Луны, может помочь ему самому?       Торопливо распрощавшись, вся группа в спешке покинула библиотеку и, не скрываясь, прогалопировали в сторону леса. Едва деревья скрыли их от посторонних взглядов, все пони нацепили броню и вооружились. Осмотрев снаряжение и припасы, единорог отдал приказ, и вся группа решительно двинулась вперёд: принцесса Луна рассчитывала на них и они не могли подвести её.

Глава 17.2 Ночь вторая

Удары меча куют историю жизни отдельного солдата

      Солнце давно опустилось за горизонт, повинуясь приказу принцессы Селестии, а Ночная Стража и не думала останавливаться на большой привал, тщательно исследуя все тропы, которых Капитан приказывал остерегаться. Однако везде их настигали неудачи, лесные дороги были пусты, даже хищные растения не решались атаковать проходящих пони. Казалось, Лес замер, не понимая, что происходит. С каждым шагом вглубь чащи нарастало незримое давление, заставляющее всех, даже неугомонного Скай Стоуна говорить как можно тише и реже. После очередной "пустой" опасной зоны Вайт Рэм раздраженно лягнул ближайшее дерево, осыпав свою броню тяжёлого пехотинца дождём из тёмно-зелёных листьев.       — Конские яблоки! Мы ходим зигзагами, как идиоты, пытаясь нарваться на неприятности, хотя, будь мы здесь в обычное время, то уже наткнулись бы на древесных волков.       — И что ты предлагаешь? Меланхолично поинтересовался Найт Стар, паря над единорогами и периодически поглядывая по сторонам. Судя по его виду, фестрал с удовольствием завалился бы спать на ближайший час в ближайший же куст, однако субординация и верность принцессе Луне не позволяли жеребцу сделать подобное.       — Привал. Нужно понять, где мы ошиблись. Скомандовал временный заместитель Капитана, едва отряд достиг одной из полян, которые Дэс лично указывал, как безопасные зоны.       — Наконец-то, а то бродим, как мулы, без цели и смысла… Недовольно пробурчал земной пони, за что тотчас отхватил подзатыльник со стороны Грей Клауд, но, наткнувшись на её серьёзный взгляд, лишь покачал головой и снял шлем с головы.       — Я-то думала, земные пони двужильные.       С этими словами Мистхил создала сигнальную линию вокруг места привала и скинула сумки со снаряжением, с наслаждением разминая спину.       Окончательно опустившись на землю, фестралка помогла снять своё снаряжение со спины Найт Стара и теперь собирала хворост для костра: судя по всему, отдыхать они будут долго.       — Мы-то двужильные, но когда все твои действия не приносят никаких результатов, это утомляет сильнее, чем целый день муштры на плацу. Впрочем, вас, фестралов, тренируют иначе, не так ли?       Поинтересовался Рэм, устанавливая походный котелок над предполагаемым местом костра: в армии в снаряжение солдат входили лишь сухпайки, однако Ночная Стража по приказу Дэса всегда носила небольшой запас свежих продуктов, если охота обещала затянуться дольше, чем на один день. Едва место для лагеря было обустроено, а костёр разожжён, охотники собрались вокруг него. На скорую руку закинули почищенные овощи в котелок, добавили специи. В повисшей тишине все смотрели на языки пламени, пытаясь понять, что же не так. Первым её нарушил Мистспиер, озвучив общую мысль.       — Обычно первым начинал говорить Капитан, рассказывая что-нибудь из своего мира или заводя диалог с одним из нас. Серогривый единорог печально хмыкнул, глядя на пятерых пони, повернувшихся в его сторону. — В дворцовой страже офицеры всё-таки соблюдали субординацию во время службы и вне её при общении с рядовыми.       — Зато так же весело надирались в кругу своих, в том же "Дырявом сырке", едва покидали стены дворца, уж мне-то уши не заливай.       Темно-синий пегас приоткрыл крышку котелка, проверяя состояние похлёбки, после чего вернулся на своё место и задрал голову, глядя на темнеющее небо.       — Плакали мечты нашей принцессы Луны на возрождение Ночной Стражи… Эй!       Потирая затылок, жеребец уставился на фестралку, которая ответила ему не менее мрачным взглядом.       — Какие-то неправильные у вас кобылки, Найт Стар. Пробурчал бывший летун из ударного крыла, на всякий случай готовясь к перехвату ещё одного подзатыльника.       — Обычно фестралки тоже не могут поднять копыто на жеребца-фестрала, однако на других это не распространяется.       Клауд ехидно улыбнулась, обнажив небольшие клыки, присущие лишь их виду, но от следующей реплики её удержал тяжёлый вздох Мистспиера.       — Перестаньте. Но, возвращаясь к твоим словам, Стоун, неужели ты такого плохого мнения о способностях нашего Капитана?       — Ещё скажи, что у него есть шанс. Слышал принцессу? Он одержим Найтмер Мун, вот только не думаю, что теперь всё будет так же просто, как и пару лет назад… Чего ты смеёшься?       Вся Ночная Стража с удивлением воззрилась на белошкурого жеребца, чей тихий смех заставил бы поёжиться даже бывалого солдата. Успокаивающе подняв копыто, он стукнул изгибом ноги по груди, словно выбивая из неё остатки смеха. Если бы здесь был кто-нибудь из табуна Дэса, они сразу заметили бы этот жест, с которым парень обычно заканчивал смеяться. Мистспиер и сам часто ловил себя на мысли, что начинает копировать человека в некоторых мелочах, потому он поспешно опустил ногу и посмотрел на пегаса.       — Знаешь, Капитан Дэс спас меня. После одного инцидента в пещерах под Кантерлотом…       — Стой, братец.       Все взгляды переместились на белоснежную единорожку. Невинно улыбнувшись в ответ, она повела рогом по воздуху и над костром зажегся белый огонек, от которого, однако, веяло холодом. Повинуясь движениям целительницы, он начал кружиться над охотниками, после чего вновь застыл в центре поляны.       — Пожалуй, сегодня я буду рассказывать историю вместо Капитана, если вы не против.       Не дожидаясь ответа, Мистхил усилием воли создала небольшой шарик, в котором была видна группа пони и высокая фигура человека, идущие по кантерлотским пещерам. В сфере не было звука, потому единорожка на память пересказывала все, что помнила в тот день.       И вот, на обратном пути, когда тела стражников погрузили на носилки, случился тот самый обвал. Даже по белоснежной мордочке целительницы можно было заметить, что она побледнела, когда фрагмент стены рухнул на неё и человек чудом вытолкнул её из-под удара. Внезапно «запись» оборвалась. Недоуменно оглянувшись на волшебницу, все выразительно приподняли бровь, однако тотчас осеклись: лицо кобылки исказила гримаса ужаса и узнавания, а губы дёргались, словно у неё был тик. Подавшись вперёд, фестрал хотел было успокаивающе погладить её по ноге, однако тотчас понял, что нервная дрожь её конечностей не было частью эмоционального всплеска. Вернее сказать, она пыталась поднять копыто, чтобы…        «Чтобы указать нам за спину, идиот!», обругал он себя последними словами, резко разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и сшибая котелок с похлёбкой. Взвившиеся языки пламени вырывали из темноты стоящую на краю поляны высокую фигуру. В полыхающих глазницах лича нельзя было прочитать его эмоции, а кожа на теле была скорее издёвкой магии, чем прикрытием того, что должно быть внутри.       Чувствуя, как дрожат его ноги, Мистспиер смотрел в глаза Капитана, стараясь не обращать внимания на застывший в вечной улыбке череп, который не был белоснежно-белым лишь из-за полупрозрачной кожи. Существо навевало страх своей неестественностью и нелогичностью.        «Волосы, почему на голове сохранились волосы?» Эта мысль билась в мозгах, словно попавшая в тенёта паука бабочка, будто это было чем-то важным. Чем-то, что не позволяло завопить от иррационального ужаса и рвануть в чащу, не разбирая дороги.       — Все назад!.. Прохрипел единорог, поспешно возводя защитный барьер и понимая, что если бы лич захотел напасть на них, то просто растёр бы в порошок ещё из-за деревьев, ведь никакой сигнальный круг его не засек.       Словно не видя реакции на своё появление, Дэс подошёл к костру, лениво шаркая ботинками, как если бы прошёл долгий путь и сильно устал с дороги, однако Мистхил точно знала, что его поведение лишь дань своей памяти — попытавшись просканировать тело Капитана, пони вздрогнула от удивления. Его организм был полностью и бесповоротно мёртв, почти все внутренние органы пропали или съёжились, просто заполняя пустующее пространство.       Пока шестеро пони настороженно смотрели на лича, тот издал нечто вроде цоканья при виде перевернувшегося котелка и сдвинул плащ на спину, после чего засучил рукава куртки, обнажая руки и бесстрашно запуская конечность в огонь. Покопавшись там пару секунд, он выудил кружку Вайт Рэма и сокрушённо покачал головой, после чего посмотрел на земного пони. Тот смог это понять по незримой тяжести, которая навалилась на него, когда Дэс по-настоящему посмотрел на своего подчинённого.       — Кажется, это уже третья кружка. Предыдущие ты умудрялся терять, Рэм.        «Селестия, его голос…», с какой-то тоской подумала фестралка, глядя на своего Капитана. Кажется, её меньше всего задела жуткая аура лича, потому, кроме страха и насторожённости в её душе поселилась жалость. Жалость к тому, кто сейчас вертел в костяных пальцах эту злополучную кружку, не обращая внимания на то, что она, скорее всего, все ещё горячая.       — Вы так и будете пялиться на меня, словно я восстал из мёртвых? Ах, да, можно сказать, что я и правда восстал из мёртвых.       С досадой проговорил Дэс, проведя свободной рукой по волосам, которые теперь тяжёлыми прядями опускались на его плечи, разительно отличаясь от "обычного состояния", когда его длинная шевелюра свободно струилась по ветру, не мешая в бою. Иногда охотники между собой шутили, что он специально зачаровывает «гриву» и не далёк тот день, когда она будет виться, подобно гриве его старшей венценосной возлюбленной.       — Зачем вы здесь? Эти места лежат за границами обычной охоты, и даже Зекора ходила здесь с оглядкой.       — Мы пришли за вами, Капитан, нас послала принцесса Луна, чтобы…       Со странным клацаньем рот Мистхил закрылся, а появившаяся на губах синяя печать на мгновение вспыхнула и растаяла.       — Значит, Селестия действует через свою сестру, заставляя её бросать на мою поимку моих же подчинённых? Неужели моя природа так ненавистна ей?       Жалобно проскрежетал металл кружки, когда пальцы Дэса смяли её в бесформенный комок, после чего он отшвырнул её в темноту и поднялся на ноги, снимая печать немоты с белоснежной поняши.       — Не трудитесь говорить, я не верю ни единому слову, лишь один глас в моей голове имеет право предлагать мне хоть что-то. Вон из Леса.       С этими словами лич махнул рукой, и прокатившаяся волна силы сбила с ног всех пони и протащила по земле, невзирая на поставленный Мистспиером барьер.       — Мы… Мы должны привести его принцессе, тогда она сможет помочь. Давайте, не время валяться. Он силен, но против шестерых не справится.       Мистспиер поднимается на ноги и быстро рассредоточивает группу, ставя летунов на фланги и прикрывая щитом Вайт Рэма. Стоящая сзади всех Мистхил готовится исцелять, однако эти приготовления ничуть не волнуют Дэса, застывшего у костра неподвижным черным столбом. После быстрого кивка фестралы и пегас бросаются на своего Капитана стараясь отвлечь внимание на себя, в то время как тяжёлый торопливо берет разгон, успев пожалеть о том, что оставил шлем на своих сумках.       — Идите отсюда, глупцы, вы не мои враги.       Безэмоционально произносит не-мёртвый, патетически поднимая руки вверх. Пространство между его ладонями искажается, посылая нечто вроде темных сеток в сторону летунов. Все попытки увернуться приводят лишь к тому, что все трое падают на землю, плотно спелёнатые, словно младенцы. Решив, что сейчас Дэс открыт, земной пони совершает таранную атаку, наклонив голову вперёд, но едва до столкновения остаётся каких-то жалких два шага, лич коротко размахивается и просто бьёт жеребца в лоб. Жалобно вскрикнув, на землю падает Мистспиер: защитный барьер был сметён в мгновение ока, истощая резерв единорога и откидывая земного пони на землю.       — Дискорд… Если бы не барьер, он бы просто сломал мне череп…       Тяжело дыша, Вайт Рэм пытается подняться на ноги, но его шатает из стороны в сторону, а сам он словно контужен от этого странного удара. Оставшаяся на ногах Мистхил быстро подбегает к жеребцам и пытается исцелить их, одновременно закрывая их барьером.       В это время Дэс просто молча стоит у барьера, словно он сдерживает его, однако затем он поводит плечами, словно разминаясь перед дракой, после чего делает шаг вперёд и пробивает защиту.       — Я напитался страхом жителей Кантерлота. Не вам шестерым бросать мне вызов. Исцеляй моих подчинённых, Мистхил, и идите из Леса. Это не ваш бой, я вам не по плечу. Идите и скажите принцессе Селестии, что отныне вся Эквестрия будет страдать от ужаса по ночам, и никто, даже принцесса Луна не сможет защитить всех. Я не трону лишь тех, кто не может защищать себя: жеребят и стариков, а также Ночную Стражу и жителей Понивилля со своим бывшим табуном. Другие же познают страх, который будет обуревать их сердца перед сном. А теперь иди.       Голос лича звучит глухо и горько, словно он прощается с ней навсегда, после чего он отворачивается и пропадает в ночи. И все время, пока Мистхил приводила охотников в чувство и они ковыляли до Понивилля, они чувствовали незримую тяжесть, скрывающую отряд от взгляда хищников.       Едва забрезжил рассвет, Ночная Стража вышла к Понивиллю, уставшие и разгромленные. У них были плохие вести для принцессы Луны и жителей Эквестрии.

Глава 17.3 Отблески света во тьме

Жизнь идёт дальше.

      Эквестрия полыхала. Пожар страха стремительно распространялся по благословенной земле, охватывая новые и новые пяди земли. То тут, то там просыпались жители, охваченные ужасом. Взрослые пони начинали бояться темноты, словно маленькие жеребята: кто знает, какой город сегодня окажется погребён под бурей кошмаров? Даже если рок отравленных грёз проходил мимо населённого пункта, многие не высыпались, ожидая не пришедших ужасов. Стратегия Найтмер Мун вкупе с умом человека давали положительные результаты, изматывая единственную защитницу снов и не позволяя ей выполнять свою работу. Прознав о странном иммунитете жителей Понивилля, многие пони приезжали в этот город, намереваясь укрыться от кошмаров, но в первую же свою ночь просыпались в холодном поту — преследовавшее их в грёзах чёрное нечто бросалось на спящего с криком «Обманщик!» и терроризировало его каждую ночь, не обращая внимания на то, где находились эти пони. Для подобных жертв принцесса Селестия организовала небольшой палаточный городок, где их держали в состоянии полусна, вызванного особыми медикаментами. Подобный способ не исправлял ситуацию, но позволял им «не сходить с дистанции» из-за недосыпа.       — «Принцесса Селестия и Принцесса Луна заявляют о том, что операция Ночной Стражи прошла неудачно, и Королевский Ночной Гвард оказался в плену у существа, терроризирующего Эквестрию. По словам диархов, они не могут принимать критические меры, так как это повлечёт за собой серьёзные экологические проблемы. Ночная Стража и регулярная армия прочёсывают лес в поисках монстра». Прочёсывают они, как же.       Мрачно произнесла Твайлайт, раздражённо отшвырнув в сторону газету и посмотрев на своих любовниц. Зекора всё так же меланхолично размешивала чай тонкой палочкой, однако по её ушкам можно было понять, что она слышит Твайлайт и всё, что происходит вокруг. Луна же устало лежала на кровати, опустив голову на подушку: каждую ночь она уходила в мир Снов, стараясь поймать Дэса или хотя бы предотвратить его атаки, но максимум, что ей удавалось — десяток снов, в которые их любимый не заходил, чувствуя присутствие Повелительницы Снов.       Потянувшись, лавандовая аликорночка устало протёрла глаза и огляделась. Её спальная комната была переоборудована в нечто вроде штаба, куда они притащили стол и охапку книг, которые читала Зекора. Таким образом, Твайлайт могла следить за состоянием зеброчки и старшего аликорна, пока та путешествовала в мире грёз.       Прошло слишком много ночей. Пролетали, словно листья во время Осеннего Забега, опускаясь на землю, чтобы пропасть в вечном круге жизни. Прошедшая охота в королевстве была очень неприятным испытанием для всех его жителей, когда страх заглушает даже обычное природное желание. Помнится, Зекора вновь сварила себе зелье по зебринскому рецепту, однако потом она добавила в отвар сонный корень. Принцессы помнили её слова перед тем, как она вновь приняла зелье.       «Какая разница, изнывает ли тело, если плачет душа?»       Ту неделю полосатая кобылка спала, вновь и вновь добавляя себе в отвар сон-траву, однако это никак не повлияло на её психическое и физическое здоровье, как этого боялась Луна.       — Как думаешь, Твайли, когда Найтмер Мун решится напасть? Они собрали много силы, однако же Лес молчит, как и всегда. Все наши попытки найти Дэса натыкались на рассеянную над деревьями плёнку, а наши попытки искать его собственнокопытно ни к чему не привели. Я не понимаю свою сущность: если она всё так же одержима идеей мести, то почему не напала на Тию, когда та осталась в Лесу одна?       — Наверно, просто не уверена в своих силах.       Спокойный голос Селестии заставил Твайлайт быстро повернуться в сторону двери, где стояла белошкурая аликорночка. Улыбнувшись кобылкам, она подошла к своей ученице и нежно обняла её своим крылом.       — Здравствуй, моя маленькая принцесса, я рада, что в это странное время ты не теряешь свой неиссякаемый оптимизм и научный подход.       Принцесса Селестия кивнула на стопки книг, часть которых аликорночка читала сама.       — Однако меня печалит то, что ты не делишься своей проблемой со всеми своими подругами, хотя я и понимаю, что сейчас ты действуешь в интересах Дэса.       Подойдя к столу, дневной диарх сел на пол и посмотрел на фолианты, один из которых уже лежал открытым возле Зекоры. Она кивнула каким-то своим мыслям и сняла с себя королевский нагрудник и корону, после чего аккуратно пролевитировала их на комод.       — Я прибыла сюда инкогнито, потому как не желала всей этой суетни, пока в королевстве творится такое… Кстати, где Спайк? Я бы не хотела, чтобы он нечаянно услышал наш разговор.       — Мы отправили его к Рэрити, где он сейчас помогает ей с нарядами. Испарили двух параспрайтов одним заклинанием. Улыбнулась Твайлайт своей наставнице, как она все ещё называла Селестию, не свыкаясь со статусом полноправной принцессы Эквестрии. — Принцесса Селестия, надеюсь, вы не собираетесь принимать ничего такого, что может повредить Дэсу?       Беспокойство на лице юной кобылки могло поспорить лишь с неподдельным удивлением, появившемся на лице диарха. Казалось, Тия была ошарашена подобным вопросом не меньше, чем Твайлайт возможными последствиями для своего любимого.       — Твайлайт Спаркл, моя самая лучшая ученица, что могло заставить тебя даже подумать о таком повороте событий? Дэс является моим подданным, который не раз решал мелкие, а иногда и крупные проблемы этого городка и всего королевства! Его действия — результат влияния Найтмер Мун и отчасти наших поступков.       Облегчение тёплой волной прокатилось по телу аликорночки, заставив её с шумом выдохнуть и расслабиться. Только сейчас она осознала, что все это время ожидала более страшного ответа и неосознанно сжималась. Видя её состояние, Луна улыбнулась и встала с кровати, после чего дошла до молодой кобылки и мягко обняла её обоими крыльями, почти в точности копируя действия Селестии, когда та вошла в комнату.       — Запомни, Твайлайт, одна из главных задач принцесс — это защита своих подданных любыми средствами, если это не поколеблет баланс сил нашего мира. Произнесла старшая аликорночка, замечая краем глаза улыбку на лице своей младшей сестры. — Поэтому я бы хотела обсудить ситуацию в королевстве и ваши идеи по отлову и исцелению нашего Королевского Ночного Гварда.       Улыбка Селестии почти в точности скопировала улыбку Твайлайт, когда та кивнула ей, всё ещё оставаясь в кольце объятий принцессы Луны.

***

— Ay'a salima ur'unitla. In aritma ul' utima. Sari o-klokal if yinfa.       Тихий шёпот дневного диарха перерастал в напев на языке, в котором с трудом слышались отрывки древнеэквестрийского, заставляя Твайлайт краснеть со стыда — она-то считала, что довольно неплохо разбирается в языках прошлого. Однако то, что шептала Селестия над покорно лежащей зеброчкой, вообще не имело никакого смысла, но, судя по лицу Луны, это было далеко не так. Осторожно наклонившись к ней, ночная принцесса начала тихо объяснять своей любимой.       — Это язык бардов, некогда они основали школу магии, для которой лично создали собственный язык чар. Этому наречию, дай Ночь мне памяти… Больше трёх тысяч лет. Пони-музыканты учились исцелять и успокаивать своих слушателей волшебством своего искусства. Мы обе некогда старательно изучали и помогали развивать этот вид магии, я даже превзошла свою старшую сестру. Но я считала, что Зекора сама справится со своей хандрой, для этого нужно время, а если Тия использует это сейчас — значит этого времени у нас просто нет.       — Время есть всегда, даже если ты умер. Дэс и зебры уже давно это доказали. Слышится слабый голос зеброчки, когда она, пошатываясь, встаёт с кровати и виновато смотрит в пол. — Кажется, я совсем расклеилась…       Ей не дают договорить, заключая в кольцо объятий, грозящих задушить полосатую кобылку, однако она совершенно не против, с любовью глядя на двух таких разных и при этом таким похожих принцесс.       Всю идиллию, тихо фыркнув, нарушила Селестия, однако это не укрылось от Твайлайт, потому как она первая разжала копытца и виновато посмотрела на свою наставницу. Закатив глаза в ответ на действия молодой кобылки, Луна тоже расслабила мышцы и выпустила слегка помятую зеброчку на свободу.       — Скучная ты, Тия… Как заглядываться на мхмгхм!.. Золотистое сияние окутало рог дневного диарха и губы ночной правительницы Эквестрии, заставив последнюю возмущённо замахать крыльями и уставиться на свою сестру, которая в этот момент могла выступать натурщицей на скульптуру «сама невинность». По мнению Зекоры, переплюнуть её могли лишь Меткоискатели, однако она тотчас отбросила эти мысли, потому как чувствовала, что на её лице начала появляться улыбка, едва стоило представить древнего аликорна в виде маленькой кобылки.       — Другое дело, наконец-то она улыбнулась. Довольно отметила Селестия, отпуская сестру из телекинетического захвата и вновь усаживаясь у низкого стола, благо её роста хватало на то, чтобы не нуждаться в стуле и при более высоких "версиях" мебели. Когда зебра и молодая принцесса заняли свои места за столом, а Луна вновь легла на кровать, рог дневного диарха мягко засветился, являя нечто вроде иллюзорной карты Вечнодикого Леса и его окрестностей. Увидев подобную иллюзию, Зекора сразу же переключила на неё внимание, сверяясь в уме со своей картой, ещё тогда удивившей Дэса. Однако теперь пришла пора удивляться ей самой: эта версия "путеводителя по Лесу" напоминала результат работы самой зеброчки, однако он содержал больше информации: то тут, то там можно было заметить россыпи значков, подписанных на древнеэквестрийском. С недоумением посмотрев на Селестию, кобылка уже открыла рот, чтобы задать вопрос, однако принцесса опередила её.       — У меня было намного больше времени, чтобы изучить Вечнодикий Лес. На самом деле, его фрагменты всегда находились рядом с нашим замком, замаскированные под Королевский Сад, куда не было доступа никому из пони. Уже после восстания Найтмер Мун он разросся и стал тем, чем является сейчас.       Не дав зебре вновь открыть рот, Селестия подняла копыто вверх, заставляя её умолкнуть.       — Я не могу сказать вам, чем именно так важны или интересны эти фрагменты Леса. Впрочем, я уверена, что Дэс уже узнал о существовании как минимум одного из них, пусть и понятия не имея, что это и чем именно этот кусочек лесного массива отличается от большей части разросшегося Королевского Сада. И я точно уверена, что он не вступал на его территорию, ведь если его ведёт Найтмер Мун, ей просто невыгодно, чтобы Гвард вошёл туда.       В комнате воцарилось молчание. Диархи обдумывали сложившуюся ситуацию, в то время как Твайлайт Спаркл и Зекора лишь молча смотрели на карту, пытаясь понять, где же мог затаиться Дэс и какие изощрённые чары могли бы сказать им, где сейчас находится их любимый. За окном гуляли жители Понивилля, болтая о своих речах, единственные пони, кто мог ложиться спать без страха. Наверно, никто не понимал, в чем же секрет такого «иммунитета», но вряд ли кто-то хоть на шаг был близок к правильному ответу. Они просто жили, стараясь быть гостеприимными ко всем туристам, однако все уже знали, что будет с теми, кто решил обойти «судьбу».       Вот мимо окна пролетела Рэйнбоу Дэш, эффектно разгоняя облака в своём обычном стиле, другие же пегасы из погодной группы работали над южным участком Понивилля. Понаблюдав за мелькающей туда-сюда радужногривой пегаской, Твайлайт повернулась к старшим принцессам, которые что-то тихо обсуждали, тыкая в карту кончиками копытец. Зекора, судя по торчащим ушкам, вовсю прислушивалась к их диалогу, однако её вид красноречиво говорил о том, что она не понимает и половины. Решив послушать, аликорночка тоже напрягла слух, но тут же разочарованно опустила ушки: сестры говорили на странно искажённом древнеэквестрийском наречии, которое было непонятно даже для такой начитанной пони, как она.       Наконец, Луна утвердительно кивнула и подняла взгляд на своих кобылок по табуну.       — Мы нашли решение, если вкратце… Тия, позволишь перехватить контроль над управлением картой? Спасибо.       Засветив рог, она начала чертить многоугольник, охватывающий весь Лес. На каждом угле фигуры тотчас появлялась крошечная фигурка единорога, которая гордо поднимала голову, а на кончике их рогов вспыхивали маленькие огоньки. Закончив обводить лесной массив, Луна поместила на его северной части маленькую фигурку солнца, а на южной — луны. Поцокав языком, с удовлетворительным видом кивнула и посмотрела на кобылок.       — Итак, мы вспомнили, как можно вычислить и заставить Дэса выйти из укрытия. Это очень, повторюсь, ОЧЕНЬ старая конструкция, созданная, наверно, ещё во времена войны некромантов, когда некоторые зебры объединились в безумное войско. Дела давно минувших тысячелетий. Гхм, так вот.       Луна ткнула в ближайшую к Понивиллю часть многоугольника, после чего стоявшая там фигурка отрастила крылья и окрасилась в лавандовый цвет.       — Мы окружим лес цепью из единорогов, которыми будешь командовать ты, Твайли. Ваша задача — создать мощное защитное поле. Я и Селестия совершим одновременный подъем наших светил и создадим особое заклинание, которое "вытолкнет" из Дэса все личности, кроме его самого. Это позволит нам вытащить его из леса, а барьер удержит сознание Найтмер Мун внутри. Как ты понимаешь, нам понадобится очень много единорогов и кто-то, кто будет организовывать их. Думаю, никто не сомневается в том, что это будешь ты?       После этих слов Селестия перехватила управление и поставила фигурку зебры рядом с силуэтом Твайлайт.       — Зекора, твоя задача — проследить, чтобы состояние Дэса не было критическим, но для этого понадобятся особые зелья, которые ты получишь перед всей этой операцией. Прости, но их состав — секрет даже для старших чинов Эквестрии. Думаю, это все, теперь необходимо обсудить детали…

Глава 17.4 Обман во благо

Что только ни сделаешь с благими намерениями…

      Обсуждение деталей затянулось на целый день, в течение которого пони приходилась делать перерыв на еду. Так как Спайк всё ещё находился у Рэрити, готовить взялась, как это ни странно, Селестия. Одинаково ловко управляясь со столовыми приборами с помощью копыт и рта или магии, она готовила салаты и супы, заставляя Твайлайт чувствовать себя в крайней степени неловко: её учительница, принцесса Эквестрии, готовит в гостях у своей ученицы! Но на все робкие попытки донести эту мысль до диарха белошкурая кобылка лишь отмахивалась с широкой улыбкой.       — Пойми, Твайлайт, прожив довольно долгое время, ты начинаешь понимать, что заниматься чем-то одним довольно интересно, но рано или поздно наступает момент, когда твой опыт позволяет делать нечто, просто недоступное жителям этой эпохи. И тогда лучшее решение — забыть и попробовать что-нибудь ещё.       — Забыть? Ужаснулась аликорночка, представляя себе, как она забывает всё, что вычитала из книг, на что Селестия лишь засмеялась, поднося яблоко ко рту и откусывая довольно большой кусок.       — Ну, ты ведь не забываешь всё в буквальном смысле. Понимаешь, Твайлайт, будучи аликорном, ты будешь узнавать намного больше, чем обычные пони, и главная опасность — позволить знаниям захлестнуть тебя. Позволить себе стать идеальной.       — Но… Принцесса Селестия, вы ведь идеальная пони! Искренне удивилась волшебница, однако в тот же момент нож выскользнул из копытокинеза старшей аликорночки и воткнулся в пол в угрожающей близости от её заднего копыта. Опустившись на все четыре конечности, Селестия выдернула инструмент из пола и посмотрела в глаза своей ученице, заставив ту неосознанно съёжиться из-за того, что она чем-то обидела своего кумира. Однако та лишь печально улыбнулась и покачала головой.       — Нет, Твайлайт Спаркл, слава солнцу, я далека от идеала и боюсь стать им. Я обожаю сладости, валяться в кровати целый день и однажды спустила в Мейнхэттене около миллиона битов. За пару минут. Отыгравшись, я спустила куда большую сумму, заставив гудеть весь город. И поверь, это далеко не весь список моих недостатков. Знаешь, почему я говорю это тебе?       Ошарашенная кобылка отрицательно покачала головой, пытаясь представить себе свою учительницу в казино, но тут же поправила себя — наверняка она была там под иллюзорной личиной.       — Потому что идеал — это то, к чему надо стремиться, но опасно приближаться. Тогда ты застываешь вне времени, покидая этот «несовершенный» мир. Я… Я не хочу этого. Это страшно — стать настолько идеальной, что окружающая реальность просто отторгает тебя. Я… Однажды видела такое. Потому, можешь продолжать считать меня идеалом, как и мои подданные, но поверь, это последнее к чему стоит стремиться.       С этими словами она поднесла ложку салата ко рту.       — И вообще, я хочу сладкое… Может, ты пойдёшь и возьмёшь какой-нибудь тортик из вашей кондитерской?..       — Только через мой труп, Тия!       Возмущенный голос Луны заставил обеих кобылок подпрыгнуть на месте и обернуться в сторону источника.       — То, что ты более-менее управляешь процессами своего тела, ещё не значит, что можно пожирать сладости от пуза!       Ткнув копытцем в сторону Твайлайт, она продолжила тираду, обвинительно наступая в сторону сестры, которая начала бросать быстрые взгляды по сторонам в поисках выхода.       — Ну нет, сбежать отсюда не удастся!       Ехидно прокомментировала кобылка, продолжая загонять свою жертву в угол под непонимающие взгляды Твайлайт.       — Эм… Луна, в чем дело?       — Дело в том, Твайли, что моя сестра уже месяц как на диете после того, как я её ради интереса взвесила одним далеко не прекрасным утром! Знаешь, она может выглядеть достаточно нормальной, но вот вес не всегда поддаётся магии, не так ли, Тия?       Судя по всему, на лице дневного диарха можно было жарить яичницу. Бросив извиняющий взгляд на свою ученицу, она телепортировалась в главный зал. Точнее, попыталась это сделать, так как тёмные путы мгновенно скрутили Селестию как птичку. Подняв в воздух свою старшую сестру, Луна гордо покинула кухню, неся свою добычу перед собой, словно пакет со вкусняшками. Судя по её нехорошей улыбке, царственная сладкоежка будет получать, но совсем не торты…       Проводив их взглядом, ошарашенная Твайлайт заметила Зекору, не менее недоверчиво смотревшую вслед своей любовнице. Глядя на шокированное выражение мордочки зебры, аликорночка могла представить, как выглядела она сама, потому, поспешно закрыв рот, который всё это время был открыт, пони обратилась к алхимику.       — Может, стоит забыть эту сценку?       — И никогда о ней не вспоминать. Согласно кивнула зеброчка, прокашлявшись и попытавшись вспомнить, зачем она здесь. — Салат, точно…       Когда они зашли с тарелками в спальню Твайлайт, основной разговор был явно закончен, так как Селестия сидела за своим местом у стола. Её лицо не выражало никаких эмоций, не считая небольшого румянца на щеках, когда её ученица поставила перед ней салат. Перекус прошёл в полной тишине, после чего Луна ненадолго отлучилась и вскоре вернулась с подносом, на котором стояли стаканы с яблочным соком. Едва пони разобрались с большей частью еды, Луна торжественно подняла свой напиток и пригубила его со словами "За Дэса!". Последовав их примеру, Зекора и молодая аликорночка не заметили торжествующей улыбки диархов. Однако весь оставшийся день прошёл за точными вычислениями количества единорогов и силы, необходимой для поддержания барьера. Ровно в полночь рог Луны засиял странным светом, и её кобылки по табуну уткнулись носиками в стол.       — Снотворное будет действовать весь день. Тия, ты уверена, что есть опасность того, что мы потеряли Дэса ещё неделю назад?       — Я не знаю, сестрёнка, его кошмары по твоим же словам стали более жёсткими, но никто и нигде не видел его самого во снах.       — Знаю, Тия, знаю… Мне кажется, сегодня Найтмер Мун совершит ошибку. Не знаю, почему, но нам нельзя, чтобы Твайлайт и Зекора мешали нам. А пока что… Спокойной ночи, сестра.       Кивнув, Селестия покинула комнату и отправилась вниз, в зал, оставив Луну перетаскивать кобылок на кровать: она могла поспать и там.

***

      Маленькая светло-синяя кобылка испуганно выдохнула, открыв глаза и рывком садясь на кровати. Соседние ряды кроватей были пусты, а ночники погашены. Не понимая, в чем дело, она натянула одеяло на голову, пытаясь понять, куда пропали её друзья, когда стук в окно заставил пони резко повернуться в ту сторону.       — Ветка. Это просто ветка.       Уговаривала себя малышка, раскачиваясь на кровати и стараясь набраться храбрости: нужно было повернуться и посмотреть, что это так и есть. Раздавшийся жеребячий смех отвлёк её и заставил посмотреть в сторону двери с надеждой, что это её друзья. Однако вскоре смех прекратился. Милый голосок вдруг начал напевать колыбельную, но когда поняша вслушалась в слова, то невольно почувствовала, как её ноги начинают дрожать. Тили-тили-бом Закрой глаза скорее, Кто-то ходит за окном, И стучится в двери.       На этих словах и впрямь раздался громкий стук во входную дверь. Быстро юркнув под кровать, жеребёнок попыталась понять, что тут происходит.       — Где же мисс Филликэр?.. Мисс Филликэр? Тихонько позвала она, однако вновь раздался тонкий голосок, но теперь он сопровождался музыкой, звучащей, казалось, отовсюду. Тили-тили-бом. Кричит ночная птица. Он уже пробрался в дом. К тем, кому не спится.       Восприняв это как сигнал к действиям, кобылка быстро выбралась из-под кровати, и, накинув на себя одеяло, двинулась в сторону комнаты, где обычно сидели взрослые. Хотя магические лампы всё ещё тускло светили, длинный коридор не становился от этого светлее, а едва жеребёнок вышел за порог комнаты, огоньки разом потухли. Трясясь от страха, она осторожно двинулась вдоль стены, боясь позвать даже на помощь.       Он идет… Он уже близко…       Подпрыгнув от неожиданности, поняша припустилась вперёд, закрыв глаза.       «Ночная Принцесса, пусть это все закончится…»       Словно в ответ на её молитву дверь в комнату для сторожа медленно отворилась, и кобылка быстро юркнула внутрь. Пусть в этой комнате царил такой же полумрак, но, по крайней мере, она была в безопасности… Наверно.       Отдышавшись, пони огляделась по сторонам. Небольшая комнатка была очень уютно обставлена, чувствовалось, что здесь проводят много времени и пытаются как-то обустроить своё место работы.       — Мистер Брайтграс? Позвала она в темноту, надеясь, что хотя бы сторож, земной пони с ярко-зелёной шкурой, остался на своём посту.       Громкий скрип в противоположной стороне комнаты заставил её обернуться и упереться взглядом в полыхающие глаза, словно некто высокий, выше пони, выглядывал из-за угла небольшого закутка в этой сторожке. Парализованная ужасом, она зачарованно смотрела в эти огни, не видя ничего за ними, как будто кроме глаз у этого монстра ничего и не было. Голос из коридора вывел её из ступора, начав напевать уже знакомый мотив. Тили-тили-бом. Ты слышишь, кто-то рядом? Притаился за углом, И пронзает взглядом.       Тонко взвизгнув, она буквально вылетела из комнаты, несясь по коридору и истошно крича. Поворот, другой, третий, и вот она в главном холле детского дома. Тяжело дыша и глотая выступившие слезы, кобылка осматривается по сторонам, ища убежище, что угодно, лишь бы скрыться от этих глаз. Вспомнив о статуе Ночной Принцессы, она быстро бежит вглубь здания. Вот, наконец, и она: статуя великого аликорна, изображающая принцессу Луну, склонившуюся над несколькими спящими жеребятами. Скульптор очень хорошо передал эмоции правительницы: на её лице можно с лёгкостью прочитать любовь к жеребятам, которые лежали у её копыт, как и её слезы, льющиеся из её глаз. Тили-тили-бом. Все скроет ночь немая. За тобой крадётся он, И вот-вот поймает.        «Может, это поёт сама принцесса?», мелькнула мысль, но тотчас пропала, когда послушались осторожные шаги. ШАГИ, не цокот копыт. Она слышала этот звук лишь однажды, но его необычность запомнился ей навсегда, и теперь дрожь пробегала по шкуре пони при каждом скрипе. Бросившись к статуе, она быстро спрятала одеяло за горшок с цветами и легла у самых ног принцессы Луны, молясь Ночной Принцессе, чтобы темнота в глубине здания позволила монстру принять её за часть картины. Закрыв глаза, кобылка коснулась спиной копыта принцессы и затаила дыхание.       Он идет… Он уже близко…       Шаги всё приближались, и вот некто остановился у самой статуи. Шаги стихли. Чувствуя, как по спине бегут мурашки, жеребёнок не шелохнулся, но больше шагов не было слышно. Понимая, что что-то не так, она приоткрыла глаза… И была готова разрыдаться от страха. Лунный свет заливал весь холл, просачиваясь сквозь настежь открытую главную дверь, которую можно было сравнить с небольшими воротами. Тили-тили-бом. Ты слышишь, кто-то рядом? Я стою перед тобой, И пронзаю взглядом.       Подняв заплаканные глаза, пони увидела высокую фигуру, очертания которой постоянно колыхались, словно она состояла из дыма, лишь глаза выделялись на тьме его тела. Обернувшись к статуе, жеребёнок прошептал.       — Мама… Почему?..       Некто протянул вперёд — ногу? — заставив малышку схватиться за копыто статуи. Когда расстояние между пони и существом почти сократилось, жеребёнок бессильно застонал, желая, чтобы это все закончилось…

***

      Подняв голову, я посмотрел на статую.       — Луна…       Она была изображена, как воплощение любви и сострадания, стоя над жеребятами и следя за их сном. Луна не лежала рядом с ними, словно мать, как будто понимала, что не может назвать себя так.       Детский приют.       Вот что это за здание.        «Луна…» Странный спазм сдавил что-то в грудной клетке, заставив перевести взгляд на жеребёнка. Что же я делаю… Я вышел на охоту за ребёнком, плевать, каким, я ничуть не лучше, чем те, кого я казнил в том мире. Поспешно отдёрнув руку, я порадовался тому, что скрыл себя во Тьме — вид моих рук нельзя было скрыть даже во сне.       — Мама? Невольно вырвалось у меня: во сне никакой, даже самый тихий, шёпот не сокрыт от меня. Удивлённая такой странной сменой, поняша кивнула, всё ещё крепко вцепившись в копыто статуи.       — Все жеребята, такие как я, дети принцессы Луны… Не… Не трогайте меня, мистер…       Серый туман заволок сознание жеребёнка, отправляя его в другой сон.

***

      Вынырнув из мира грёз, я схватился за голову. «Что же я наделал…»        «Дэс? В чем дело?..»        «Я устал… Я больше не хочу этого…»

***

      Чёрный луч, который, казалось, пронзает небеса и землю, вырвался из центра Вечнодикого Леса, невидимый никому, кроме той, для кого и предназначалось это послание.       Вздрогнув, Селестия проснулась и резко подняла голову. Её интуиция не подвела: что-то произошло в эту ночь, теперь же Найтмер Мун и Дэс открыто указывают своё местоположение.       — Прости, Луна, кажется, у этой сказки не будет хорошего конца…       С тяжелым сердцем аликорночка встала на ноги и направилась к выходу. «Они меня возненавидят», печально вздохнула принцесса, выходя из дома. Шаг за шагом она приближалась к границе Вечнодикого Леса, белой тенью мелькая на улицах города. Воспоминания теснились в разуме, начиная с первой встречи с Дэсом, когда она едва не сожгла его лечебными чарами. Затем она начала замечать изменения в поведении своей сестры, а за ней — и своей ученицы.       Будучи честной с собой, принцесса не могла не признаться самой себе — она завидовала этим кобылкам. Две аликорночки впервые влюбились в кого-то, в первый раз ощущали те чувства, которые переживала она сама, пусть в конце их и будет ждать жестокое разочарование. Когда в табуне появилась зебра, Селестия лишь улыбнулась: человек все больше вливался в их мир. Да, всё ещё выделяясь на общей картине ярким пятном, но теперь этот мазок ПРИНАДЛЕЖАЛ холсту.       И теперь она должна стереть его. Рано или поздно, но такое случается даже в их стране, которая восстала из пепла всех испытаний. Найдётся тот, кто шагнёт за грань и гармония не всегда поможет исправить положение. Иногда приходится брать копье или чары и выжигать благим огнём все то, что приносит ужас её подданным. Даже если это разобьёт сердце ей самой.       Погрузившись в мысли, она не заметила, что уже стояла перед Вечнодиким Лесом. Высокие деревья скрывали от жителей Понивилля тайны этого места. Тихий ветерок гуляет по кронам, извлекая из них музыку Ночи, что будет вечно звучать над этим миром тогда, когда остаются самые внимательные, чтобы её услышать и внимать ей. И самый главный слушатель сейчас стоял где-то в лесу, даже не зная о том, что он и был той самой ниточкой, которая могла бы удержать Луну от становления Найтмер Мун. Каждой песне нужен не только музыкант, её исполняющий, но и слушатель, вбирающий её в себя, вне зависимости от того, что вкладывалось в мелодию.       — Пора, Тия… Произнесла она сама себе, делая шаг, когда печальный смех за её спиной заставил аликорна резко развернуться на месте. Стоявшая перед ней Луна смотрела на свою старшую сестру и улыбалась. Все её регалии остались в библиотеке, лишь обруч табуна украшал лоб пони, в глазах которой читалась мрачная решимость.       — Мы обе знаем, что будет в конце, не так ли, сестра?       Коротко кивнув, Селестия поворачивается в сторону Леса, однако перед ней тотчас появляется её младшая сестра и отрицательно качает головой.       — Я пойду, Тия.       — Луна, я вижу, в каком ты состоянии, что, решилась на двойное самоубийство?       — А даже если и так, меня кто-то остановит? Медленно произносит кобылка, наступая на свою сестру. Казалось, с каждым шагом ночь становилась все более угрожающей, невольно заставляя Селестию отступать назад, но вдруг наваждение пропало, и она вновь увидела свою младшую сестру, уставшую и опечаленную. — Нет, я не хочу смерти ни ему, ни себе. Я хочу просто спасти своего жеребца от того, что натворила, а если…       Её голос сорвался, заставляя прокашляться, чтобы он звучал как обычно.       — А если не получится, пусть он умрёт на моих копытах. Однако может случиться так, что я буду лежать рядом, ведь его сил сейчас может хватить даже на аликорна… Если повезёт. Стоит пойти нам двоим — и он вновь пропадёт, поэтому лучше, если это буду только я. В крайнем случае, Эквестрия жила без меня тысячу лет, проживёт ещё несколько тысяч.       — А как же я, Твайлайт, Зекора?.. Спросила Селестия без особой надежды, так как знала, что любая из его табуна сделала бы то же самое.       — Зекора справится, когда все станет ясно на сто процентов. Твайлайт… Если всё пойдёт не так, сделай всё, чтобы она не прожила вечность в одиночестве, найди ей жеребца или сделай её следующего избранника аликорном, да хоть сама её соврати, знаю я тебя, Тия.       Обе сестры невесело рассмеялись, пытаясь оттянуть момент, когда Луне придётся повернуться к Лесу лицом, однако ещё одна вспышка тёмного пламени заставила Селестию вздрогнуть, что не утаилось от второго аликорна.       — Он зовет?       — Они. Да. Согласно кивнула Селестия, наблюдая за тем, как её сестра поправляет обруч и создаёт магическую копию своего копья. Вместо острия — маленький полумесяц рогами вверх. «А Воздаяние смотрит рожками вниз. Правда, и лезвие у косы куда как больше, чем это небольшое острие. Тьфу, что за мысли в голову лезут…» Принцесса дня помотала головой, прогоняя дурацкие мысли, после чего вновь посмотрела на свою младшую сестрёнку.       — А ты выросла, Вуна. Мягко произнесла она, на что Луна фыркнула и прижалась к своей сестре.       — Береги их, если я вдруг не смогу сберечь себя. Прошептала Повелительница Снов, после чего развернулась в сторону леса и закинула копье себе на плечо, как не раз делал её любимый, и решительно шагнула вперёд — туда, куда показала Тия. Стоявшая на краю леса Селестия успела услышать, как та начала напевать какую-то песню перед тем, как скрыться из глаз.       — Et su tu n'existais pas, dis-moi pourquoi j’existerais?..

Глава 17.5 Последние воспоминания

… когда воспоминания затопляют разум

      Укрытый тёмно-синим одеялом ночи, Вечнодикий Лес спал. Даже ночные хищники не осмеливались покинуть свои логова, словно чувствуя приближение чего-то опасного. Древесного волка, решившего с топотом пробежаться по тихому лесу, быстро выловили и удавили собственные сородичи — никто не хотел привлекать к себе лишнего внимания.       Копытца идущей пони утопали в траве, заглушающей обычный цокот, а её ушки чутко реагировали на все звуки. Однако она метр за метром продолжала двигаться вперёд, но всё ещё ничего не происходило, а потому Луна позволила себе отвлечься и замедлить шаг. Идти вперёд становилось тяжело, однако не магия или усталость сковывали её. Лицо человека маячило перед глазами, первое существо, которое доверило себя Тьме и Ночи. И теперь часть её вела парня на смерть: вряд ли его сил хватит, чтобы победить даже Твайлайт. «Впрочем, нет, сейчас он мог бы победить Твайли, но не силой, а прирождённой изощрённостью человека, которая всегда так удивляла меня. Однако теперь это будет обращено против меня».       Казалось, мышцы отказываются идти вперед, всё её «я» кричало о том, что она должна повернуть. Вместо этого Луна лишь покрепче схватила копию Хорнд-муна, успокаивая себя и вслушиваясь в ток магии, идущей сквозь пространство. В какой-то момент Дэс понял, что в лес вошла не Селестия, и милостиво перенаправил заклинание на неё, позволив увидеть столп тёмного пламени. Когда она увидела его в первый раз, то невольно вздрогнула. Но сердце было полно не страха, а гордости: за всё это время Дэс набрал столько сил, что никто в Кантерлоте и не подумал бы считать его недостаточно могущественным или внушительным, чтобы находиться рядом с принцессами.       "Если честно, он мог бы стать аликорном, родись он пони…". Помотав головой, пони криво ухмыльнулась: магическая сила пришла к нему после проклятия нежити, если она правильно понимала. А осколок души Твайлайт позволил ему открыть этот дар.        «Но разве объем силы обозначает то, стал бы он аликорном или нет? Встреться Кэйденс и Дэс сейчас, в конце боя человек одержал бы победу». Встряхнувшись, Луна вновь вернулась из задумчивого состояния и продолжила свой путь, ориентируясь на этот странный маяк.        «О чем он сейчас думает? Что именно наплела ему Найтмер Мун? Она, то есть я, может быть убедительной, когда хочет».       Принцесса содрогнулась, вспоминая отрывки гражданской войны и битвы Двух Сестер. О, да, она могла быть убедительной, переманив на свою сторону часть армии и всех фестралов, которые пошли на бой и с именем принцессы Ночи на устах. И умиравших за неё под стенами Замка, пока внутри разворачивалась своя трагедия. Судя по записям историков в закрытых архивах, она была настолько убедительна, что восставшие по большей части остались под стенами с оружием в копытах.       Её воспоминания были прерваны самым грубым образом — вынырнувший из кустов лесной волк оскалился на аликорна и предостерегающе зарычал. Стремительный выпад копья пронзил пустоту, заставив Луну помотать головой, осознавая, что простой хищник только что избежал её атаки, но в ту же секунду глаза волка полыхнули таким знакомым огнём, что она невольно опустила оружие.       — Уходи. Уходи из Леса.       Видимо, послание на этом закончилось, так как существо просто распалось на ветки. Подойдя к останкам поближе, аликорночка склонилась над волком, вороша ветки и, наконец, выудила Душу Леса.       — Нет…       В телекинетическом поле перед лицом Луны вращался чёрный кристалл, покрытый алыми прожилками. Казалось, артефакт пульсировал, распространяя тошнотворные волны чистой магии смерти. Такого она уже не встречала давно. По-настоящему давно, последний раз плод труда лича попадал в копыта принцесс Эквестрии два тысячелетия назад, когда они отправились к зебрам и там познакомились с одним из тех, кто шагнул за грань. Он как раз собирался покинуть селение, дабы укрыться в пещерах для своих вычислений и напоследок решил оказать небольшой знак внимания «прекрасным кобылкам, чей свет приятен даже такому тёмному существу, как я».       Тогда это были гребни, что высасывали негатив из своих владельцев, однако действовали они недолго — пару сотен лет, как и обещал жеребец-некромант.       — А здесь у нас нечто из големостроения, раздел шесть, магия тьмы.       Чётко отрапортовала самой себе Луна, точно зная, что это было создано под надзором Найтмер Мун, потому как такие вещи уже давно забыты — слишком редко единороги могли правильно зачаровать драгоценные камни, чтобы они подходили под нужные параметры. Дэс же поступил намного проще, извратив "Душу Леса" и запихнув в волка.       — Что ж, ты хорошо учишь свою жертву, тварь.       Уронив камень на землю, она наступила на него, со странным наслаждением вслушиваясь в хруст под копытами. Вырвавшееся небольшое облачко темной магии говорило о том, что роль волка была лишь в передаче послания, потому-то его и хватило только на один уворот.       Он хороший ученик, этого нельзя отрицать. В отличие от Твайлайт, постоянно погруженной в книги, человек точно знал, какая магия ему подвластна и что он может осилить, потому и не распылял своё внимание. При этом обладал достаточной ленью, оставляющей ему больше времени на дела и хобби.       Она скучала по нему даже больше, чем могла себе представить. Луна поняла это, когда поймала себя на том, что ускоряла шаг, приближаясь к тому месту, откуда в небо устремлялась тьма. Под конец кобылка неслась, не разбирая дороги, цепляясь копьём за ветви деревьев и пару раз чуть не потеряв обруч. И чем ближе она была к человеку, тем больше эмоций и чувств копились в ней, грозясь разорвать свою хозяйку на мельчайшие частицы. Но вот столп совсем рядом и пони с разбегу вылетает на поляну, не думая о защите и возможных ловушках. В то же мгновение столп пламени растворяется в воздухе, а лич поворачивается в её сторону, опираясь на тубус с косой.       Глядя в жуткое лицо Дэса, Луна чувствует, как по лицу текут слезы.       — Любимый. С её губ срывается шёпот, который она сама вряд ли услышала бы. Первое желание броситься и обнять человека останавливает сам Дэс, подняв руку в останавливающем жесте.       — Не двигайся. Я уже не тот, кого ты помнишь.       — Дэс, пожалуйста… Перестань. Мы сможем помочь тебе, попытаемся, у племён зебр…       — У племён зебр нет ни единой мысли или книги о том, можно ли вернуться из этого состояния. Мой голос в голове уверяет, что это правда, и я склонен ей верить.       Дэс постучал по голове указательным пальцем, после чего оперся на тубус, как если бы мог уставать. Его взгляд было невозможно поймать, лишь почувствовав некоторое напряжение магии и его ауры она поняла, что лич неотступно следит за её движениями.       — То есть, ты здесь, чтобы убить меня, как того и желает Селестия? Поверь, я сам не рад тому, что все ещё… существую. Этой ночью я напал на сон жеребёнка. Сирота. И для чего? Для чего нужна вся эта охота, Луна? Чтобы твоя сестра получила по заслугам?       — Дэс, стой, все не так как ты думаешь!

***

       «Она заговаривает тебе зубы! Атакуй её! Прогони её!»

***

      С громким щелчком коса покидает тубус и являет себя. Изумлённая открывшимся зрелищем, Луна уставилась на Воздаяние. Эта коса явно поменялась вместе с «Тенью Хозяина», как она уже называла Дэса. Первое, что резко выделялось в общей конструкции — прозрачный шар на нижней части древка, в котором клубился странный синий туман, а на одной половинке самой сферы был необычный кованый узор, чем-то напоминающий лозу растения, один отросток которого загибался над шаром. И аликорночка была уверена, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, даже её сил не хватит, чтобы отломать это странное украшение.       Переведя взгляд на полумесяц лезвия, она неосознанно подняла копье в защитном жесте. Теперь оно лишь формой напоминало часть ночного светила, его цвет поменялся на серый, причём от одного опущенного «рога» к другому шла тёмная полоса, повторяя полукруглую форму. Эта же линия делила косу на два цвета — темно-серая верхняя часть и более светла нижняя. Присмотревшись к нижней части лезвия, Луна ощутила желание создать ещё пару копий для защиты, ведь теперь магический металл там был дополнен зазубринами, позволяющими не резать, а практически рвать плоть того, кто попал на внутреннюю "сторону полумесяца".       От самого древка, где оно соприкасалось с лезвием, вниз шли два коротких загнутых внутрь отростка, смысла в которых она явно не видела.       Лич все это время стоял неподвижно, словно давая пони время на то, чтобы запечатлеть новый облик оружия. Когда же Луна перевела взгляд на самого Дэса, он лишь повёл плечами, готовясь к столкновению.       — Ну же, Воздаяние просто отразило то, чем я был.       После этих слов всю косу охватило мертвенно-бледное свечение, заставляя всех усомнившихся, если бы они тут были, поверить в то, что это оружие принадлежит не-мёртвому.       — Прошу, любимый, не надо… Если мы скрестим оружие, то вряд ли сможем остановиться.       — Думаешь, я захочу останавливаться? Я стал чудовищем не только обликом, но и действием. Давай уже закончим это всё. Я устал.       Описав оружием мельницу, лич принял боевую стойку, отведя косу назад.       Выбор?       Выбора нет.       Есть боль. И кровь.       Мышцы напрягаются, бросая тело пони вперёд, а прямой удар копьём отбивается небрежным взмахом. Сейчас против неё не только человек, но и Найтмер Мун, в каком-то смысле — она сама.       Теперь же бой идёт на равных правилах — в отличие от аликорна, Дэс не может устать, и мелкие порезы его просто не будут волновать, но в то же время атаки лича лишены поспешности и такие же плавные, словно они вновь танцуют один смертоносный танец. Полнолуние, и вновь свист оружия пронзает воздух, однако теперь любая ошибка означает перерезанное горло или артерию. Каждое движение отточено опытом аликорна и сущности-кошмара, когда две сущности складывают свои действия в одно.       Однако вскоре Луна осознает, что кое-что идёт не совсем так, как того желает Найтмер Мун. Не раз, и не два, когда копье отбивалось в сторону, Дэс получал «окно» для атаки, с его мышцами, которые могли рваться без боли для бойца, это было даже не шансом, а стопроцентным фактом нанесения раны. Однако вновь и вновь он возвращался в защитную позицию, намеренно пропуская атаки.       — Знаешь, а я ведь всё больше и больше врастал в этот мир.       Личу нет нужды дышать, потому его речь звучит ровно и твёрдо, словно это не они кружатся, как два обезумевших вихря плоти и стали.       — Я был близок к тому, чтобы найти ещё одну цепочку, что навеки приковала бы меня к Эквестрии. И теперь, когда я сражаюсь с тобой под светом луны, я понимаю, что кошмары и тьма — это то, чем я приношу ужас живым существам.       Внезапно быстрый взмах косы обращается в стремительный удар Новолуния, заставляя Луну застонать от напряжения, когда она останавливает оружие буквально в паре сантиметров от своей мордочки.       — Дискорд! Вырывается у неё, когда она откидывает косу, порадовавшись тому, что наконечник копья позволяет ловить лезвие врага, пусть для этого и нужна недюжинная реакция. — Ты так посадишь себе… Мышцы. А, да ты шутишь…       Мрачная реплика пони заставила лича издать нечто вроде смешка.       — Не думаю, что теперь это имеет хоть какое-то значение. Защищайся.       Взмах в стиле «луна» заставляет её выругаться и перейти с излюбленного «Полнолуния» на аналогичный стиль, который не совсем подходит для боя с телекинезом. Впрочем, опыт многих битв подсказывает выход: множество лучей вырываются с кончика её рога, заставляя Дэса использовать способность косы разрезать чары, для чего ему приходится волей-неволей возвращаться к стилю единорогов.       — Ну же, отступи, Луна, мне нужна лишь Селестия и её ненависть ко мне.       — Да не ненавидит она тебя, Дэс! Найтмер, клянусь, когда я доберусь до тебя, ты пожалеешь, что вышла из-за черты!        «На слова о Найтмер Мун он никак не прореагировал — наверняка она успешно «фильтрует» как минимум своё имя, на большее пока не способна… Что он делает?»       Отточенным движением лич вонзает косу в землю и скидывает плащ, аккуратно отцепив фибулу с Найтмер Мун.       — Я разрываюсь между желанием закончить это все здесь и сейчас и желанием отомстить той, кого я считал близким другом. Однако кое-что всё равно взывает ко мне из глубины того, что можно было бы назвать душой. Ваши осколки и ваша природа.       Не понимая, что именно Дэс имеет в виду, Луна осторожно отходит назад, не сводя с него взгляда.       — Тьма и Ночь да будут свидетелями, ибо я нашёл свой центр. Неважно, сколь долго я буду существовать под этим небом, Луна, но…       Говоря это, он расстегнул куртку, обнажая иссохшее тело, сквозь кожу которого явственно проступали ребра. Однако не это привлекло внимание принцессы, а странное мягкое мерцание в центре груди.       — Нет… Ведь ты не пони…       Забыв о том, что происходит вокруг, принцесса двинулась вперёд, словно сомнамбула волоча за собой копье. Сперва на коже проявился зеленовато-золотистый круг, который словно очерчивал границы метки. Кожа внутри почернела, и словно некий художник нарисовал два внутренних круга той же странной краской, что и "границу". В центре малого круга проступило изображение солнца с необычно выполненным лицом на нем, однако вскоре Луна поняла, что это была луна, несмотря на лучи, исходящие от него. А затем… Нечто начало чертить странные знаки, словно цифры на циферблате обоих кругов. Едва последний символ занял своё место, как знание наполнило всех существ на поляне. Метка Дэса представляла собой символ кошмаров, однако в ту же секунду левая половина "кьютимарки" поменялась на половинку луны. Луны из мира людей.       — Ночь, Тьма и смерть — вот, что навеки станет моим инструментом.       Печально произнёс не-мёртвый, застегнув куртку и накинув на плечи плащ.       — Ах, да, знаки…       Полыхнув, обруч Луны накалился, заставив её поспешно снять своё украшение, и как раз вовремя, чтобы заметить, что в центре проявился символ Дэса. Коснувшись его губами, она торжественно водрузила его себе на голову и посмотрела на любимого, который уже застегнул чёрный плащ и выдернул косу из земли.       — Я всегда слушал тебя, моя принцесса, и пытался донести твои идеи до пони, но мой голос всегда был тих. Я всего лишь твой шёпот. Лунный Шёпот, принцесса Ночи. Отныне я Death MoonWhisper, Дэс Мун'Уиспер, если пожелаешь. Атакуй… Луна.       Сердце аликорна сжалось от нехорошего предчувствия, однако она бросилась вперёд, стремясь сократить расстояние между ними. Занесённое для удара копье стремительным росчерком блеснуло в свете появившейся луны.       И с хрустом вонзилось в череп Дэса, упавшего на колени перед своей принцессой.       Выпавшая из костяных пальцев коса обратилась в простой чёрный посох, а пламя в глазах угасло, оставляя после себя темноту и пустоту.       Первые мгновения Луна лишь молча смотрела на любимого, не понимая, почему он не двигается и не атакует в ответ. С тихим шипением магическое оружие испарилось, оставляя странный след в кости своей жертвы. Покачнувшись, тело упало назад.       — Нет… Нет, нет, нет, пожалуйста, НЕТ! Бросившись вперёд, принцесса схватила человека за плечи и начала трясти его, надеясь… Надеясь, что все это просто сон, страшный и ненужный сон. Она проснётся… Проснётся и расскажет своему любимому о глупых кошмарах и они вместе посмеются над этим. Вместе…       — Зачем, Дэс… Зачем?!       Отчаянный крик аликорна раздался в чаще Вечнодикого Леса, но никто ей не ответил.