***
Когда в один момент все пошло не так, как планировала их группа изначально, когда Сарита истошно закричала, а Кенни сорвался с места, расталкивая в стороны ходячих, Люк понял, что теперь каждый был под угрозой. Слепая биомасса рычащих зомби всколыхнулась и заволновалась, замерев на какую-то долю секунды, прежде чем кинуться на жуткий звук вновь разрезавших монотонный гомон толпы криков женщины. Сарита кричала, пули бандитов на крыше безостановочно рвали воздух, свистя мимо и застревая в головах напирающих зомби. Любой из беглецов мог стать спасением для кого-то, спастись сам или утащить всех за собой. Каждый решал за себя сам, но вместо того, чтобы пробираться вперед, Люк озирался по сторонам, в надежде отыскать среди бесконечных серых силуэтов хотя бы кусочек синей кепки друга. Он помнил, что Ник держался позади, когда они двинулись сквозь толпу ходячих, но теперь за спиной была лишь стена из оживших мертвецов, а в ушах звенел крик разрываемой на части Сариты. «Нельзя стоять на месте, — стучала навязчивая мысль в висках, — нельзя останавливаться… он справится, нужно лишь внимательно следить за поведением зомби». — Ник, черт, веди себя тихо, прошу… придурок, только посмей сдохнуть так, — прошипел себе под нос мужчина, осторожно обходя очередного зомби, что с какой-то особой холодностью заглядывал в его лицо своими белесыми глазами. Сжатые на рукоятке любимого мачете пальцы слегка подрагивали от напряжения, но Люк старался не шуметь раньше времени, предпочитая применять оружие только в крайнем случае, хотя опасность пропустить решающий момент все же существовала, благо его закаленная реакция охотника значительно уменьшала этот риск. Впереди, меж шатавшихся из стороны в сторону тел, уже виднелась спасительная белая полоска дороги, проходящей сквозь лесной массив, как вдруг сквозь монотонный звук автоматной очереди прозвучал один короткий выстрел. Гулкое эхо прокатилось по бетонным плитам и затихло где-то под нервно дернувшимся кадыком замершего на месте мужчины. Еще до того, как хрипло вскрикнул Ник где-то в гуще рычащих ходячих, Люк уже ощутил укол страха, понимая, что эта единственная пуля была призвана прицельно отстреливать их по одному, и первой жертвой был выбран его друг. Как и в случае с Саритой, гниющее заживо море колыхнулось, устремляясь на резкий звук где-то по правую руку от него, желая разорвать свою потерявшую маскировку жертву. — Нет! Люк! Люк, помоги мне! — истошно кричал Ник, из последних сил отбиваясь от привлеченных шумом зомби. — Заткнись, идиот! — проорал он в ответ, занося над мертвецами лезвие своего мачете и остервенело прорубая себе дорогу сквозь толпу, едва успевая увернуться от очередной попытки укуса. — Не дай им тебя сожрать… черт… Первым, что он увидел, была кровь на разорванной рубашке, и это заставило его взреветь от гнева и заливающей сознание ненависти. Толкнув в ссохшуюся спину ближнего к тяжело дышащему Нику зомби, Люк с разворота снес ему половину головы, брызнув мутной карминной жижей в лицо друга, когда лезвие прошло насквозь и опустилось на шею другого ходячего, тянущегося к окровавленному плечу под разорванной рубашкой. Голубые глаза смотрели на Люка в немом ужасе, в какой-то извращенной красоте горя на фоне темной крови, что уродливым подтеком рассекала побелевшее лицо, словно глубоким шрамом. Черные провалы расширенных от боли зрачков, казалось, вскоре полностью затопят светлую радужку, и это пугало мужчину не меньше собственных мыслей о том, что Ник укушен, и он уже не сможет его спасти. Крепко схватив ледяное запястье друга, он грубо дернул его за собой, практически прижимая, все еще пребывающего в состоянии шока, к своей спине. Ник тихо стонал от боли ему в шею, пока он прорубал звенящим лезвием дорогу сквозь редеющую толпу ходячих, упрямо ведя раненого друга на другую сторону. Смириться с тем, что после всех испытаний, выпавших им на двоих, его друг просто так возьмет и умрет от случайного укуса этих тварей, было невозможно. Только не он и не так, черт, да ведь в последнюю ночь он представлял себе их смерти совсем иначе… Когда им оставалось пройти еще пару метров, в руку Люка неожиданно вцепился кто-то, причем так судорожно и крепко сжимая локоть, что ему на секунду показалось, что то были сомкнутые челюсти одного из ходячих. Порывисто замахнувшись на предполагаемого мертвяка, мужчина в самую последнюю секунду отвел руку в сторону, воткнув лезвие в землю в паре сантиметров от сжавшейся в дрожащий комок девочки. Та взвизгнула, привлекая к ним рыщущих по обе стороны мертвецов, но Ник быстро схватил ее и зажал перепачканной собственной кровью ладонью рот. — Тише, Сара, тише... — прошипел он в ее затылок и затравленно посмотрел на готового к атаке Люка. — Ближе! — выдохнул мужчина, резко дергая друга на себя, а затем с влажным хрустом вонзая клинок в голову зомби, что пытался напасть со спины. — Не отставайте, осталось немного. Стоило всем троим ступить на чистую от ходячих тропинку, как Сара согнулась пополам, и ее вывернуло на траву. Худые плечи конвульсивно вздрагивали, а по щекам градом катились слезы, пока спазмы опустевшего желудка перебивали и без того учащенное дыхание. Люк отвлекся от мыслей о плече стоявшего рядом Ника и подошел к дрожащей девочке. Он попытался коснуться ее, тем самым подбодрить и успокоить, но та как-то затравленно отшатнулась, смотря на мужчину враждебно. — Оставь ее, — Ник поморщился от боли и потянулся к своему плечу грязными пальцами, чтобы проверить рану. — Нет! Не трогай! Сидящая на земле Сара вздрогнула от резкого голоса Люка, что сорвался с места и отбросил руку друга от окровавленного плеча. Он смотрел в голубые глаза Ника со смесью тревоги и злобы, потому что боялся спросить, боялся узнать, что будет с ним дальше. Любое ранение или легкая болезнь, которые не смущали людей во времена до катастрофы, теперь являлись прямой угрозой развития вируса. Раньше считалось, будто только лишь укус ходячего мог заразить жертву и превратить ее в себе подобного, но то было раньше. Слушая рассказы Клементины, анализируя события прошлого, Люк все больше убеждался в том, что все они заражены изначально, и совсем необязательно иметь укус зомби, чтобы, ослабнув от любой иной инфекции, дать волю вирусу развиться в теле любого человека. Он не мог разобрать, что на самом деле разорвало рубашку Ника, но если, все же, это была пуля, то нужно было соблюдать хоть какую-то стерильность, чтобы не дать ране загноиться. — Мне адски больно, Люк, — голубые глаза мужчины потемнели. — Я чувствую, что кровь все еще проступает. — Ник, потерпи, пожалуйста. Нам нужно двигаться дальше, нужно найти убежище и перевязать твою рану как следует, иначе туда попадет грязь, ты понял? — Придурок, я умру и без грязи! — разозлился Ник, смаргивая мутную завесу слез. — Не смей так говорить, не смей сдаваться! Он сам не понял, в какой момент его охватил гнев и рука взметнулась вверх, замахиваясь на парня, чтобы с силой ударить того ладонью по щеке. Ник отступил на шаг, покачнувшись и смотря в искаженное злобой лицо Люка с удивлением, словно подобное поведение казалось ему незнакомым, а значит, и сам друг был чужим. — Прости, — смягчился Люк, устало сжимая пальцы на переносице и оглядывая рану на его плече, что выглядела паршиво, — я перенервничал из-за того что... — он осекся, — не важно, давай я перетяну тебе руку, так меньше будет кровоточить, пока мы не найдем, чем промыть ее. Ник недоверчиво посмотрел на мужчину, затем бросил быстрый взгляд на затихшую в траве Сару, оглядел все еще беспокойно ревущее море ходячих в паре десятков шагов от них, но все же позволил Люку взять его за пропитавшийся бурой кровью рукав. — Только аккуратней, черт, пуля только полоснула по руке, но я терплю жуткую боль, словно мне раздробило кости... — Ник поморщился, приподнимая локоть. — Ты молодец, Никки, я постараюсь быстро, — успокоил его Люк, с треском отрывая небольшой кусок ткани от своей майки. Парень смущенно прикрыл глаза и улыбнулся, когда услышал свое имя, сказанное с нежностью, которой обычно было так мало в бесстрашном Люке. Осторожно перетягивая предплечье друга, мужчина заметил его полуулыбку и в очередной раз поблагодарил судьбу, что с Ником ничего не случилось, по крайней мере, пока. Он туго затянул узел, игнорируя болезненное шипение сквозь зубы, и отстранился, оборачиваясь к Саре. — Нам нужно уходить в глубь леса, — скомандовал он. — Но как же остальные? Нам разве не стоит подождать кого-то из группы? Ник бросил взволнованный взгляд назад, стараясь разглядеть кого-то из знакомых среди шатающихся из стороны в сторону зомби. — Они все мертвы, — глухо проговорила девочка, заставив мужчин обернуться, и вновь замолкла, смотря в одну точку. Сара всегда была немного странной, хотя для тех, кто был в группе с ее погибшим отцом, это не было чем-то необычным. Неприспособленность девочки к окружающей ее действительности только поначалу казалась чем-то ненормальным и подозрительным, но вскоре все привыкли к тому, что ей не стоит знать, что происходит за дверью. Люк старался оберегать Сару и ее хрупкую психику, поэтому каждое утро обходил территорию их общего дома, отстреливая забредших в лес ходячих, чтобы те не приближались на расстояние видимости из окон. Хлопки выстрелов объяснялись попытками охоты на дичь, а девочка больше не задавала вопросов, предпочитая верить взрослым на слово. Ее отец всегда говорил одно: «Моя дочь не должна знать всех тех ужасов, от которых мы прячемся здесь. С рождения у нее очень слабая нервная система, и она попросту не выдержит этого потрясения». Никто из их группы не мог представить, какой именно могла стать Сара, случись что на ее глазах, да и проверять это желание не возникало, поэтому все сразу приняли позицию ее отца, без каких-либо лишних вопросов. Пусть это было и не легко, да и глупо, если учесть постоянную опасность извне, но Люк продолжал играть роль благополучия вместе со всеми, однако в глубине души всегда понимал, что рано или поздно их спектакль рухнет, и тогда Саре будет куда сложней взглянуть в уродливое лицо правды. Так и случилось. Они медленно брели по заросшей лесной тропе, смотря под ноги, чтобы не зацепиться за очередной торчащий дугой корень вековых деревьев, склонявшихся над их головами косматой тучей листвы и ветвей. Люк шел впереди, чувствуя себя вожаком перебитой стаи, позади него плелась все еще не похожая на себя привычную Сара, а замыкал колонну приглядывающий за ней Ник. Прорубая себе дорогу перепачканным в гнилой крови зомби мачете, мужчина ловил себя на мысли, что переживания о девочке перебивает острая тревога за ранение друга. Это было оправданной мыслью, но настолько непривычной, что даже вызывало стыд. От чего-то ему было важнее отыскать хоть какие-то медикаменты или, на худой конец, любой алкоголь, пусть даже выдрав это из пасти сотни ходячих, чем уберечь стремительно разрушающуюся психику ребенка. Это было эгоистично, даже несмотря на то, что помощь была необходима Нику, а не ему самому. И все же это желание оставалось проявлением его эгоизма. Потому что Ник был... — Посмотри, что там? Это... это фургон! Голос друга сбил Люка с мысли, и он вздрогнул от неожиданности, порывисто оборачиваясь назад. Сара молчаливо стояла на месте, опустив голову вниз, а Ник возбужденно указывал здоровой рукой куда-то в сторону от тропы. — Тише! Не кричи, тут могут быть поблизости мертвяки, — прошипел Люк, подходя ближе к нему и смотря в направлении указывающего пальца. — Да, ты прав, похоже на фургон... — Надо скорей его проверить! Там, может быть, что-то осталось, и мы могли бы переночевать в нем. Он подался в перед, но Люк резко перехватил его за локоть и удержал на месте. Порывистость друга всегда нравилась мужчине, но сейчас она означала только угрозу его жизни. — Ты куда собрался, Ник? — Хотел пойти осмотреть этот чертов фургон, пока не сдох от потери крови, что не понятного? — раздраженно огрызнулся тот. — То есть тебе мало раны на плече, ты еще хочешь добавить к этому парочку десятков отметин челюстей, так? Оставайся на месте, смотри за Сарой, а я вам крикну, как только проверю там все. — Люк... Мужчина замер, услышав, как дрогнул голос парня, когда тот произнес его имя. Бросив быстрый взгляд в сторону, где стояла девочка, он убедился, что та занята разглядыванием своих перепачканных ботинок, а потом взглянул в глаза Ника. Парень стоял совсем близко, так, что можно было ощутить легкое касание его дыхания на своей щеке. — Что? — тихо спросил Люк, шумно сглотнув подступивший к горлу колючий комок. — Ты... — он неуверенно коснулся твердо сжатых пальцев на рукояти мачете, словно хотел переплести их со своими, но знал, что это невозможно. — Ты будешь осторожен, да? Просто, не геройствуй, Люк, хорошо? Срать на припасы и остальное в этом фургоне: это не важнее твоей жизни. — Я буду осторожен. Немного подавшись вперед, Люк замялся, затем протянул руку и поправил перепачканный засохшей кровью козырек кепки Ника, и отвернулся, быстро зашагав в сторону заброшенного на вид темно-серого фургона, какие еще принято называть «домами на колесах», хотя для дома он был маловат. Он не знал, как отреагировал на его неуклюжий порыв Ник, да и это было бы лишним сейчас, когда каждая минута была на счету. Конечно, ему хотелось просто обнять слабого от боли и обезвоживания друга и стоять так, пока сердце не перестанет трепыхаться как бешеное, но все же расслабляться было нельзя. Только не в этот день. Пробираясь сквозь спутанные заросли дикого кустарника и колючих ветвей елей, Люк внимательно прислушивался к малейшему звуку поблизости, потому что знал, что любой охотник может являться добычей, если потеряет бдительность. Вокруг стояла выжидающая тишина, и это особенно не нравилось мужчине, напряженному, как натянутая до предела пружина, готовая в любой момент выстрелить. Наконец, выйдя на небольшую поляну, где стоял фургон, Люк огляделся. Повсюду были разбросаны рваные клочки одежды: детские голубые шорты, женское платье, мужские сальные майки и одна штанина от потертых джинсов. Все это походило на внезапное нападение стаи диких животных, что пришли на запах готовящейся горячей похлебки в опрокинутом навзничь котелке неподалеку. Однако пятен крови на одежде было не видно, значит, люди, предположительно, могли спастись. Присев около импровизированного очага, Люк поднял кусочек угля и растер его меж пальцев, чтобы убедиться в том, что этим местом давно не пользовались для розжига костра. Затвердевшая от проливных дождей и времени угольная крошка лишь перекатывалась острыми кристаллами по коже, не желая превращаться в пыль, что давало шанс не встретить в фургончике его хозяев. Или же встретить, но в состоянии зомби, что не особенно радовало, если учесть возможность многочисленности проживавших на тот момент людей. Выпрямившись, он обернулся, поймав обеспокоенный взгляд Ника за стеной косматых зарослей. Парень махнул рукой и спросил одними губами, можно ли и им с Сарой выйти, но Люк отрицательно помотал головой, вновь отворачиваясь к мирно спящему меж двух елей фургону. В таком деле торопиться было бы ошибкой, поэтому он предпочитал проверять все тщательней, прежде чем звать на это место свою группу. Покачав в руке все еще острый, как бритва, мачете и пройдя вперед, Люк прислонился к серой двери щекой, прислушавшись к звукам внутри. — Все тихо… — выдохнул мужчина, осторожно дергая проржавевшую стальную ручку на себя и отступая на шаг назад, когда та легко откинулась, открывая черный зев брюха фургона. — Черт! В нос ударила резкая вонь затхлости и гниения плоти, глаза заслезились так, что Люку пришлось зажать нос и рот ладонью, чтобы войти внутрь. Быстро сорвав с окон шторки, он снова закрыл лицо ладонью и огляделся. Мутный свет, что теперь проникал сквозь грязные стекла, едва выхватывал из полумрака силуэты скромной мебели, раскиданных по полу игрушек, какую-то посуду и мешки с чем-то давно высохшим и испортившимся. Над некогда щедрыми запасами теперь вились чернильные стаи жирных мух, красноречиво сообщая ему, что заглядывать в пакеты даже не стоит. Люк пошарил по стенам в поисках тумблера питания ламп или хотя бы чего-то, способного осветить покрытые мраком углы в конце фургона, но ничего похожего здесь не было. Тогда, перешагивая через разбросанные по полу вещи, он прошел немного вперед и дернул что-то, напоминающее ширму между кабиной водителя и жилой частью фургона. В следующий момент ему в глаза брызнул яркий луч солнца, падающий как раз на широкое лобовое стекло, ослепив и дезориентировав на мгновение, чего вполне хватило лежащему все это время в проходе полуразложившемуся зомби. Люк не успел сморгнуть навернувшуюся на глаза слезу, как ощутил на своей ноге стальную хватку костлявых пальцев и утробное рычание где-то у себя за спиной, в смердящей трупной гнилью черноте. — Нет! Дернувшись в сторону и замахнувшись блеснувшим в ярком свете лезвием, он повалился на водительское сиденье, ударяя по тянущей за отчаянно трещащую по швам штанину джинсов руке. Мачете с влажным хрустом рассек запястье взревевшего зомби, отрубая конвульсивно дернувшуюся руку, что разжав тонкие пальцы, закатилась под раскрытый бардачок. Люк быстро поджал ноги и замахнулся снова, на этот раз с силой вонзая лезвие в череп ходячего, который уже тянулся зловонным ртом к его бедру. Хрипло взревев и тут же захлебнувшись капающей с подбородка желчью, тот повалился на бок, скатываясь в проход, заваленный хламом. — Почти достал… тварь, — тяжело выдохнул мужчина, быстро вскакивая на ноги и готовясь к новой атаке. — Ты разбудил свою семью, приятель, черт, надеюсь, ты не был слишком уж плодовит. Солнечный свет доставал лишь до середины брюха трейлера, зловеще вылавливая из полумрака разинутый в немом крике рот убитого им мужчины, что смотрел на Люка с немым укором в единственном уцелевшем после удара глазу. Не успел он как следует разглядеть убитого, как из глубины кузова послышалась возня и голодный рык нескольких глоток. Можно было бы попытаться проскользнуть мимо или выбить одну из дверей водительской кабины, но Люк опасался не заметить угрозу в темноте, замешкаться, да и оставлять семейный фургончик без добычи не хотелось. Он вспомнил кровоточащую рану на плече Ника, наскоро перетянутую обрывком его изношенной майки, и его передернуло от отвращения. Нет, оставлять это так было нельзя, и плевать на то, сколько ходячих ему придется успокоить навсегда. — Люк! Ты жив?! Словно в каком-то из сотни ночных кошмаров, что мучили мужчину со времен самой катастрофы, время замерло на длину судорожного вдоха, а сердце пропустило пару оглушительных ударов. Голос Ника, его торопливые шаги вне поля зрения, и, прежде чем скованные ужасом голосовые связки Люка дрогнули, парень шагнул в темноту фургона. — Ник! Нет, назад! — Люк? Ты жив, я так испу... Он стоял посреди черноты, открыто улыбающийся, с какой-то малополезной в серьезном бою палкой, которую сжимал пальцами здоровой руки. Горящие радостью светло-голубые глаза мгновенно расширились в ужасе, когда он увидел реакцию сорвавшегося с места Люка, а прядь черных волос у уха слабо колыхнулась от зловонного дыхания застывшей за его спиной полуразложившейся женщины в истлевшем платье грязно-серого цвета с разорванной лямкой. Неуклюже дернувшись в сторону, он едва успел спастись от прямого укуса в беззащитно оголенную шею, повалившись прямо в гору тюков со сгнившими припасами и еще бог знает с чем. Люк со свистом рассек воздух, промахнувшись острым лезвием мимо качнувшейся головы зомби, что нырнула в тень, но удар пришелся по телу, отсекая уродливо висящую высохшим мешком левую грудь. — Выметайся отсюда! — гаркнул Люк, замахиваясь снова и на этот раз попадая ходячему в висок. — Ник, вали на улицу, мать твою! Вместо ответа послышался вскрик и глухой удар чего-то о противоположную стену заходившего ходуном трейлера. «Дети! — промелькнуло в мыслях, когда по полу заскребли и затопали. — Черт, сколько их?» — Блять, двое мелких тварей, Люк! Я ударил одного, но тут ни хера не видно! — словно прочитав его мысли, прокричал парень и быстро вскочил на ноги, прижимаясь горячей спиной к его спине. — Если не сдохнешь здесь, Ник, клянусь, я задушу тебя сам! Оттеснив друга к казавшемуся безопасным углу, Люк сделал широкий взмах, описав лезвием косу в темноте, и облегченно выдохнул, когда послышался влажный хруст раздробленного черепа и удар тела об пол. — Я не уверен, что смог убить первого, — разгоряченно прошептал Ник, слепо утыкаясь в плечо часто дышащего друга. — Заткнись, он может быть близко... — Черт... черт, дети, блять. — Ник! Истеричное бормотание парня перебило утробное рычание ходячего, и тот нанес удар первым, вцепившись зубами в рукав левой руки Люка. Толстая натуральная кожа старой куртки угрожающе скрипнула и натянулась, пережимая вмиг затекшее запястье. Ник было дернулся в сторону рычащего зомби, испугавшись, что тот все же смог укусить Люка, но тот нанес удар быстрее, вонзая мачете глубоко в голову мертвецу. Лезвие вошло до упора и застряло, но у мужчины уже не оставалось никаких сил, чтобы пытаться выдернуть его. Он разжал пальцы и позволил ходячему безвольно повалиться на залитый кровью пол вместе с торчащим посреди лба оружием. Все стихло, и только сердце грохотало о ребра, да хриплое дыхание за спиной мешало сосредоточиться. Все позади, и на этот раз вновь обошлось, но вместо радости и эйфории Люк ощутил, как внутри набухает жгучий гнев. Он резко развернулся к Нику, с силой толкая его к стене, от чего парень больно ударился затылком о железное брюхо фургона, удивленно охнув. — Я убью тебя, Ник! Ты какой частью задницы думал, когда, блять, залезал в темный трейлер с ебаной палкой наперевес?! Люк уже не сдерживал себя, крича на друга и зажимая его горло своей перепачканной кровью рукой. На рукаве коричневой куртки еще остались глубокие вмятины от недавней попытки укуса зомби, а в карих глазах плескалась злоба вперемежку со страхом. — Люк... — прохрипел парень, болезненно поморщившись и тяжело сглотнув, — когда ты так долго не выходил, а потом тот шум... я испугался, что что-то произошло, черт. Ник смотрел в лицо разъяренного мужчины искренними голубыми глазами и нервно облизывал губы, упираясь затылком в холодную стальную стену. Он понимал, что все испортил, как всегда, заставив друга рисковать и спасать его зад, но как было иначе, если потеря могла оказаться еще хуже? Этого нельзя было допустить. — Конечно произошло, умник! Тут везде зомби, и обязательно что-то случается, именно поэтому я велел тебе стоять там и не подходить ни при каких условиях, пока я тебе сам, блять, не разрешу этого сделать! Я тут только по причине твоей раны, а ты хотел похерить все мои старания и сдохнуть из-за кучки давно мертвых детей? Ник, если я говорю ждать, значит - нужно ждать! — Люк... — У меня оружие, и я защищаю вас с Сарой, что непонятного? Хватка немного ослабла, а до скрипа натянутый нерв успокоился. Мужчина отпустил горло друга и устало облокотился рукой о стену, прислонившись пылающим лбом к холодной поверхности металла, совсем рядом с ухом Ника. Он глубоко дышал, прикрыв глаза и слушая блаженную тишину, иногда прерываемую сиплым покашливанием пострадавшего от его рук парня. Разогретые мышцы неприятно тянуло болью, а в голове жужжало. Поначалу нестерпимый запах гниения теперь не раздражал его рецепторы, видимо, привыкнув к нему, организм уже не считал нужным проявлять реакцию. Несмотря на это, все же хотелось держаться ближе к шее друга, чувствовать его личный запах разогретой адреналином кожи, перебивая все остальные, совсем как в тот раз, когда они наплевали на нормы и правила, просто позволив себе быть ближе. С той невыносимо короткой ночи в домике, где они жили со всей своей группой, больше не было ни одного слова или попытки что-то объяснить друг другу. Спонтанность и дикость произошедшего будто являлась чем-то сродни алкогольному опьянению, без единой капли спиртного, однако, как и в случае пьяного угара, на утро все делали вид, что ничего не произошло. Немудрено представить, как бурно реагировал бы Кенни, живи он с ними тогда. — Люк... я не мог просто ждать, я не простил бы себе, если бы не попытался помочь. — Ты помог, Ник, охуенно помог мне, я едва не свихнулся от облегчения, — беззлобно выдохнул Люк куда-то в район чужого уха и усмехнулся, лениво отстраняясь, чтобы заглянуть в голубые глаза напротив. — Сара в порядке? Ты ее не бросил на той поляне, надеюсь? — Нет, она сидит у разворошенного костра на улице. Все в порядке, только я не узнаю ее, все, как говорил... — Да, — перебил его Люк, — просто случилось неизбежное, она не смогла бы вечно прятаться от реальности. Закрывать глаза на происходящее - не значит изменить то, что было всегда. Нужно быть честным с собой. Ник помолчал, наблюдая за тем, как тонкий луч солнца, пробиваясь сквозь мутное от грязи стекло, подсвечивает янтарную радужку вновь спокойных глаз Люка. Мужчина улыбнулся, заметив во взгляде друга интерес, и наклонился чуть ближе к его лицу, вытирая с кожи подтек крови недавно убитых зомби. — А мы честны, Люк? — неожиданно спросил Ник, резко выдохнув, когда шершавая подушечка чужого пальца скользнула по его щеке. — О чем ты? — не понял тот. Вместо ответа парень порывисто подался вперед, неуверенно касаясь чужих губ своими и, не встречая сопротивления, уже смелее углубив горький от крови и волнения поцелуй. Ему не нужно было долго уговаривать, Люк тут же скользнул языком меж теплых губ парня, вжимая свое колено между его подрагивающих от слабости ног и притягивая ближе к себе всем телом. Ник глухо простонал сквозь становившийся все более страстным поцелуй, чувствуя, как все напряжение, копившееся с самого их ухода из коттеджа, теперь растворяется на горящих желанием губах, уходит сквозь кончики пальцев, судорожно цеплявшихся сейчас за скользкую куртку мужчины, игнорируя боль во вновь открывшейся ране на плече. Отчаянно не хватало воздуха, голова сладко кружилась, но все, о чем могли думать оба - как насытиться друг другом и не сойти с ума от желания задвинуть куда подальше весь этот прогнивший до основания Мир. Требовательные губы Люка постоянно перехватывали инициативу, меняя ритм и обжигая разгоряченным дыханием, словно желая уместить в эти несколько минут всю страсть, какая копилась за время их с Ником разлуки в плену. Они снова теряли голову, забывая о ненормальности ситуации, об опасности, которая постоянно дышала в затылок, о том, что их дружба давно перестала быть таковой. — Никки, погоди... — первым разорвал поцелуй Люк, тяжело дыша и водя кончиком носа по колючей от щетины щеке. — Мы не должны расслабляться. Черт, не время. Просто, остановись. — Я в любую минуту могу умереть, Люк... — парень горько улыбнулся, мазнув припухшими от поцелуев губами по подбородку друга. — Не говори так. Резко отстранившись, Люк жестко взглянул в разомлевшее лицо парня и нахмурился. Брошенные так буднично слова отрезвили его, словно Ник вернул ему пощечину, но она оказалась намного больней. Он не хотел думать о том, что могло оказаться неизбежным в их ненасытном новом мире. Конечно, ощущение того, что парень значительно ослаб после всех этих событий, не покидало Люка, но смерть... Нет, этого не может случиться. — Но ведь ты не хочешь прятаться от правды, совсем как Сара, так ведь? Это чертово выживание не дает нам никаких гарантий, поэтому... — Я не дам тебе умереть, засранец! — перебил Ника он, ткнув пальцем в перепачканную засохшей кровью грудь под разорванной рубашкой. — Слышишь? Мы справимся и найдем остальных, а потом все будет, как раньше, обещаю. Ник улыбнулся, но в его светлых глазах по-прежнему плескалась глубокая грусть, какую невозможно было выпить одним глотком, как бы ему этого ни хотелось сейчас, стоя рядом с другом детства, что в одночасье стал для него всем. На языке вертелись тысячи неуклюжих слов, а губы упрямо молчали, лишь устало растягиваясь в едва ли правдивой улыбке. — Не стоит обещать такое, Люк, а вдруг ты не сдержишь обещание, — улыбка стала шире и слегка истеричней, в то время как глаза оставались спокойны. — Тогда мне придется стать злым духом и мстить тебе вечность за то, что ты солгал. — Это в лучшем случае... — Да, в лучшем, но пообещай мне, что если случится так, что я превращусь... — Черт, Ник, заткнись, — раздраженно перебил его Люк, отводя взгляд. — Нет, послушай! Если я превращусь, обещай, что тут же убьешь меня своим мачете. Я не хочу стать как... как мама, понимаешь? Голос парня дрогнул, и он осекся на последних словах, закусив губу, чтобы не дать горьким воспоминаниям затуманить и так шаткий в последнее время разум. Люк взглянул на него с пониманием, потом протянул руку и, обняв друга за шею, притянул к себе, словно хотел защитить от всего, дать надежду, которая теперь была чуть ли не мифом. Ник медленно выдохнул, быстро вытирая тыльной стороной ладони скатившуюся по скуле слезу, и отстранился, смущенно кивнув. — Я в порядке... в порядке. — Ты можешь посидеть снаружи, а я пока поищу здесь что-то полезное, хорошо? Люк бросил обеспокоенный взгляд на окровавленный рукав рубашки Ника, потом перевел его на бледное лицо парня, отмечая про себя, что нужно было торопиться, пока он совсем не ослаб от потери крови и, наверняка, совпровождавшей все это боли. Конечно, Ник держался молодцом и никогда бы сам не сознался в своей слабости, тем более, после смерти дяди, того самого человека, что мечтал видеть своего мягкого и ранимого племянника сильным и решительным. Люк с детства привык быть для более слабого духом друга опорой и примером, но всегда знал, что Ник в глубине души ревновал и злился на него. Не способный быть равным, он считал, что проигрывает в чем-то, стыдился, ощущая себя слабым, тем более, в глазах дяди, который предпочитал проводить свое время с Люком на охоте или разведке округи, где постоянно бродили стада ходячих. В то время как он бросал ежедневный вызов опасности, Ник оставался в доме, следя за женщинами и вечно непредсказуемой Сарой. Люк совсем не гордился своей ролью в их группе, но всегда замечал молчаливый взгляд друга, когда возвращался под вечер домой. В голубых глазах не было откровенной злобы или недоброжелательства, только грусть - пропасть, глубина которой была непостижима простому человеческому пониманию. Ника всегда хотелось защитить, пусть это его и задевало, а порой и вовсе швыряло в бешенство, но Люк знал, что на самом деле парень всегда нуждался в нем, даже если это было неправильным, по мнению окружающих. — Я мог бы помочь тебе, — Ник перешагнул через распластавшийся на полу труп подростка, который едва не сожрал их сегодня заживо. — Нет, я хочу, чтобы ты проследил за Сарой, мне так будет спокойнее. — твердо отрезал Люк. — Как всегда, да? — Не начинай, да и с чего ты взял, что снаружи безопасней, чем тут? — мужчина улыбнулся насупленному другу и, схватившись за торчащую вверх рукоять, выдернул свой окровавленный мачете, с которым никогда не расставался до этого, из головы трупа, затем протягивая парню. — Держи, я доверяю тебе нашу группу, Никки. В темноте было сложно разглядеть выражение лица парня, но Люк услышал удивленный всхлип и понял все без слов. Подрагивающая от нетерпения рука Ника вынырнула на слабый свет, пробивавшийся из окна, и осторожно обхватила истертую ручку оружия. Люк усмехнулся, отпуская клинок, представляя, какую радость сейчас испытывает друг, которому наконец-то доверили что-то действительно важное. — Спасибо... — неверяще пробормотал Ник и, едва не споткнувшись о тело убитого ходячего, вышел из фургона. Голова загудела и закружилась, когда он шагнул на улицу, обдуваемую теплым ветерком. После затхлого воздуха в железном брюхе организм буквально не мог насытиться свежестью лесного аромата елей и прогретой на солнце листвы. Ник облокотился о дверцу фургона, постояв так немного и переждав головокружение, а затем направился к разворошенному очагу, где оставил безвольную девочку. — Сара? Где ты, Сара? — позвал он, не обнаружив ее поблизости. Тишина заставляла желудок болезненно сжиматься от накатывающего страха и тревоги. Не дождавшись ответа, он решил осмотреть все кусты в периметре заброшенного лагеря, ведь девочка не могла уйти далеко, да и что ее так напугало, если они с Люком не слышали никаких подозрительных звуков снаружи. "Возможно, ее могли напугать наши страстные поцелуи, если она заглянула в фургон, — подумал он и тут же отмахнулся от этой постыдной мысли, мотнув головой. — Нет, что за бред..." Взвесив в правой руке оружие Люка, он с удивлением отметил, что клинок достаточно тяжелый, чтобы устать наносить им точные удары уже через пару минут, но когда он наблюдал за тем, как это делает друг, то никогда даже не задумывался о том, что мужчине может быть трудно. Мастерство владения этим оружием было настолько развито в Люке, что не было ничего удивительного в том, что его дядя доверял ему все. Пару раз взмахнув и опустив острое лезвие на разросшийся придорожный кустарник, Ник испуганно отпрянул, заметив среди сломанных веток и разворошенной листвы запутавшегося в корнях ходячего. Он лежал неподвижно, но по опыту парень знал, что это вовсе не признак его безобидности. Зомби был одет в некогда белую, а теперь больше похожую на рваный картон, майку, и на его иссохшейся спине красовались глубокие воронки от трех пуль. — Значит, тут все-таки произошло что-то посерьезней случайного нападения на семью выживших... Замахнувшись и с треском опустив лезвие на затылок зомби, Ник поморщился, когда из расколотого, словно грецкий орех, черепа потекла зловонная жижа. Теперь ходячий был уже точно мертв, и можно было осмотреть его карманы в поисках чего-то полезного, но мысль о том, что Сара так и не вернулась, не давала ему покоя. Отложив осмотр зомби на потом, Ник продолжил поиски, прислушиваясь к шелесту листвы и своим шагам. — Сара! Сара, ответь, где ты? Перестань прятаться, черт тебя дери! Пройдя еще немного вглубь леса, он уловил тихое журчание воды и звук голоса. Поспешив к тому месту, Ник вскоре вышел на небольшой родник и наконец-то обнаружил Сару. Девочка сидела у воды и судорожно оттирала с кожи застывшую желтоватую корку слизи внутренностей ходячих, которыми они щедро намазали друг друга, когда прорывались сквозь стадо. В полубессознательном состоянии Ник подбежал к тонкой струйке уходящего под землю ручейка пресной воды и жадно припал губами к холодной струе, шумно глотая и морщась от брызгов, летящих в лицо. Не ожидавшая девочка вздрогнула и отскочила в сторону, глядя на парня так, словно он был каким-то диким животным, выбежавшим из чащи леса. — Сара... — проговорил Ник, наконец, оторвавшись от ручейка. — Зачем ты убежала? Тут опасно находиться одной. Взгляд девочки вновь затуманился, и она молча отвернулась, глядя на то, как веселые змейки воды, огибая камешки и пучки травы, исчезают в земле. Ник вздохнул, зачерпнул ладонью воду, нарушив ее ровный бег, и ополоснул лицо, садясь рядом с Сарой. — Люк будет не доволен тем, что ты смыла с себя нашу маскировку от ходячих, хотя я и могу понять тебя — не каждый выдержит долго в этом отвратительном камуфляже. Он слабо улыбнулся, борясь с соблазном стереть и с себя всю грязь, но в теперешнем положении, с ранением в руку, которое еще не факт, что чем-то удастся обеззаразить, лучше было цепляться за любую возможность маскировки, чем идти лоб в лоб и рисковать жизнью. — Папочка... — тихо пробормотала Сара, не отрывая стеклянного взгляда от журчащей воды. — Мы обязательно найдем нашу группу, они не могли далеко уйти. Я уверен, что вскоре Карлос вновь будет обнимать тебя, просто нужно немного потерпеть и... — Мой папочка умер... — девочка судорожно всхлипнула и сжала дрожащие губы в тонкую полоску. Ник осекся, смотря на нее с подозрением, словно слова Сары были всего лишь горячечным бредом, а не правдой. До этого момента они с Люком считали, что вид стольких зомби и непосредственно сам проход через это рычащее море трупов стали тем самым потрясением, что сломило всегда ревностно опекаемую Карлосом девочку, но теперь все встало под сомнение. Неожиданно резкий хруст сухих веток и чьи-то шаги за спиной напугали Ника, и он вскочил на ноги, выставив вперед ставший еще более тяжелым мачете. — Эй-эй, полегче, здоровяк! Перед ним стоял Люк, улыбаясь и протягивая руку за клинком. Чертыхнувшись, Ник вернул ему оружие и обессилено плюхнулся обратно на землю у ручья. Голова кружилась и гудела, то ли от слабости и потери крови, то ли от неожиданных новостей о члене их группы. — Зачем вы так далеко ушли от лагеря? Я едва не подумал, что вас кто-то утащил в плен, пока я там копался в жужжащем мухами дерьме! — воскликнул Люк, немного нахмурившись и бросив осуждающий взгляд на друга, который с любопытством разглядывал грязную полотняную сумку у него на плече. — Но тот факт, что вы отыскали пресную воду, не может не радовать. — Что ты нашел? — не выдержал Ник. — То, что и искал... — подмигнув ему, ухмыльнулся мужчина и снял сумку с плеча. Из недр затхлой ткани ощутимо пахнуло горьковатым запахом медикаментов и стерильных бинтов. Ник удивленно охнул, потянувшись к небольшим белым брикетикам, обернутым в прозрачный пластик и герметично запаянным по краям, но тут же получил по рукам от бдительного Люка. — В наше время стерильность - это чудо, не забыл? — он кивнул на перепачканные грязью и кровью пальцы друга. — Я сам тебя перевяжу, доверься доктору, малыш. — Не смешно, Люк! — хмыкнул парень. Стянув с плеч плотную кожаную куртку и закатав по локоть рукава изношенной бежевой кофты, мужчина тщательно смывал в журчащем ручейке корку грязи со своих рук. Казалось, что буро-желтые разводы никогда не смоются, став чем-то вроде второй кожи - въевшейся до самой кости меткой. Красные разводы окрашивали прозрачные бурунки ручья и растворяясь в потоке чистой воды, впитывались в разбухшую черную почву меж корней вековых деревьев. — А я и не смеюсь, разве что... доктор из меня никудышный, нам бы помощь Карлоса. Надеюсь, вскоре мы их найдем, и тогда он осмотрит твое плечо получше. Сидевшая до этого тихо девочка неожиданно всхлипнула, вздрогнув всем телом, словно ее что-то сильно напугало в отражении равнодушной водной глади. Люк удивленно посмотрел в ее сторону, перестав мыть руки и задумчиво нахмурил брови. — Сара, в чем дело? — он пригляделся к бледному личику. — Постой, ты что, смыла нашу маскировку от ходячих? Ты знаешь, как это важно... Начал было воспитательную беседу мужчина, переводя возмущенный взгляд на сидевшего рядом Ника, но тот лишь показал знаком, чтобы он замолчал. Девочка никак не отреагировала на его замечание, продолжив ритмично покачиваться, обняв худые коленки обеими руками и смотря на ручеек. — Люк, оставь ее. — А тебе не кажется, что это состояние затянулось? Нам нужно постоянно быть готовыми к нападению, найти убежище, найти остальных... — Ее отец умер, Люк. Саре нужно время, чтобы это принять. Ник покачал головой и стянул свою грязно-синюю кепку, словно скорбя об их общей потере... об утрате всей их группы выживших, которую ни один из оставшихся не мог восполнить. — Карлос?! — удивленно воскликнул мужчина, приоткрыв от удивления рот и покосившись на девочку. — Что ты несешь такое? — Она так бормочет, — пожал плечами Ник. — Да она не в себе после всей этой затеи с побегом! — Тогда как ты объяснишь то, что она шла одна сквозь толпу зомби? Разве Карлос хоть на секунду выпускал ее из виду в лагере? — Черт... Люк раздраженно сплюнул себе под ноги и пнул вкопанный в землю булыжник, затем вновь посмотрел в сторону молчаливо смотрящей на воду Сары. Он не задумывался о том, что девочка действительно была совсем одна, когда случайно наткнулась на них с Ником. Это совсем не насторожило, хотя являлось совершенно нетипичным для их группы. Когда они жили все вместе в доме посреди лесной чащи, то не было дня, чтобы Карлос не беспокоился о своей дочке. Он был ее тенью и старался, чтобы каждый день в новом для всех них Мире был для Сары всего лишь временной вынужденной трудностью, а не неизбежным кошмаром. Он был в курсе любого, даже малейшего изменения в ее организме, в желаниях и капризах, которые девочка совершенно не скрывала, выспрашивая у взрослых про их личные дела и обязанности. Ей, как и любому ребенку, хотелось участвовать во всем, но Карлос запретил кому-либо из группы рассказывать ей правду. Врач со стажем и заботливый одиночка-отец - таким был Карлос, готовый отдать все за то, чтобы его Сара была счастлива, пусть даже в таком, одичалом и одиноком, Мире. — Не будем об этом сейчас... — он подтянул ближе полотняную сумку и тяжело вздохнул, глядя на вновь начавшую заметно кровоточить рану. — У нас нет времени на горе, Ник, если хоть на минуту расслабиться, то ты уже труп. Я не стану отбирать у Сары возможность оплакивать отца, но он бы не простил меня, если бы я позволил ей потерять смысл в жизни, в борьбе за каждый день. Мы не можем долго оставаться на месте. — А что на счет того лагеря? — с надеждой спросил Ник и тут же замолк, заметив взгляд друга. — Ты серьезно? — удивился Люк. — Он совершенно не пригоден, тем более в трейлере невозможно долго находиться. Да и вообще, хватит болтать, снимай рубашку. Послушно расстегнув пуговицы, Ник потянул за рукав, намереваясь освободить окровавленную руку от налипшей ткани, как тут же согнулся пополам, глухо простонав от невыносимой боли. Подтянув колени к самому подбородку, он сжал зубы, пробуя снова, но боль становилась острее с каждым движением. — Блять! — выругался парень, шумно втягивая воздух сквозь зубы. — Похоже, заживало прямо поверх рукава, ебаное... — Тихо! — прикрикнул на него Люк, покосившись на сидевшую неподалеку девочку, откладывая в сторону бинты и придвигаясь вплотную. — Я попробую отмочить рану, погоди, вот так... Зачерпнув прохладную воду из ручья, он промочил ладонью засохший кровавый ком на месте пулевого ранения, затем попробовал аккуратно отделить ткань от разбухшего шрама. Край присохшей рубашки поддался, медленно отслаиваясь от начавшей обильно кровоточить кожи, но полностью освободить руку от одежды еще не удавалось. Ник протяжно застонал, морщась и скрипя зубами от режущей боли, но Люка не оттолкнул, только утыкаясь ему в шею бледным лицом и стараясь не шуметь. — Ты молодец, Никки, молодец... — подбадривал его мужчина, снова зачерпывая в ладонь воду. — Пит гордился бы тобой, будь он здесь. Услышав о дяде, Ник сжал зубы сильнее, позволяя Люку быть менее аккуратным с собой. Через несколько минут, которые показались парню целой вечностью, его рука была полностью освобождена от одежды. Развязав тугой узел импровизированного жгута из обрывка майки, Люк отбросил в сторону его и пропитанную кровью рубашку друга, затем, как смог, промыл водой рваную рану, стараясь не причинять лишнюю боль. Ник часто дышал, иногда конвульсивно дергая рукой или матерясь сквозь зубы, если действия мужчины были слишком ощутимы. — Сара? Он удивленно выгнул бровь, когда заметил на себе завороженный взгляд девочки. Та уже не была так увлечена разглядыванием своего отражения на поверхности ручья, теперь она сидела лицом к ним и наблюдала за тем, как Люк промывает рану. В ее молчаливом взгляде таилось что-то жуткое и ненормальное: черные глаза были словно выжженные дыры под прозрачным слоем стекол очков, она почти не моргала, погруженная глубоко в собственные мысли, а веки казались синеватыми от усталости. Девочка хладнокровно разглядывала блестящие от крови края разодранной плоти, что сочилась багряной влагой и немного пульсировала, когда ее касались пальцы Люка. — Черт, тут дела обстоят хуже, чем я предполагал! — прервал размышления Ника мужчина. — Тут, по-хорошему, требуется швы наложить, но чертовой иглы нет и нити. — Швы? Вот же блять. Ник нервозно дернулся, отворачиваясь от Сары, чтобы взглянуть на масштаб проблемы. Рана выглядела скверно, словно прошедшая сквозь руку пуля была усыпана острыми шипами, что разорвали плечо до белеющей меж тканей кости. Он поморщился и беспомощно взглянул на Люка. — Ладно, пока наложим жгут и временную повязку, а как найдем убежище, придумаем чем зашить тебя, окей? — Звучит так, будто я уже гребаный зомби. — Не ной, а то мне придется ампутировать твою надоедливую конечность, — с деланным серьезным видом заверил Люк, деловито разрывая зубами небольшой пакетик с каким-то медикаментом. — Немного дезинфекции, чистого бинта и будешь как новенький. — Что-то я в этом сомневаюсь... — пробормотал парень, опасливо наблюдая за тем, как друг опрокидывает над раскрытой раной белый порошок. — Блять! Черт, как больно! Люк наклонился ближе, растерянно подув на присыпанный антисептиком шрам, пока Ник шипел и матерился, словно его плечо прижгли каленым железом, а не обработали невинным на вид порошком. Через какое-то время, перестав тихо стонать, он прикрыл глаза и успокоился, шумно дыша через нос. — Порядок? — поинтересовался Люк, наблюдая за состоянием друга. — Да, уже лучше, — он поморщился. — Лучше, спасибо. — Окей, тогда осталось перевязать, и двинемся дальше, а то предчувствие у меня, что не только мы заметили этот фургон с центральной тропинки. Ник согласно кивнул на его опасения, потому что и сам постоянно ощущал на себе чей-то взгляд, даже пару раз слышал, как за спиной кто-то крадется, задевая шаркающим шагом сухие ветки и листву. Он не рассказывал Люку об этом, сам не до конца веря в свои обострившиеся после ранения чувства, ведь то могло быть простой усталостью и галлюцинацией от переутомления. Но стоило мужчине затронуть эту тему, как потаенные страхи Ника нашли выход и теперь скребли изнутри. — Мне даже слышались чьи-то шаги, когда мы продирались через лес, — возбужденно зашептал он, наблюдая за тем, как друг осторожно оплетает раненное плечо белоснежным бинтом. — Я оборачивался пару раз, но, похоже, эти люди не настроены на диалог с нами, потому что за нашими спинами никого не было... по крайней мере, они хотели, чтобы я так подумал. — Или не люди вовсе, — усмехнулся Люк, затягивая тугой узел и убирая остатки бинта в сумку. — Боже, Ник, ты параноишь. Если бы за нами была слежка с самого леса, то твои невидимые преследователи накрыли бы нас еще в фургоне! — Тебе лучше знать, ведь ты более... Люк не дал договорить, мягко прижав свой палец к его приоткрытым губам. Ник запнулся на полуслове, насторожено глядя в глаза друга и отстранено ощущая режущий обоняние запах медикаментов от его руки. Он было подумал, что этот жест означал что-то интимное между ними, но тут же сменил свое мнение, заметив тревогу в лице мужчины. Сердце вновь взволнованно затрепыхалось в груди, стоило кустам где-то за его спиной зашелестеть, хрустнуть сухой веткой под чьими-то шагами. Ник нервозно дернулся, но Люк быстро перехватил его за здоровое плечо, удерживая от резких движений на месте. В его светло-карих глазах отражались вытянутые тени, а взгляд внимательно следил за чем-то вне видимости для Ника. Казалось, он вовсе перестал дышать, только прислушиваясь к шорохам да чужим вдохам, словно затаившийся хищник, готовый в любую секунду отразить атаку. Медленно потянувшись в сторону, мужчина подтянул к себе единственное оружие их немногочисленной группы - старый мачете, который мог помочь против зомби, но если врагом окажется человек, вооруженный пистолетом, то это будет означать смерть. — Сара! — шепнул Люк девочке и знаком показал перебраться ближе. Перепугано дрожа, она секунду колебалась, но, все же решившись, медленно двинулась по кромке ручья, затравленно оглядываясь всякий раз, как из леса доносился шум ломаемых веток. Крепко сжав пальцы на рукояти мачете, мужчина встал, жестко смотря прямо перед собой, готовый защищать своих спутников от неизвестной угрозы. — Стой, Люк, ты что, собрался драться с ними? С этим ножичком?! А вдруг это люди Карвера пришли добавить к моей руке еще и простреленную голову! Ник резво вскочил на ноги, покачнувшись от неожиданно возникшего головокружения, но все же перегородив другу путь. Слишком опасно было вступать в потасовку с врагом без лица, кто знал, чем вооружены эти выжившие. Что против них они двое и маленькая девчонка? Хотя, именно в эту секунду Ник думал совсем не о себе, да и жизнь Сары была чем-то далеким, как эфемерный, туман запутавшийся где-то в пиках черных елей над головой. — Именно поэтому я отвлеку их от вас и уведу подальше отсюда, пока ты выведешь ребенка в безопасное место. Нельзя останавливаться, Ник, помнишь? — Ты ебанулся? — прорычал парень, ошарашенно смотря на друга, так, словно не верил, что это и в самом деле происходит. — Я никуда тебя не пущу, герой гребаный! — Все будет в порядке, я найду вас, когда запутаю след для них. Не волнуйся, мы с твоим дядей отлично натренировались в подобных трюках, когда охраняли наш дом. Нет времени ждать, Ник, верь мне. Чужие шаги стали ближе, а вслед за ними отчетливо прозвучали отрывистые голоса. Сара испуганно всхлипнула, дрожа как лист на ветру и переводя умоляющий взгляд с одного мужчины на другого. Люк кивнул, слегка оттолкнув от себя оцепеневшего Ника и прежде чем парень смог что-либо сделать, побежал в сторону от ручья, намеренно задевая острым лезвием своего мачете низко висевшие ветви деревьев. Ник с отчаянием простонал, глядя ему в след и хватая себя за волосы побелевшими от натуги пальцами. Хотелось, наплевав на все, бросится вслед за другом и будь что будет, только бы не погибнуть совсем одному в этом треклятом лесу. Кто-то крикнул, и его клич подхватили еще несколько голосов, а затем началась погоня, прозвучал выстрел, и этот оглушительный хлопок разорвался в груди Ника начиненной болтами бомбой, оседая ядовитым пеплом до самой души. Он стоял как вкопанный, не способный пошевелить и пальцем, словно сделай он это, как все вокруг пошатнется и рухнет. Стоял и смотрел туда, где исчез Люк, слушал долетавшее с опозданием эхо голосов и хруста ветвей. В этот короткий момент, когда легкие наполнило свинцом, а на глазах проступили предательские слезы, он подумал о том, что его друг... нет, его любовник и надежда на выживание никогда больше не вернутся.Глава 1. - "Когда все пошло не так"
15 октября 2014 г. в 18:42
— Сара, прошу тебя, не впадай в это состояние, Сара!
Уже прошло более пятнадцати минут, как Люк, стоя на отчаянно болящих после падения коленях, тряс перепуганную девочку за худые плечи.
— Папочка... мой папочка мертв, и мы все умрем... — бормотала она, закрывая лицо дрожащими руками, не желая слышать слов мужчины.