Амойский гамбит

АРЕС Ах, если бы я знал, каким адом станет для меня эта неделя!.. Я прилетел на Крокен с отчетом для императора. Я изложил отцу свои планы и соображения по преобразованию Амои. Император остался доволен. - А что Минк? – хитровато подмигнув, поинтересовался он. - Минк? – неожиданно для себя я отчаянно покраснел, покраснел так, как не краснел еще ни разу в жизни, даже в ранней юности, застуканный гувернанткой за мастурбацией. Император Кориан негромко рассмеялся. - Я просто не узнаю тебя, Арчи!.. По всей видимости, этот блонди самый настоящий дьявол, если сумел за считанные дни захомутать самого злоебучего жеребца четырех галактик. Может быть, одолжишь его мне для дегустации?.. Должно быть, мой взгляд в ответ на эти слова был более, чем выразителен, потому как отец прямо-таки покатился от смеха. - Да ты влюбился, генерал!.. - Ерунда, - я не знал, куда девать глаза от смущения. Честное слово, в эту минуту я искренне и от всей души ненавидел Минка. – Это просто секс. - Ну, - задумчиво и очень серьезно протянул император, - в секс ведь тоже можно влюбиться. Ты разве не знал? Я не нашелся, что ответить. Жару в огонь подлила чуть позже маменька. - О, Арчи!.. Что это у тебя с лицом? – воскликнула она, отвечая на мои объятия. – Ты сияешь так, будто проглотил солнце. Я невольно улыбнулся, как обычно залюбовавшись ее благородной утонченной красотой. Императрица Ниникейн из королевского рода морских эльфов в свои пятьдесят лет выглядела 18-летней девушкой. И будет выглядеть так еще, по крайней мере, лет сто, когда ни меня, ни моего отца уже не будет в живых. Хотя я и сам не знаю, сколько лет протяну, я ведь тоже наполовину эльф. Если меня, конечно, не угрохают на войне. - Просто хорошее настроение, мама, - попытался я уйти от разговора. Однако это оказалось не так-то просто. - Неужели ты наконец-то встретил мужчину своей мечты? – лукаво прищурилась она. Я обреченно закатил глаза. - Он всего лишь пленник, мама. Пленник, которого я принуждаю со мной спать для того, чтобы сохранить Амои. - О! – в лице императрицы мелькнуло непередаваемое выражение. – Я знала о том, что истории свойственно повторяться, но чтобы такое вот дежа вю… - Что ты имеешь в виду? – нахмурился я. Она обняла меня за шею и крепко прижалась щекой к моей щеке. - Открою тебе маленькую семейную тайну, Артур. Тридцать три года назад я вышла замуж за твоего отца для того, чтобы сохранить жизнь моему народу. Этот брак был политической сделкой. Ты представить не можешь, как в ту минуту я ненавидела императора!.. - А потом? – я ошарашено уставился в миндалевидные глаза матери цвета океана. – Только не говори мне, что потом ты без памяти в него влюбилась. - Не буду, - улыбнулась императрица. – Но, по крайней мере, я со временем научилась видеть в твоем отце не только плохое. Он, конечно, порядочная сволочь и эгоист, каких мало, но он интересный человек, яркая личность и замечательный любовник. - Как и я? – я прищурился. - Как и ты, - ее изящные пальчики ласково взъерошили мне волосы на затылке. – Так что ты подумай. - О чем? – снова нахмурился я. - Сам знаешь. …А, когда наступила ночь, и я поднялся к себе в спальню, я понял, что я в ловушке. Ловушке моего желания. Мое тело просило, нет, мое тело яростно требовало дать ему блонди по имени Ясон Минк. Мое тело встало на дыбы и яростно кричало «я хочу секса, сейчас и немедленно!» Я попробовал расслабиться и уснуть, но не тут-то было. Эрекция стала просто мучительной, такой, что каждый вдох, казалось, причинял боль. Чертыхаясь, я выскочил на балкон, где несли караул несколько часовых. Мой пьяный от похоти взгляд остановился на высоком, крепко сложенном блондине лет 25-ти. - Следуй за мной, - хрипло рыкнул я, и тот безоговорочно подчинился. Едва дверь в мою спальню захлопнулась, я набросился на него, как дикий зверь. Я обожаю красивые мужские тела, я просто с ума по ним схожу. Меня до чертиков заводит, когда подо мной бьется и корчится от наслаждения сильный молодой самец. Но при этом я, как не странно, не сторонник насилия. Меня заводит, когда мой партнер заводится, и я получаю наслаждение, видя наслаждение на его лице. Именно поэтому я никогда не занимаюсь сексом сзади, мне необходимо видеть лицо партнера, чувствовать его реакцию на мои ласки. Наскоро сорвав с парня одежду, я прижал его к стене, грубо обхватив рукой его твердый член. Парень застонал и тут же ткнулся мне в руку. Обычно меня это заводило моментально, а тут… Перед глазами у меня неожиданно встало лицо Минка, прекрасное, бледное, с горячечным румянцем на скулах, его затуманенные страстью длинные синие глаза. Мои руки, как наяву, вспомнили бархатистую гладкость его кожи, под которой переливались, дрожа от нетерпения, стальные жгуты мускулов. Я словно бы вновь ощутил на своих губах его неповторимый вкус, горячую упругость его плоти, и нежный жар внутри его тела. В ушах моих так отчетливо раздался его хрипловатый, вибрирующее призывный стон, что я и сам застонал. Тело скрутило сладкая судорога. Мгновение – и я выплеснулся прямо на живот парню. Вот это да!.. Никогда еще со мной не было такого. Парень разочарованно хлопал глазами, все еще держась за собственный стояк. Вид у него был настолько нелепый и жалкий, что я не удержался от пошлой ухмылки. - Свободен, - сказал я, сунул ему в руки его одежду и бесцеремонно вытолкал в коридор. Ничего, не маленький, сам как-нибудь справится. А партнера я себе больше искать не стал. Да-да, всю неделю, которую я провел во дворце императора, у меня не было мужика. И это, не смотря на постоянное дикое возбуждение. Теперь мне достаточно было закрыть глаза, представив себе Ясона в какой-нибудь откровенной и пошлой позе, и разрядка наступала почти тут же, даже без помощи рук. Это было неправильно. И это было восхитительно. И еще – страшно. Неужели я успел настолько впасть в зависимость от этого проклятого блонди?.. Через пару дней я связался с капитаном Гриммом, которому поручил наблюдать за Минком. - Все в порядке, господин генерал, - тут же отчитался он. - Господин Консул подписал указ об освоении пустошей монгрелами. Уже сегодня под присмотром наших бойцов начали формировать отряды из жителей Цереса. Я только сосредоточенно хмыкнул. Эта фраза в переводе на нормальный язык означала: солдаты хватают на улице первых попавшихся встречных монгрелов и, как скот, загоняют их на опасную для жизни территорию. Впрочем, скот, он и есть скот. Зачем его жалеть? Меня сейчас интересовало другое. - Что там Минк? - Работает, - лаконично доложил Гримм. - А…э… Я замялся, не зная, как затронуть волнующую меня проблему так, чтобы мой помощник, не дай бог, ничего не заметил. - Он встречается с кем-то, помимо рабочих контактов? - Господин генерал, - голос Гримма звучит вкрадчиво и почти что сладко, как паутина из меда и патоки, - я распорядился приставить к Минку людей, которые с него не спускают глаз, которые незаметно сопровождают его днем и дежурят возле его покоев ночью. Они ничего не заметили, а они – профессионалы. Кроме рыжего фурнитура, в спальню Консула никто не заходил. Я чувствую невольное облегчение. Не то, что я не доверяю Минку, нет, просто… Да я и сам не знаю, что. Просто очередная моя дурость, наглядно демонстрирующая мою одержимость этой белокурой сволочью. А рыжий фурнитур – это не страшно. Кастрат, мебель, это не считается. Хотя, моя б воля, я бы с удовольствием превратил в фурнитуров весь так называемый Синдикат Амои, а заодно и тех коллег и друзей, которые вечно вьются вокруг Минка, как осы вокруг медового напитка. - А что господин Ам?.. Консул его посещает? - Да, господин генерал. Каждый день. Советник все еще плох, но доктора говорят, что состояние его более-менее нормализовалось. - Хорошо. Не спускайте глаз с Консула. Фиксируйте все его контакты. Головой отвечаете за… Не договорив, я обрываю связь. Мне не нужно ничего объяснять: мой подчиненный и так все хорошо понимает. Эх, Ам, Ам…Красавец-генетик, бывший партнер Минка. Блонди не вступают в брак, вместо этого у них развит институт так называемого партнерства. Я наводил справки: Минк и Ам считались идеальной парой. Конечно, были там и свои скелеты в шкафу, вроде внезапного увлечения Консула юным бандитом из Цереса. Но это мелочи. Кто не без греха?.. Эх, было бы куда лучше, если бы этот Ам отдал богу душу – одним поводом для беспокойства у меня было бы меньше. Но, с другой стороны, я бы тогда не смог шантажировать Консула его жизнью. Ну, да ничего. Мрачно улыбаясь, я смотрю на экран головизора. Эротическая сага о любви космических пиратов. Откровенная порнуха, но мне сейчас это нужно. Я смотрю, как смуглый пират ласкает языком анус белокурого красавца, и трясусь от возбуждения. Ясон, Ясон… Ты не посмеешь мне изменить. Я не выпущу тебя из своих рук. Ты – напиток Тантала. Ты – коварный и опасный хищник, за которым нужен глаз да глаз. Но, черт возьми, чего бы я не отдал за то, чтобы ты стал по-настоящему моим. От эротических мечтаний меня отвлекает сигнал комма. - Что случилось? – с трудом выровняв хриплое дыхание, спрашиваю я. - Господин генерал, - четко чеканя слова, докладывает мне начальник службы безопасности. – Полчаса назад на отряд, сопровождающий монгрелов на поселение на пустоши, было совершено нападение. Наши солдаты все до единого убиты. Монгрелы исчезли. Я подскакиваю так резко, что с колен моих падает на пол включенный компьютер. - Кто?.. Кто, черт возьми, посмел это сделать?.. ЯСОН Я сижу за столом в своем кабинете, не торопясь, перебираю отчеты. Капитан Гримм топчется рядом. - Значит, вы утверждаете, что это были монгрелы?.. Напали, перебили солдат и освободили своих? - Без всякого сомнения, - кивает Гримм. Я пренебрежительно поджимаю губы. - В таком случае, грош цена этим вашим солдатам, любезнейший, если их смогла перебить кучка монгрелов. Щеки капитана вспыхивают. - Монгрелы были не одни, господин Консул. С ними был… Замявшись, он кусает губы. - С ними был? – спокойно повторяю я. – Кто с ними был?.. Рагон лохматый? Гримм хмурит брови. - Мы это сейчас выясняем. Вот голоснимок этого человека, сделанный одним из андроидов. Я беру в руки голофото. О-ля-ля!.. Смотрится шикарно. - Никогда не видел среди монгрелов таких красавчиков, - разглядывая снимок, медленно говорю я. - Похоже, что он не монгрел. Или – не совсем монгрел, - мрачно сообщает капитан. По внешним показателям, он вообще похож на элиту. Или даже - на эльфов. Но для эльфа он слишком крупный, да и потом – цвет волос, глаз, кожи… Физической силой и скоростью реакции он почти что не уступает блонди. Да и внешность… Обратите внимание на удлиненную форму глаза, телосложение и структуру волос. Может быть, какие-то мутации?.. Пусть ваши генетики поработают. - Хорошо, я дам им задание, - я кладу фотографию в папку изображением вниз. – Что еще? - Нам удалось задержать одного из его шайки, мальчишку-монгрела. Мы допросили его с пристрастием. - И? – равнодушно тяну я, разглядывая золотого скорпиона с левой стороны его мундира, эмблему Крокена. - Парнишка назвал нам имя этого человека. Повстанцы называют его Эрик Дарк. - Ну, - я равнодушно откидываюсь в кресле, сощурив глаза. – Это ни о чем не особо говорит. Имя, скорее всего, вымышленное. И, вообще, среди монгрелов Дарков больше, чем на Терре Ивановых. Через полчаса я возвращаюсь в свои апартаменты и бросаю голофото на стол перед Никки. Тот, хмыкнув, осторожно берет ее кончиками пальцев. - Что скажешь? - Ну, - он с интересом поворачивает снимок разными сторонами, словно пытаясь сложить пазлы. – Скажу, что твоим генетикам будет работа. И, быстро взглянув на меня из-под ресниц, чуть тише добавляет: - Будь осторожен, Ясон. Потом я сижу у постели Рауля: он в сознании, он пытается со мной говорить. - Почему гриндеры оставили тебе консульство, Ясон? - О, ты уже знаешь? – я с иронией приподнимаю бровь. (Кто из лаборантов проболтался?.. Урою мерзавца). – Что тебе еще известно? Он тревожными глазами пытается поймать мой взгляд. - Гриндеры оккупировали Амои, однако власть в Танагуре оставили блонди. Да и самих блонди оставили в живых. В том числе и меня – того, кто уничтожил секретные файлы и закрыл доступ к порталу Юпитер. Я не понимаю, Ясон: они ведь должны были меня четвертовать, не меньше. И вообще, какого черта они оставили нам жизнь и не сожгли, не разграбили Танагуру? Ладони мои холодеют. Но я не отвожу взгляда. Врать бесполезно, да и нужно ли?.. - Я заключил сделку с генералом, Рауль. Он не стал разрушать и грабить Танагуру, он оставил мне консульство. Он восстановил элиту в своих правах и не стал истреблять коренное население Амои. И единственное, что он потребовал от меня за все это – мое тело. Глаза у Рауля из зеленых становятся черными, как дула пистолета. Он бледнеет так, что цвет его лица практически сливается с простыней. - И ты согласился?.. Впрочем, не отвечай, я понял. Именно поэтому я до сих пор жив? - Да. Это жестоко с моей стороны говорить ему правду, но я знаю: если я сейчас ему солгу, он меня никогда не простит. Пауза длится бесконечно долго: Рауль молчит, уставившись куда-то в стену. Он как будто бы окаменел, превратился в статую. И я молчу. Что мне ему сказать?.. Объяснять? Оправдываться?.. Глупо. Мы – не дети. Мы - политики высшего класса. Он и так все прекрасно понимает. Но от этого ему не менее больно. - Осуждаешь меня? – наконец, решаюсь я нарушить молчание. - Нет, - он продолжает смотреть куда-то в стену. – Ты сделал все правильно, так, как должен был сделать. Только, Ясон, пожалуйста, уйди сейчас. Мне нужно побыть одному. - Хорошо. Я не заставляю себя просить дважды и, коротко кивнув, выхожу. Прости меня, Ра. Я бы скорее отрезал себе руку, чем сделал тебе больно. Но у меня нет другого выхода. Возвращаюсь к себе в кабинет и просматриваю данные по Цересу. Сектор гудит, как потревоженный улей. Разумеется. Ведь не каждый день отбросам, кого и за людей-то не принято считать, удается поставить на место инопланетных захватчиков. Дверь без стука резко распахивается. - Какого черта у тебя творится в Цересе, Минк? Поднимаю глаза. Так и есть, господин генерал собственной персоной и во всей красе – вздыбленный, словно бойцовый пес перед схваткой, в длинном черном плаще-шинели. - Уже вернулся? – меланхолично скользя пальцем по планшету, спрашиваю я. Он проходит в кабинет, ногой подвигает себе стул и садится напротив меня. От него резко пахнет дымом, но отнюдь не сигаретным. А еще – оружием и опасностью. - Да, вот, вернулся. По дороге пришлось кое-кого поучить вежливости. Два корабля захватили и какую-то фиговину в трюме, даже не знаю, что это. Устал, как собака. Да тут еще сюрприз с твоими монгрелами. - Моими монгрелами? – я невозмутимо выгибаю бровь. – Скорее уж, твоими. А что ты хотел, генерал? Ты хватаешь людей, посылаешь их на смерть. Естественно, они будут сопротивляться. - Пусть попробуют – в порошок сотру, - мрачно бросает он и вдруг, отодвинув, буквально отшвырнув разделяющий нас стол, садится на пол рядом со мной и, развернув меня вместе с креслом, разводит в стороны мои колени. Ну, вот, начинается. Я откидываюсь в кресле и приподнимаю бедра, помогая ему стянуть с меня брюки. Обхватив мои бедра руками, он, урча от удовольствия, хватает ртом мою плоть, а затем приподнимает мои ноги себе на плечи и начинает меня вылизывать. А уже через секунду снова заглатывает мой член. Такое ощущение, что он хочет всего и сразу. Черт, главное, нашел место и время. - Вообще-то я пригласил сюда сейчас совещательную группу по проблемам Цереса. Ты не против, если они застанут тебя здесь с моим членом во рту?.. Слава Юпитер, кажется, сработало. Он с неохотой отрывается от своего занятия и смотрит мне в глаза. Затем как-то странно хмыкает. - Между прочим, у меня всю неделю не было мужчины, - неожиданно заявляет он. - Да? А что ж так? – я позволяю себе жесткую ухмылку. – Неужели теряешь квалификацию, Арес?.. Не удалось за неделю никого изнасиловать? Он сдвигает брови, по-прежнему сидя на полу передо мной. В глубине его чернильно-черных глаз вспыхивает огонек ответной жесткой усмешки. - Представь себе, Консул, до сих пор мне как-то не приходилось никого насиловать. Все с готовностью сами раздвигали передо мной ноги – от уличных потаскух до принцев. Причем, принцы делали это особенно охотно. - Да неужели? – моя улыбка сейчас, кажется, разрежет металл. - Тогда какого черта ты прямо с порога набрасываешься на меня и хватаешь за яйца?.. Не подвернулось по дороге подходящего принца? Он приподнимается и нависает надо мной. Его глаза опасно сужены, а в паху выпирает огромный бугор, который, кажется, вот-вот порвет брюки. Благодаря его искусным манипуляциям, я тоже возбужден, но, черт бы меня побрал, чего бы я сейчас не отдал за то, чтобы избежать с ним секса!.. Он наклоняется и обводит горячим языком мою ключицу. - С каким бы удовольствием я бы отдал тебя моим солдатам, - без агрессии, даже как-то задумчиво выдает он. - Отдай, - прикрыв глаза, спокойно говорю я. - Не могу, - он со вздохом-смешком поглаживает меня между ног. – Ты слишком красив, это раз. И я слишком тебя хочу, это два. - А, в-третьих? – я послушно раздвигаю ноги, принимая его ласку. Он замирает и вдруг быстро отстраняется. - Я привез для тебя подарок, Минк. Я вопросительно приподнимаю бровь. На его большой сильной ладони загадочно мерцает атласными складками маленький черный футляр. Я с недоумением приподнимаю вторую бровь, не делая ни малейшего движения для того, чтобы взять его. Генерал несколько секунд ждет, затем пожимает плечами и сам открывает коробочку. Ничего себе!.. Я знаю толк в драгоценных камнях, и я с первого взгляда вижу, что лежащее передо мной кольцо стоит сумасшедших денег. Белая платина, как карта, испещренная дорожками бриллиантов, а в центре – крупный сапфир редкого оттенка, почти ультрамарин. Под цвет моих глаз. В груди у меня закипает ярость. Он что же, этот бравый вояка, совсем рехнулся?.. Неужели он думает, что я приму подарок из его рук, рук насильника и убийцы?.. Или, может быть, еще скажу ему за это «спасибо»? Я поднимаю на него ледяные глаза. - Я не ношу украшений, генерал. Прибереги свой подарок для кого-нибудь другого, чтобы в следующий раз тебе не приходилось обходиться целую неделю без мужчины. Клинки наших взглядов вонзаются друг в друга так, что летят искры. На лице Ареса яростно играют желваки, и мускулы на теле звенят от напряжения. Да, пожалуй, сейчас он бы с удовольствием вонзил в меня…что?.. Клинок, или что-нибудь другое?.. Пожалуй, он не прочь сделать это одновременно. Но вместо этого он резко разворачивается и швыряет перстень в окно. Стекла в моем кабинете пуленепробиваемые, однако от удара генерала они звенят и осыпаются, как известка. - Я приду к тебе вечером, - говорит он, поднимаясь на ноги. – Будь готов. И, не глядя на меня, выходит прочь.