Возвращение

Фэш Темный переулок на окраине Астрограда. Мрачная дождливая ночь, одна из немногих характерных ночей для октября. Грубая брусчатка покрывает улицу. Клены, некогда величавые зеленые деревья, оголили свои темно-серые скелеты. Заброшенные здания, идущие вдоль улицы, стоят вплотную друг к другу. Мрачные, заброшенные двухэтажные постройки, и нет ни одного поворота с этой улицы, сошедшей с экранов одного из малобюджетных ужастика. И Она. Ее огненно-рыжие волосы горят огнем в этой кромешной тьме. Она бежит, на пределе возможностей, бежит на спринтерской скорости, мало кто может похвастаться тем же, но, несмотря на старания и титанические усилия, она выбилась из сил и расстояние между ней и ее преследователями еще больше сократилось. -Тебе не уйти от меня, - кричу ей. До меня не сразу дошло, что это сказал я. Я бегу, люди в темных мантиях со мной же. Я не знаю кто они, точнее я реальный не знаю, а я, тот, который во сне очень даже хорошо их знает. Мы все так же бежим. Бежим до тех пор, пока в трёхстах метрах от нас не показался дом, преграждающий проход. До меня доходит, что это тупик и ловушка. С одной стороны здание с заколоченными оконными проемами, а с другой наступаю я с сомнительной компанией в темных плащах. Несмотря на ситуацию, она бежит вперед, не сбавляя скорости, наоборот она прибавляет темп. Неужели она решила кончить жизнь самоубийством, врезавшись со сверхзвуковой скоростью в здание. Стена неумолимо приближается. Меня бросает в холодный пот. Что, что она собирается делать? Если у нее и есть, какой то план, то явно сумасшедший, абсурдный план. До стены сто пятьдесят метров. Сто метров. Пятьдесят метров. Сорок метров. Тридцать метров. Когда расстояние сократилось до двадцати метров, она резко затормозила и развернулась. Великое время! Стоило ей повернуться, как у меня волосы на затылке встали дыбом. Задыхающаяся от долгого бега, красная как рак, она стояла в непринужденной позе, как будто для нее это было в порядке обычного: бежать несколько километров ночью, под дождем, босиком, в драном бальном платье с кринолином такого размера, что любая модница восемнадцатого века ей бы позавидовала бы, ну и посочувствовала и с животом, как у беременного бегемота. Вот черт! Она беременна. О время! Меня снова бросает в холодный пот от осознания того, что она беременна, но не знаю от чего больше, от того, что она столько пробежала или от того, что она беременна! - Тебе некуда бежать, - кричу ей, - тебе придется пойти с нами. Пора домой, Василиса! - Черта с два, я пойду с тобой! Помни, что если выхода нет, всегда есть последний выход в окно! – прокричала она эту пламенную речь и прыгнула сквозь доски. - Черт! – все, что я могу сказать. Одна моя сторона ликует, что Василисе удалось сбежать от этого чудовища, в то время как вторая проклинала ее и сообщников, помогших ей настроить портал и организовать побег. Я просыпаюсь от того что в моей комнате хлопнула дверь. Резко сажусь на кровати. В комнату вошел Миракл. - Извини что так рано тебя бужу, но ты сам знаешь какое сейчас время. Нортон хочет тебя видеть. – Произнес он и добавил, - это по поводу сложившейся ситуации между тобой и дочерью Огнева и о твоем решении идти на фронт. Я неопределенно киваю. Моментом прогнав остатки сна, надеваю рубашку и иду за ним. Проходя чередой длинных коридоров, замечаю, какой стала атмосфера замка. Раньше она была напряженной, теперь же она чрезмерно напряженная, теперь нигде на Эфларе нет прежней праздной жизни, бывшей перед войной. На улицах не встретить вечно веселых вечно веселившихся детей, да и в целом по улицам передвигаются небольшими группками. На центральную площадь города тяжело смотреть, раньше там было огромное количество народа: часовщики и мастера, люты и феи, несчетное количество лавок, теперь же площадь опустела, лавки закрыты, окна заколочены, Лазорь теперь является городской крепостью на «чрезвычайный случай». На оборону планеты были отправлены все часовщики мужского пола старше семнадцати лет. Сколько я не упрашивал Огнева отправить меня на фронт, он не пускал меня. Хм, может он поменял свое мнение, может ему выгоднее, чтобы я умер. Тем временем мы уже пришли в кабинет Огнева. Он стоял спиной к двери и смотрел в окно, из его комнаты открывался прекрасный обзор на любое окно каждой башни, как это нестранно, но он смотрел на Василисину башню и о чем-то думал. После того, как Василиса победила Астрагора они стали лучше относиться друг к другу. Но их отношения были все так же холодными для отца и дочери. Со мной он вел себя также как и раньше. - Я не буду надолго затягивать свою речь, ты знаешь, Драгоций, время сейчас тяжелое. Духи с двойным усердием пытаются разрушить барьер Эфлары, который сдерживал духов и тем самым защищал нас. – С каким-то отстраненным видом сказал Огнев. – Ты можешь себе представить, что случится, когда границы будут стерты? Мы с огромным трудом пытаемся усилить барьер, но он становится слабее с каждым днем. К чему я все это говорю, Драгоций? Я согласен взять тебя в нашу армию. Но при условии, что ты не будешь видеться с моей дочерью, не будешь писать ей, не будешь ничего ей говорить. Ты согласен? Что? Он в своем уме или как? Он решил таким способом разделить нас с Василисой. Хм, не выйдет. Великое время! Что с ней будет, когда она узнает, что только что мне сказал ее отец. Заметив мое смутившееся лицо, Огнев продолжил: - На некоторое время я отправлю ее и твою сестру, Захарру, к Белой королеве. Первое время я не буду что-либо им говорить. Решать тебе, Драгоций. - Я согласен. – Коротко, четко и решительно сказал я. - Хорошо. После обеда мы с тобой отправимся в РадоСвет, а пока я даю тебе время попрощаться.