Синяя борода и солнечный зайчик

- Какой сюрприз! – в дверях стоял Доминик и с восхищением смотрел на Тео. - Ой! - прошептал Ной. Он почувствовал себя вором, пойманным возле сейфа, и ему сразу захотелось стать маленьким и прозрачным. - Тебе понравилось? – Тео встал и тряхнул головой, волосы заскользили по спине и упругим ягодицам, – я так боялся, что тебе не понравится. Да, и пожалуйста, не ругай Ноя, он остался по моей просьбе. - Кого? – Доминик только сейчас заметил съёжившегося бету и махнул рукой. Ной все понял и мгновенно исчез, практически растворился в воздухе. - Тата наняла двух новых работников - Ноя, моего помощника, - Тео указал на место, где мгновенье назад стоял бета, – и повара Марко. Не знаю, что он готовит, но пахнет просто обалденно! Иди, переодевайся и будем ужинать. Я надеюсь, ты голодный? Тео так призывно улыбался! О, Доминик был очень голоден! Он соскучился по этим глазам, по этому голосу, а от запаха Тео у него кружилась голова. Он смотрел и не мог насмотреться, а руки мелко дрожали от желания схватить и обнять это хрупкое тело, поцеловать эти смеющиеся губы, ощутить их мягкость и погрузиться в податливость сладкого рта. Тео подошел ближе и, заглянув в глаза, засмеялся и, развернув послушного альфу, вытолкал его из кухни, напутственно похлопав по спине. Доминик бегом прибежал в гардеробную и, кинув пиджак, подхватил домашнюю куртку. Надевая ее на ходу. Быстрее к нему! На кухне Тео накрыл стол скатертью и раскладывал столовые приборы. Увидев альфу, улыбнулся ему и показал рукой на стул. А сам продолжал ходить по кухне, что-то доставая и раскладывая. Под конец он достал из лифта тарелку с салатом и две тарелки, накрытые крышками. Заглянув под одну крышку, он поставил ее перед Домиником. Вторую поставил перед вторым стулом и жестом фокусника снял крышки, глядя на реакцию альфы. На тарелке перед альфой было фегато венециано – печень по-венециански. Доминик с детства ненавидел печень, но он улыбнулся, зачем расстраивать любимого, он же старался! На тарелке Тео была лингуине – паста с моллюсками. Тео посмотрел на альфу и, по всей видимости, остался доволен его реакцией. Он улыбнулся было, но почти сразу нахмурился. Омега подошел вплотную к Доминику и уткнулся коленями ему в бедро. Быстрые руки развязали галстук и расстегнули пару пуговиц. Аромат Тео перекрывал запах еды. Альфа тяжело сглотнул. Он сильный, он не сорвется! Хм, как будто у него был выбор! Но все же, как хочется обнять его, уткнуться носом в шею. Тео сел за стол, положил себе на колени салфетку и только тут увидел, что лежит у него на тарелке. - Ой, а почему с ракушками? Он их, что, почистить забыл? – Тео удивленно смотрел на альфу. - Нет, - Доминику было смешно видеть такое искренне недоумение, - это же лингуине – паста с моллюсками. Она всегда так выглядит. - А их едят? – Тео, сомнением посмотрев на Доминика, постучал вилкой по раковине. - Нет, только моллюсков, а пустые раковины оставишь на тарелке, – Доминик начал есть свою порцию. Ему было все равно, что есть, лишь бы его зайчик был рядом. Тео покопался в своей тарелке, ему неудобно было сказать, что он уже бутербродами наелся. - Вкусно! - Тео все же попробовал пасту и выковырянного из раковины моллюска, – мне понравилась. А что у тебя? - Печенка по-венециански, – Доминику было приятно наблюдать за выражением лица Тео, даже когда он кривился, как сейчас. - Печенка, фу. Не люблю. - Я - тоже. Меня в детстве ею пичкали и с тех пор видеть ее не могу. - А почему молчишь? Хочешь мою пасту? Она вкусная! – Тео протянул ему свою тарелку. - Не надо, ешь сам, тебе еще расти надо, – махнул рукой Доминик, ему нравилась открытость омеги, – я же говорил, что не привередлив. Во время своих путешествий я ел вещи более неприятные, чем печенка. - Какие, например? – Тео даже в голову не приходило что-либо ужаснее печенки. - Ну, например, «столетние яйца». - Им, что, действительно сто лет? – глаза Тео округлились. - Нет, конечно. Китайское блюдо «столетние яйца» делают в течение нескольких месяцев в условиях отсутствия воздуха. Яйца обмазывают специальной смесью из чая, соли, золы, извести и глины, после чего помещают в рисовую шелуху и глину. Спустя несколько месяцев белок приобретает коричневый, полупрозрачный цвет и упругость, а желток - серо-голубой оттенок, мягкость и запах аммиака, что говорит о том, что блюдо готово. - Ну и как? – Тео затаил дыхание. - Не помню, я их запивал водкой, настоянной на новорожденных мышатах. Я тогда был молодой и пьян до изумления. Последнее, что осталось в памяти, так это лысый мышонок, плавающий у меня в стакане. Я, помнится, выловил его из стакана и закусил им. - А что еще? – Тео, похоже, развеселился. - Ну, может быть балут. Это эмбрион утенка, сваренный в скорлупе. Если не смотреть, что ешь, то на вкус как курица. - А если смотреть? - А если смотреть, то в рот не возмешь, – Доминику нравилось, как Тео реагирует на все. Он не начал кривиться, фыркать и жеманничать, как обычные омеги. Очень любознательный пацаненок. К тому же, красивый и желанный настолько, что низ живота скручивает и в паху тяжелеет от одной только мысли о нем. - А что было самое страшное? - Пожалуй, попа бородавочника. В Намибии неприличное место этого гривастого кабана считается фирменным экзотическим деликатесом. Рецепт такой: ловят бородавочника, разделывают и потрошат. При этом прямую кишку и задний проход очищают от свиного дерьмеца, но водой не промывают. И все это «великолепие» поджаривают на углях. Важно не пережарить, а то вся нежность блюда потеряется. - Ну и как? – Тео дыхание затаил, ожидая ответа. - Не знаю, я так и не попробовал, – Доминик рассмеялся, глядя в расширенные от ужаса глазки омеги, – мне хватило и того, что я увидел, как это готовят. - Знаешь, я, пожалуй, на сегодня уже наелся, – Тео решительно встал из-за стола, – ты пока доедай, а я тебе кофе сварю. Когда Тео сварил кофе, Доминик отодвинул тарелку. Он не хотел фегато венециано, он хотел Тео. - Я забыл сказать тебе спасибо за кинозал. Поможешь разобраться с ним? – спросил Тео. - Конечно, – Доминик прихватил кофе с собой, и они спустились вниз. Инструкция была проста и лаконична, все было подключено и настроено, Тео оставалось только выбрать фильм. Он выбрал фантастический боевик, где бравые десантники воевали с космическими монстрами. Стоило надеть стерео очки, как звездолеты начинали летать по комнате, а рукопашные бои происходили прямо перед диваном. Все было настолько реалистично, что в некоторых моментах Тео подбирал ноги на диван, чтобы его не зацепило в драке. Доминик не смотрел фильм, ему было намного интереснее наблюдать за эмоциональным омегой. Интересно наблюдать за тем, как он инстинктивно уворачивается от «летящих» предметов, и поднимает ноги, когда к нему «подбирается» монстр! Это было намного зрелищней! А когда главный герой попал в засаду, и его стали обстреливать со всех сторон, Тео не выдержал и сорвал очки. Ему стало так страшно! И тогда он заметил, как его внимательно рассматривает альфа. У Доминика был усталый вид и Тео стало немного неудобно. Он здесь развлекается, а человек с работы пришел, усталый, а он заставил его сидеть здесь с ним! Он же, наверное, отдохнуть хочет… - Ты, наверное, устал? Хочешь прилечь? Диван длинный, ложись, – Тео покрутил головой по сторонам в поисках подушки, но по закону подлости в шаговой доступности не было ни одной подушки, – ложись, а голову мне на колени можешь положить. Ну, и разве может влюбленный альфа отказаться от подобного предложения? Он удобно улегся на спину, положив голову на любимые колени. Он почувствовал, как колени вначале напряглись, а потом расслабились. Руки омеги пометались вначале по дивану, а потом одна рука легла на грудь альфе, даря тепло, а вторая невесомо коснулась волос. Доминик закрыл глаза. Если бы он был котом, то сейчас бы мурлыкал от блаженства. Так приятно! От запаха омеги путались мысли, было так спокойно и тянуло в сон. Теодору очень понравилось прикасаться к Доминику, он был большим и теплым. А волосы оказались жесткими! Совсем не такими, как у него или брата! Он вначале прикасался к ним только кончиками пальцев, но альфа закрыл глаза, похоже, ему нравилось происходящее! Тогда он осторожно потрогал седые волоски на висках, они были совсем не холодные и на ощупь совсем не отличались от остальных волос. Осмелев, он пропустил прядь между пальцев, упругие, сильные волосы скользнули, обласкав. Приятно! Бедный, он так много перенес, раз уже поседел. Ну да, он ведь терял любимых людей! Это, наверное, очень больно. Так хочется сделать для него, что-нибудь хорошее, чтобы он порадовался и больше не грустил. Бедный мой альфа, хороший мой, родной. От этих мыслей и ощущений Тео вздрогнул. Доминик, почувствовав это, открыл глаза. Тео успокаивающе похлопал его по груди, мол, отдыхай спокойно. Он пальчиком прикоснулся к векам, закрывая глаза. Отдыхай. Альфа опять закрыл глаза. Тео продолжил исследовать лицо пальцами, как слепой. Жесткие брови, а если вести вдоль по волоскам, то шелковистые. А еще, оказывается, у него ресницы густые и закрученные, как у омеги. Смешно, зачем альфе такие густые ресницы? Он их аккуратно потрогал пальцем. Пружинят! А потом провел пальцем по гордому носу к губам. Тео помнил, какие они горячие и сильные. А сейчас были теплыми и мягкими. Тео провел пальцем по контуру губ, губы улыбнулись в ответ. Омега отдернул руку. - Спи, наконец! Ты мне мешаешь фильм смотреть, – с деланным возмущением Тео уставился на экран. Альфа опять закрыл глаза и, похоже, на самом деле заснул. Омега опять стал потихоньку перебирать пряди волос. Так приятно. Тео прислушался, похоже, Доминик уснул. Тогда можно попытаться сделать то, о чем уже давно думал. С тех пор, когда впервые почувствовал его манящий запах горького шоколада. Теодор аккуратно переложил голову альфы с колен на диван и, встав на колени перед диваном, прислушался к дыханию. Точно спит. Он зарылся носом в волосы и глубоко вдохнул. УУУУ, какая вкуснятина! Рот наполнился слюной, а штаны желанием, чего-то невообразимого. Он провел носом по скуле, принюхиваясь к запаху кожи. А потом понюхал за ухом, папа говорил, что там собираются все запахи, и поэтому за ушами надо очень тщательно мыть. За ухом у альфы пахло невероятно вкусно. Тео сглотнул слюну. Еще немного и он его укусит за ухо. А еще Тео хотелось понюхать его шею. Она тоже завораживала. Тео уткнулся носом в расстегнутый ворот рубашки и, не выдержав, лизнул. Тео лизнул альфу по шее вдоль, от расстегнутых пуговиц по выступающему кадыку до челюсти. И закрыв глаза, посмаковал. Да, похоже на вкус горького шоколада, он тоже не сразу тает, если лизнуть плитку. Привкус немного горький и солоноватый. Однажды отец привез Тео горькую шоколадку с крупной морской солью. Так вот она была точно такой же на вкус. Он открыл глаза и примерился, куда бы еще лизнуть, но наткнулся на удивленный взгляд голубых глаз. Ой! - Прости, я тебя разбудил, – Тео не знал, куда деться от стыда. - Так это ты меня так будил? – Доминик, если бы мог, то не отзывался бы, ему было очень приятно, что его обнюхивают и гладят, но когда Тео его лизнул, он понял, что все-таки не железный и кончит просто в штаны или сорвется. А и то, и другое могло бы испугать ребенка и оттолкнуть, – ну, что, кино закончилось? - Одному смотреть скучно, – Тео был рад, что Доминик не стал его ругать. - В следующий раз пригласи своих друзей. Только я прошу тебя помнить об одном, – Доминик сел и постарался поймать взгляд смущенного Тео, – есть друзья, а есть прислуга. И не надо всех смешивать, а то потом не разберешься, и все плохо закончится. Если прислуга начнет фамильярничать, она будет уволена, а ты будешь чувствовать себя виноватым. Для них это работа, а для тебя жизнь. И не надо ее усложнять, хорошо? - То есть, прислуга другом быть не может? - не понимал Тео. - Возможно, это тебе покажется жестоким и неправильным, но нет. Пойми, они получают деньги за работу. А когда он станет другом, ему начнет казаться, что ему позволено больше остальных. И начнется хаос, поверь мне, я знаю о чем говорю, – Доминик провел по шелковым дредам, - у меня люди работают по много лет, и у нас складываются ровные дружественные отношения, но только с позиции хозяин – работник. Если хочешь угостить кого-либо, просто дай с собой. У нас на рождество устраивают вечеринку для слуг, и тогда накрывают два стола, для них и для нас, хотя блюда на обоих столах стоят одинаковые, но это уже вопрос субординации. Поверь, я знаю из собственного опыта, так единственно правильно. Доминик встал и потянулся, как сытый кот. - Я в душ и спать. Тео пошел следом. Но увидев беспорядок на кухне, задержался. Он сложил все в лифт, с печалью думая о том, что Марк расстроится, увидев, что они почти ничего не съели. *** - Ой, я забыл сказать, чтобы заменили матрас, – расстроенный Тео просяще посмотрел на Доминика, – а можно ты поспишь на том матрасе, а я на твоем? Ну, пожалуйста. Я вчера так испугался! - Нет, – Доминик довольно улыбался, – я не буду спать на твоем матрасе, но могу пустить тебя к себе. Бери свое одеяло, я подвинусь. Тео с сомнением смотрел то на матрас, то на Доминика. Матрас оказался страшнее. Тео со стоном взял свое одеяло и поплелся к альфе. Доминик пододвинул свое одеяло, освобождая место для омеги. Тео повозился, устраиваясь поудобнее. Доминик рассматривал его надутую, недовольную мордашку. - Ты очень беспечный, – Тео закутался в одеяло до подбородка и недовольно зыркал на альфу. Увидев его насмешливый взгляд пояснил: – Ты так заманчиво пахнешь, как плитка шоколада. Вот, возьму и покусаю тебя спросонья. Будешь тогда знать, - Тео повозился еще, укутываясь в одеяло как в кокон. Спустя несколько минут Доминик услышал мерное посапывание. Он пододвинулся поближе и положил руку на живот омеги поверх одеяла. Счастье мое маленькое, когда ты уже повзрослеешь? *** – Ники, Ники, – Зайчик метался как в горячке. Доминик подвинулся и потрогал лоб омеги, он был холодным и мокрым. Заболел или это начало течки? Альфа почувствовал себя таким беспомощным. - Тише, мой хороший, тише, - Доминик погладил его по голове, - я с тобой, все в порядке. Тео открыл глаза, его взгляд был расфокусирован, было понятно, что он спит и ему просто снится кошмар. Доминик откинул его одеяло и лег рядом, чтобы теплом тела согреть любимого. Тео сразу же прижался к нему. Доминик просунул руку под омегу и прижал к себе покрепче. Тео заворочался и закинул на него вначале ногу, а потом весь забрался на него сверху, положив голову на грудь. Тео, казалось, опять уснул, успокоившись. А вот у Доминика весь сон прошел, он засунул руки под пижамную кофту и аккуратно провел по спине. Шелковистая, нежная кожа, выступающие крылышки лопаток, руки скользнули вниз по хрупкой спине и, нырнув в штаны, легонько погладили попку. Прелесть, такая славная! Округлая и шелковистая, так бы и зацеловал! - Ники, - Тео поцеловал грудь альфы в вороте пижамы, – Ники, я люблю тебя. Доминика будто ударили под дых. – Ники, почему ты меня не целуешь, - Тео стал целовать грудь Доминика, поднимаясь выше по ключице к шее,- Ники, любимый, прошу. Тео поерзал на альфе, целуя ему шею. Доминик достал свои руки из штанов зайки, в груди было так больно, будто туда вогнали раскаленный гвоздь. - Ники, Ники, – Тео терся все активней, его поцелуи стали все требовательней, пока он не кончил со стоном, прикусив шею Доминика за ухом. И после этого с довольной улыбкой глубоко уснул. Доминик выбрался из-под расслабленного тела. Его всего трясло. Он чувствовал себя преданным. Его омега, его счастье, его любовь, его, только его… О боги, Тео влюбился! Доминик застонал в отчаянье. Ну, как тут уснешь! Остается только лежать, раскрыв глаза в ночи и вести спор с самим собой. «Мадам бессонница, я Вам открою двери… Входите, будем чай пить – ночь длинна… Не церемоньтесь, что Вы – в самом деле – Вам будет здесь удобно у окна».