Out of the blue

Меня разбудил стук в дверь. Протерев глаза, я повернулся к светящемуся в темноте циферблату будильника – было уже глубоко за полночь. Два варианта: либо приперся кто-то из его знакомых, либо Куроко все-таки надумал переночевать у меня. Поднимаюсь и сонно шлепаю к двери, на автомате открываю замок и замираю. В больших голубых глазах плещется острая, неприкрытая боль. Куроко шагает в квартиру, спотыкается о порог и падает на меня. Помогая ему обрести равновесие, понимаю – с ним что-то не так. Вместо того, чтобы встать на ноги, Куроко лихорадочно обхватывает руками мою спину, цепляясь пальцами за майку, и утыкается головой в мою грудь – так, что я чувствую его частое неглубокое дыхание. Одной рукой я прижимаю его к себе, пальцами другой осторожно приподнимаю голову. Смотрит уже спокойнее и даже пытается робко улыбнуться, но тут же морщится от боли. Опускаю взгляд ниже и в очередной раз застываю на долю секунды. – Кто это сделал? – мягко прикасаюсь пальцем к его разодранным губам и понимаю, что никогда не узнаю ответ. Ярость каленым железом обжигает сознание. Наверное, Куроко заметил это в моих глазах – или, возможно, просто научился предсказывать мою реакцию. Так или иначе, он негромко, но твердо произносит: – Неважно. Я в порядке. Хорошо. Я опять верю ему на слово – и поэтому отправляю в душ, не задавая вопросов. Выходит через несколько минут, делает пару неуверенных шагов в сторону своей комнаты и почему-то бросает на меня быстрый взгляд. Возможно, это из-за тусклого света лампы, но сейчас он кажется мне особенно маленьким. Укладываю его на диван, на котором недавно спал сам, и накрываю клетчатым пледом. Выключаю свет и иду к выходу, но Куроко негромким голосом просит: – Кагами-кун, не уходи, пожалуйста. Заглядывает в мои глаза, и я пытаюсь подавить чувство щемящей нежности, желание обнять его и пролежать так остаток жизни. Быстрыми шагами подойдя к дивану, я осторожно залезаю под плед и тут же чувствую, как холодная ладошка ложится на грудь. Он же был в душе – так почему такой холодный? Кроме этого, нам двоим на этом диване явно не хватает места, и во сне я обязательно свалюсь на пол. Смотрю на Куроко, пытаясь определить, успел ли он уснуть, и он приподнимает голову, словно спрашивая, что не так. – Тесно, – шепчу я. – Ммм, – слышу неопределенный ответ. Осторожно обхватываю сонное тело Куроко, приподнимаю его и укладываю на себя. От этих движений Тецуя окончательно проснулся и внезапно напрягся, уперся обеими руками в мои плечи, но, встретив мой взгляд, тут же снова обмяк, укладываясь головой на мое плечо. Его волосы приятно щекочут шею, и я неосознанно провожу по ним рукой, а потом обнимаю Куроко, накрывая нас обоих пледом. Чувствую, как он устраивается удобнее и постепенно начинает согреваться. Маленькая ладонь находит мою, словно он хочет убедиться, что я никуда не убегу. Как будто не лежит сверху на мне. Я смутно догадываюсь, где он был и почему, но настойчиво подавляю разгорающийся гнев. «Я в порядке», – звучит в моей голове притворно-спокойный голос Куроко. Он с самой первой встречи имел надо мной какую-то странную, необъяснимую власть. Я крепче обнимаю спящего Куроко и пытаюсь заставить себя поверить в то, что все это неважно. Неважно, где он был. Даже неважно, с кем. Он же пришел ко мне, так? А с остальным мы как-нибудь справимся.