Серокрылая

      Впервые за долгое время Полюшка пожалела о своём вымуштрованном контролем над эмоциями, а конкретнее – над мимикой лица, ведь её челюсть просто плакала по полу от наглости внука Макарова. Единственное, на что её хватило, это изучать спину этого ходячего недоразумения, пока оно не испарилось в зарядах электричества. Наконец злость взяла над ней верх, и она хлопнула дверью так, что с потолка посыпались какие-то веточки, и придушив в себе искреннее желание огреть метлой еще и то, что сейчас лежало на её кровати, принялась за лечение. Она начала рыться в травах, проклиная, на чем свет стоит все семейство Дрееров и всю гильдию Фейри Тейл от седьмого колена её создательницы в придачу. Она никак не могла определиться, что же ей делать и просто сходила с ума от понимания того, что к тому моменту, когда её мозг решит эту логическую задачу, помощь уже будет не нужна. Она замерла и отвесила сама себе ощутимую пощёчину – её невообразимо злило, что её самообладание пошатнулось, и она сейчас паниковала как ученица, забывшая все названия трав. Некстати вспомнились времена её молодости и первые шаги Фейри Тейл, что только плеснуло гнева в её и без того истерзанную душу. Как ни странно именно это помогло вернуть холодный рассудок.       Полюшка подошла к телу, которое все ещё кровоточило, было абсолютно не ясно, как человек перед ней умудрялся продолжать жить. Лекарь ловко перевернула тушку на живот, нашла на ощупь язык и вынула его – было бы глупо, если бы после таких ранений больной просто задохнулся. Отстранившись, женщина осмотрела истерзанную спину и горько вздохнула, любой бы другой человек уже сдался бы и махнул на все это рукой, но только не она, тут уж в дело шла её гордость. Полюшка провела руками над телом и, призвав отголоски былой магической силы, остановила кровь, вот только это мало что меняло, ведь девушка, а врач уже поняла, что перед ней лежит именно "она", потеряла слишком много крови. Скорее всего, в неё уже проникла какая-нибудь противная инфекция, не говоря уже о том, что множество костей требовали немедленной вправки. Но самым ужасным из всего этого был её нарушенный магический поток, который и составлял для волшебника саму суть его жизни. Энергетическая сила этой девчонки была так велика, что сейчас, ничем не управляемая, лилась через край и вредила ей самой.       …Взглянув на все это со стороны, можно было бы подумать, что старый врач просто сошла с ума от подобного зрелища, вот только руки женщины скользили достаточно уверенно, чтобы предположить, что она все ещё в здравом рассудке. Пальцы летали над телом девушки и вдоль него, ловя невидимые энергетические потоки и возвращая их на свои места. Это было очень трудное, опасное и филигранное занятие, от напряжения на лбу у волшебницы выступила испарина. Любое неверное движение, хотя бы кончика пальца, стоило бы больной жизни. И только когда последняя ниточка магического потока встала на свое место Полюшка смогла расслабиться. Но нет! Ей было еще рано отдыхать, пока что она лишь отложила неизбежную кончину девушки. Женщина резко встала и вернулась к своим травам, теперь уже со светлым умом она легко смогла понять, что ей нужно и в каком порядке. Работа полилась рекой – она отбирала ингредиенты и расталкивала их в порошок, резала, смешивала, чтобы получить необходимые настойки. Время шло на секунды, девушка за её спиной дышала всё реже и тяжелее…

***

      Наконец медикаменты для первой помощи были при ней: искусственная кровь, эликсир Белой кости (от которого все кости становились на свои места и сращивались), снадобье, повышавшее регенерацию, настойка, предотвращавшая заражение…но этого всего было невообразимо мало для того чтобы спасти жизнь в подобной ситуации. Ставки шли на собственные силы и удачу больной. Порывшись в комоде, Полюшка извлекла несколько клювов колибри и, найдя относительно нетронутые места на теле жертвы, ловким движением воткнула их и влила лекарства. В это же мгновение тишину разрезал, казалось, нечеловеческий крик. Тело перед Полюшкой изогнулось в агонии, на что та лишь усмехнулась, а ты попробуй не поорать, когда внутри тебя рёбра срастаются. Осознав свою реакцию на происходящее, женщина ощутимо вздрогнула, подумав о том, когда обросла таким непробиваемым слоем кожи. Ведь на самом деле ей было глубоко жаль эту девушку, не понятно за что так изуродованную в лучшие годы жизни и лечила она её далеко не из гордости и упрямства. Конечно же, она хотела вколоть ей ещё и обезболивающее, чтобы хоть как-то уменьшить страдания, но успокаивающее лекарство, в таком случае, могло запросто убить. Думая об этом она не переставала помогать больной, сейчас девушка уже лежала на спине. Полюшка приподняла её голову и следила за тем, как проходит процесс лечения. Кости вправлялись и срастались на глазах, что, по всей видимости, причиняло девушке нестерпимую боль – она уже перестала извиваться под руками, но её все ещё била крупная дрожь. Из многочисленных ран снова начала сочиться кровь, хорошей новостью было то, что это значило – искусственная кровь начала действовать. Смесь содержавшая большое количество порошка, под воздействием определенных элементов в организме увеличивалась в размерах и становилась самой настоящей живительной силой, которая струилась по венам и сосудам, мало того, она стимулировала собственную работу сердца – для прибавления количества натуральной крови в организм и содержала полезные бактерии, укрепляющие иммунитет. А вот плохой новостью было то, что Полюшке вновь пришлось сосредоточиться на остановке кровотечения, что забирало довольно таким много её магии и внимания. Именно поэтому, когда она заметила - было уже слишком поздно. Эликсир для костей подействовал уж слишком хорошо – и он бы принес только пользу, вот только в раздробленном лице не хватало нескольких составляющих, и оно срослось неправильным, неестественным образом. Женщина застонала от ужаса, это было её непростительной ошибкой, она, умудренный жизнью врач, всегда гордившийся своим опытом, должна была учесть такую ситуацию. А теперь оставшаяся жизнь девушки наверняка испорчена, если она, конечно, выживет.       Времени не было! Ни на самобичевание, ни на раздумья: "если бы, да кабы". Первая помощь была оказана, но девушку все ещё нужно было вымыть и перевязать раны. Женщина закатила глаза, уже мысленно представляя, какая мумия, будет валяться в её доме в ближайшее время и пошла набирать теплую воду в деревянный тазик. Когда все было подготовлено женщина начала аккуратно снимать остатки одежды с больной, стараясь не сильно тревожить раны, но это плохо удавалось. Ткань пропиталась кровью и уже успела прилипнуть к телу, одно утешало – её осталось немного и, ловко орудуя ножницами и мягкой тряпочкой, Полюшка смогла избавиться от неё. Когда наконец тело было освобождено от последнего лоскутка волшебница начала тщательно избавляться от припекшейся крови, она нежно, еле уловимо касалось тела больной, прислушиваясь к её дыханию...       Полюшке не было известно, сколько прошло времени, возможно, около суток, когда процесс бинтования пострадавшей, наконец, подошел к концу. Как она себе и представляла – перед ней лежала самая натуральная мумия. Женщина настолько устала, что у неё даже на сарказм сил не оставалось, а сколько раз она успела помянуть "добрым словом", за это время, всех кого знала, да и все человечество за компанию, было трудно представить. Она с трудом поднялась с колен и в который раз пошла отмывать таз, который уже успела искренне возненавидеть. А ведь ей ещё предстояло каким-то фантастическим образом поменять постель, пропитавшуюся кровью под девушкой, да и нужно было поставить капельницы с едой и водой. Теперь уж она на все 100% вознамерилась вылечить девчонку, уж слишком много нервов и сил на неё ушло. Слава богу, хоть пакеты с едой и водой для капельниц она всегда держала в своём доме в отдельном холодильнике, хотя и не думала, что пригодится. А вот как все обернулось! Не теряя зря времени, женщина принялась за дело. Не будем говорить о том, с каким трудом она переносила пострадавшую на другую кровать, или как вытаскивала диван на улицу, чтобы в доме не так сильно воняло. Капельницы были поставлены, и Полюшка буквально упала в подвернувшееся рядом кресло, тут же отключившись с чувством выполненного долго. Через пару минут сквозь призму окна просочились и упали на уставшее лицо первые лепестки зари…