"Маски долой. Вот и всё"

Сидим в машине у подъезда Соколова. Мити. Ждем, пока он появится. По стеклу серебристые, переливающиеся капли, работают дворники с характерным «в-щ-щ-и-и-х». Во дворе темно, только фонари горят, и внутри примерно так же. Темнота. Непонятно, что делать и как быть дальше, чтобы не усугубить, а заодно не нарваться на что-нибудь серьезное. - Ты когда-нибудь задумывался, что такое тьма? - Ну, типа ночь, и все такое прочее, - друг мой как всегда немногословен. - Тьма – это когда совсем нет света. В каждом из нас свет – это люди, которые нас окружают. У меня – мама, Ирка, ты, - усмехаюсь, рассматриваю мокрое от дождя лобовое, слежу за полосками «дворников». - Ты похож скорее на бракованную лампочку, - не выдержав серьезности момента, рассмеялся. А Диня, совсем как в детстве, состроил обиженную физиономию. - Да пошел ты. Но понятно же, что не злится. Всерьез мы ругаемся крайне редко, но, метко, так сказать. - Вот чем больше этих источников света гаснет, тем больше человек погружается во тьму. Он ничего в ней не видит и делает, че хочет. Делает даже то, что раньше стыдился или боялся делать. - Ты это про свет или…? - Или. Мы боремся с этими людьми, у которых внутри тьма. Я никогда не пытался их понять, то есть, не их понять, а почему они такие. Теперь понял… - странный вывод в странном месте и в неподходящее время. Но не сказать не мог. Поразительно, какие мелочи, тонкие нити удерживают нас на плаву. У меня это трое человек, самых родных и любимых. Надеюсь, что и я для кого-то из них являюсь маячком. Когда же этот Митя появится? Надоело тут куковать, хоть и тепло в машине. - Серёга, я иногда даже не знаю, что тебе ответить. - Думаешь, этот такой же? - Да конечно. Начальник безопасности… - Как думаешь, зачем нам его Карпов слил? Может подстава? - Да нет. Карпов… Он волк, а не крыса. Просто волки друг друга не любят, - докатились, Стасика защищаю. Не, не так. Просто я понимаю, что он за зверь, и в некотором роде уважаю. Не успело меня унести в очередные философские дебри, Денис завертел головой и даже обрадовался: - Вон он, идет. Но, разговора не получилось. Митя упорно стоял на своем – мы подставили его белого и пушистого шефа, и от намеченной линии они не откажутся. -… он будет смотреть по этому телевизору трансляцию высадки на Марс, - Антошин продолжил мою мысль. - Всех не уберешь. И если с одним что-нибудь случится, остальные придут. И в первую очередь к тебе, Митя, - наконец-то сказал это ему в лицо. Хочется, чтобы он тоже знал, что не собираемся отступать. - Серёга, может ты зря так? Мы же, все-таки менты, да и убрать незаметно не получится… Шумиха начнется, - забеспокоился Дэн, плюхаясь на пассажирское место. - Не зря, Диня, совсем не зря, - качаю в ответ головой и поворачиваю ключи в зажигании. - Шошина ничего не остановит.

***

Сидим в моем кабинете, ждем, когда вернется Ира, с новостями. Обсуждаем план действий, хотя уже все обдумано на сто раз и обговорено. В зубах навязло. А действий по-прежнему нет. - Может, превентивный удар? Что-нибудь простенькое, но эффективное. Сфабрикуем против этого Мити дельце, подкинем грязный ствол на крайняк, - Денис буквально фонтанирует идеями. - Я думал уже… Но видишь, где наш главный фабрикант. Так и нас могут… - не хочется продолжать, и так ясно, что рано или поздно Шошин своего добьется, как бы этого не хотелось. Зимина молча заходит, закрывает дверь, останавливается у стены, уже знакомым жестом вцепилась в ручки дипломата. Значит, новости плохие. - Допрыгались мы все на этот раз, - тон, действительно, похоронно-траурный. Хоть заворачивайся и на погост своим ходом. - Ир, не пугай. - Что случилось? - хотя бы пока стараюсь сохранять спокойствие. - В общем, дело со следователем Васиным порешать не получится. Не то что дело – мы даже компромисса не найдем, - старается говорить спокойно, но голос все равно дрожит. И глаза вон опасно заблестели. Ё-моё, ну не могу я совершенно, когда она плачет… Мозги отшибает тут же. - Упырь? – Диня, кажется, заинтересовался нашим коллегой. До этого слышали только в общих чертах, а тут такой портрет, так сказать, с натуры. - Нет, хороший человек. Даже очень ответственный. Он на хорошем счету, ему дают дела, по которым ожидается сильное противодействие. Он неподкупный, - Ира рассказывает про этого «героя нашего времени». Не верится даже, что среди нас, служителей правосудию, такие водятся. - Че, такие бывают? – усмехаюсь, скорее нервно, чем весело. Вляпались, всей дружной компанией. - Представь себе. Бывают. И самое страшное, что он умный. Невероятно умный, - звучит как своего рода приговор. Придется что-то еще нарушать, придумывать… Только вот что? - Чудик какой-то, - Денис качает головой, так же, как и я, не веря в идеальный образ следователя Васина. - Еще немного, и этот чудик пропишет вас в нижнем Тагиле, - Ирке совсем не смешно, а меня пробирает на хохот. Слишком живое воображение меня погубит однажды. - Глухарёв, тебе лишь бы посмеяться, - Зимина смотрит на меня как строгая учительница на нашкодившего второклашку. - Извини, - Дэн, смерив нас рыжей понимающим взглядом, скрылся в коридоре. – Не может быть, чтобы выхода не было. Что-нибудь придумаем. - Ладно, работай… А я пойду, подумать надо, - Ира, даже не глядя на меня, развернулась и ушла, на ходу расстегивая пальто. Автоматически занялся работой, как всегда «любимой» бумажной, благо ее у нас дофига и больше. Не успел и одного дела в порядок привести, на пороге снова появилась Ирина Сергеевна. И снова глаза на мокром месте. Черт, вот что за день такой? Тонны хреновой информации и слезы. - Тебе нужно уехать. - Что? - мне показалось, что я ослышался. Куда уехать? О чем она вообще? - Я не знаю... Скрыться куда-нибудь, Денису, наверное, тоже, - совсем не понимаю, к чему она клонит. - Прокурорский намекнул, что он все знает. Твою ж мать. Знает он, умный какой… Были бы доказательства, я бы сейчас пятой точкой кресло не просиживал. - Он не докажет, - бросаю ручку, по привычке зажатую в пальцах. Какая тут работа… Очередное выяснение отношений, правда, пока служебных. - Ну, а если докажет? Ты совсем с ума сошел? – сейчас, несмотря на погоны, она говорит со мной, как женщина, любимая и любящая. А я пока настроен на рабочие «рельсы» и плохо улавливаю тонкости. - Зря вы это затеяли. Понимаю, что переживает и беспокоится, но… Не мог я по-другому. Это же край – заказывать и убивать, а потом откупаться валютой. Шошин должен ответить за все, что совершил. Хотелось бы, чтобы по закону. - Зря?! Колиного отца убили, за «бабки». Заказали и убили, этими «бабками» отмазались и пацану в лицо смеялись! – не выдержав, повышаю голос. Как Зимина может так думать? Это наш друг, мы поддержали его решение. Правильное, взвешенное и авантюрное. Но оно того стоит. Черт, и почему-то опять на Ирку. Она и так вон, на грани потопа с истерикой… - Но, ты, - Ира, не договорив, замолкает. - Я? Я его друг, и Дэн его друг. Он так решил, и решил справедливо! - Сережа, но он не суд, - это тихое и робкое, совсем не клеящееся к образу строгой начальницы, заставляет замолчать и перевести дыхание. - Он лучше, он честнее, - и так много в мире безнаказанности, чтобы спускать еще и убийство Колиного отца. Скорее всего, заказанного именно Шошиным, просто мы сунулись чуть-чуть не вовремя. - Сережа, уезжай. Я тебя умоляю, - слезный поток все-таки хлынул. Таких сильных слез я давно у Иры не видел и тем страшнее. Медленно обходит стол, подходит вплотную. Маленькая такая, даже с каблуками. - Ну хочешь, я на колени встану? Ну если что-то случится, я же не переживу. Я же люблю тебя, ну пожалуйста! И правда, дурочка, пытается опуститься на колени. Успеваю подхватить за талию и удержать, крепко прижать к себе. Ее отчаяние я чувствую почти физически – ком в горле и мурашки по спине. Она. меня. любит. Каждый раз это откровение пробирает до дрожи. А я, идиот, когда-то считал наш роман чисто служебной интрижкой. Дурак… Может, сейчас это шаг отчаяния, но все равно верю. Почти готов сдаться, подчиниться ее просьбе. Но не могу так, не по-мужски, прятать голову в песок, сбегать, чтобы спаси собственную шкуру от правосудия, сработавшего не там, где надо. - Ну, допустим, что я это сделаю. Допустим, все будет плохо, пойдет по худшему сценарию. Колю посадят, тебя с должности снимут…Ну что? Всю жизнь скрываться? – понимаю, что этот вариант совсем не вариант. - Нет, лучше отсидеть. - Нет, какой сидеть?! Серёжа… Ну, а если что-то случится? – у Ирки начинает самая настоящая паника. Глажу по спине, плечам, скорее неосознанно. - Успокойся, - прошу как можно мягче. - Я должен поговорить с Дэном. Вечером я с ним поговорю. Обещаю, чтобы как-то снять все это напряжение, болезненно терзающее нервы. Но, заранее знаю, что ни я, ни Денис, никуда не поедем. Ну… Диня может сорвется, а я – точно нет. Постепенно успокаивается, прижимается ко мне, всхлипывает едва слышно. Как маленькая, честное слово… - Ир, ну все, успокаивайся, - вытираю слезы то подушечками пальцев, то с помощью поцелуев. И, это, кажется, действует. Через несколько мгновений мы уже сидим на диванчике, Зимушка мелкими глотками пьет воду, а я все думаю, к чему приведет наше с Антошиным геройство и прошлогодний Алик, умудрившийся подгадить с того света. И такое отчетливо-противное видение - две фотки в траурных рамках и гвоздики.