***
Второй день обычно не должен казаться сложным, ведь обычно на второй день становится заметно легче. Но Трис казалось, что так не будет. Вчера с ней никто не успел познакомиться, потому что как только ученики вошли в класс, будто специально, все учителя решили завалить школьников контрольными работами. Беатрис повезло лишь тем, что ей не пришлось писать все эти работы, так как ей разрешили из-за того, что девушка в школе только первый день. Во время работ Трис изучала каждого по отдельности: на физике она изучала Питера, который казался одновременно смешным и серьезным. Он грыз карандаш так, что он стал мокрым и чуть ли не поделился на две части из-за слюней парня и его крепких зубов. Напряженность на его лице говорила о том, что он ничего не знал. Но спустя пару мгновений его друг, Юрайя, решил помочь ему, тайно от учителя передав листочек с ответами. На секунду Юрайя отвлекся и заметил, что Трис увидела листок уже в руках Питера. Девушка взмахнула рукой, тем самым молча показав, что никому не скажет. Парень благодарно одарил ее улыбкой и вернулся к своему тесту. Рядом с ним сидела Марлен, девушка закинула ногу на ногу и что-то поспешно отмечала карандашом на бумаге. Ее лицо было сосредоточенным и крайне серьезным, даже Юрайя, что теребил рукав ее кофты и звал к себе, не смог привлечь ее внимания. На географии она пристально следила за Эриком и убедилась в правдивости слов Кристины. Этот парень показался ей редкостным хамом и настоящим наглецом, которого следовало поставить на место. Она переводила взгляд с Кристины на Эрика и видела в их глазах нечто странное и неизвестное. Трис показалось, что они оба что-то скрывали. А может, это разыгралась ее фантазия. И хоть на физкультуре не полагаются контрольные работы, учитель настоял на том, чтобы девушка присела и посмотрела, что творится в спортивном зале. Не сказать, что физкультура являлась неотъемлемой частью ее жизни, но пропускать уроки сидя на лавочке ей не особо нравилось. Трис наблюдала за ребятами, Кристина и Уилл не особо интересовали ее, так как на данный момент она была знакома только с ними. Парень с девушкой спокойно в стороне играли с волейбольным мячом, пока учитель не попросил всех оставить мячи и начать играть в баскетбол. В прошлой школе Беатрис больше увлекалась футболом, так как в их школе была самая лучшая футбольная команда, а держать в руках баскетбольный мяч ей удавалось крайне редко, поэтому она сразу поняла, что с этим будут трудности. Когда ученики разделились на две команды, девушка подложила руку под щеку и стала следить за игрой, чтобы в случае чего сильно не опозориться, когда ей предстанет возможность играть. На удивление каждый игрок мастерски владел мячом, а в особенности Кристина, Эрик и Четыре. На секунду Трис показалось, что игра превратилась в настоящую битву. Четыре словно отнимал мяч у Эрика, а тот до ужаса злился, после чего всеми силами желал заполучить свой мяч обратно. Кристина прикрывала Четыре, загораживая путь Эрика к мячу. И каждый мяч, попавший в корзину противника, доставлял Крис и Четыре удовольствие. Определенно, это сильно действовало на нервы Эрика, отчего тот кипел от злости, но на уме Тобиаса было желание отомстить за утренний инцидент в столовой. Беатрис с замиранием сердца следила за игрой, она думала, замечал ли тренер то, что была ли это просто игра или же война, или же замечал, но делал вид, будто ничего нет. И когда до конца игры оставалось пару минут, Эрик каким-то чудом умудрился попасть два раза в корзину и опередить счет противника на одно очко. Трис заметила досаду на лицах Кристины и Четыре, ей хотелось утешить их и влепить пощечину ехидно улыбающемуся Эрику, но она не могла. Ее бы не поняли. — Эй, ты чего? — голос девушки вторгся в сознание Трис и вывел ее из воспоминаний вчерашнего дня. — Ты в порядке? — спросила Кристина, увидев растерянное лицо девушки. — Да, все отлично, — сказала Беатрис, и моментально встряхнула себя, чтобы вернуться с небес на землю. — Пойдем на урок? — Минуту, я должна найти Уилла, — ответила Кристина, держа в руках телефон и чего-то ожидая. — Я сбегаю в зал и попробую найти этого идиота, а ты подожди здесь, ладно? Потом вместе пойдем на испанский, — Беатрис оживленно кивнула подруге. Кристина резко сдвинулась с места и зашагала в сторону огромного зала, где обычно в школе проходили концерты. Цокот каблуков девушки раздался по всему безлюдному и одинокому школьному коридору. После того, как звук обуви подруги стих, Трис направилась к своему шкафчику, дабы достать нужные учебники. К счастью, учебники ей выдали еще вчера, что не могло не радовать. Но как назло шкафчик ей достался не самый лучший, ибо замок долго не хотел открываться. Беатрис долго боролась с ним, каждый раз набирала код снова и снова, дергала дверь, но все без толку. Она стала истерически шатать и так старую дверцу, тем самым ужасный звук раздавался по всему коридору, но она была намерена открыть эту дверцу. — Черт, — выругалась девушка, и наконец отпустила несчастную дверцу, сдавшись. — Что-то не так? — услышала она внезапно голос позади себя. Трис обернулась и увидела парня, что со странной и даже пугающей улыбкой приближался к ней. Беатрис сделала шаг назад и оказалась прижатой к дверце своего шкафчика. На юноше была кожаная куртка, джинсы с дырками и тяжелые ботинки. Половина головы была выбрита, а на лице красовался пирсинг. Не трудно догадаться, что это был Эрик. Трис узнала его и не на шутку встревожилась, она еще не забыла вчерашние взгляды с Четыре в столовой и с Кристиной на уроке. — Какие-то проблемы? — спросил он девушку. Трис закусила губу и не могла вымолнить ни слова. Общаться с ним ей не особо хотелось, но деваться было некуда. — Вообще-то, — наконец проговорила она, отойдя от шкафчика, — не могу открыть дверцу. Эрик изучающе смотрел на нее, и от этого Трис стало неловко. Она надела вчерашнее платье, что купила в магазине. Длина платья была чуть выше колен, и оголяла ее стройные и длинные ноги. Она видела, как парень, откровенно говоря, пялился на ее ноги, а затем поднимал глаза вверх. У Беатрис появилось непреодолимое желание врезать ему как следует, если он не прекратит на нее смотреть. — Эрик, снова достаешь девушек? — послышался голос вдалеке. Она повернулась в сторону звука и увидела парня, что стоял у двери одного из кабинетов, облокотившись о стену и скрестив руки. Это оказался Четыре, и Трис была крайне удивлена, что услышала в его голосе некие издевательские нотки в сторону Эрика. Еще вчера он показался ей слишком серьезным и даже грозным. Четыре оторвался от стены и последовал к парню и девушке. Глаза Эрика вспыхнули при виде своего врага, и он сжал кулаки. Трис почувствовала напряженность, что тяжело повисла в воздухе. — Тебе помочь? — обратился Тобиас к девушке, но та ему не ответила. Он перевел взгляд на Эрика, оставаясь в безмятежном настроении. — Эрик, я думаю, я могу помочь ей, — сказал спокойно парень, сделав ударение на слове «я». Эрик просверлил его взглядом, а Четыре лишь улыбнулся, тем самым одержав победу над противником. — Что ж, — произнес он после долгой паузы, улыбнувшись, — мне надо уходить, а наш великий Четыре поможет тебе, — обратился он к девушке. Беатрис слышала сарказм в его голосе, но она решила не отвечать ему, а только кивнула. Это их война, не ее. Она не будет вмешиваться. — Удачи, — шепнул Эрик едва слышно Четыре, отчего тот только обнажил свои ровные зубы. Трис не стала наблюдать, куда последовал Эрик. Она только снова повернулась к своему шкафчику, чтобы снова попытаться открыть чертову дверцу. Девушка подумала, что Четыре, скорее всего, уже ушел, но ее догадки не оправдались. Стоило Беатрис попытаться снова, как ее руки накрыли сильные и напряженные руки Тобиаса, отчего она неожиданно вздрогнула. — Тебе помочь? — спросил девушку парень с доброй улыбкой на лице. — Да, помощь не помешала бы, — она отошла от дверцы, чтобы предоставить Четыре возможность помочь ей. Парень выставил кулак вперед и лишь слегка ударил по дверцу шкафчика. Через мгновение препятствие было преодолено и Трис могла с легкостью достать оттуда учебники. Взяв пару учебников, она повернулась к парню и решила поблагодарить его. — Спасибо, — сказала она и улыбнулась уголками губ. — Всегда рад помочь, — небрежно ответил парень, облокотившись о дверцу шкафчика и снова скрестив руки на груди. — Меня зовут Четыре, кстати, — представился он и протянул ей руку. — Весьма необычное имя. — Трис пожала его руку, одной рукой придерживая учебники. — Почему именно Четыре? — К сожалению, координация девушки подвела ее и она выронила учебники на пол. Не успела Беатрис нагнуться, чтобы взять их, как за нее это сделал парень. — Можешь не благодарить, — сказал он ей и снова улыбнулся. Трис показалось, что Четыре, который разговаривал с ней сейчас, вовсе не был похож на вчерашнего Четыре в школьной столовой. — А насчет имени... — вернулся он к прошлой теме, — считай, что это мое любимое число, — Беатрис рассмеялась, и весь школьный коридор озарил ее смех, похожий на звон колокольчика. — Кстати, я все еще не знаю твоего имени, — сказал он, вспомнив, что действительно не знает имя девушки. — Бе... Трис, просто Трис, — представилась девушка. Она заправила непослушную прядь за ухо и крепче сжала учебники. Четыре на секунду взглянул на нее оценивающе, ему показалось, что с ней будет немного легче, чем он думал раньше. — Ну что, Трис, мы идем на испанский?Глава четвертая
9 октября 2014 г. в 17:45
Тобиас валялся на кровати и пристально изучал потолок. После сложного дня он наконец смог достигнуть своей комнаты и свалиться на кровать, ощущая, как мышцы расслабляются от долгого напряжения. В комнате был полумрак, поэтому увидеть что-то было почти невозможно, да и приглушенный свет ему куда больше нравился. В темноте поток мыслей был огромен, а разобраться с этой кашей при свете ему особо не нравилось, ибо разложить все мысли по полочкам можно только при слабом освещении.
— Квадратный корень из двухсот двадцати пяти, — раздался голос чуть дальше него.
— Что? — Четыре повернул голову и увидел друга, что при свете лампы скрючился над письменным столом и что-то писал в скомканную тетрадку, которую здорово помотала жизнь. Питер никогда не выделялся особой прилежностью и любовью к аккуратности, и Тобиас к этому привык.
— Я говорю, квадратный корень из двухсот двадцати пяти, — снова сказал он.
— Ах, да. Пятнадцать вроде, — безжизненно ответил Тобиас.
Сейчас счет его особо не волновал, а волновало лишь то, что его тайна могла раскрыться. Больше всего на свете Тобиас боится лишь того, что все узнают правду об его отце. Эта тайна с детства с ним, тайна, что не дает ему спокойно жить. Он прячет ее глубоко в душе, а она тем самым рвёт эту самую душу на мелкие части, желая выйти наружу. Но Тобиас будет хранить ее до конца, и никакой Эрик не помешает этому. Да и каким бы злодеем он ни был, в его душе все еще был тот крошечный кусочек, который помнит давнюю дружбу с Четыре. И Тобиас уверен, что Эрик не выдаст тайну, если только он не проиграет в споре. Эрик должен, нет, обязан играть по правилам. Хоть раз, но обязан.
— Что-то ты скис, — заметил Питер, записывая очередные каракули в своей тетрадке. Он повернул лампу в сторону друга и увидел хмурое выражение лица. Тобиас зажмурил глаза и закрыл их правой рукой, ибо резкое попадание света ослепило его. — Забей на Эрика, он еще тот подонок, — сказал Хэйес, направив лампу снова на свою тетрадь.
— Он выбрал самый неподходящий момент, — донесся до парня ответ. Питер понимал, о чем он говорил. Тобиас хотел окончить последний год без приключений, та шалость с подброшенными «наркотиками» была последней, как он думал раньше. Фактически, это не было преступлением. Ведь не стоит труда просто взять и влюбить в себя девушку, но стоит огромного труда сделать так, чтобы после победы не задеть чувства той самой девушки, а самое главное, сделать так, чтобы в Эрике не проснулась злоба и он не развязал язык. И это тревожило, сильно тревожило Тобиаса. Ведь даже если он победит, он может оказаться проигравшим.
— Он всегда выбирает неподходящие моменты, в этом и заключаются его злодеяния, Четыре, — произнес Питер. Он убрал тетрадь обратно в портфель и повернул кресло, на котором сидел, в сторону лежащего друга. Парень закинул руки за голову и скрестил руки, он уставился на него, чтобы слушать дальше.
— Доктор Хэйес готов выслушать мистера Итона, — с улыбкой проговорил парень, чтобы подбодрить грустного друга.
— Я Джонсон-Итон, — поправил его Тобиас. Двойная фамилия у него появилась после потери отца, на этом настояла Эвелин, поэтому Тобиас не мог противостоять.
— Неважно, доктор готов принять пациента вне зависимости от его пола, нации, расового происхождения, — серьезно сказал парень. Если бы Четыре не знал его столько лет, то он бы поверил в серьезность его слов.
— Кончай, Хэйес, — парень не смотрел ему в глаза, продолжая пялиться в потолок, но на его губах появилась мимолетная улыбка.
— Никаких пререканий, больной, — Питер вжился в роль и наклонился к нему, свет от лампы едва освещал его лицо, а Тобиаса он подавно не видел.
— Я знал, что чертов театральный кружок не пошел тебе на пользу, — забурчал Тобиас, решив сменить позу. Он повернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.
Питер зацокал языком. Ворчливость Тобиаса всегда казалась ему забавной и смешной, поэтому он любил потешаться над ним. После десятиминутного издевательства Тобиас сдавался и весело хохотал вместе с другом. В этом и заключалась их дружба: даже в грустные моменты они могли поднять друг другу настроение.
— Я слушаю вас, мистер.
Тобиас тяжело вздохнул. Он остался лежать в прежнем состоянии, но уже решил заговорить. Питер навострил уши и приготовился слушать душещипательный рассказ обычного подростка после тяжелого трудового дня в школе.