Зато не скучно!

— Что это? — осведомился Марк, вопросительно приподнимая бровь. — Пригласительное письмо из Хогвартса, — Оливер помахал пергаментом. — У Лиззи завтра выпускной, и они на кой-то хер созывают всех родственников счастливых выпускников. — Подозреваю, затем, чтобы было кому следить за толпой перепивших засранцев, возомнивших себя взрослыми, — усмехнулся Марк, невольно вспоминая свой выпускной бал и весь тот беспредел, что они учинили прямо под носом у профессоров. Потом посмотрел на Оливера и как бы невзначай добавил: — У Ника завтра тоже выпускной. — Марки, ты меня за идиота держишь? Я прекрасно помню, что твой кошмарный братец учится с моей сестрой на одном потоке. — Оливер хмыкнул. — Вот же чёрт, а ведь когда-то я думал, что хуже и психованнее тебя никого на свете быть не может... — внезапно он прервал свою пространную речь, осознавая прозвучавший во фразе подтекст. Вопросительно уставился на Марка: — И?.. — Ну ты и тормоз, Олли, — тот выразительно покачал головой, показывая ему, как же долго до него доходит. — Всю жизнь удивляюсь этому контрасту: ведь на поле-то ты зверь, даром что ни одного мяча не пропускаешь, — подковырнул он и вытащил из кармана смятый пергамент, такой же, как у Оливера. — Вот, глянь, такая же херня. Пойдём? — поинтересовался он. — Ну... я бы сходил, — задумчиво ответил тот. Марк кивнул головой: — Значит, решено. * * * Посидев немного с другими счастливыми родственниками не менее счастливых выпускников, парни сбежали ото всех, устроив себе ностальгический экскурс в прошлое, гуляя по территории замка, и под конец забрели в квиддичную раздевалку. — Надеюсь, на этот раз здесь не валяется какое-нибудь мыло(1), — Марк с интересом огляделся, подмечая все изменения, произошедшие за эти годы. В памяти моментально замелькали чёткие, как будто и не прошло уже целых семь лет, картинки... Вот он приближается к Оливеру, а тот стоит, замерев у стены, и смотрит с вызовом. Вот Оливер с хохотом бросается в душевую, а Марк ломится в дверь и вышибает её. Он улыбнулся воспоминаниям и посмотрел на Оливера — тот сейчас выглядел совсем юным, будто ему опять восемнадцать. Или это была просто игра воображения? — Ол... — внезапно охрипшим голосом позвал он. Тот, будто прочитав его мысли, отошёл к той самой стене и прижался к ней спиной, смотря во все глаза. Марк начал медленно подходить к нему, чувствуя, как учащается пульс и нарастает возбуждение. — Ву-уд, — протянул он, мысленно возвращаясь в тот знаменательный день и с удовольствием включаясь в игру. — Ф-флинт... — задыхаясь, ответил тот, будто снова пробуя на вкус давно забытое лакомство. Они уже давным-давно не обращались друг к другу по фамилиям (разве что ласковое «Вудди» Марк так и не смог отбросить в сторону), но сейчас и здесь — это было более чем уместно. Это было... правильно. Марк подошёл и поставил руки, как тогда, по обе стороны от головы Оливера. Тот провёл пальцем по небольшому шраму под его ключицей — память о битве за Хогвартс в закончившемся три года назад противостоянии змеемордого поборника чистоты крови против положившего навсегда конец этому безобразию Поттера и его союзников, включая и почившего Дамблдора. У самого Оливера тоже был шрам — на руке, возле запястья, от магического ожога. Избавиться от отметок войны ни тому, ни другому до конца так и не удалось — колдомедицина здесь оказалась бессильна, но в конце концов так ли уж это важно? Главное — всё позади, и они, чёрт возьми, выжили в этом аду. А маленькие, не очень-то и заметные шрамы... Это просто мелочи, даже говорить не о чем! Марк накрыл его руку своей и привычно обхватил пальцами маленькое магическое колечко на его безымянном пальце, затеребил, слегка прокручивая туда-сюда. Он сам не знал, зачем всё время это делает, это выходило чисто автоматически. А может, просто чтобы ещё раз с удовольствием осознать и убедиться, что кольцо там, где ему положено быть? Оливер его действия никак не комментировал, только посмеивался. Марк смерил его предвкушающим взглядом и впился ему в губы поцелуем — почти грубым. Они целовались дико, неистово, на грани боли — так велико было их возбуждение. Тёрлись друг о друга через одежду, кусались и царапались, шалея от захлестнувших чувств и всего происходящего. — Теперь-то ты дашь себя здесь трахнуть? — пробормотал Марк, чувствуя, как ведёт голову от возбуждения. — Тогда ведь так и не получилось... гадёныш! — он хитро прищурился. Забавно, но после того — первого и единственного — раза(1) им действительно так больше и не довелось заняться сексом именно в квиддичной раздевалке. Они трахались по всей территории замка — и в Выручай-комнате, и в факультетских спальнях, и в ванной для старост, но ни разу больше — здесь. Оливер мутно посмотрел на него и заклинанием избавился от одежды — снимать с себя вещи вручную оказалось выше его сил. Затем понимающе усмехнулся и развернулся спиной. Упёрся руками в серую шероховатую стену и прогнулся, расставляя ноги. — Сделаешь всё так же, как я тогда? — хрипло спросил он. — Ты же всё помнишь, Марки? — Забыть, как ты лишил меня здесь девственности? — ухмыльнулся тот. — Я... — он сглотнул от открывшегося ему зрелища. Семь лет прошло, но это чувство голода на Вуда у него так и не исчезло и даже нихрена не притупилось. Он — вудозависимый, это очевидно. Как очевидно и то, что это не лечится. — Я помню, Вудди. — Обойдя Оливера, он опустился перед ним на колени и взял его член в рот. Странно, но он действительно всё помнил в мельчайших подробностях. Хотя, что удивительного? Довольно сложно забыть свой первый раз снизу. Тем более — с Вудом. — Я... м-м-м... всё... помню... — как в трансе шептал он, выпуская член и вновь заглатывая его до самого упора, впуская в горло. Собственный стояк больно давил на ширинку, и Марк, оторвавшись от своего увлекательного занятия, быстро разделся. Затем провёл рукой по тяжело вздымающемуся от лихорадочного дыхания телу своего партнёра. Что там у них дальше по плану? Невольно хмыкнув, Марк переместился ему за спину и вновь опустился на колени, раздвигая руками подтянутые ягодицы перед собой. Он помнит... Марк наклонился, просовывая язык в расслабившееся при первом же прикосновении отверстие. Оливер сдавленно замычал, прогибаясь ещё больше и начиная невольно насаживаться на терзающий его язык. Он помнит. Марк облизнул два пальца и просунул их внутрь, двигая ими в такт с языком. Оливер нетерпеливо застонал и заёрзал, безмолвно прося о большем. Он помнит! Марк выпрямился, прижимаясь к Оливеру сзади всем телом, кусая его за шею. Затем приставил член к мокрому входу и вошел одним резким движением. — Маркус! — выкрикнул Оливер, подаваясь ему навстречу, и тот взял его за бёдра, натягивая на себя и начиная долбиться с такой силой, что тот чуть ли не впечатывался головой в стену при каждом толчке. «Я помню!» — билась в голове одна-единственная мысль, и Марк, чувствуя, что сейчас кончит, засадил особенно резко. Оливер вскинул голову, прохрипев что-то невнятное, и с протяжным стоном начал кончать. Сперма брызгала, попадая на стену и пол, и Марку до одури хотелось в этот момент видеть лицо Олли. Он зарычал, в последний раз толкнувшись вперёд, и кончил следом, громко крича его имя. Эта привычка — орать при оргазме его имя — у него за прошедшие годы так и не искоренилась. Удовлетворённо улыбающийся Оливер повернулся лицом, и Марк довольно подмигнул ему: — Я же говорил, что когда-нибудь всё равно трахну тебя здесь! Тот хмыкнул, а потом и вовсе засмеялся: — Долго же пришлось ждать, Марки. — Ну и что! Зато я все эти годы помнил, — объявил тот таким тоном, будто совершил подвиг. Оливер многозначительно посмотрел на него: — Да, — тихо сказал он в ответ и подался к нему. — Я тоже. ____________ (1) Отсылки к фф «Сегодня всё будет иначе, Флинт!»