***
Сбой произошел с самого начала — письмо с ответом не приходило. С момента встречи с Нилом прошла неделя, а письма из Праги все не было. Томас позвонил Полу, тот сказал, что резюме только попало на рассмотрение, затерялось в папке со спамом. Это был знак свыше! Надо было на этом и останавливаться, но Томас не почувствовал сигнал тревоги. Хейли решил, что дело почти решенное. Он подавал резюме в компанию ранее, когда делал массовую рассылку перед выпуском из университета. Омега решил не тянуть и поставить Далтона в известность — все-таки не перед отлетом же ему говорить о своих планах. Это по меньшей мере странно. Но Далтон сильно задерживался на работе. Он даже не позвонил, а просто скинул смс, что будет поздно. Фикус Лайм жадно пил воду, на часах было начало первого. Марк не спешил ни домой, ни отвечать на звонки. Не на шутку переживая, Том не мог уснуть. Они давно перестали жить параллельными жизнями, поэтому поведение альфы настораживало. Некстати вспомнился Фокс, но Том быстро отмел эти мысли. Нет, это просто паранойя. Марк пришел около двух часов — трезвый, злой и голодный. Том помог разогреть ему ужин и слушал краткое изложение о том, что в фирме появилась серьезная проблема с одним поставщиком. На кону стояла крупная сумма и, как всегда, сроки. Помочь Томас ничем не мог, но когда Далтон лег спать, пришел к нему и до трех часов наблюдал тревожную бессонницу супруга. Марк заснул только после того, как Томас сел на кровати и предложил положить голову себе на колени. Под мерное поглаживание волос Далтон провалился в сон. Уведомлять о поездке Том не стал, это казалось неуместным. Ситуация накалялась. Шел второй день, проблема не решалась. Далтон не просто ругался по телефону, он орал. Не кричал, а орал. Томас впервые слышал такие тональности в голосе мужа и, чего там таить, взглянул на супруга с новой стороны. Рядом с таким Марком было немного жутковато находиться и Том старался держаться от него подальше. Кроме того, он прекрасно помнил, что бывает, когда Марк не в духе. Не хотелось опять услышать грубость в свой адрес. А когда Марк в таком состоянии начал к нему приставать, видимо, чтобы сбросить напряжение, Томас по-настоящему испугался. И, разумеется, Далтон получил отказ. Дверь его спальни хлопнула так, что древесина не просто затрещала, она рыдала в голос. И снова про поездку рассказать не получилось. На утро третьего дня пришло письмо. Самое паршивое заключалось в том, что вылетать надо было в ближайшие дни, а искать варианты другой стажировки уже было невозможно. Сейчас идея поездки не казалась Томасу хорошей, появилось предчувствие, что в своем взвинченном состоянии Марк не сможет адекватно воспринимать информацию. А рассказать про Прагу придется. Далтон позвонил сам, во время обеденного перерыва. — Олень, у меня плохие новости, — начал Марк. — Помнишь, я обещал тебе двух заказчиков на картины? Пока все отменяется, они до сих пор не вернулись из Дрездена. Возьмешь мою машину пока, я попрошу Филлипса заняться документами. — Ничего страшного, Марк. У тебя сейчас других проблем хватает, — Томас нервно покусывал губу. — Как там дела? — Плохо, но поправимо, — голос был ровный, рычать, вроде бы, никто не собирался. Появилась надежда, что поговорить вечером получится. Ужин прошел в обстановке, которая тянула на "терпимо". Далтон был не особенно разговорчив, привычного оптимизма все так же не излучал, но, по крайней мере, в глазах поубавилось агрессии. — Марк, эти дни у меня никак не получается с тобой поговорить, — начал Томас. — Это касается моей стажировки. Альфа кивнул, мол, продолжай и потянулся за соком. — Я еду на стажировку в Прагу, — на одном вдохе произнес Том. — В Прагу... Поднявшись, Далтон понес посуду к раковине, до ушей Томаса долетел звук разбившейся тарелки. — Тебе там медом намазано? — чуть повысил голос альфа. — Ты же собирался проходить стажировку здесь. — Я решил, что так будет лучше. Это всего лишь на месяц. Марк это никак не прокомментировал и ушел к себе в комнату. Дверь не хлопала. Томас домывал посуду, а вот осадок с души было не смыть. Да что с ними двоими происходит? Найти авиабилет оказалось сложно. Томасу удалось урвать один на завтрашний день, кто-то отказался от брони. Хотя радости от предстоящей поездки уже не было. Все надежды, которые он на нее возлагал, растворялись и утекали сквозь пальцы. Двери, со стуком ударившись о стену, открылись, явив взбешенного супруга. — Скажи, ты нарочно это делаешь?! — орал Далтон, подлетая к омеге и захлопывая ноутбук. Томас поднялся и удивленно уставился на альфу. — О чем ты? — Тебе здесь так плохо?! Так почему я об этом не знаю?! — Марк... — Тебе здесь плохо, я тебя спрашиваю?! — Марк, это всего лишь стажировка, — попытался спокойно ответить Том, хотя его уже начинало потряхивать. — Стажировка... Прага... Ты сбегаешь от меня! Если ты меня не хочешь, так бы и сказал, я оставлю тебя в покое! Раз и навсегда! — Да при чем здесь это?! — не выдержал Томас. — Ты можешь ехать в командировку, потому что это работа, а я не могу уехать, чтобы подтвердить собственное образование?! — Потому что ты врешь, я вижу! — Далтон развернул к себе лицо Тома. — Не кричи на меня. — Не кричать? Что еще ты мне запретишь?! Ты постоянно избегаешь близости! Что я должен думать, что?! Тренируешься на мне, чтобы в очередной раз что-то себе доказать?! Делаешь мне одолжение, когда ложишься под меня?! Последняя фраза задела особенно больно. "Одолжение"... Чаша терпения Томаса окончательно переполнилась, качнулась и опрокинулась. Осознание того, что он ударил Марка, пришло не сразу. Сначала Томас высказался, удивляя самого себя спокойствием собственного голоса: — Ты думаешь о чем-нибудь еще кроме секса? Марк молчал, а в глазах полыхало пламя. Шея напряглась, на ней проступили вены. — Ты не думал о том, что наше отношение к сексу может несколько отличаться? Если я тебя не устраиваю — вперед, контракт не запрещает связи вне брака. Томас разжал кулак. Удар был не сильный, ведь он никогда не умел драться. Так, мазнул по челюсти, а ударил по альфийскому самолюбию. Всегда казалось, что применение силы - это проявление слабости. Да, Томас как никогда ощущал собственное бессилие. — Отлично, — Далтон отступил. — Просто замечательно. И когда твой самолет? — Завтра. — Счастливого пути, — сказано было так, словно это было синонимом "проваливай" или "катись на все четыре стороны". В тот вечер ревела в голос уже дверь Томаса. А вот у Тома слез не было. Сначала в нем клокотала злость: на себя, на Марка, на стажировку и на весь мир заодно. Потом наступил черед удушающей обиды. Значит, Марку всего-то нужен был секс? Ничего личного, только секс. Да-да, сначала бизнес, потом секс. Желательно безотказный. Да на что он, Томас, надеялся? Неужели влюбленность отшибает последние мозги? Верить не хотелось, но других вариантов в голову не приходило. И снова злость, от которой дрожали руки. Том не помнил, как собирал свои вещи, не помнил, что доставал из шкафа, не помнил, куда кинул обручальное кольцо. Никогда в жизни он не был настолько охвачен эмоциями, да еще такими отрицательными. К утру энергия начала заканчиваться. Томас обессиленно опустился на пол перед окном и встречал рассвет. Далтон ушел рано, около шести. Хейли слышал удаляющиеся шаги, которые в утренней тишине казались необычайно громкими. Когда за Марком закрылась дверь, омега поднялся и окинул взглядом комнату. Нет, за ночь он так и не нашел выхода из сложившейся ситуации. Том прислонился щекой к лакированной столешнице комода, провел по поверхности рукой. Гладко. Веки устало опускались, в голове стоял гул. Вот и разрушился хлипкий плот, на котором Том пытался добраться до берега. Комната снова казалась чужой, даже незнакомой, будто он вернулся в первые дни своего здесь пребывания. Пространство начинало давить. Томас на автопилоте перепроверил документы и, не оборачиваясь, уехал в аэропорт, где прождал свой рейс до вечера. Только перед самым отлетом Том вспомнил, что не предупредил родителей о своей поездке и отправил им красивые сообщения в надежде, что если они и обратятся за подробностями к Марку, тот с легким сердцем соврет. Его "счастливого пути" до сих пор проигрывалось в голове Томаса на двух аккордах. Счастливого Dm пути C cчастливого Dm пути C Слезы были позже. Если первый день Пол сравнивал Томаса с зомби, не подозревая о случившемся, то на второй не знал, что делать — его друг впервые ревел, да еще и не мог ничего толком объяснить. На третий день Томас, собирая себя в кучу из последних сил, разобрался с документами, оформил все необходимое и вечером наконец-то заговорил с Полом о том, что произошло. Пол терзал свою футболку, жевал губы, топтался грозным гиппопотамом по комнате. Пообещал оторвать Марку при встрече орган мышления. В итоге пришлось успокаивать разгорячившегося друга, который хотел немедленной кары на одну зарвавшуюся альфийскую задницу. В этот же день звонил папа, и Томас смог убедительно соврать, что у него все в порядке и он хорошо устроился. — А почему ты не брал трубку в день приезда? Мы изволновались. Хорошо, что хотя бы прислал сообщение. Марк сказал, что тоже не смог до тебя дозвониться. Проблемы с роумингом? Обязательно заведи себе второй телефон с местным оператором. — Все отлично, пап, не волнуйтесь, все отлично. Обязательно заведу, — Том надеялся, что звучит это не как плохая запись на старинном магнитофоне. Не смог дозвониться... Да он даже не пытался. Действительно, зачем это теперь? Томас ходил на работу, возвращался с работы, иногда по вечерам гулял, пытаясь делать наброски видов города в блокноте. Пол уехал уже через неделю, его договор подошел к концу. До последнего он хотел остаться, продлить сотрудничество с фирмой из-за Томаса, но омега отказался. — Ни к чему это, Полли. Я взрослый мальчик, не беспокойся ты так. Тебя Фил дома заждался. После того, как самолет Пола взмыл в небо, Томас перестал натянуто улыбаться. Зрителей больше не было. Конечно, Пол догадывался, что Том только изображает нормальное настроение, но всячески ему подыгрывал. Миновала еще одна неделя, но легче не становилось. Тому казалось, что у него в груди образовалась пустота, которая, словно черная дыра, пожирала все, что было вокруг, оставляя после себя стерильное ничего. Работа отвлекала лишь отчасти. Творческая группа, в которую входил омега, состояла из троих человек. Общения было минимум — все личности творческие, поглощенные параллельным миром. Так что отвлекаться разговорами не получалось. Вечерами Пол стабильно звонил по скайпу, всячески пытаясь развлечь друга. — Я устроился в одну фирму с Френки. Здесь классно, Томми. Когда вернешься, тебе стоит присоединиться к нам. Мы в одном бизнес-центре с Филом и Тайлером. Здесь полно айтишников и дизайнеров, во время обеда всегда весело и можно столько всего узнать! Недавно меня тут научили... Если бы не Пол, Том, наверное, сошел бы с ума. Он бы с удовольствием влился в один с друзьями коллектив, но для этого пришлось бы снова жить с Марком под одной крышей. Нет, Томас пока не мог вернуться, все внутри отчаянно сопротивлялось. А еще Том стал забывать завтракать, потом и ужинать. Попросту не хотелось. Но когда на работе закружилась голова, а перед глазами поползли черные круги, пришлось за эту самую голову браться - разбитое сердце разбитым сердцем, а о здоровье забывать не стоит. Иногда Томас думал, что все к лучшему. Хорошо, что он окончательно избавился от розовых очков. Потом бы было еще больнее. Иногда думал о том, нашел ли уже Марк себе нового партнера. От таких мыслей внутри все стихийно сжималось. Вместо черной дыры все превращалось в белый карлик. Что такое найти нового партнера для Далтона? На Мальдивах ему не понадобилось и суток. В начале четвертой недели стажировки Томас превратился в идеального работника. Ему тут же предложили продлить договор и омега подписал его, не раздумывая. В пятницу, когда омега прогуливался по Старому городу, телефон ожил. Хейли стоял посреди Аненской площади, с опаской поглядывая на экран. Нет, он не хотел говорить с Марком. Отбой. И снова вибрация в ладони. "Я продал две твоих картины, куда перевести деньги?" - вопрошал через смс Далтон. Отсутствие каких-либо признаков вежливости совсем взбесило. Томас не заметил, что ходит кругами по кварталу. Душевное равновесие только-только начало напоминать о том, что некогда существовало, но одно сообщение - и снова пустота. Когда Том уезжал, было не до мастерской. Выбранные до ссоры картины так и остались сиротливо стоять, ожидая своей участи у белой стены. Честно говоря, Томас напрочь забыл об их продаже. Деньги? Нужны ли ему сейчас эти деньги? Для жизни вполне хватало сбережений и ставки стажера. Том так ничего и не ответил, не смог. Но через пару часов пришли сразу два сообщения с идентичным содержанием. Кажется, Марк посчитал, что первое не было доставлено. Томас вытащил из телефона аккумулятор. На сегодня ему было достаточно нежданного внимания мужа. Зато на следующий день позвонил Блекворд. Томас не стал подозревать редактора в шпионских замашках и просто поднял трубку. Оказалось, главный редактор вечером прилетал в Прагу и находился в аэропорту, ожидая посадки. — Лечу один, буду делать небольшой обзор местных ресторанчиков. Не хочешь встретиться? Забронированная Нилом гостиница была в самом центре, в двух станциях метро от квартиры Томаса. Хейли подошел к старинному зданию, в очередной раз отмечая вкус редактора — он не любил жить где попало, не носил что попало и, что самое важное, не говорил что попало. Нил был с рюкзаком и фотоаппаратом, но выглядел как всегда идеально. Даже в простых серых мокасинах он казался приближенным к миру звезд и шоу-бизнеса. Хотя, в некотором смысле так и было. Блекворд закончил с объятиями и дружески потрепал Тома по плечу: — Чего бледный такой? Совсем тебя уработали? Том неопределенно пожал плечами. Но уже через пять минут Нил сложил два и два: — Вы что, с Марком поссорились? — Мы закончили с нашими непонятными отношениями. Всё. Блекворд как будто бы не поверил. Что-то там в его редакторской голове не укладывалось, что он даже на время затих. — Что думаешь делать? — под мостом проплывали лебеди, любопытно вытягивая шеи вверх, будто ожидали манны небесной. Но у омег с собой не было прикорма. — Не знаю, я зарекся строить планы и что-либо загадывать. — Когда обратно? — Мы плохо расстались и возвращаться обратно я пока не хочу, поэтому еще минимум на месяц здесь. — Теперь понятно, почему Далтон наорал на меня, когда мы пару дней назад созванивались, — Блекворд стянул очки и повесил их на ворот футболки. — Я спросил у него, где ты остановился и работаешь, сказал, что хочу с тобой встретиться, но у него случился приступ бешенства от моих вопросов. Ну, я думал, у него проблемы опять на работе или он приревновал, мало ли. Томас замешкался. — Он и не знает, где. Работаю и живу. — Даже так... Под мостом на прогулочном катере плыли китайцы и весело махали руками стоящим омегам. Нил подмигнул Тому и, подняв обе руки вверх, принялся ими размахивать в ответ, будто Робинзон, увидевший на горизонте корабль. Блекворд отличался тактом. Он не стал лезть в душу, зато залез в рюкзак, пряча туда фотоаппарат. Том нервно потер шею: — У Далтона до сих пор проблемы? — и почему он продолжал беспокоиться об этом упрямом баране? — Вроде бы нет. — А что с кофейней? — Говорил, что дело пошло быстрее, я не расспрашивал. Вечером омеги с трудом вывалились из пивного ресторана, который был уже четвертый по счету. Нил готовил материал, злоупотребляя дегустацией, к которой приобщил и Томаса. Но, в отличие от своего младшего товарища, совершенно не пьянел. — Не могу столько есть. И пить, — Том прислонился затылком к прохладному фасаду здания. — Видишь, какая у меня тяжелая профессия, - бархатисто рассмеялся Блекворд. — Идем ко мне, не могу отпустить тебя в таком состоянии бродить по метро. Ты слегка превысил норму, да? Хотя мне казалось, что ты почти не пил. — Я плохо переношу алкоголь, — Томас с трудом разлепил глаза и оттолкнулся от стены. — Или это он меня не переносит. Посмотри, — Том приподнял руку, указывая на небо. — Как красиво. Оранжевый закат, оранжевые крыши. Здесь тепло, правда? Здесь всегда тепло. Блекворд с улыбкой косился на омегу, придерживая его за руку, чтобы Томас мог имитировать ровную походку. Хейли воспевал каждое здание, которое они проходили, каждый булыжник, каждый фонарь. Его было не заткнуть. — Если бы я остался там, дома, я бы сошел с ума, понимаешь? Вот ты все понимаешь, а этот упрямый... Господи, как протянуть до конца контракта? Я свихнусь. В гостинице Томас постиг второй уровень восхищения: — Это аутентичное, видишь. И это. Потрясающе. Смотри, как делали-то раньше. Каждую деталь продумывали, видел когда-нибудь эскизы? Поразительно, столько труда... Ох, какая ручка, латунная? Тело, почувствовав под собой мягкую поверхность кровати, благодарно обмякло, и Томас моментально уснул. Встреча с Нилом стала для Томаса своеобразным бальзамом. Ему действительно не хватало нормального общения. Да что там общения, крыши крышами, а одиночество никуда не девалось, разделяя с Томасом одну квартиру на двоих. Сентябрь начался с теплого дождя, Том так и не приобрел зонт, поэтому передвигался, перебегая от козырька к козырьку до тех пор, пока совсем не промок. Добежав до первого попавшегося кафе с вай-фаем, Том заказал себе суп в хлебе, устраиваясь в уютном углу рядом с внутренним двориком. По пластиковому прозрачному навесу тарабанили капли, напоминая о давней мечте про мастерскую. Хейли совсем воодушевился, когда увидел вызов Пола по скайпу. Как кстати! Том быстро нашел гарнитуру и, откинув отросшую мокрую челку со лба, нажал на видео. В кафе никого, кроме него не было, но Томас не любил, когда у разговора были нежеланные зрители и слушатели. Даже в виде персонала. — Да что со звуком, — Том теребил вход, не переводя взгляд на экран. — Погоди, Полли, технические неполадки, уже устраняю. О, отлично, заработало. Вместо Пола на экране был мистер Далтон. Хейли оторопел. Они даже не были друг у друга в контактах, так что это за магия? — Привет, — начал Марк. Судя по бэкграунду, он был в "Плазе". Сзади сновали толпы маньяков шоппинга. Сердце Тома ухнуло вниз, не желая возвращаться к нормальному месторасположению. Язык прилип к небу. — Ты меня не слышишь? Привет. Рука потянулась к кнопке завершения сеанса. — Не смей, — предупредил Марк. Где-то сбоку раздался вопль Пола с просьбой отдать ему немедленно телефон. — Верни ему мобильный, — что ж сухо так во рту? И голос чужой. — А у меня нет другой возможности с тобой связаться, — тон Далтона изменился на едкий. — Ты получал мои сообщения? — Да. — А я не получил ни одного ответа. Тебе не нужны деньги? — Мне хватает. Принесли заказ. Томас мельком глянул на хлебную тарелку и почувствовал, что нервничает так, что и слона готов проглотить. — Хватает тех крох, что платят стажеру? Или ты проедаешь машину? — Это тебя не касается. — Какое сегодня число? — Второе сентября. — Месяц закончился. — Я умею ориентироваться в календаре. Пол опять встрял шумными воплями, но, судя по второму голосу, его останавливал от возмездия над Марком Фил. Что там происходит вообще? — Когда ты возвращаешься? — Не знаю. — И как мне выкручиваться перед родителями? Просто чудесно. Вот, значит, что волнует мистера Далтона. Отчет перед родителями. — Я сам с ними поговорю. — Почему ты мокрый? — Промок. Это не разговор был, это мучение какое-то. — Я отправлю тебе свой аккаунт в скайпе. Пользоваться услугами Пола несколько неудобно. Чуть позже пришло сообщение и от самого Пола: "Прости, Томми, мы случайно столкнулись в магазине и я ничего не смог сделать". Томас ел суп, закусывая его хлебной крышечкой, и беззвучно ревел. Слезы стекали по подбородку и капали в хлебную тарелку. Дождь продолжал тарабанить по крыше. Официант косился на омегу с подозрением, но вскоре не выдержал и подошел. — Все в порядке? — Да, — кивнул Том. — Просто очень вкусно. Очень. Поверил ли официант в эту чушь, Хейли не знал и знать не хотел. Пусть лучше считают его свихнувшимся от гастрономического оргазма, чем жалеют. Но воду Томасу все равно принесли. Повторного разговора Томас бы просто морально не выдержал, поэтому вот уже три дня не выходил в скайп, опасаясь альфийской атаки. Единственное, что он сделал, это позвонил родителям и самозабвенно врал, рассказывая, как же тут чудесно у него все складывается и как он рад, что все-таки выбрал именно эту компанию для стажировки. Папа проглотил вранье, не нарушив пищеварение и ничего не заподозрив. — Только очень долго там не засиживайся, у тебя дома молодой супруг. Расставание не должно быть слишком длительным. Это может сказаться на отношениях. Мера, мой мальчик, всегда нужна мера. Томас активно работал над логотипом, когда его подозвали к телефону. Хейли был уверен, что его вызывают к начальству, чтобы обсудить некоторые пункты в договоре. — Мне что, надо лично приехать, чтобы поговорить или ты разучился пользоваться скайпом? — Далтон ухитрился найти лазейку, ну надо же. — Откуда у тебя этот номер? — Пришлось поискать. Ты же не захотел мне облегчить задачу. — Далтон, чего ты хочешь, а? Родителям я уже все объяснил. — Их все устраивает? — Более чем. — Если ты не выйдешь в скайп сегодня, я приеду в конце недели. — Даже не думай! — Том невольно повысил голос. — Черт, да что же... Мы разве все не выяснили? Ты сам говорил — раз и навсегда. Так что тебе еще от меня нужно? Оставь меня в покое, Марк, просто оставь в покое. — Не могу, у нас контракт. Железный аргумент. Хотелось побиться головой о стол, но коллеги точно не поймут такого поведения даже с поправкой на другую культуру. — Не приезжай, Марк. Нормально общаться у нас все равно не получается. Томас не стал дожидаться ответа. С некоторых пор он вообще ничего не ждал. Наверное, информацию о работе разболтал добродушный Френки. Время идет, а Андерсон не меняется. Пол сдать не мог, а Блекворд попросту так и не узнал ни места проживания, ни стажировки. Больше Марк не звонил. Томас испытал своеобразное облегчение. Взаимная нервотрепка порядком надоела. К счастью, Далтон внял просьбе и в конце недели не приехал. Хотя с пятницы по воскресенье Томаса дергало от любого шороха. В понедельник Хейли сдал работу и взял новое задание. Подходило время обеденного перерыва и омега раздумывал над тем, хочет он есть или нет. По всему выходило, что нет. Аппетит опять был плохой и уже два дня он ограничивался только завтраками. Нормальные люди в Праге вес набирали, а Томас его терял. И пока омега пытался уговорить свой организм проявить здоровый интерес к еде, заваривая чай, его внезапно вызвали к начальнику. Томас проводил взглядом резвого секретаря, а в душе зародилось нехорошее предчувствие. Неужели не понравился итоговый дизайн? Опять переделывать? Прощай, сон и премиальные. Из кабинета Томас вылетел злой как черт. Нет, Далтон никогда не оставит его в покое. В руках был конверт. В конверте — бумага о переводе не куда-нибудь, а непосредственно в фирму Далтона на должность штатного дизайнера. С описанием оклада и графика работы. И билет. На завтрашний утренний рейс.***
Нет, не так все должно было быть, не так. Томас сидел на кровати, подтянув под себя ноги и перебарывал накатившую от переживаний тошноту. Полтора месяца прошло. И снова надо было возвращаться под одну крышу с человеком, влюбленность в которого никак не получалось преодолеть. Только начал зализывать раны - и на тебе. Здравствуйте, супружеские будни. Снова придется смотреть на это упрямое соблазнительное безобразие, а Томас не сомневался, что соблазн будет велик. Но если раньше это чувство грело, то сейчас только злило. Раньше Том его берег, а сейчас не знал, как избавиться. Одеяло упало на пол, Томас на него наступил, ничего вокруг не замечая, и попытался сосредоточиться. Надо начинать собирать вещи. Благо, их и было-то немного. Внутри поселился противный червяк, который подтачивал и подначивал. Во-первых, жутко хотелось порвать билет. Во-вторых, не хотелось портить себе рекомендации, которые теперь зависели и от собственного фиктивного супруга. Вот подлец! В-третьих, посетила мысль уехать другим рейсом. В-четвертых, было жаль собственных на него денег. Раз Далтону надо, пусть он и платит. Телефонный экран засветился. Томас метнул в устройство уничижительный взгляд, но все-таки поднялся, чтобы прочитать сообщение. От кого — он и так догадался. "Благодарить не надо", — писал Далтон. Томас было замахнулся, чтобы метнуть телефон о стену, но вовремя остановился. — Лучше я запущу его тебе в голову, — пригрозил отсутствующему мужу Том.