Амойский гамбит

АРЕС За всю свою жизнь я еще никогда и никому, кроме матери, не дарил цветов. Не было даже такой глупой мысли. Да и императрице я всегда предпочитал дарить что-нибудь более существенное, вроде драгоценностей, антиквариата или красивых рабов. А здесь… Я не знаю, что на меня вдруг такое нашло. Затмение, не иначе. Я – генерал Арес, безжалостный тиран, герой четырех галактик, стою в цветочной лавке, единственном месте на Амои, куда привозят живые цветы. По бешеным ценам, разумеется. Стою, как влюбленный студент, затравленно глядя на свисающие с потолка огромные корзины с цветами. Аромат такой, что голова кружится, и в ногах, нет, во всем теле, какая-то приятная слабость. - Эй, есть здесь кто-нибудь живой? – мрачно рыкаю я в пустоту. Из глубины цветника робко выныривает долговязая фигура с длинными сиреневыми волосами. Парень, едва не хлопаясь в обморок от ужаса, на подгибающихся ногах идет ко мне. - Что угодно господину генералу? Я поднимаю глаза на корзины. Здесь цветы со всей галактики. Шикарный выбор. Я поджимаю губы. - Есть у тебя белые розы? Сегодня утром, покидая спальню Минка, я бросил последний взгляд на лежащего поперек кровати мужчину. Он делал вид, что спит. Волосы в утренних лучах ослепительно сверкали и заливали практически всю кровать, и где-то из их сияющей пучины, то здесь, то там выныривало плечо, белоснежное колено, узкая кисть, комкающая простынь. Что-то пронзительно нежное внезапно всколыхнулось в моем сердце, и такое сладкое, что захотелось плакать. Я растерялся. Нет, я по-настоящему испугался. Последний раз я плакал в 13-ть лет, когда мне пришлось собственноручно пристрелить моего любимого жеребца, сломавшего ногу. «Что это? - думал я, преодолевая нестерпимое желание коснуться губами изящной стопы с аккуратными белыми пальцами. – Неужели мне уже недостаточно просто трахать его, впитывать его красоту, дышать его умопомрачительной то ли животной, то ли ангельской чувственностью?.. Наслаждаться его изумительным телом?..» Я поймал себя на мысли, что многое отдал бы за то, чтобы увидеть на его совершенных губах улыбку. Не ту жестокую, циничную ухмылку, с которой он всякий раз встречал меня на людях. И не ту пошлую, вызывающую усмешку, с которой он отдавался мне в постели, а – обычную, человеческую, ту, которой он, например, улыбается этому рыжему гаду Никки. Странные фантазии у тебя, однако, последнее время, генерал!.. Парень указывает мне на корзину у окна. О, это что-то воистину восхитительное!.. Крупные изящные бутоны того самого пронзительного цвета, которым у меня на родине сияют верхушки горных вершин. Того же цвета, что и кожа прекрасного мужчины, которого я каждую ночь безжалостно втрахиваю в кровать, и который, я знаю, от души меня ненавидит. - Сто штук – в Консульский дворец, - бесстрастно приказываю я, беру один из цветков, крупный, едва распустившийся бутон, и засовываю его в петлицу своего мундира. Интересно, что подумает Минк, когда цветы доставят ему?.. Вы-бросит их в окно к растакой матери?.. Скорее всего. Ну, и пусть. Я все равно пошлю их ему – я так хочу. Едва я вхожу в свою резиденцию в Танагуре, комм на моей руке тревожно взвизгивает. Капитан Гримм?.. А этому-то что надо? - Господин Арес, - слышу я его хрипловатый, вибрирующий голос. – Случилось нечто непредвиденное и…в общем, жуткое. Не знаю даже, как и сказать… - Говори прямо, капитан, - зеваю я. – Нечего юлить, я уже взрослый мальчик, и дурные новости не отобьют у меня аппетита. Он делает паузу и, словно прыгая с высоты, на одном дыхании выдает: - Вчера вечером майор Стоун был убит в своем особняке во время сейшна. - Что?! Я подскакиваю, затем медленно опускаюсь назад в кресло. - Как это случилось? - В дом проникли монгрелы во главе с Эриком Дарком. Они убили офицеров. А Дарк собственноручно снес голову Стоуну лазером. Федералов, которые тоже были там, они не тронули. - Проклятие! – я до хруста сжимаю кулаки. – А где в это время находилась охрана? - Охрану они перебили еще до этого. - Я не понимаю, - гнев душит меня, но я пытаюсь рассуждать логически. – А сколько человек в банде Дарка?.. Мне говорили, что около 20-ти. - Так точно, господин генерал. - Но тогда я вообще ни черта не понимаю!.. Двадцать жалких монгрелов выводят из строя суперэлитную охрану гриндеров и, как с котятами, расправляются с боевыми офицерами. Вы ничего не путаете, Гримм? Мой голос звучит остро и колко, как палаш. Честное слово, попадись мне сейчас на глаза какой-нибудь монгрел, я бы, не задумываясь, покрошил бы его на куски. Ярость настолько оглушает и ослепляет меня, что слова Гримма доходят до меня не сразу. - Это все Драк, господин генерал. Слухи о нем ходят самые разнообразные, и, к сожалению, в большинстве своем эти слухи не врут. Эрик Дарк – не монгрел, хотя и действует заодно с монгрелами. Физической силой и быстротой реакции он ничем не уступает блонди, а вы сами знаете, что блонди – совершеннейшая машина убийства. Генетики уже несколько дней работают над этим феноменом. - Скиньте-ка мне на комм изображение этого урода, - рявкаю я; каждое слово капитана действует на меня, как красная тряпка на быка. Несколько минут я вглядываюсь в лицо человека, который убил моего бывшего любовника. Стоун был славный малый и в постели хорош. Почему мы разошлись? Да, просто потому что разошлись. Надоел. И вот теперь его больше нет, он мертв, а его убийца… Я щелкаю кнопкой, просматривая снимки. Да, есть над чем поломать голову. Гримм не ошибся: этот парень похож на монгрела так же, как эльф на карлика. А на кого же он тогда, черт возьми, похож?.. Я увеличиваю фотографию. Он красив, ошеломительно красив – той яркой вызывающей красотой, которую обычно ценят в Цересе, но рост, фигура, черты лица и эта вытянутая к вискам форма глаза… Еще раз черт! Ну, не могли же блонди, в самом деле, мутировать с монргелами?.. А этот парень на снимке чертовски похож на блонди. Если бы не смуглая кожа, черные волосы и черные, как маслины, глаза, да еще эта ничем неистребимая вульгарность уличного бандита, я бы голову дал на отсечение, что передо мной один из сыновей Юпитер. Я быстро набираю номер, который уже успел выучить, как молитву. - Что ты хотел, генерал? – голос Консула, как всегда, вежливо отстранен и холоден; даже не верится, что это тот самый голос, который я по ночам слушаю, как музыку – бесстыдную и сладкую, голос изнемогающего от моих ласк любовника. - Я просил тебя разобраться с Дарком, - рычу я так, что дрожат стекла. – Почему до сих пор нет результата?.. Почему этот ублюдок со своими головорезами шастает по Мидасу и убивает моих людей?.. Пауза. Мой собеседник негромко хмыкает. - Какой результат ты хочешь, генерал?.. Андроиды несколько раз устраивали облавы в Цересе, но монгрелам всякий раз удавалось скрыться. Или ты желаешь, чтобы я лично отправился ловить этого самого Дарка?.. Только скажи, я не против. Он издевается изящно и холодно, как обычно. Я до хруста стискиваю зубы. - Возьми моих гриндеров. Андроиды – тупые машины, они ни черта не умеют. Подключи эсбэшников этого…как его там…Орфея. Беспорядки должны прекратиться. Убийства должны прекратиться. Мятежники должны быть пойманы, иначе… - Что – иначе? – быстро подхватывает Консул. - За каждого убитого гриндера я прикажу убивать по десятку твоих граждан, Минк, - рычу я. Молчание. Затем я слышу его смех – ледяные переливы с чувственными нотками, от которых в паху у меня моментально тяжелеет. - Только. Попробуй. Арес, - тихо и вкрадчиво говорит он. – Ты заключил со мной соглашение, ты заключил со мной сделку: я каждую ночь добровольно под тебя ложусь, а ты держишь свои лапы подальше от Танагуры. Если ты это соглашение нарушишь… - И что ты сделаешь?.. Проклятие!.. Я чувствую, как на меня волнами накатывает возбуждение от этих бесстыдных, чувственных и безжалостных интонаций, от обволакивающих ноток, от жемчужного смеха с металлическим привкусом распоротых вживую вен. Чертов манипулятор!.. И почему я не прикончил его сразу, как только увидел? - Ну, - от его чувственного придыхания у меня по животу бегут мурашки. – Есть много способов обломать тебе кайф. Не сомневайся, я выберу самый эффективный. - Твою мать, - на лбу у меня выступает пот, и в глазах буквально мутится от похоти. – Ты сейчас где?.. Я хочу тебя прямо сейчас и немедленно. - Я в космопорту, Арес. Провожаю делегацию с Деймоса. Так что исполнить твое желание мне будет несколько затруднительно. Придется тебе подождать до вечера: герою четырех галактик воздержание только пойдет на пользу. - Проклятие!.. Он отключается. Откинувшись в кресле, я закрываю глаза. Что ж, придется мне поступить, как обычно, как я поступаю теперь почти каждый день и даже по нескольку раз в день. За ночь я не успеваю утолить свой голод, не успеваю насытиться Минком, и потом целый день мучаюсь стояком. Если мне удается, то потом в течение дня я зажимаю Консула в его или в моем кабинете, или где-нибудь в лифте, или в нише в коридорах Эос. Как получается. Ну, а, если не получается, то… Я расстегиваю брюки и кладу руку на свою ноющую от возбуждения плоть. Мне не нужно много: мне достаточно представить его руку на моем члене, достаточно представить, как плотно и жадно обхватывают мою плоть его шелковистые горячие стеночки, и… - К вам террианский атташе, господин генерал, - оживает мой комм в самый неподходящий момент. – С ним какой-то мужчина, тоже федерал. Просят немедленно их принять. Говорят, что у них какие-то важные сведения о цересском бандите. Я отпускаю длинное и грязное ругательство. Нашли время. Все еще дрожащими руками привожу в порядок свою одежду. - Впустите их, - громко приказываю я дежурящим возле моих апартаментов гвардейцам. ЯСОН Я просматриваю сравнительные анализы генетиков. Да, никогда не подозревал, что у наших ученых такая бурная фантазия. Какие только версии не выдвигаются насчет «цересского феномена», как они с легкой руки успели окрестить Дарка. Тут вам и незапланированные мутации вследствии урановых облучений, и вмешательство инопланетной разведки, которая похитила ДНК блонди, и ошибка эосских генетиков, которые в свое время отправили выбракованный материал в Церес. Я откладываю материалы в сторону: отдам Аресу, пусть почитает на досуге вместо того, чтобы тискать меня по углам. Кстати, насчет «тискать». Аппетиты генерала растут, как на дрожжах. Ночью он не дает мне спать ни минуты, попеременно используя то член, то язык, то пальцы. В результате его стараний к утру у меня появляется такое ощущение, что вместо крови у меня по жилам течет его семя. Мерзостное ощущение. Для того, чтобы отвечать на его страсть, мне приходится постоянно употреблять сильные афродизиаки. Никки только за голову хватается от моих доз. Но другого выхода я не вижу – массаж мне уже не помогает. Я вообще по своей натуре слегка холоден и полностью расслабиться могу только с любимым человеком, с тем, кого хочу не менее, чем он хочет меня. А сейчас мне приходится каждую ночь себя насиловать для того, чтобы господин генерал получал удовольствие, насилуя меня. Ничего, выдержу. Я должен выдержать – ведь другого выхода у меня сейчас нет. - Господин Консул, к вам Советник Ам, - бесстрастно докладывает мне электронный секретарь. Мое сердце делает рывок куда-то к горлу. Рауль?.. Вчера еще он был в постели. Неужели доктора разрешили ему встать?.. Или это он сам по своей инициативе? Вот сумасшедший! - Пусть войдет, - нажимаю я кнопку селектора. Электронные двери разъезжаются в стороны. Я вцепляюсь ногтями в подлокотники кресла, с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься навстречу вошедшему. Рауль, мой Рауль, как же мне тебя не хватает… Но я остаюсь сидеть в кресле застывшей каменной статуей. Я не должен, я не имею права давать ему надежду. Я больше не принадлежу ни ему, ни даже себе. Я – заложник мира и спокойствия на Амои, я – личная шлюха генерала Ареса. - Здравствуй, Ра. Как ты себя чувствуешь? Он на мгновение замирает в дверях, глядя на меня. Я не отвожу глаз – уж посмотреть на него я могу себе позволить. И я смотрю, смотрю жадно и нежно, занавесив глаза ресницами. Те ужасные вещи, которые ему пришлось пережить, мало отразились на его внешности. Он все так же красив – той теплой и мягкой, золотистой красотой, от которой щемит и замирает сердце. Меня всегда удивлял контраст между его изящной, даже в какой-то степени женственной внешностью и жестким, цепким, пристальным взглядом. Взглядом, который только для меня единственного вспыхивал умопомрачительной нежностью, согревая ледяную отстраненность моего взгляда. - Все в порядке, Ясон. Со мной все в порядке. Я могу поговорить с тобой? - Конечно, - киваю я ему на кресло, - присаживайся. Он садится напротив меня. Золотые локоны, как всегда, свободной волной падают на его лицо. Ах, как же мне хочется, как безумно мне хочется зарыться в них губами!.. - Я хочу прояснить для себя свое нынешнее положение, свою должность и свои обязанности, - нервно постукивая мизинцем по подлокотнику, говорит он. Его изумрудные глаза сквозь золотое мерцание волос кажутся тусклыми и словно погасшими, как у человека, который оставил где-то, потерял свою душу, и теперь его пустая телесная оболочка, как тень, бесплотно блуждает по тем местам, где когда-то обитала его душа. - Твои обязанности, Рауль, все те же, ровно, как и твоя должность, - с трудом проглотив горький комок, спокойно говорю я. – Ты – мой Советник, член Синдиката и заведующий лабораториями института генетики. Его красивые яркие губы искривляет странная усмешка. - Это значит, что я получаю назад все, что потерял?.. Все, кроме тебя, Консул, так?.. - Так, - не отводя глаз, бесстрастно киваю я. - Это значит, что я теперь не имею права даже прикоснуться к тебе?.. Что все свои чувства я должен засунуть куда подальше и обращаться к тебе не иначе, как "господин Консул", так? Мое горло сжимает спазм: кажется, еще минута, и я умру от удушья. Но я все же нахожу в себе силы холодно улыбнуться. - Можешь называть меня по имени, Рауль. А в остальном…я рад, что ты все хорошо понимаешь, и мне не нужно ничего тебе объяснять. Он хочет сказать что-то, но в этот момент дверь без стука разъезжается, и на пороге появляется генеральский адъютант: в руках у него - огромная корзина белых роз. Рауль подскакивает, как ужаленный. - Что это? – мрачно спрашиваю я, кивая на цветы. - Господин генерал велел передать для господина Консула, - ставя корзину на пол у моих ног, бесстрастно заявляет адъютант. Я задыхаюсь от бешенства: ярость вспыхивает на моих щеках двумя алыми пятнами. Однако Рауль, ослепленный ревностью, истолковывает эту мою реакцию по-своему. Его мягкие губы кривит горькая ирония. - О, я и не думал, что у тебя настолько романтические отношения с генералом, Минк, - говорит он, кивая на белоснежное великолепие у моих ног. – Я должен был сразу понять, ведь не мальчик уже… Извини за то, что отвлек тебя от важных дел своими дурацкими вопросами. Ледяной поклон, и он идет к двери. Я до крови закусываю губы. Проклятие!.. Самый дорогой, самый близкий мне человек теперь будет считать меня легкомысленной дрянью, дешевой потаскухой, и я ничего, ничего не могу с этим поделать. И все из-за причуд этого жестокого, эгоистичного ублюдка!.. Ах, Арес, Арес, обещаю тебе: эти чертовы розы выйдут тебе боком. - Расставьте цветы в вазы, - невозмутимо приказываю я застывшему в ожидании моих распоряжений, адъютанту. ЭДВАРД СИМЕНС - Что ты обо всем этом думаешь, Джон? - Не знаю, Эдди. Думать как-то не особо получается – до сих пор, вон, руки дрожат. Этот сукин сын, монгрельская рожа, легко ведь мог ухлопать нас вместе с гриндерами. Его парням, кажется, все равно, кого мочить. Мы с Джоном сидим в одной из полицейских машин возле особняка Стоуна. Пока полиция убирала трупы, нас допросили и предложили отвезти домой. - Нет, Джон, - медленно говорю я, косясь сквозь стекло на разно-цветные огни Мидаса, - у них свой, особый счет к гриндерам, именно к ним. А этот парень, который назвался Дарком, он не более монгрел, чем я сам. - Да плевать мне на то, кто он! – гневно фыркает мой приятель. – Главное, что мы были сейчас с тобой на волосок от гибели. – Кстати, - он вдруг вскидывается и внимательно на меня смотрит. – А что это за странные такие комильфо ты с ним выделывал?.. Я даже про остальных бандитов забыл, так на вас засмотрелся. Ты с ним раньше встречался? - Нет, - я задумчиво тереблю лацкан пиджака, заляпанный чужой кровью. – Вряд ли я с ним когда-нибудь встречался - Ты уверен? - Разумеется. Такое лицо не запомнить просто невозможно. Хотя… - Что?.. - Нет. Ничего. Не важно. Оставшуюся дорогу мы молчим. Я сосредоточенно прокручиваю в мозгах события этого вечера. Эрик Дарк. Имя, разумеется, вымышленное. Кто он? Откуда взялся?.. Слишком красивый для выходца из Цереса. Можно даже сказать, по-блондиевски красивый. Неужели кто-нибудь из амойских ангелов согрешил когда-то с женой федерала?.. Или же он вообще не отсюда, не с Амои? Однако факт остается фактом: в Цересе на данный момент существует группировка отчаянных парней, которые убивают гриндеров, и руководит этой группировкой загадочный тип – не монгрел, не аристократ, не внешник, не наемник, не эльф. А кто же тогда?.. Кто, черт бы его побрал?! А, самое главное, откуда у меня это странное, не передаваемое словами, дикое ощущение, будто бы я его знаю, по крайней мере, видел раньше?.. Бред. Самый настоящий бред. Размышления мои прерывает Джонни. - Послушай-ка, Джеймс Бонд, ты еще не передумал познакомиться с генералом?.. Есть хороший повод нанести ему визит. Этот самый Стоун, которого прикончил наш монгрельский Зорро, был когда-то его любовником. Они и потом до последнего оставались в хороших отношениях. А потому за его смерть Арес Церес наизнанку вывернет, но найдет Дарка с его бандой. А мы предложим ему в этом свою помощь. - Мы? – с удивлением кошусь я на Видала. - Ну, - ухмыляется он, похлопывая меня по плечу, - я имею в виду тебя. У тебя же как-никак опыт в делах такого рода. Я понимаю, что ты сейчас здесь инкогнито. Так вот: правду о том, кто ты на самом деле и откуда прилетел сюда, генералу знать совсем не обязательно. Скажем так: ты – Март Стаффел, частный детектив, предложишь ему свои услуги в поисках опасного преступника. Это даст тебе возможность вполне легально и без всякого риска контактировать с Минком, который тоже сейчас занимается проблемами Цереса. Ну, как тебе моя идейка?.. - Зашибись, - я скептически кошусь на него, - в смысле, гениально. Ты уверен, что это сработает? - На все сто, не будь я Джонни Видалом! – беспечно заявляет мой приятель. И вот, спустя несколько часов, мы оба, подтянутые и серьезные, находимся в апартаментах Эос, ожидая, пока генерал соизволит нас принять. - Господин атташе, можете войти, - темноволосый офицер с внешностью гориллы и глазами медного голема открывает перед нами дверь кабинета. Герой четырех галактик принимает нас, сидя за столом в позе сгруппировавшегося перед прыжком хищника. Мужчина средних лет с красивым высокомерным лицом, жестокими глазами и фигурой атлета. Ощущение силы исходит от него волнами, но это сила разрушителя, мрачная, безжалостная. Сила воина, тирана, диктатора, деспота. Я с трудом выдерживаю его пронизывающий тяжелый взгляд. Да, этот человек привык ломать людей, и для того, чтобы противостоять ему… Ох, я даже не знаю, какой силой должен обладать тот, кто решится и посмеет ему противостоять. - Что вы желаете мне сообщить, господин атташе? – без всяких предисловий и даже без приветствия говорит генерал; голос довольно приятный, но опять же в нем звучит такая властность, которая моментально клонит собеседника к земле. Джонни, если даже и смущен, но, как истинный дипломат, не показывает вида. - Господин Арес, - просто, с достоинством говорит он, - я и мой старинный друг господин Стаффел были в числе гостей господина Стоуна. Мы присутствовали во время расправы над ним. Мой друг, - он выразительно кивает в мою сторону, я сдержанно кланяюсь, - специалист высокого класса, несколько лет уже подрабатывает частным детективом на Даласе. Безжалостная и грубая расправа, произошедшая на его глазах, настолько его потрясла, что он решил предложить вам свои услуги в поисках и поимке преступников. Тяжелый взгляд генерала камнем ложится мне на плечи. Да, вот это прессинг!.. Невольно хочется рухнуть ниц, распластаться на полу, как сатрап перед легендарным тираном. - Каким образом вы собираетесь сделать это, господин Стаффел? – спрашивает он. Я, набрав в легкие побольше воздуха, делаю глубокий вдох и говорю, спокойно, почтительно, но с достоинством: - Банда Эрика Дарка чрезвычайно опасна. Ее не обезвредишь так просто. Во-первых, их прячет Церес, а Церес – это бездна, которая, как материнская колыбель, принимает и опекает своих и безжалостно расправляется с чужаками. А, во-вторых, сам Дарк очень умный, сильный и опасный противник, одновременно и волк, и лис, и рысь. Его невозможно взять просто так, с наскока. - И что вы предлагаете? – генерал смотрит исподлобья, поигрывая маркером. - Я попытаюсь проникнуть в банду Дарка и завоевать его расположение. А потом дождусь подходящего момента и сдам банду полиции. Я не говорю, что это будет просто, но попробовать стоит. Арес, нахмурившись, несколько секунд обдумывает мои слова. По его каменному лицу невозможно ничего прочесть. - Хорошо, - говорит он, наконец. – Я не знаю, каким образом федерал, внешник сумеет расположить к себе монгрелов. Это, в общем-то, не мое дело. Но, в случае удачи вас ожидает награда. Будьте уверены, император Кориан не забывает добрых дел, как не забывает трусости и предательства, - по тонким губам воителя пробегает весьма недвусмысленная усмешка. – А сейчас, господин Стаффел, я прошу вас пройти к Консулу Минку. Он руководит операцией в Цересе, и все свои действия с этой самой минуты вы будете согласовывать именно с ним. Но – так, чтобы и я был в курсе. Запомните это хорошенько. - Конечно, господин генерал, - мое сердце поет от восторга, и мне приходится прилагать максимум усилий для того, чтобы сохранить бесстрастный вид. Арес вызывает дежурного офицера. - Проводите господина Стаффела к Консулу. - Удачи тебе, - выразительно глядя мне в глаза, говорит мне на прощание Джонни. Вслед за здоровенным гриндером я иду по лабиринтам коридоров Эос. Сердце мое бьется в такт шагам, пульс зашкаливает. Скорее всего, он меня просто не помнит. Я, вот, например, совершенно не помню парня, с которым в 14-ть лет потерял невинность – не помню ни лица, ни имени. Сомневаюсь, что память блонди в этом плане надежнее, тем более, у такого красавца. Ведь столько лет прошло. Просто подумать страшно, сколько в его постели за это время перебывало мужчин, по сравнению с которыми наглющий террианский шпион всего лишь незначительный эпизод. - Господин Консул вас ждет, - докладывает дежурящий у двери адъютант. Я делаю глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и вхожу. Он сидит за столом, просматривая что-то на экране компьютера. Услыхав писк разъезжающихся дверей, тут же поднимает голову. - Мне только что звонил генерал Арес по вашему делу. Господин Стаффел, не так ли? – голос звучит с обволакивающей мелодичностью, которую я 12-ть лет пытался забыть, память о которой старательно топил в водке и рискованных приключениях. Звучит холодно, вежливо, отстраненно. Я смотрю на него во все глаза. Он и вправду изменился. Так, если бы прекрасный набросок превратился в восхитительную картину. Исчезла юношеская хрупкость, вместо нее формы обрели силу и завершенность, и черты лица сделались еще более одухотворенными и по аристократически утонченными. И глаза другие. Нет, цвет и форма те же – удлиненные к вискам глаза египетской царицы цвета густого ультрамарина, а вот взгляд… Вместо затаенной страстности, открытости и любопытства, в них сейчас плещется откровенный цинизм и ледяная ирония. Ну, еще – отстраненность. Отстраненность мраморного бога от тех, кто простирается ниц с мольбами у его постамента. - Да, господин Консул. Я – антиквар с Далласа, занимаюсь также частным сыском. Хочу предложить вам свою помощь в деле поимки опасного преступника. - Так, так… Стаффел, говорите? – его глаза равнодушно скользят по моему лицу. Ну, разумеется, он меня не узнал. Глупо было даже надеяться. Внезапно он делает странный жест куда-то в сторону двери, ведущей в аппаратную. Оттуда почти тут же раздается легкий щелчок, и чья-то взлохмаченная рыжая голова, просунувшись между пластиковыми шторами, заговорщически сообщает: - Все в порядке, Ясон. Я поставил защитный экран. У тебя есть семь… Нет, даже семь с половиной минут. - Спасибо, Никки. Синие глаза в упор останавливаются на мне. - Ну, здравствуй, Сименс.