***
В реген-отсеке становилось жарко. Казалось, ещё немного — и сверхпрочный стеклопласт реген-капсулы начнёт плавиться. Но это нисколько не волновало влюблённых, находившихся в помещении: один — в реген-капсуле, другая — вне её. Их веки были сомкнуты, а губы льнули друг к другу через прозрачную преграду. Женщина позволила своим Крыльям развернуться во всей красе и отпустила их чувствительность на максимум, так что сейчас они обхватывали капсулу, а через стеклопласт ощущались отголоски прикосновений мужчины. Искорка новой жизни, носимая женщиной и активно развивавшаяся, буквально купалась в сплошном двойном непрерывном потоке ощущений счастья, восхищения, страсти, что по взаимно открытой Искровой связи транслировали друг другу мужчина и женщина. Искорка пульсировала учащённо и радостно, потому как была желанным плодом этой Искровой связи, замыкая квадрат. Четвёртая — Искра Йоко, дочери мужчины и женщины, также плода их любви, сейчас была далеко, но и отголосков доносящегося по Искровой связи хватало, чтобы полыхать подобно сверхновой и активно расти: потенциал роста, обозначенный кошкодевушкой Юми и подтверждённый «эксельзиором» Эдди, был велик и сейчас вовсю реализовывался: оболочка красноватой Искры Йоко и голубой Искры её возлюбленного — Энджи — соприкасались, пока вспышка не вывела их взаимные ощущения, казалось, на орбиту Ноны. Часть ощущений от Искровой связи передалось парню. Тот спросил, немного отойдя от пережитого и выравнивая дыхание, у расположившейся на его правом плече и постепенно приходящей в себя Йоко, одновременно легонько водя указательным пальцем левой руки по её всё ещё подрагивающему животику: — Они… счастливы? Девушка повернула голову, посмотрела не сфокусированным до конца взглядом в карие глаза, потянулась, клюнула куда-то в низ щеки и устроилась поудобнее, смыкая веки: — Очень… счастливы… Творящееся в реген-отсеке вполне можно было бы назвать чистым, незамутнённым, концентрированным безумием, если смотреть со стороны: Росс только-только вышел из стазиса после Перехода — вынужденной меры после тяжелейших ранений, полученных в сражении с очередной ордой квинтессонских дронов, когда даже Эдди был повреждён — только за счёт «эксельзиора» и прибывших вовремя Наоми и Хромии. Первая из которых буквально вытянула Росса с края Бездны, подключившись к нему портативными системами жизнеобеспечения, закрыв брешь, в которую превратился отсек с пилотом, своими Крыльями и активировав силовой щит, и наплечными орудийными установками которой воспользовался по сброшенному энергоподключению Эдди. Хромия же помогла Эдди расправиться с оставшимися дронами. Наоми была Носителем новой Искры, и за подобное «безрассудство» получила потом нагоняй лично от Виолы. Впрочем, воссоздательница клана Асакура очень хорошо помнила советы доктора Коллайдер, которые та дала ей после завершения реабилитации перед возвращением домой. В частности, «разгон» и стабилизация нововоссозданной Искры лучше и эффективнее всего происходил таким вот путём, и Армитаж всецело испытала и подтвердила это не так давно на своём собственном опыте. Искра же Хромии почему-то сегодня не находила себе места, и в поисках причин подобного возмущения «валькирия», находившаяся, как и Эдди, на обслуживании в комплексе SITW, пробуя проверить догадку, подключилась к инфосети комплекса Combine — Корпуса распределённых вычислений Института общей биофизики Либертианской Национальной академии наук. Процессор ускоренно обрабатывал информацию, полученную по запросу, а нейросеть стала разогреваться, чего не случалось в подобном ключе уже очень давно. Кибертронка вновь потянулась по Искровой связи, но ответа вновь так и не поступило. Ответа не поступило, но и гнетущей пустоты, засасывающего холода — тоже не было. Неизвестность — одна из самых гадких пыток для живых разумных существ, к которым относились и кибертронцы, но в данном конкретном случае неизвестность была куда лучше деактива. Она видела много деактивов и смертей, и многих хороших знакомых и друзей потеряла в этих проклятых войнах, и видела последствия разорванной Искровой связи на живом примере. И это было слишком страшно, чтобы безучастно наблюдать. Жутко становилось от одной только мысли, что подобное могло случиться и с ней. Так и состоялось знакомство кибертронки Хромии — к тому времени уже «валькирии» класса TR-3B* — и доктора хабилитат в области биомедицинской инженерии, Защитницы Энклава Виолы Коллайдер. Тогда, спустя полтора года после Энергиды-1861, в 1863 году Эры Белка, Третья-С-Половиной лежала, вцепившись всеми конечностями в грудную броню автоботки, сжавшись в комочек и прижавшись всем телом в поисках тепла и защиты в живом металле, бережно придерживаемая тёплым манипулятором. На следующий день, несколько успокоившись, Виола открылась Хромии полностью, та тоже ответила взаимностью. Так было установлено взаимное доверие между потерявшими близких живыми существами. Вот и сейчас Хромия возлежала на платформе, а на честплейте у неё находилась без пяти минут декан факультета биомедицинской инженерии Ноовилльского университета**, ведущий хил отрядов Защитниц и её боевая подруга Виола Коллайдер. Женщина глубоко и спокойно спала, а кибертронка осторожно водила пальцем по доверчиво подставленной спине, даря ощущение покоя и защиты. Виолу доставила в комплекс SITW, где находились Хромия, Эдди и ещё несколько «валькирий» и «эксельзиоров», Наоми. Когда воздух в лёгких закончился, женщина и мужчина, наконец, смогли оторваться от прозрачной стенки реген-капсулы, восстанавливая дыхание. — Я люблю тебя, — призналась Наоми, вся пунцовая от только что пережитого, — и обязательно дождусь. Возвращайся, Росс. 「Я тоже тебя люблю, Наоми」, — пришёл ей ответ по внутренней связи. Росс огладил ладонью участок стеклопласта, где соприкасались их губы, и сомкнул веки. Менее чем через полминуты, отпустив руку, мужчина погрузился в глубокий сон: всё-таки подобные нагрузки были пока великоваты для совершившего Переход, но зато ощутимо сократится срок реабилитации. Чьё-то присутствие Наоми зафиксировала ещё на пике происходившего, и как только всё завершилось, фем покинула реген-отсек. Всё подтвердилось: за поворотом коридора, ведущего к реген-отсеку, где сейчас находился Росс, обнаружилась Виола, тихо сползшая по стенке и державшаяся за область грудины. Черты лица были мучительно искажены и оно было залито слезами: отголоском незакрытой, неэкранированной Искровой связи доктора Коллайдер попросту снесло с пути и та банально не дошла. В мгновение ока Наоми переместилась к их любимому хилу и боевой подруге и стала действовать: — Нет-нет-нет, не смей отключаться, не смей уходить, Виола, слышишь? — аккуратно подхватив женщину под колени и спину, Армитаж устроилась на ближайшем подоконнике, усадив Виолу к себе на колени и совершая медицинские подключения. Одновременно она отпустила все ограничения со своей Искры, давая возможность ярко-малиновой сверхновой с голубоватым вкраплением — новой Искоркой — свободно обволакивать искорёженную алую Искру Защитницы. Наоми позволила Крыльям развернуться во всей красе и обнять Виолу, поместив ту в своеобразный защитный кокон. Женщина аккуратно отёрла лицо подруги и невесомо поцеловала: — Не смей корить себя за то, что произошло и чего уже не исправить. Мишель и сын находятся в Месте-Где-Ждут, но любят тебя настолько, что желают, чтобы ты была счастлива здесь. У тебя замечательная воспитанница — Юми, и они очень рады, что ты нашла её. Ты никогда не будешь одна, запомни, — горячо шептала Армитаж, обняв и баюкая обессилевшую от очередного отката от разорванной Искровой связи Защитницу, не замечая, как свои слёзы катятся по пылающим щекам. Экстренные меры, предпринятые Наоми, возымели действие: Виола постепенно перешла из полубессознательного состояния в фазу глубокого спокойного сна. Связавшись по внутренней связи с Хромией, Наоми скинула той пакет информации по произошедшему, и вскоре погружённого в сон доктора одна летунья доставила другой. Вдумчивый читатель вправе спросить: если Переход настолько эффективен, то почему же его не совершит Виола? Ответ будет горек: страх. Эта сильная, умная, привлекательная женщина до первобытного ужаса, до отключения логических цепей боится, что после Перехода её возлюбленный Мишель и её нерождённый сын исчезнут из её ощущений, воспоминаний, переживаний, снов. Иррационально? Возможно. Но раз в Третьих человечность была возведена в абсолют, то что же говорить о Третьих-С-Половиной, к которым, среди прочих, относится и Виола? Профессор Антоний Касиба как создатель данной технологии отмечает, что нет никаких гарантий для тех Третьих-С-Половиной, которые после деактива родных и близких не пошли ни по одному из трёх прописанных путей. Виола как раз и была этим единственным исключением, и профессор Касиба отказывался давать какие-либо гарантии на этот счёт, попросту опасаясь навсегда потерять свою лучшую ученицу. Он внял совету Джулиана Мура, обретшего после попадания Росса, Наоми, Йоко и Мишеля на Фунестис новое вместилище (вместе со всеми Сёстрами Наоми, всецелая информация о которых была бережно собрана и сохранена им): — Профессор, не вздумайте выказывать жалость по отношению к Виоле, и других по возможности предупредите. Жалостью ничем не поможешь: вы не просто оскорбите доктора Коллайдер — вы усугубите её положение. Могу сказать, что я и Сёстры будем рады видеть её и общаться с ней, если она будет сюда приходить. Призрачные женщины молча подтвердили своё согласие. Парень из другой реальности много помог профессору в разработке и создании самой технологии Перехода, так почему же не прислушаться к его словам? Тем более, если Джулиан не просто обрабатывает информацию — он живёт ею, он сам — она. Многие анонимы Информаториума ведут беседы с ним, некоторые отваживаются поверять ему сокровенные секреты, и нет большей благодарности для него, чем эта... Хромия, тем временем, внимательно смотрит запись, присланную Наоми перед прибытием в комплекс SITW, и её внимание вознаграждается: робкие протуберанцы голубоватой Искорки тянутся к искорёженной алой Искре Виолы. Мать ничего не скрывает от Искорки, и вот это полное, всецелое доверие позволяет решиться: маленькие голубоватые протуберанцы бережно касаются заполошно мечущейся и пульсирующей алой Искры, стараясь дать успокоение, защиту, участие, и это постепенно, медленно-медленно, но получается. Боль от последствий разрыва Искровой связи никуда не исчезает, но утихает до «прозрачного» уровня и будет, что называется, лишь «висеть в процессах». — Настоящее чудо, — притушив бирюзовую оптику, ласково улыбаясь и медленно поглаживая пальцем по спине спящую Виолу, шепчет Хромия. — ? — доносится вопросительный хмык от Эдди, находящегося на соседней платформе. Кибертронка перекидывает запись «эксельзиору», и они вместе смотрят полученную запись общения Искр. Тяжёлый Охотник восхищается тем, как Искорка использовала полученный в результате непосредственной неэкранированной Искровой связи командира Росса и командира Наоми опыт: — Когда красота и функциональность переходят друг в друга и сливаются воедино, то появляется нечто, чему ни в человеческом, ни в машинном языке нету чёткого определения. И это нечто — более функционально и прекрасно, чем эти двое в отдельности. — И-ки-ру, — катает на глоссе кибертронская летунья имя, пришедшее ей из глубин мыслительных процессов. — Да. Икиру. Это будет замечательное имя для того, в кого воплотится при появлении на свет Искорка. Как считаешь, Эдди? — Отличное имя, — тихо, стараясь не разбудить спящую на честплейте Хромии фем, соглашается серебристый великан.***
Сама того не ведая, вожатая своей выходкой помогла Виоле вспомнить, кто она есть. Благодарно принимая принесённый Сергеем обед, женщина разделяет трапезу с кошкодевушкой, а заодно знакомит его с Юми. Поражённый пионер, вернув спустя непродолжительное время себе способность мыслить, признаётся, что нэко была той (вместе с Виолой), что он видел во сне той самой памятной ночью, когда с помощью Виолы не соскользнул с края в Бездну и проснулся наутро другим. После трапезы женщина отсылает Сергея обратно с просьбой возвратиться через полчаса и тем временем помогает Юми освоиться с душем, а затем отводит в комнату, где спит сама. И впервые за долгое время нэко засыпает на мягком ложе, уже и не помня, когда последний раз спала вот так. Перед тем, как сомкнуть глаза, девушка проводит ладонью по тёплой щеке склонившейся поцеловать её Виолы и просит: — Тётя Багира, а помнишь ту песню, которой тебя научила мадам Воложинер? Я так давно её не слышала... — Помню, Искорка, — целует на сон грядущий женщина самое дорогое для неё существо в этой Вселенной. И — в летнем воздухе возникает мелодия, не принадлежащая этому миру:Унтэр тохтэркес вигелэ Штейт а вайсэ цигелэ. Ди цигелэ вет форн хандлен Бренген рожинкес мит мандлэн. А-ле-лю-ли-лю-линь-ке, Мазл дир афулиньке, А-ле-лю-ли-лю-линь-ке, Мазл дир афулиньке...***
Юми засыпает глубоко и спокойно, и Виола возвращается в основное помещение медпункта. Сергей уже на месте, смущённый и задумчивый: наверняка услышал исполняемую мелодию. Что же, так даже лучше. — Серёж, я могу тебя попросить об очень личном? — Взгляд пионера (или не пионера?) становится внимательным, тот утвердительно кивает, ценя подобную степень оказанного ему доверия. — Пожалуйста, охрани сон Юми ближайшие несколько часов. — Сердце пионера начинает стучать размеренно и глухо. — Мне нужно отлучиться. На сегодня осталось несколько незавершённых дел. — Карий и зелёный глаза на миг полыхнули алыми кольцами оптосенсоров. — Вечером же я постараюсь сделать для нас сюрприз. — Улыбка преображает лицо Защитницы. — Мы заслужили. Остальные — кто придёт, кто нет — для нас уже не важно. Я могу рассчитывать на тебя? Секундная пауза — решение: — Всегда, — утвердительно отвечает бывший Электроник. — Всегда, доктор Коллайдер. — Жди меня — и я вернусь, только очень жди, — заговорщицки шепчет женщина в ответ и подмигивает, вызвав тем самым незлой смешок у пионера. А затем направляется в лагерь. И я искренне не завидую тем самоубийцам, что попробуют встать у Прекраснейшей и Мудрейшей и её союзников на их пути.