Зато не скучно!

Предупреждение: стёбный флафф и флаффный стёб. По прочтении возможен побочный эффект в виде тошноты радугой :D 1. — Здравствуйте, мистер Вуд. — Здравствуй, Маркус. А... — Он задержится на полчаса, — опередил его Марк. — Заглянул в Косую... — Ма-арки! — раздался радостный вопль, и на шее у Марка повисла красивая девочка с карими — совсем как у Оливера — глазами. — Привет, Лиз, — улыбнулся тот и чмокнул её в щёку. — Как твои дела? — Хорошо! Ой, знаешь, в Хогвартсе так здорово! Я учусь в Рейвенкло, там всё так интересно! — взахлёб начала рассказывать она. — Представляешь, чтобы попасть в гостиную, нужно каждый раз отгадывать загадку. — Правда? — он поставил, наконец, новоиспечённую ученицу волшебной школы на пол. — Ну, ты ведь справляешься? — Да, — счастливо закивала та и заоглядывалась. — А где Оливер? — Он скоро будет, — сказал Марк. — Соскучилась? — Я же его целых полгода не видела! — воскликнула та и поманила пальчиком. Марк наклонился. — Я загадала на Рождество, — доверительно зашептала она ему на ухо, — чтобы вы приехали. И сбылось! — Лиз посмотрела на него сияющими глазами. Марк закусил губу, пряча лукавую улыбку. — Разумеется, малыш. На Рождество всегда сбываются любые желания. — Он помолчал и вдруг поинтересовался: — Ник тебя не обижает? — Ник — дурак! — надулась Лиз. — Он дёргал меня за косички! Марк расхохотался. — И правда дурак, — пробормотал он едва слышно и посмотрел на сердитую девчонку. — Не злись на него, Лиз. Мальчишки всегда глупо себя ведут, когда им кто-то нравится. — Ну Марки! — покраснела та. — Ничего я ему не нравлюсь, чего ты дразнишься. — Ничуть не дразнюсь, — улыбнулся тот. — Вот сейчас Ол придёт, спросим у него. Лиз кивнула и схватила его за руку. — Пойдём, я тебе пока покажу свою работу по Травологии. Я пишу по ней научный проект, — похвасталась она. — А ты про квиддич расскажешь?.. — Продолжая тараторить, она повлекла Марка к лестнице на второй этаж. — Оливер писал, что вам очень некогда, но всё очень-очень интересно! — Очень, — подтвердил Марк, послушно следуя за очаровательной маленькой хозяйкой. — Расскажу, конечно. Только давай всё-таки твоего блудного брата дождёмся, ладно? — он подхватил девчонку на руки, отчего та заверещала и заболтала ногами в воздухе. — Ну, — обратился к ней Марк, — показывай, где тут комната будущего профессора Травологии? 2. — Если мы смоемся ещё и сегодня — Макферсон нас подвесит, — пророчески предрёк Оливер и, надо сказать, не совсем без оснований. — Плевать, — отозвался Марк. — Да и с чего бы? Сейчас межсезонье, можно и отдохнуть. Пашем, блядь, как фестралы, и не можем позволить себе один приятный вечер? У нас и так почти всё свободное время игры, а не игры, так тренировки, а не тренировки, так эти грёбаные бумажки, — он с возмущением указал на груду всевозможных пергаментов, в которые сидящий перед ним Оливер зарылся, словно ёж в осеннюю листву, делая какие-то подсчёты, сверяя данные и то и дело заглядывая в блокнот, сплошь пестрящий ровными столбцами цифр. — Мало мне работы, так я ещё этой хернёй должен заниматься! — Да это, в общем-то, не трудно, — Оливер устало откинулся в кресле и помассировал шею. — Главное — въехать в систему. — Зато нудно! — отрезал Марк категорично и подошёл к нему со спины, отбрасывая его руки и берясь за дело сам. — Нудно, — согласился тот, закрывая глаза. Марк между тем ворчал, всё больше входя в раж: — Всё, нахуй, вот Ник из Хога выпустится, пусть он отцу и помогает, а меня заколебало. Тут за своим-то домом уследи, так нет же, я ещё и к родовому поместью нянькой приставлен. Грёбаные традиции, мать их, — он перевёл дух и посмотрел на едва сдерживающего смех Оливера. — А тебе, единственный наследничек семейства Вудов, я сочувствую. — Марк злорадно осклабился. — Я свалю всю эту муторную обязаловку на младшего брата, а тебе ебаться с этой хуйнёй до конца жизни. — Не говори ерунды, — ухмыльнулся тот. — «Свалит» он на брата, как же. — Уж и помечтать нельзя, — обиженно буркнул Марк. — Нет, ну когда-нибудь, конечно, свалишь... лет через двадцать-тридцать, — «обрадовал» его Оливер. — И я свалю. Тот озадаченно уставился на него. — На кого? — У меня тоже брат будет... скоро(1), — оповестил его Оливер. Покопался в куче бумажек, выбирая нужную, и помахал ей в воздухе. — Вот, отец написал! — он счастливо улыбнулся. _________________________________ (1) Автор осознаёт, что это жутко избитый ход, но просто он такой перфекционист хэппи энда, что не удержался от соблазна =) 3. — Марк, — Оливер тряс своего спящего беспробудным сном ненаглядного за плечо. — Марк! Флинт, твою, мать, проснись! — А? — тот вздрогнул и осоловело уставился на него, хлопая глазами. — Где мои трусы? — Ч-что? — не понял Марк, оглушительно зевая спросонья. — Трусы мои где, придурок? — А... трусы, — тот по-детски потёр глаза руками. — На мне. Оливер опешил, пытаясь понять, не шутка ли это. Осторожно приподнял одеяло, заглядывая под него и убеждаясь: нет. Не шутка. — Ты нахрена напялил мои трусы, ненормальный? — остолбенело спросил он, оправившись от шока. — Мне в них удобно, — невозмутимо заявил Марк. — Блядь, зашибись, — фыркнул Оливер. — А я что — голым должен ходить? — Куда тебе ходить в такую рань? Ради Мерлина, спи уже. — Но... — Олли, ну что ты заладил, — сонно выдохнул Марк и перевернулся на живот, накрывая голову подушкой, пытаясь спрятаться от настырного возлюбленного, которому всё чего-то неймётся в шесть утра. — Дай поспать, — буркнул невразумительно. Оливер сдёрнул с него подушку, за которую тот судорожно цеплялся в попытке отвоевать своё право на покой, и Марк страдальчески застонал: — У тебя что — трусов мало? Вон, полный ящик — бери, надевай любые, если хочешь — даже мои, только отцепись! — Я просто хочу понять... — Зану-уда. Вот за что я тебя люблю, скажи, а? Для родного мужа трусов пожалел. — Да не пожалел я, — устыдился Оливер, наблюдая, как Марк снова медленно, но верно погружается в сон. — Ма-арк... — М-м?.. — поднял тот брови, не в силах разлепить глаза. — Ну, спи-спи... — Иди сюда, Вудди, — сквозь дрёму пробормотал тот, похлопав ладонью рядом с собой. Оливер, немного помедлив, всё-таки нырнул к нему под бок, и Марк привычно обнял его, прижимаясь всем телом. — Без трусов ты мне всё равно больше нравишься, так что забей, — утешил он его напоследок и уютно засопел ему в шею. Оливер хмыкнул, устраиваясь поудобнее, и под чужое мерное дыхание сам не заметил, как тоже заснул. 4. — Лиз такая милая, — Марк положил перед собой открытку, подписанную ко дню его рождения малышкой Лиззи. Хотя какая она малышка — ей почти семнадцать, вполне себе невеста. Марк улыбнулся, вспоминая тоненькую темноволосую красотку с надменным взглядом, в которую как-то совершенно незаметно превратилась сестра Оливера, и вдруг вздохнул: — Ол, я хочу дочку. — Дочку? — ошалело переспросил тот и ухмыльнулся. — Не вопрос, Марки. Снимай штаны и ложись, сейчас заделаем. — Вудди, хорош прикалываться, — поморщился тот. — Я же серьёзно. — Где же мы её возьмём, дочку-то, — уже не улыбаясь, рассеянно поскрёб подбородок Оливер и задумался. — Мужики у нас рожать пока ещё не научились. А скажи мне, Марки, — он хитро прищурился, — если бы научились — согласился бы залететь и с пузом ходить? — А вот взял бы, блядь, и согласился бы, — не моргнув глазом ответил тот, и Оливер удивлённо раскрыл рот. Кажется, Марк и вправду был готов. Или его опять перемкнуло? Он окинул любимого подозрительным взглядом и сразу же понял, что не ошибся: глаза его полыхали вдохновенным огнём, губы сложились в задумчивую улыбку. Всё ясно — или у них в ближайшее время появится дочка, или он Флинта совсем не знает, что, в свою очередь, совершенно исключено. Оливер вдруг улыбнулся: — А знаешь, я тоже. — Тоже согласился бы залететь? — уточнил тот. — Дочку тоже хочу, придурок, — Оливер насмешливо посмотрел на мечтательно закатившего глазки Марка, витающего где-то в облаках, и поинтересовался: — А почему всё-таки дочку, а не сына? Было бы кому род продолжить. Марк недовольно поморщился и смерил его таким выразительным взглядом, что как-то сразу становилось понятно, что Оливер сморозил жуткую глупость и совершенно ничего не понимает в этой жизни. — Это вон Никки, кошара блудливая, пусть отдувается и род продолжает. Не удивлюсь, если окажется, что он его уже парочку раз неофициально продолжил, кобелина. — Оливер фыркнул, а Марк продолжил: — А у тебя — Джейсон. — Ему же всего два года, — засмеялся Оливер. — И что? — искренне удивился тот. — Вырастет, никуда не денется. Зато мы теперь никому ничего не должны и не обязаны, и я, чёрт возьми, хочу доч-ку, а вовсе не сына! — И что ты предлагаешь? — приподнял брови Оливер, помимо воли заражаясь флинтовским энтузиазмом. — Порешаем, — отозвался Марк. — Надо всё разузнать. И мантикора меня задери, если я что-нибудь не придумаю! «Это верно», — машинально согласился с ним Оливер, мысленно уже прикидывая, с какого конца следует взяться за поиски необходимой информации. 5. — ...А Хвосторога встала в позу И лапы в боки уперла: «Ты где болтался, окаянный?» - Свою волынку завела. Но тот Дракон не испугался, Он был не робкого десятка: Ей повалился прямо в ноги И облизал супруге пятки. Затем, нахмурив грозно брови, Захныкал очень-очень гордо: «Прости, жена, я провинился - В трактире был с Гебридским Чёрным...» — Марк, что за хрень ты несёшь? — прервал сию занимательную балладу вошедший в комнату Оливер. Марк подпрыгнул от неожиданности, резко разворачиваясь к нему. — Да тиш-ш-ше ты, — рассерженно зашипел он, сильно смахивая в этот момент на кобру, готовую броситься на обидчика. Кинул испепеляющий взгляд. — Ты совсем обалдел, Ол-л-ли?! Не смей говорить при ребёнке слово «хрень». — Упс, — спохватился тот, едва сдерживая смех. — Прости, не буду, Марки. Но всё-таки, что за ерунду ты только что плёл? — Она только под эту ерунду и засыпает, — мрачно объяснил Марк, понизив голос, чтобы только что уложенная малышка, не дай Мерлин, снова не проснулась и не закатила один из своих великолепнейших концертов, по сравнению с которым вопли мартовских котов могли показаться райской музыкой. — Да? — деланно удивился Оливер. — А у меня под обычные сказки засыпает, — подняв глаза к потолку, невинно поведал он. Марк хитро прищурился. — Между прочим, Вудди, я вчера, когда искал документы, присланные поверенным, совершенно случайно слышал твои так называемые «обычные сказки», — как бы вскользь обронил он, кротко улыбаясь. Оливер покраснел как помидор. Потом, наоборот, побледнел. Потом позеленел. Потом вернул себе нормальный цвет, ехидно ухмыльнулся и выдал: — Один-один. Но только не надо мне загонять про свои мифические документы — я самолично ещё днём отправил их твоему отцу — по твоей же просьбе. А ты просто притащился под дверь, чтобы снова послушать, как я укачиваю её. — Оливер проницательно посмотрел на Марка и насмешливо приподнял бровь. — Думаешь, я не знаю, что ты всегда так делаешь? Теперь уже Марк запыхтел, как Хогвартс-Экспресс, хлопая глазами, и залился краской, беззвучно то открывая, то закрывая рот. Потом покосился на мирно сопящую в кроватке дочку. — Маленькая, ты не обращай внимания, ладно? — попросил он, скорбно вздыхая. — Твои папочки — два идиота, но они тебя любят, правда-правда! Любят же? — он выразительно уставился на Оливера. — Больше жизни! — подтвердил тот, чувствуя, как от широченной счастливой улыбки у него сейчас челюсть вывихнется. Потом отрешённо замолчал, задумавшись и вспоминая первое время, когда они только забрали новорождённую малышку из госпиталя Мунго... * * * Совершенно спятивший от счастья Марк носился по дому с пелёнками и детскими бутылочками, размахивая палочкой и рявкая на эльфов, чтобы те не смели даже на три ярда приближаться к ребёнку, аргументировав запрет совершенно убойным: «Ещё напортачат что-нибудь, криворукие ушастые бестолочи». Оливер тихо охреневал над ним и в конце концов был вынужден объединиться со всеми родителями разом, чтобы впятером кое-как вправить мозги окончательно съехавшему на радостях с катушек новоиспечённому папаше и убедить его, что от эльфов малышке не будет никакого вреда — они специально всему обучены, к тому же обладают особой магией. Марк поскрипел зубами и согласился... установив над ними тотальный контроль, гоняя несчастных созданий в хвост и в гриву и требуя детального отчёта за каждый чих и вдох своего ребёнка, дотошно выясняя, когда она заснула, сколько спала, когда проснулась, что ела, когда и сколько... — в этом месте Оливер хватался за голову и сбегал в другую комнату. А ещё он чуть в обморок не упал, впервые услышав, как Марк... пел. Пел, твою мать! Колыбельную. Для дочки. Иногда Оливер не понимал — за что ему столько счастья в жизни? Этих двух людей: Марка и свою маленькую дочку он любил больше всех на свете, обожал, боготворил и готов был на руках носить! А ведь если бы не Марк... Это же он завёл однажды разговор о дочке, и эта мысль тогда засела у обоих в головах, стремительно прорастая и оформляясь в осознанное желание. И тогда они взялись за дело всерьёз, раздобыв всю необходимую информацию. Многого же они не знали: оказывается, колдомедицина шагнула далеко вперёд. И хотя возможность рожать мужчинам даже для магов всё равно осталась за гранью фантастики, тем не менее это не имело особого значения, поскольку давно было изобретено зелье, позволяющее бездетным парам — и совершенно вне зависимости от их пола!(1) — заиметь желанного наследника. Для этого был необходим биологический материал обоих супругов и их высокий магический потенциал — чтобы будущий ребёнок получил как можно больше наследственных черт тех, от кого ему было суждено появиться на свет. Причём чем крепче союз, чем сильнее магия будущих родителей настроена друг на друга — тем проще, беспрепятственнее и успешнее проходит процедура (правда, вынашивать такого ребёнка может только специально подготовленная ведьма и стоит всё это удовольствие весьма недёшево, но оно того стоит!). От Оливера их малышке достались русые волосы, совершенно тот же разрез глаз и улыбка один-в-один. От Марка девочка унаследовала серые глаза и, судя по всему, его бешеный темперамент — Оливер улыбнулся, вспоминая все бессонные ночи у кроватки их крайне беспокойной девчонки. Зато с выбором имени они решили вопрос быстро и на удивление без обычной грызни: так в их семье и появилась маленькая Патриция Флинт-Вуд. _________________________________ (1) Обоснуя нет( Разве что, вечное и нетленное «магия, и ниипёт». 6. — А где ваша горластая мелочь? — Ник, следи за языком, а то я тебе сейчас в ухо дам, и без всякой палочки, заметь, — на удивление спокойно отреагировал Марк, не отрываясь от газеты «Квиддичное обозрение», где на передовице красовались их с Оливером рожи в окружении команды, а далее на шесть страниц следовало длиннющее интервью. Ник мигом заткнулся и сник. — Скучный ты какой-то стал, — кисло сказал он. — Олли тебя вконец испортил. Марк, всё так же продолжая сверлить газету взглядом, незаметно махнул палочкой, и Ник вдруг заскакал по комнате в сумасшедшей пляске. — Так лучше? — невозмутимо осведомился Марк светским тоном. — Если недостаточно весело, я могу чего-нибудь ещё придумать. Мне для тебя ничего не жалко, ты же знаешь, — он начал поднимать палочку. Отдувающийся и громко вопящий — не иначе, как от бесконечного счастья — Ник выпучил на него глаза. — Не-не, спасибо, уже очень весело, — бешено замотал он головой. — Хватит, придурок, я уже ног под собой не чую! — Что-то ты слабенький какой-то — пять минут подвигался, а уже сдох, — насмешливо отозвался тот, отменяя заклинание. — Спортом, что ли, займись. Как под тобой девчонки не засыпают, герой-любовник хренов? — Вот же сука, — беззлобно ухмыльнулся тот. — Не-е, теперь вижу, не испортил тебя Олли. Тебя, по ходу, вообще только могила исправит. — Мечтай-мечтай, Никки, — оскалился тот, и оба заржали. — А ты чего припёрся-то? — отсмеявшись, поинтересовался наконец Марк. — Я... Ах, да! — спохватился Ник. — Вот, вашей бандитке принёс, — он протянул длинный, упакованный в бумагу свёрток и хихикнул. — Будет как её чокнутые папули. Марк убрал палочкой бумагу и с интересом уставился на последнюю модель детской метлы, поступившую в продажу совсем недавно. — Блядь, — выдохнул потрясённо. — Охуенно круто! — Он покрутил метлу, разглядывая со всех сторон. Потом поднял глаза на брата: — Спасибо! Только Ол нас прибьёт — он категорически против того, чтобы Пат «гоняла на метле, всё больше превращаясь в раздолбайку под стать своим оболтусам-папашам», — процитировал он. — Переживёт, — отмахнулся Ник. — Сейчас другие времена — женщинам совсем ни к чему расти кисейными барышнями и томно вздыхать у окошка, ожидая своего рыцаря в грёбаных доспехах и на грёбаной же, блядь, метле. Проще самой сесть на эту самую метлу и найти кого нужно. — Это ты как знаток женщин говоришь, да? — скептически осведомился Марк. — Ну-ну. — Ага, — отозвался тот и всполошился, резво вскакивая с кресла. — А теперь всё — я ушёл! У меня сегодня ещё два свидания, не опоздать бы, — он озабоченно наколдовал Темпус. — Причём, обрати внимание, — походя заметил он, шустро направляясь к выходу, — обе мадемуазели напросились ко мне сами. Свободные времена! Марк на это только головой покачал: — Погоди, отец вот узнает про твои художества, будут тебе «свободные времена», распиздяй. Всыплет он тебе розог, не посмотрит, что тебе уже за двадцать. — Стукнешь отцу? — неверяще посмотрел на него Ник. Марк закатил глаза. — Больно надо! Обрюхатишь какую-нибудь из своих «мадемуазелей» — сам узнает. — Да что ж я — совсем кретин? — с превосходством посмотрел на него тот, заметно расслабляясь. — Я Контрацептивным заклятием в совершенстве овладел, так что не психуй, братец! — Угу, и это — единственное, чем ты овладел «в совершенстве» в этой жизни, — заржал Марк и махнул рукой. — Ладно, вали уже к своим тёлкам. За метлу спасибо! — крикнул он вслед уже почти закрывшейся за братом двери. В дверной проём просунулась рука, показав большой палец, и быстро исчезла. 7. — Патриция, убери локти со стола, это некрасиво, — велел Оливер. — Да, папочка, — послушно отозвалась красивая девочка лет девяти. Марк неодобрительно покосился исподлобья, затем перевёл взгляд на дочку. — Пат, — обратился он к ней, — ты уже пообедала? — Та утвердительно кивнула. — Тогда иди погуляй немного, а Фрэнки тебя потом позовёт на десерт. Едва дочка в сопровождении эльфа покинула столовую, Марк вперил в Оливера крайне осуждающий взгляд: — Ну, и что это было? Отстань от ребёнка, Ол, что ты к ней цепляешься? Давно ли сам выл от всей этой херни? — он сделал неопределённый жест, обводя рукой стол. — А что ещё остаётся, Марки? — оправдывался тот. — Ты же знаешь, что это необходимо, хотим мы того или нет. Ты её и так балуешь как не знаю кого. Неужели хочешь, чтобы твоя дочь выросла неотёсанным дикарём, не умеющим вести себя в обществе? Чёрт, говорю, как мой отец, — он сокрушённо качнул головой. — Теперь я понимаю, что он чувствовал, муштруя сначала меня, потом Лиз, теперь вот и Джейсону перепадает. А куда деваться? Это — надо! — он виновато улыбнулся. — Как был занудой, так им и остался, — Марк цокнул языком и хмыкнул. — Но всё равно прекрати тиранить ребёнка! Спасибо, блядь, розги в руки не берёшь. — Ты с ума спятил? — возмущённо зашипел тот. — Реально считаешь, что я способен на это отсталое варварство? — А хрен тебя знает, — легкомысленно отмахнулся тот, подходя к нему и прижимаясь вплотную. — Я до сих пор никогда не могу угадать, что у тебя на уме, непредсказуемый ты мой, — насмешливо шепнул он ему в ухо. Провёл по мочке языком и глухо пробормотал: — Ол, а давай ещё сына заделаем?..