Like a bolt from the blue

      Когда Джон пришёл в себя, он успел даже испугаться, не потерял ли зрение: вокруг не было ни черта видно. Плечо ныло, его ощутимо подташнивало, а когда он попытался подняться на ноги, голова закружилась так сильно, что ему ничего не оставалось, кроме как со стоном рухнуть обратно. В этот момент рядом кто-то заворочался. Уотсон внутренне напрягся: он не знал обстоятельств, при которых здесь оказался, и это в равной степени мог оказаться и сослуживец, и кто-нибудь из боевиков, которые захватили его в плен. Чиркнула спичка, выхватывая из сумрака очертания небольшой пещеры и до боли знакомые черты, и Джон решил, что слишком сильно ударился головой или у него посттравматические галлюцинации. Шерлок зажёг керосиновую лампу и обеспокоенно посмотрел на Джона. - Слава богу, ты пришёл в себя. - Шерлок, что… - Тебя подстрелили, но пуля прошла навылет, к счастью, я промыл рану и перебинтовал, ты был без сознания два часа, пять минут и двадцать три секунды, я так волновался… - Шерлок, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? - Спасаю тебе жизнь, судя по всему, - Холмс устало улыбнулся. - Я спрашиваю не о том, что ты делаешь в данный момент. Мы посреди Афганистана, Шерлок, я участвую в секретной операции, каким образом ты оказался здесь? - Прилетел на самолёте. - Сюда нельзя прилететь на самолёте, кругом горы, здесь нет посадочной полосы… - Джон, я пришёл сюда пешком от базы, на которой вчера ночью приземлился мой самолёт. Мне кажется, сейчас важнее обсудить состояние твоего здоровья: моих теоретических знаний вроде бы достаточно, но практические советы не будут лишними… - Ты что? Пришёл пешком? От базы сюда? За сутки?! – голова у Джона кружилась уже не только в связи с состоянием здоровья. – Это…это же просто невозможно! К тому же, сюда не пускают посторонних… И зачем тебе вообще понадобилось… - Джон, тебе сейчас совершенно ни к чему лишние эмоции, - Шерлок успокаивающе дотронулся до руки Уотсона и того словно обожгло. – Я позволил себе отдохнуть целый час и даже купался в озере по дороге. То, что у меня есть пропуск – заслуга Майкрофта. А сейчас тебе необходимо поспать. Когда рассветёт, мы сможем подумать как нам отсюда выбраться, - он хотел убрать руку, но Джон перехватил её. - Ты не ответил на самый главный вопрос, Шерлок, - он чуть сжал запястье, отмечая учащённый пульс всегда спокойного первого консультирующего детектива. – Зачем ты здесь? - Я должен поговорить с тобой, - Холмс отвёл глаза в сторону. – Но сейчас неподходящий момент, поэтому, пожалуйста, давай отложим нашу беседу и поспим ещё хотя бы несколько часов. - Шерлок, ты сутки шёл пешком без сна и отдыха, чтобы ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ? – у Джона всё ещё не укладывалось в голове, но как-то странно теплело в груди. – И теперь ты хочешь, чтобы я спокойно заснул? - Я уже говорил, что целый час просидел у скалы и ещё было озеро, почему ты никогда не усваиваешь информацию с первого раза, Джон? – Шерлок тряхнул головой, отгоняя невидимого комара. – И да, я настаиваю на том, чтобы ты заснул – во сне восстановительные процессы в организме ускоряются. - Чёрт бы тебя побрал, Холмс! Я не буду спать, пока не услышу причину, которая заставила тебя проделать весь этот путь, оставив Бейкер-стрит и рискуя собственной жизнью! – Джон с усилием приподнялся и сел рядом с Шерлоком, подтянувшись к каменному своду пещеры и выжидающе уставился на него. - Я не хотел, чтобы этот разговор происходил в неравных условиях, потому что у тебя должна быть, например, возможность двинуть меня в челюсть и уйти, если ты захочешь, - Джон с удивлением открывал какого-то нового Шерлока Холмса, который отводил взгляд и заметно нервничал, но окончание фразы заставило его вздрогнуть и снова почувствовать довольно мерзкое чувство стыда за своё поведение при их последней встрече. – Но, раз ты так настаиваешь, я скажу всё сейчас. Только пообещай мне, что ты в любом случае позволишь помочь тебе добраться до безопасного места, а потом я могу исчезнуть, если ты пожелаешь. - Шерлок, у меня нет ни малейшего желания сгинуть в горах в одиночестве и ты что, не получил мою телеграмму? - Я получил её, Джон, но я много думал над твоими словами… Ты, конечно же, прав. Я эгоист, я зациклен на расследованиях, это действительно моя жизнь и меня мало интересует происходящее вокруг, пока оно не нарушает зону моего комфорта, а в те моменты, когда мне нечем занять голову, я страдаю от скуки. И я не могу сказать, что считаю всё это чем-то неправильным. Это просто я. Но есть то, в чём ты ошибся: я вовсе не хотел использовать тебя в каком бы то ни было бытовом качестве, полагая, что если тебе что-то не нравится, ты не будешь этого делать. И, если бы меня спросили о человеке, чья жизнь меня действительно интересует, у меня не было бы других вариантов ответа, кроме «Джон Уотсон». Мне жаль, что всё так вышло. Жаль, что я не сказал тебе раньше, но эмоции по отношению к кому бы то ни было – это совершенно новый опыт для меня и я впервые в жизни не могу что-то контролировать. Это немного… обескураживает. Для меня очень важно, чтобы ты это знал, поэтому я и прилетел в Афганистан. К счастью, я успел вовремя. Джон почти зачарованно смотрел на то, как Шерлок в течение своего монолога убирает волосы со лба, нервно постукивает пальцами по коленке и даже будто бы краснеет, что, впрочем, нельзя было утверждать наверняка, находясь в пещерном полумраке, и едва не пропустил момент, когда Холмс закончил и поднял на него настороженный взгляд в ожидании любой реакции. - А то, что ты…то, что ты сделал перед самым моим уходом, было вызвано состоянием шока от того, что у тебя, оказывается, существуют эмоции? - Джон сам не понял, каким образом у него вырвался этот вопрос, мучивший его с момента пробуждения в незнакомом отеле три дня назад. - Нет, это было проявлением степени глубины моих эмоций по отношению к тебе. Но мне, полагаю, следует принести извинения и пообещать, что впредь я буду держать свои эмоции в узде. - Просто… выпусти их наружу, Шерлок. Прямо сейчас, - пробормотал Джон себе под нос, остатками консервативного разума пытаясь оправдать это последствиями новой травмы, но Шерлок его услышал.       Джон вздрогнул, когда прохладные пальцы коснулись его левой щеки и виска, мягко разворачивая в сторону их обладателя, а через мгновение почти обжёгся о контрастно-горячие губы, несмело накрывшие его собственные. Он почувствовал, как руки Шерлока притягивают его ближе, стараясь не потревожить рану, и сам обхватил Холмса за шею здоровой рукой, втягивая в более страстный поцелуй, которому суждено было сказать больше любых слов. Когда воздух закончился, и они оторвались друг от друга, тяжёло дыша и не очень представляя, что со всем этим откровением делать дальше, Джону стало ясно, что сон, о котором недавно говорил Шерлок, действительно был ему необходим – глаза слипались. Это не укрылось от взгляда детектива и он, максимально бережно поддерживая, помог Джону лечь, поправив импровизированные подушку и одеяло из подручных средств, и уже собирался отползти на своё место, когда засыпающий Джон, вряд ли отдавая себе отчёт в своих действиях, потянул его за левую руку на себя, вынуждая улечься рядом. Шерлоку не оставалось ничего иного, кроме как, подложив свободную руку под голову, прижаться поближе к Джону, неловко обнимая его. Несмотря на неудобства и риск простудиться, так как добраться до второго одеяла сейчас не было никакой возможности, едва ли Шерлок Холмс когда-то был так счастлив.