Синяя борода и солнечный зайчик

Вечером Доминик зашел в гости к Динлохам. В доме было шумно и весело, суетились слуги, мелькали гости. Все указывало на то, что у них была вечеринка. Доминик периодически получал приглашения на светские мероприятия, но секретариат привычно отписывался вежливыми отказами, зная, что не стоит утомлять великого Кантарини, тем более он сам требовал, чтобы его не беспокоили лишний раз. Еще поднимаясь по лестнице, альфа услышал, как два красивых голоса поют старинный романс. Давно Доминик не слышал такого дивного исполнения. Но вот романс закончился, раздались аплодисменты, и спустя некоторое время зазвучал нежный голос, певший серенаду о любви. Столько было в этом исполнении искренности и света, голос звенел хрустальным колокольчиком, его хотелось слушать бесконечно. Надо будет узнать имя приглашенного певца, подумал Доминик. Открыв дверь, альфа замер на пороге. У рояля стоял его сказочный эльф и, прикрыв глаза, сладко пел о любви. Доминик вспомнил старинные легенды о морских сиренах, своим пением завлекавших корабли моряков на скалы. Сердце Доминика, как фрегат, разбилось у ног золотоволосого чуда. Своим пением Тео будто перебирал тонкие струны в душе альфы, он тревожил давно забытые мечты. Было так невозможно сладко, он забыл, как дышать, и только этот голос, который звучал в ушах, разбивая сердце на мелкие осколки. Доминик схватился за сердце, казалось, оно сейчас выскочит из груди и покатится к ногам поющего ангела. «Посмотри на меня, счастье мое», - просило сердце. Теодор открыл сапфировые глаза и посмотрел прямо в зачарованную душу, собирая разбитые осколки сердца в огненный цветок любви. В целом мире не было ничего прекрасней, чем это мгновенье. «Я люблю тебя», - кричала душа. Тео будто услышал страстный призыв, ресницы дрогнули, голос сбился. Он резко вздохнул, как будто захлебнувшись в страсти Доминика. Очнулся Доминик от того, что его достаточно бесцеремонно дергали за рукав. Это был Мадлен. - Доминик, Доминик, очнитесь. Если хотите добраться до своего сокровища, то берегитесь ДРАКОНА, – заговорщеским тоном шептал он. - Какого дракона? - не понял альфа. - Огнедышащего, – пояснил Мадлен и, видя непонимание в глазах Доминика, счастливо рассмеялся, – я говорю об Анджее. Если хотите добраться до Теодора, подружитесь с братцем, а к Теодору сегодня даже не подходите. Вы его так прожигали взглядом, что портьера за его спиной уже дымится. Если вы еще хотя бы раз, пусть даже вскользь, посмотрите на него, то, поверьте, Анджей его так спрячет, что ни одна ваша ищейка не найдет. Доминик счастливо засмеялся и поцеловал интригану руку. - Мадлен, вы чудо! Чтобы я делал без ваших советов! Я пришел просить Роберта и Анджея о помощи в проведении бала, и уже отдал распоряжение управляющему начать подготовку дома к приему. Он в ужасе от сроков, но пообещал, что все будет готово к балу. Можете обращаться к нему напрямую, он предупрежден, что вы взялись мне помочь. Надо еще так много успеть, я пришлю вам из своего секретариата трех-четырех толковых и исполнительных работников. В случае необходимости можете рассчитывать на любую мою помощь. - Хорошо, - милостиво согласился Мадлен, - да, кстати, что касается сроков. У Анджея скоро отпуск закончится. Боюсь, как бы эти вояки не отправили его куда-нибудь до нашего мероприятия. - Не отправят, - понимающе улыбнулся Доминик, - ваш дракончик будет дома столько, сколько понадобится. Они переглянулись, как два заговорщика и понимающе улыбнулись, альфа поцеловал еще раз тонкую руку омеги, и отправился разыскивать Роберта и его избранника. Когда восторги поутихли, и вечеринка пошла своим чередом, к Роберту и Анджею подошел Доминик поздороваться и выразить свое восхищение пением братьев. Он выразил свое сожаление, что дела не позволили ему быть на вечеринке с самого начала, потом он попросил помощи у Роберта в проведении Бала и добавил, что был бы очень признателен Анджею, если тот не откажется помочь им обоим. Омега посмотрел в довольные глаза своего альфы и не смог отказать в услуге Кантарини. Доминик, увидев недовольство на лице жениха своего друга, очень мягко посетовал, что их знакомство началось с недопонимания, и предложил, чтобы сгладить неловкость, прийти к нему завтра на ужин. - Просто маленький ужин в саду, только для вашей семьи, чтобы мы могли узнать друг друга получше и стать друзьями, – с мягкой улыбкой сказал Доминик. Получив согласие, он простился и ушел. Когда он уже спускался по лестнице, его перехватил Мадлен. - Я слышал ваше предложение, - улыбнулся интриган, - не забудьте послать приглашение на ужин драгоценным братьям, они ведь тоже семья Анджея, не так ли? * Доминик выходил из дома Динлохов, и ноги его дрожали от напряжения. Надо уйти и нельзя обернуться. Если он еще раз посмотрит на него, самого дорогого в его жизни человечка, то не сможет уйти. Сев в машину, он закрыл глаза, и чистый образ Теодора встал перед его взором. Вот Тео смущенно улыбнулся, выслушивая комплимент, ему немного неловко, но очень приятно услышать, что его пение нравится. А вот он наклонился, чтобы сказать что-то ребенку, и волосы падают ему на лицо. Тео рукой откидывает их за спину, и локоны каскадом перетекают на другое плечо. Завтра они увидятся. Завтра Теодор переступит порог его дома, и они будут вместе целый вечер. В груди все замерло, Доминик почувствовал себя юным мальчиком в ожидании чуда. Разумом альфа понимал, что все не так просто, и любовь ангела еще надо завоевать, но его собственное упрямое сердце продолжало сладко замирать в ожидании чуда. * В саду стоял большой круглый стол, накрытый белой кружевной скатертью. Цветочная композиция вокруг большого серебряного канделябра со множеством свечей отбрасывала искры сквозь хрусталь бокалов. В ветвях деревьев висели лимонно-желтые фонарики, которые очень органично дополняли начинающие краснеть листья старых яблонь. Роберт и Анджей зашли в сад первыми, пара прекрасно смотрелась вместе. Роберт был как всегда доволен жизнью, а вот Анджей был напряжен и чем-то раздражен. Доминик вышел им навстречу и поздоровался, попросил подождать еще двух членов семьи. А потом он увидел, как его любимый солнечный зайчик появился в старом саду, и на душе стало так спокойно и радостно. Рядом с ним шел его брат. В кустах скрипач начал выводить ту самую мелодию, которую вчера пел его эльф у фортепиано. Теодор вначале рассматривал сад, а услышав мелодию, узнал ее, и, мягко улыбаясь, посмотрел в глаза Доминику. Он понял, что это приветствие адресовано ему. За столом Анджей сел по правую руку от хозяина дома, слева сел Эмиль, а Теодор и Роберт оказались напротив. Это было чудесно, ведь теперь, чтобы разглядывать свое сокровище, не приходилось даже поворачивать голову. Просто поднимаешь глаза и смотришь сквозь мерцание свечей на заветную мечту. Все существо альфы затаило дыхание, вглядываясь в омегу, наслаждаясь им, до головокружения, до звона в ушах. Подали первые блюда, завязался неспешный разговор. Теодор со смехом рассказывал, в каком состоянии находился папочка, когда принесли приглашение «от самого Доминика Кантарини», и какой допрос был учинен бедному Эмилю. Тот попытался заткнуть фонтан красноречия младшего брата, но все его усилия пропали втуне. Вместо того, чтобы замолчать, Тео выдал историю о том, как сегодня с утра папочка таскал несчастного братика по всевозможным модным салонам красоты. Доминик улыбнулся, глядя в замученные глаза среднего брата, и попросил у него прощения за доставленные неудобства. Эмиль очень мило покраснел и потупил глаза. Сегодня он выглядел превосходно: темно-русые волосы с медовым оттенком подчеркивали белоснежную матовость кожи, а свечи зажигали в карих глазах золотистые искры. Он пах горьковатой лавандой, его лицо было задумчивым и уставшим, отчего выглядел он немного старше своих лет. В нем не было ни силы старшего брата, ни жизнерадостности младшего. Доминик подумал, что из таких омег получаются хорошие друзья, но не возлюбленные. Зов сердца у Эмиля вряд ли сможет пересилить доводы рассудка. Ужин проходил по-семейному мило и жизнерадостно. Давно Доминик не получал такого удовольствия от простого общения с людьми, которые ничего не хотели от него лично и не пытались угодить, а просто ужинали с ним в кругу семьи. Роберт рассказывал смешные истории. Теодор улыбался беспечно и отзывчиво, смеялся, запрокидывая голову и обнажая матовую белизну горла, к которому хотелось прикоснуться губами. Анджей хмурился вначале, но и его успокоила размеренность разговора, дрожащий отблеск свечей и тихая музыка, которая обволакивала их, теряясь в листве яблонь. Полилась тихая мелодия вальса. Роберт с мягкой улыбкой пригласил своего ненаглядного, и они легко закружились в танце между деревьев, то убыстряя темп, то почти останавливаясь. Доминик пригласил Эмиля, тот изящно, почти невесомо скользил в танце. Он так и не поднял глаза, пока не закончился вальс, и Доминик не вернул его к столу. Наконец, Доминик смог пригласить Тео. Нежная ручка легла в протянутую руку, задорные глаза спросили: «Ох, неужели и со мной потанцуют?» Второй рукой Доминик скользнул по шелку волос и остановился на талии. Он наслаждался каждым прикосновением к хрупкому телу, ловя каждый миг, чтобы запомнить, ведь ему только память и останется после того, как ангел выскользнет из рук. Когда же ты успел пробраться в мое сердце так глубоко? Или ты жил там с самого начала? И все, что происходило раньше, было лишь попыткой найти тебя? Разморенный от присутствия омеги и убаюканный запахом его волос, Доминик даже не услышал, как музыка сменилась, и они танцевали не в такт. И только удивление на лице Тео заставило альфу собраться с мыслями и остановиться. - Вы хорошо танцуете, мистер Доминик. - Пожалуйста, просто Доминик, без «мистера», – попросил альфа, - а то я чувствую себя совсем старым. - Ну что вы, - улыбнулся зайка, - вы не старый, вы просто взрослый. После этого вечера альфа понял, что окончательно сошел с ума. Теодор незримо присутствовал вокруг него: тенью на стекле, шелестом штор; его запах преследовал альфу и, порой казалось, что стоит только обернуться, и он увидит его, такого солнечного, с ясной улыбкой на лице и лукавством в глазах.