Мой декан... демон?

Вопреки собственным словам, Вик сам не заметил, как втянулся в суету, царившую перед маскарадом. Когда все твои друзья только об этом и говорят, сложно абстрагироваться. Разумеется, он не забыл про свой отчаянный план, однако был рад отвлечься от всей этой ситуации. На маскарад можно было приходить исключительно в двух видах одежды — тематической к Хэллоуину, либо исторической. Обязательное условие — наличие маски, скрывающей лицо частично или полностью. Накануне бала Вик с группой друзей отправился по магазинам, дабы подобрать что-нибудь подходящее, и с трудом отбился от девчонок, намеревавшихся нарядить его «секси вампиром». Решив, что быть Робертом Паттисоном ему абсолютно не хочется, Вик под всеобщее возмущение нарыл в чреве магазина костюм средневекового монаха с внушительным крестом на груди и капюшоном, закрывающим половину лица. Удовлетворенно хмыкнув, он заграбастал его себе, решив, что роль охотника на нечисть на этом балу ему крайне мила. От Сэма он по обыкновению получил насмешливое «позер». С огромным трудом прикрывшись якобы уважительными причинами, по которым он опоздает, Купер смог избавиться от классической пары, с которой традиционно посещали студенческие балы. Взяв с него обещание в расплату за это потанцевать с каждой из его знакомых девчонок, его отпустили с миром. С одной стороны, нынешнее состояние Вика не располагало к тусовке и развлечениям, и он до последнего намеревался вообще всё это прогулять. Но очередной скандал с пьяной матерью послужил своеобразным пинком убежать как можно дальше от дома. И если это «как можно дальше» — университетский актовый зал, забитый разукрашенной нежитью, то так тому и быть. Когда он вошел в зал, то у него сложилось впечатление, что он попал в какую-то другую реальность. Всё было заполнено танцующими ведьмами, скелетами, вампирами и прочей нечистью, некоторые девушки были в пышных платьях средневековых дам, игриво помахивая веерами и собираясь небольшими группками, пока какую-нибудь из них не увлекал в танец очередной парень. Стены, потолок, пол — каждый миллиметр огромного помещения был оформлен в соответствующем стиле. Впрочем, учитывая славу университета и то, что фото с бала появятся на первых полосах газет, размах мероприятия был вполне обоснован. Музыка звучала из многочисленных колонок, проникая в сознание подобно туманным завихрениям и отзываясь на собственный стук сердца. Здесь было настолько атмосферно, что Вик быстро забыл про все свои проблемы и задачи, отпустив мысли и разум на свободу и решив максимально расслабиться. Через пару минут он нашел Сэма, загримированного под скелет, и еще пару ребят из своих знакомых. Мэлони в костюме привидения, ловко лавируя между танцующими и стоящими тут и там студентами, принесла две бутылки шампанского, Сэм тут же раздобыл бокалы, и игристое вино шипучей волной заставило тело расслабиться. Песня играла за песней, Вик несколько раз успел потанцевать с девушками, алкоголь в крови играл, и смех от него казался веселее, а улыбки искреннее. Когда друзья снарядили за выпивкой уже его, то брюнет, словно на крыльях, двинулся через зал, ловко уворачиваясь от столкновений и один раз поддержав девушку, едва не упавшую от особо лихого пируэта. Красотка рассмеялась, а на душе Вика, усмехнувшегося в ответ, впервые царило спокойствие. И он даже не успел сообразить, когда сильная рука, крепко ухватив его за запястье, втянула в гущу танцующих, а ладонь второй бесцеремонно прижала к крепкому телу за талию. Высокий мужчина в костюме, по роскоши не уступавшем королевскому, и с красной, украшенной золотом маской, закрывавшей верхнюю часть лица, смотрел на Вика сверху вниз с насмешливой улыбкой, и тот сразу понял по огненным, стянутым в низкий хвост, волосам, что это Ридд. Впрочем, и эту улыбку он уже узнал бы, наверное, из миллиона. — Вам не кажется, что танец двух мужчин может выглядеть копрометирующе? — спросил парень, пытаясь отодвинуться, но был прижат еще сильнее. — Здесь все пьяны и все в костюмах... Сомневаюсь, что в подобных обстоятельствах мы бросаемся в глаза. А вот если ты будешь трепыхаться, то неизменно привлечешь внимание, — Вик, вновь делавший попытки освободиться, замер от этих слов. Потом расслабился и позволил мужчине вести в танце. Он хотел много сказать Ридду, но слова оседали на губах, так и не будучи произнесенными. Руки мужчины словно жгли через одежду, и Вик никак не мог рационально объяснить подобную особенность то ли его тела, то ли своего в ответ на его действия. — Монах, борец с нечистью, как символично, — улыбка не сходила с губ Ридда. — А кто же вы? — фраза произнеслась с трудом, в горле всё пересохло, словно от жажды, а голова слегка кружилась. Неосознанно Вик облизнул губы и готов был поклясться, что увидел в глазах мужчины вспыхнувший на секунду огонь. — Тот, кем я и являюсь. Мне ни к чему образы, — декан наклонился ближе к лицу брюнета, и через мгновение его губы коснулись губ Вика. Парень хотел отодвинуться, но вместо этого почему-то послушно приоткрыл рот, позволив мужчине целовать его глубже и чувственней. Запахи духов, горящих свечей и шампанского кружили в воздухе, щекоча ноздри, музыка лентами запутывала и обвивала их разгоряченные тела, пол уходил из под ног, а в голове стоял плотный туман, серыми клочьями заслоняя всё, кроме одного — ощущения жара поцелуя, словно вытаскивающего из Вика душу. И, казалось, всё вокруг растворилось, люди превратились в светящиеся хэллоуинские тыквы, платья девушек — в парящие привидения, оставив лишь две фигуры, окунувшиеся в движение и слияние... Всё закончилось внезапно — Ридд просто отстранился и скрылся в толпе, оставив обескураженного парня среди резко вернувшегося гомона и мельтешения танцующих. Дрожащей рукой он растерянно провел по волосам, нечаянно скинув при этом капюшон своего одеяния. Кое-как собрав мысли в кучу и проклиная себя самыми последними словами, он вернулся к друзьям, уже где-то раздобывшим алкоголь в его отсутствие. — Тебя только за смертью посылать, — усмехнулся Сэм, протягивая приятелю бокал, но тот покачал головой. Хватит с него алкоголя на сегодня. Краем уха он услышал разговор стоящих неподалеку людей, узнать которых было невозможно из-за костюмов. — Он сказал, что сегодня состоится инициация, но я всё равно не понял, когда... — Чего непонятного, — оборвал его другой раздраженный голос. — В полночь, когда грань наиболее тонкая. Здесь как раз будет самый разгар бала, а мы спустимся вниз... Кстати, это уже через двадцать минут, — говоривший кинул взгляд на часы. Он, как и несколько его приятелей, был одет в черный балахон, лицо загримировано под какое-то чудовище. Вик в недоумении смотрел на говоривших. Какая инициация, куда они спустятся? Может, они просто слишком вжились в роли нечисти? Парень хотел было забить на странных заговорщиков, когда вдруг узнал в одном из них, не слишком сильно загримированном, своего одногруппника — того самого блондина, посещавшего дополнительные занятия Ридда. Теперь дело принимало интересный оборот... — Эй, чувак, а ты, оказывается, не столь оригинален со своим костюмом, — пихнул его в бок Сэм, отвлекая от подслушивания. — Какую-то девицу в похожем прикиде видели целующейся с нашим деканом. А он мужик не промах, — приятель подмигнул, и Вик передернул плечами. Хорошо, что он был в капюшоне и не узнаваем, иначе... Масштаб возможной трагедии казался невероятным. От грызущих размышлений его отвлекло то, что заговорщики двинулись прочь в сторону выхода. Решив, что это возможно его шанс, Вик предупредил друзей, что ненадолго отойдет, и двинулся за балахонами, стараясь оставаться незамеченным. Ступая неслышно, как кошка, Вик следовал по пустынным и тихим университетским коридорам и лестницам. Ему уже казалось, эта дорога никогда не закончится, когда балахоны внезапно остановились перед дверью в какую-то аудиторию. Оглянувшись, Вик понял, что они находятся в закрытом крыле здания, которое собирались ремонтировать. Тем временем балахоны зашли внутрь. Вик остался наблюдать за входом, спрятавшись за строительными подмостями и горкой какого-то мусора, и через некоторое время его ожидание было вознаграждено — в аудиторию кто по одному, кто по паре-тройке зашли еще люди, и все в черных балахонах. В общей сложности Вик насчитал двенадцать человек. Последним вошедшим был, конечно же, Ридд. Перед тем, как зайти, он оглянулся и на мгновение задержал взгляд на том месте, где находился Вик, однако через секунду и он исчез за дверью. Облегченно выдохнув, парень двинулся к аудитории, в попытках что-нибудь подслушать. К его разочарованию, ничего не было слышно. Помявшись некоторое время возле двери, он принял единственное возможное решение — ворваться внутрь, застав заговорщиков с поличным. Распахнув двери, он шагнул вперед, пытаясь привыкнуть к полумраку, царящему внутри. Везде были расставлены свечи, мерцая и отбрасывая тени на стены, балахоны образовали круг, в центре которого находилось нечто вроде жертвенного алтаря. Когда Вик вошел, то все резко обернулись, и парень узнал среди них несколько студентов — остальные были загримированы более основательно. — А вот и жертва для инициации, — жестко умехнулся один из них и выхватил из складок балахона нож. Остальные стали подступать к брюнету, и он в растерянности замер. Кажется, его убьют прежде, чем он публично в чем-то обвинит Ридда... — Отойдите от него, — властный голос раздался откуда-то сбоку, и Вик вздрогнул. Впрочем, послушавшись приказа, балахоны отступили. — Но господин, — попытался было возразить тот, что держал нож. — Он же... — Выйдите и оставьте нас наедине, — рявкнул голос, и брюнет краем глаза заметил приближающегося к ним Ридда — всё в том же костюме, но уже без маски. Балахоны послушно кивнули и по одному словно вытекли за дверь. Сглотнув, Вик попятился назад, пока не уперся в алтарь. Путей отступления больше не было, а декан шаг за шагом неминуемо приближался. — Я должен был догадаться, что ты не сдашься так просто, — усмехнулся он, нависнув над парнем. Вик чувствовал жар его тела сквозь свое одеяние, Ридд буквально вжал его в алтарь, бутафорский крест на груди болезненно вдавился в грудь, а воздуха мучительно не хватало. Отклоняться было попросту некуда. Парень вцепился руками в край алтаря, пытаясь, насколько это вообще было возможно, смотреть на декана с вызовом. Правда, последнее получалось с трудом, так как он снова чувствовал, что проваливается в эти проклятые зеленые глаза, словно тает туманом на чертовой усмешке и стекает маслом по горячей коже, пылающей, как пламя, даже сквозь одежду. — Я расскажу всем, кто вы есть на самом деле, — из последних сил проговорил Вик, чувствуя, как слова с трудом выходят из сжавшегося горла. — И кто же я? — опять усмешка. — Может быть, демон? И Ридд накрыл его губы поцелуем, не оставляя шансов на ответ. Руки мужчины обхватили парня, прижимая к себе, и поначалу до боли впиваясь в холодный камень алтаря, брюнет всё же сдался и вцепился ободранными ладонями в плечи Ридда, обмякая в его объятиях. Голова кружилась от поцелуя, тело стало словно ватным, и он закрыл глаза, пытаясь в темноте спрятаться от потусторонне мерцающих свечей. Мужчина прервал поцелуй, заставив Вика разочарованно выдохнуть, но тут же рвано и судорожно вдохнуть, когда горячие губы коснулись его ушной раковины, а язык дразняще прогулялся по коже. Возбуждение охватывало парня, накрывая терпко-сладкой волной, и он вновь открыл глаза, но мрак не рассеялся, а словно стал гуще, разделился плотными лентами и стал опутывать тело, сжимать, проникать под кожу... Где-то краем сознания он еще чувствовал невероятно приятное прикосновение губ декана к своей шее, и где-то там, на грани понимания он еще плавился в его объятиях, но прямо перед ним тьма обретала плотность и размытые очертания, и голос, явственный и холодный, больше похожий на женский, произнес: — Добро пожаловать домой. Темнота разлетелась вдребезги обсидиановыми осколками, и Вик потерял сознание. *** Голова болела, словно со страшного похмелья. С трудом разлепив глаза, Вик оглянулся. Тело занемело от долгого лежания на твердом полу, вокруг в беспорядке стояли парты и сложенные друг на друга стулья, с потолка свешивалась голая лампочка, освещая помещение, забитое банками с краской и мешками со строительным мусором. Матерясь сквозь зубы, Вик вытащил из-под бока шпатель, больно впивающийся ручкой в ребра, и отбросил в сторону. Никакого алтаря, свечей, и, разумеется, никакого Ридда не было. С шипением он сел, схватившись за голову, сжимаемую болезненным спазмом. В ней крутилась лишь одна внятная мысль: «Кажется, я схожу с ума».