Полагаться лишь на свои силы - единственный выход Судьба дала на себе ощутить, почем фунт лиха. События, как вихрь, тянут в бездну, Когда на кону счастье, трудно быть любезным. Я и представить не мог, что все повернется так, Но в палитре моей жизни слишком темные цвета. Но в бескрайнем океане лжи должен быть тесный берег, И я доплыву, я уверен...*
- Ощущение, что это разводка, - Костя отложил список, который все собравшиеся успели прочитать не по одному разу. – Чем их так зацепили? - Если бы. Все серьезнее некуда, - Савицкий задумчиво подпер подбородок кулаком. За окном уже заметно стемнело, до назначенного времени осталось целых четыре часа. Всего четыре часа. - Вот встретитесь и спроси, - резко ответила Измайлова и скрестила руки на груди. Понятно, что не нравится ей это все, так же, как и Минаевой, и Ире моей… Но выхода нет. Только путем переговоров мы можем что-то прояснить. Мы собрались на квартире у Ромы с Леной, чтобы спокойно все обсудить. Можно было и у нас, но дома Иркины родители, Сашка, и вообще… Сотрудникам было неловко появляться дома у «великой и ужасной» Зиминой. Хотя, статус «великого и ужасного» прочно и давно занят Карповым. Привыкли уже, роли распределены. Да, Ира у нас начальница, но пока справляемся своими силами. Догадываюсь, что она мне потом выскажет, но… Это будет потом. Она, подняв старые связи, договорилась о поддержке, естественно, с оружием, транспортом и соответствующими полномочиями. Постаралась сделать так, чтобы Сергей Александрович ничего не узнал, но, похоже, что он что-то заподозрил. Недаром же говорят, что генералов бывших не бывает. - Слушайте, а Фомин где? – Ткачев, допивая уже остывший горький чай скривился. – Вляпается же еще куда-нибудь, придурок. - Пьяный спит в кабинете у себя, - Щукин выразительно вздохнул. – А Толя дежурный сегодня… Вот он точно может. - Верхушка все равно будет на сходке, а Жигаев в одиночку не думаю, что куда-нибудь полезет, - пожал плечами. Кажется, успел немного разобраться в характерах коллег и о Толе могу сказать точно – не лидер, не слишком активный, скорее инертный. Он сделает то, что попросят. Но сам на амбразуру не кинется, в случае чего. - Мне кажется, мы необоснованно рискуем, - Лена все-таки не выдержала. – Список есть, что еще надо? Доказухи полно. - Лен, мы это понимаем, а они, - Рома жестом показал, кого имел ввиду, - нет. Так что, чем больше инфы, тем лучше. - Предлагаю разойтись и встретиться, как договаривались, - Костя, посмотрев на часы, предложил вполне здравую идею. Не будем же мы тут сидеть и ждать, у всех есть свои дела. - Давайте. Правда, личную жизнь никто не отменял, - Паша, внешне спокойный, как танк, первым поспешил в коридор. Хотелось бы думать, что после полуночи ничего кардинально не изменится и вернемся мы в том же составе, что и приедем.***
Заброшенная свалка с кучей металлолома как-то не прибавила хорошего настроения и уверенности в светлом будущем. Подъехали к свалке как-то очень быстро… Или показалось так, потому что всю дорогу думал обо всем и ни о чем сразу? Не знаю. Фургон с нашей «подушкой безопасности» бесшумно остановился чуть поодаль, мы же, оставив машину, пошли между рядов покореженных машин. Прислушиваться и напрягаться от малейшего звука было ужасно неприятно, выходило скорее рефлекторно. - Холодно, - клацнул зубами Ткачев, поднимая воротник тонкой джинсовки. Несмотря на дневную жару, ночью было довольно прохладно. Да, мы все оделись, но под летней одеждой, например, те же бронники было совершенно не скрыть, огромный минус. Лично я успокаивался тем, что убить нас могли бы и раньше, а сейчас палачам работа с «нормальной» частью отдела просто выгодна. - Да уж, не май месяц, - Костя, пожав плечами, прислушался и кивнул куда-то вправо. – Похоже, нам туда. - Пошли, - рефлекторно сжал рукоятку «левого» ствола, лежащего в кармане. От палачей можно ожидать чего угодно, хоть и пытаюсь периодически верить в то, что организация не растеряла окончательно общепринятых моральных принципов. Метров через двадцать мы вышли на небольшую площадку почти полностью занятую людьми. В форме, в черном гражданском, в камуфляже и масках – их было настолько много, что в первое мгновение я откровенно растерялся. Подготовились основательно господа, ничего не скажешь. Звук поднимающихся на нас автоматов прошелся по позвоночнику противным холодом. - Твою ж мать, - Рома негромко выругался. - Да уж. - Какие люди, - Климов отвлекся от лицезрения в проржавевшей бочке языков пламени. – Это все? Мы думали, вас будет больше. - Что вы хотите? – вопрос прозвучал излишне громко, хотя я даже голоса не повышал. Где-то в темноте дворов завизжала противно и пронзительно сигнализация, и почти тут же протяжно завыла собака. Антураж был что надо – вой, темнота, огни ночного города, холод и куча вооруженных до зубов людей, разделенных по разные стороны баррикад. А считается, что мы, все вместе, носящие погоны, нужны для того, чтобы охранять покой граждан и всячески блюсти закон. Первые же его нарушители, как правило. - Чтобы вы делали свою работу и не мешали нам делать нашу, - Климов, в кои-то веки стер с лица приторную улыбку и стал мрачно-серьезным. Противостояние в лучших традициях – хорошие против плохих. Только вот не бывает такого разделения на белое и черное, в каждом из нас намешано по полной программе. А то, что мы привыкли называть правильным или не очень, тупо самообман. Иллюзия. - Не, мужики, так дела не делаются. Мы чо, прям тут должны поклясться? Еще скажите, что на крови, - Ткачев, стоявший в стороне, шагнул вперед. Начальник МОБ ухмыльнулся и убрал руки в карманы кителя. Даже сейчас он демонстративно не снимал формы, показывая, что им, палачам, все дозволено. - А ты догадливый, Паша, - Вадим махнул одному из людей в масках, показывая, что нужно действовать. - Слушай, ты реально думаешь, что мы станем одними из вас? Ты как это представляешь? – на этот раз не выдержал Костя, принципиальный, непримиримый и все же очень напоминающий Тарасова. Никак не могу отделаться от этой мысли, болезненного сравнения. - Приятно быть чистенькими, не заморачиваться, что где-то по земле ходит мразь, которой одна дорога, - даже не вопрос, а утверждение. Надо же, мент-оборотень-философ… И что с людьми делает жизнь, я фигею. - А вы себя санитарами леса считаете? – завелся Паша и прошел чуть вперед. – Да вы такие же, как они, как преступники. Разницы никакой! - Володя, приведи, - Климов поднес к губам рацию и, коротко скомандовав, опустил руку вниз. После чего странно усмехнулся. – Мне это надоело. - И что вы хотите? - Либо вы становитесь одними из нас, либо просто отсюда не уйдете, - Вадим вещал так спокойно и буднично, аж передернуло от отвращения. – Думайте. У вас пять минут. С этими словами «дорогой коллега» удалился к своим, черно-масочным, вооруженным и безусловно опасным собратьям. Едва мы отошли и хотели было начать обсуждать, из темноты, ничем не разбавленной, заполошный и лохматый на нас выскочил Антошин. Вот очень здравствуйте!.. Он-то что тут забыл? - Дэн?! - Мужики… Я тут это, случайно узнал, решил подтянуться, - пытаясь отдышаться, признался Денис. - Да? От кого? - Карпова. Он же дежурный сегодня… Его кто-то набрал, он велел мотать сюда, типа он тоже приедет, - Диня косился в сторону вооруженных омоновцев и не мог поверить увиденному. – Это че? - Это, Диня, сотрудники ОМОНа, - ехидно отозвался, не зная, что еще дельного сказать другу-камикадзе. - Короче, говорим, что согласны, - решил за всех Константин, потирая замерзшие руки. - Сказать можно что угодно, не докажут, - согласно мотнул головой Ткачев. - Время вышло, - голос Климова прервал нашу интеллектуальную беседу – быть или не быть. А если быть, то как. Мы вернулись на исходные, а я вспоминал о нашей поддержке, готовой по сигналу вмешаться. Словно по заказу, за спиной Вадима Георгиевича возникли два амбала, поддерживающие связанного пленника с мешком на голове. Но дальнейшую пламенную речь идейного оборотня прервал рев мотора и между жестянками, бывшими когда-то автомобилями, остановилась карповская Инфинити. Во человек без тормозов, а! Его окружили люди с автоматами, проверили явно на всякий случай и, подполковник присоединился к палачам, недоуменно поглядывая на заложника. - Это че? - Кто. Один из нас, - Климов не спешил делиться информацией. – Это по твоей части, - майор сделал знак, чтобы жертву опустили на колени и самолично стянул мешок. - Показательно его казнить? – ехидно процедил Стас, обходя стоящего на коленях мужчину вокруг. Согласно кивнув, Климов, казалось, начал терять терпение. Шипение рации бесило как никогда... Какого лешего мы тут собрались? - А что мужик такого сделал? – начальник СКМ явно дурачился, испытывая на прочность нервы коллег с обеих сторон. Хотелось дернуться, вмешаться, но блин, автоматы, направленные со всех стороны были красноречивее некуда. Ладони противно взмокли, за моей спиной шумно выдохнул Костя. Стасу предлагали расстрелять Олега Терещенко. С заклеенным ртом, широко раскрытыми глазами, связанный по рукам и ногам, патрульный почему-то не вызывал жалости. - Хотя, это не важно. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит, – задумчиво передернув затвор поинтересовался Станислав Михалыч и поднял руку. Холодный металл ткнулся в висок Терещенко. Как в замедленной съемке, от машины, стоявшей позади Карпова, отлепился человек в черном и пистолет с глушителем уперся в затылок подполу. - Стас! – Антошин, не выдержав, рванулся вперед. Одновременно с этим прогремело два выстрела, слившихся в один, а где-то за высотками, протяжно и визгливо сработала сигнализация.