Глупые последствия

      Она стояла возле зеркала и долго себя расссматривала. Оливковая кожа с легким блеском делала ее похожей на нимфу из сказок. Шелковые волосы крупными локонами ниспадали, прорезая острые, словно нож, и гладкие плечи. Верхняя копна волн была собрана и заколота на затылке заколкой с изображением бабочки. Она выглядела прекрасно, приковывала к себе взгляд. Кошачьи от природы глаза были подведены черным карандашом, делая взгляд еще очаровательнее. Розовый блеск со вкусом клубники покрывал губы девушки. Легкий румянец на щеках завершил ее образ, который был просто неописуемым.       Трис тяжело вздохнула. Она смотрела на себя и просто не узнавала. Сложно было узнать ту, которая только вчера выглядела привычно устало и измученно. Темно-зеленое платье так шло ей, что она действительно казалась принцессой из диснеевских сказок. Платье с круглым вырезом, без рукавов и длиной выше колен, оно будто было создано для нее, потому что как только она его надела, то слилась воедино. Трис видела свою красоту, но что-то глубоко внутри мешало ей радоваться. Девушка смотрела на себя: встретилась один на один с зелеными глазами, скользнула по рукам, которые свисали и даже дрожали, наблюдала за длинными и стройными ногами и завершала туфлями на высоком каблуке такого же цвета, как и платье.       Сегодня у нее выпускной. Выпускной, которого ждут все подростки, кроме Беатрис. Она не была особо рада этому, более того, она даже идти не хотела, но ради семьи пришлось. Трис меньше всего хотелось расстраивать семью, хотя бы они должны быть счастливы. Сегодня обещали приехать Калеб с Евой, они тоже были приглашены как родственники выпускников. Вскоре вместе с девушкой пойдут на выпускной Кристина и Уилл. Трис была благодарна им за то, что они ни на секунду не оставляли ее наедине с собой, иначе Трис точно отправилась бы в психушку. Марлен и Юрайя так мило относились к ней, особенно Марлен, которая не забывала звонить каждые выходные и выяснять, как у Беатрис шли дела. Питер снова стал веселым, хотя тень грусти иногда бегала по лицу, но стоило на горизонте показаться Молли, как он снова становился самим собой. Все эти люди были рядом с ней, все они поддерживали Трис и не давали шанса погрустить. Девушка была безмерно рада тому, что у нее есть такие друзья. Вот только сердцу все равно чего-то не хватало… Или кого-то…       Прошло около полугода. Время летит так незаметно, но не для Трис. Она старалась выкарабкаться из этой пучины мук, она старалась ухватиться за соломинку, дабы выжить. Она так старалась… Может, девушка не научилась отпускать прошлое, но рана немного зажила. Она не так часто напоминала о себе, только по ночам, когда Трис все-таки оставалась одна. Она еще не забыла, но это не значит, что она будет помнить вечно. Должно пройти время, чтобы свыкнуться с этим. Девушка сможет дальше жить, а пока она предпочтет просто существовать, потому что так легче.       — Ты такая красивая, — услышала она голос со спины.       Беатрис обернулась и увидела в дверях Кристину, которая улыбаясь, смотрела на нее. На девушке было синее и облегающее платье до пола; вырез открывал одну ногу, что не могло не привлекать взгляд. Сама Кристина выглядела сногсшибательно с ярким макияжем и с прекрасным платьем. Пятнадцати сантиметровые черные каблуки только завершили ее прекрасный образ.       — То же самое я могу сказать о тебе, — восторженно проговорила Трис, сканируя подругу.       — Но именно ты выглядишь сегодня лучше всех, — снова сделала комплимент Кристина.       Трис смущенно улыбнулась и снова повернулась к зеркалу. Она продолжала наблюдать и будто искала в себе изменение, которых, в принципе, не было, если только внутренние. Кристина смотрела на нее и то улыбалась, то грустила. Уже столько времени ее мучает одна вещь, но сказать до невыносимости сложно. Но если не сказать сейчас, то умолчать об этом навсегда.       — Трис? — слабо позвала она, надеясь, что девушка не услышала.       — Что? — раздался голос девушки, которая смотрела на нее через зеркало.       — Я хочу кое-что сказать тебе, — голос как назло дрогнул.       — Я тебя слушаю, — спокойно ответила она.       — Дело в том, Трис, — говорила Кристина, закусив губу. — Знаю, что это подло, но это давно меня терзает. Просто… Трис, я знала о споре. То есть, знала не с самого начала, а только в конце. Я подслушала его разговор с Эриком и узнала. Я собиралась рассказать тебе, но Четыре догнал меня и умолял молчать, пока он сам не расскажет. Я послушалась, хотя очень хотела тебе все сказать. Извини меня, Трис…       К горлу девушки подступил комок, но она его проглотила. Трис застыла на месте. Она впервые услышала вслух его имя, хотя это и было прозвищем, слух все равно резало. Ее стеклянные глаза смотрели на саму себя. Слез не было, была только безграничная боль. Трис заставила себя посмотреть на Крис, которая, кажется, скоро расплачется. Через минуту она смогла прийти в себя и снова обрела спокойный вид.       — Кристина, ты не виновата, — сказала она, повернувшись к подруге. — Я знаю, что он просил тебя не говорить. Я знаю, что ты узнала раньше.       На лице Кристины застыло удивление.       — Но… как ты узнала? — ошеломленно спросила она.       — Мне недавно поведал Уилл, — призналась она. — Кристина, не злись на него, потому что он не виноват. Ты тоже не виновата. Никто не виноват.       — Боже, Трис… — Она кинулась обнимать ее, чувствуя, как глаза становились влажными. Трис крепко ее обняла и гладила рукой по волосам.       — Эй, только не плачь, ладно? — попросила она. — Уилл видел тебя такой? — Кристина отрицательно кивнула. — Именно, он не должен видеть твоих слез, а должен видеть такую шикарную и бесподобную Кристину. Он точно потеряет из-за тебя голову.       Кристина горько рассмеялась, а потом решила взять себя в руки. Ей стало так легко, что стало в эту же секунду ясно, что дальше будет только лучше.       — Я люблю тебя, Трис, — сказала она. — Я не хочу, чтобы мы разлучались после школы. Не хочу.       — Мы не разлучимся, Кристина! — убедила ее она. — Ни-ког-да. Ясно? — Кристина кивнула и они рассмеялись.       Девушки готовы были весь вечер так стоять, но их отвлек театральный стук в дверь. Трис увидела отца, который с гордой улыбкой на лице стоял и смотрел на нее, а его глаза блестели, как два шара.       — Девочки, пора спускаться, — оповестил он.       — Мы сейчас спустимся, пап, — ответила Трис, и на этом Эндрю только кивнул и ушел вниз.       Они медленно спускались по лестнице, буквально боясь с треском скатиться вниз из-за своих каблуков. Внутри Кристины бушевали такие смешанные чувства: облегчение, волнение, радость. Она была в предвкушении собственного выпускного, ей уже не терпелось поскорее оказаться в центре танцзала. Беатрис тоже была рада, но не до такой степени, как подруга. Хотя внутри нее что-то говорило, что жизнь уже не будет той, что была, она пыталась игнорировать этот голос. Сегодняшний вечер — это ее день. Сегодня она в последний раз будет школьницей, разве такое бывает дважды? Пора забыть хотя бы на время свои проблемы и просто наслаждаться жизнью.       Внизу ждали Уилл, Калеб, Ева и родители Трис. Кристина улыбалась Уиллу, а тот буквально обомлел, увидев свою девушку в потрясающем наряде. Калеб смотрел восхищенно на Трис, а рядом с ним так же смотрела девушка, что держала ее брата за руку. Ее темные волосы были собраны в косу, а серо-зеленые глаза магически блистали. Все-таки эта девушка стоила ее брата, и Трис была рада такому выбору. А родители смотрели на Беатрис так, как обычно смотрят на своих детей, когда они вырастают. Натали смотрела на Трис и видела себя в таком же возрасте. Их дочь так выросла, она стала сильнее и выносливее. Она стала женственнее, стала такой взрослой. Женщина прослезилась и обняла мужа, который стоял рядом и по-отцовски гордо смотрел на дочь.       — Ты выглядишь великолепно, — сказала Ева, искренне улыбнувшись.       — Ты тоже чудесная, — ответила Трис. — Думаю, мой братишка точно потерял голову, — сказала с улыбкой она.       — Совсем немного, — ответил Калеб, крепче обняв девушку.       Они втроем рассмеялись, а потом Беатрис повернулась к родителям, которые продолжали смотреть на нее и сдерживать слезы.       — Если вы заплачете, то я тоже заплачу, — сказала девушка.       — Боже, Трис, — сказала Натали, обнимая дочку. Эндрю тоже обнял свою дочь, прошептав ей, что она красавица. Трис обнимала родителей и пыталась навсегда запомнить этот момент. Ведь она больше не будет так молода, как сейчас.       — Все, хватит на сегодня сырости, — рассмеявшись, произнесла она, отстраняясь от них. — Я люблю вас.       — И мы тебя очень любим, Беатрис, — хором сказали они.       Трис поцеловала каждого в щеку и поспешила отправиться на вечеринку, потому что время уже поджимало. Следом за ней последовали Кристина и Уилл, Калеб и Ева.       — Повеселитесь там, — крикнула им вслед Натали.       — Обязательно, мам, — проговорил с улыбкой Калеб, закрывая дверь.       Трис села в одну машину с Калебом и Евой, потому что не хотела мешать подруге. Она сидела на заднем сидении, приложив лоб к холодному стеклу. Погода за окном была солнечная и теплая, так и манила к себе. Девушка чувствовала, как лицезрение природы успокаивало ее, даже поднимало настроение. Она наблюдала за сменяющийся пейзажем, за зелеными деревьями и детьми, которые катались на велосипедах и роликах. Беатрис посмотрела на впереди сидящих брата и Еву. Калеб сжимал руку девушки и каждую секунду смотрел на нее, на что она говорила ему, чтобы тот следил за дорогой. Трис улыбнулась, смотря на них. В душе отчего-то стало так тепло, будто внутри нее стали расцветать цветы.       Она и не заметила, как они приехали, если бы вдруг не очнулась и не поняла, что машина давно стоит. Трис стала оглядываться и увидела Кристину, которая выходила из автомобиля. Похоже, что вечеринка скоро начнется.       — Ты готова? — спросил Калеб, подавая ей руку, чтобы она вышла.       — Сложный вопрос, — ответила она, выходя из салона автомобиля.       Девушка увидела впереди Питера, который шел за руку с Молли. Они оба выглядели такими счастливыми, что Трис готова была улыбаться вечно. Все ее близкие друзья собрались вместе, это чувство было не передать. Трис смотрела на них и улыбалась, словно ребенок. Лучшего и желать нельзя.       — Ну что, ребят, готовы зажечь? — с вызовом спросил Питер.       — А как же! — ответил Уилл. — Мы запомним сегодняшний день. Правда, Трис? — Он посмотрел на нее.       — Конечно, — уверено спросила она.       Они все вместе двинулись в здание. Каждый хотел провести этот день на полную катушку, потому что этот день один из самых важных дней в жизни каждого человека. Каждый чувствовал некое возбуждение и все были в предвкушении этого изумительного вечера.       Трис хотела было зайти в здание, но тут Калеб взял ее за руку и остановил. Все остальные посмотрели на него, парень сделал какой-то знак, который Трис не заметила, и они спокойно прошли дальше. Трис удивленно посмотрела на брата, но тот даже виду не подал.       — Пошли со мной, — сказал Калеб, и они двинулись в незнакомую для девушки сторону.       — Что происходит? — спросила в недоумении она.       — Просто пошли, — сказал он.       За самим зданием находилась небольшая беседка, похожая на сад. Там росли невообразимо красивые цветы, такие белые и нежные. Трис смотрела на эту всю красоту и не могла налюбоваться. Она на секунду замерла, чтобы посмотреть на природу. Девушка ощущала прелестный аромат цветов, ей хотелось сорвать один и ощутить запах сильнее. Трис никогда не видела такой красоты. Будто эта беседка была волшебной, такие существуют только в сказках.       — Боже, как это красиво, — восхищалась она. — Красота, да, Калеб? — спросила она его, обернувшись, но Калеба уже не было. Трис пару раз заморгала, но он все равно не появился. — Калеб? — снова позвала его она, но его будто след простыл.       Трис даже испугалась. Она не так хорошо знала это место. Девушку охватил страх, она стала оглядываться и искать выход. Но стоило девушке повернуться на сто восемьдесят градусов, как она замерла. Он был здесь.       Сердце девушки ушло в пятки. Она просто-напросто не могла поверить глазам. Перед ней стоял тот, по которому она последние полгода рыдала. Трис не могла понять, спала она или нет. Ей хотелось ущипнуть себя, но в ней буквально все тело замерло. Она стояла неподвижно, словно статуя, никак не в силах пошевелиться. Стеклянные глаза просто смотрели перед собой, весь мир девушки перевернулся вверх дном. Она пыталась ухватиться хоть за какую-нибудь мысль, но все мысли улетучивались при попытке схватить. Что происходит? Ей это снится? Девушка никак не понимала.       Он изменился. Черты лица стали еще мужественнее, вены четко очерчивали его руки. Глаза смотрели на нее, но она не могла увидеть ни одной эмоции на его лице. Он был одет в джинсы и в кожаную куртку поверх белой футболки. Казалось, вроде его привычная одежда, но перед ней будто стоял другой человек. Трис поняла, что не ждала его. Она перестала надеяться… И тут он снова вторгся в ее жизнь.       Они оба стояли неподвижно, оба не знали, что сделать, что сказать. Тобиас сделал неуверенный шаг вперед, но Трис не стала уходить назад. Он пытался что-то сказать, но не получалось, слова застревали в горле.       — Ты… — дрожащим голосом произнесла Трис, чувствуя, как ей что-то перекрывает кислород.       — Ты такая красивая, — сказал он. Его голос. Он был чужим, более грубым и мужским.       Тобиас сделал еще один шаг вперед. Она была такой красивой, он не мог отвести от нее глаз. У Тобиаса сжалось сердце, он так по ней скучал.       — Где ты был? — едва слышно спросила она.       Трис попробовала пошевелить рукой — и у нее получилось. Она будто боялась сдвинуться с места, иначе он исчезнет. Какие-то странные чувства смешались в ней, а расшифровывать не удавалось.       — Я так скучал по тебе, — произнес парень. Его голос дрогнул. Он больше не мог казаться стальным, ему больше этого не хотелось.       Он подошел к ней и осторожно взял за руку, приложив ее белоснежную руку к своей пылающей щеке. Трис закрыла глаза и едва слышно застонала от его прикосновения. Она так скучала по нему.       Тобиас смотрел на нее, будто не узнавая в этой девушке свою Трис. Немного слабую Трис, что умоляла его уйти. Теперь она сильная, и он это видел.       — Хочешь потанцевать? — робко спросил он.       Трис кивнула, и он положил руку на ее талию. Музыки не было, но у каждого она была в голове. Тобиас вальсировал, а тем временем Трис смотрела на него и изучала. Они оба изучали друг друга. Они оба скучали по друг другу. Внутри Тобиаса все перемешалось. Возвращение далось не так легко, но он не смог забыть ее. Он любил ее. Любил так сильно, что готов об этом кричать. Он не мог жить без нее, будто зависим, как от самого сильного наркотика.       — Я уехал вместе с Маркусом в Мичиган, — внезапно начал говорить он. — Я хотел отпустить тебя и сделать так, чтобы ты больше меня не видела. Я не сказал о cвоем отъезде никому, даже Питеру, потому что знал, что он решит остановить меня. Мама поняла меня и отпустила. Я провел полгода в другом городе и в другой школе, но в каждой девушке я видел тебя. Трис, я пытался забыть тебя, но я не смог. Не смог… Я думал, что со временем забуду тебя, твое лицо, твои губы, но у меня это не получилось. И сейчас, смотря на тебя, такую красивую и чудесную, я понимаю, что люблю тебя еще сильнее.       Сердце девушки подскочило. Она ощущала, как щеки полыхали, становясь еще румянее. Он любит ее. Трис не знала, любила ли она его больше или наоборот, но она знала, что она не хотел отпускать его. Девушка так скучала по его рукам, по прикосновениям к коже… Это все невыносимо.       — Я знала, что ты уехал с Маркусом. Как он поживает? — спросила она. Трис пыталась держаться, сама не зная зачем.       — Он… умер. Он умер две недели назад, — сказал парень, заметно погрустнев.       — Что? — девушка была шокирована. — Как? Что случилось?       — Он был болен, Трис, — ответил он. — Он знал, что умирает. Отчасти я уехал из-за того, что решил провести с ним остаток жизни. Мама была не против, а он был безумно счастлив. Я простил его, я простил его за все, и мне стало легче. Он не умирал в муках, просто однажды у него случился приступ боли и он умер.       Трис смотрела на него влажными глазами. Тобиас потерял отца, а она этого не знала. Ей хотелось чем-то утешить его, но слова как назло не находились.       — Это ужасно, — прошептала она, глядя в его синие глаза. — Мне очень жаль, Тобиас.       — А мне жаль, что я потерял много времени, — с болью в голосе сказал он. — И я имею в виду не только Маркуса, а еще и тебя. Трис, я так жалею, мне так тошно от того, что я натворил. Я ненавижу себя…       — Я давно простила тебя, Тобиас, — прошептала она. — Я простила тебя, потому что до сих пор люблю.       — Ты… все еще любишь меня? — неуверенно, но с огромной надеждой спросил он. — Любишь после того, что я натворил?       Трис улыбнулась сквозь слезы. На его лице отразилась боль. Теперь Беатрис видела настоящего Тобиаса. Она видела того, в кого влюбилась. Он держал ее за руку, они медленно танцевали под свою собственную музыку. Сейчас время потеряло свою значимость. Он вернулся ради нее, он вернулся сказать, что до сих пор любит. Беатрис ощущала, как цветы внутри нее расцвели, а это намного лучше и приятнее, чем какие-то там бабочки. Рана потихоньку стала заживать, а дыра в груди наполнялась любовью.       — Я никогда не переставала любить тебя, Тобиас, — со слезами на глазах произнесла она. — Когда я кричала ночью, я звала тебя. Я думала, что смогу жить без тебя, но у меня получалось только существовать. Я была так разбита из-за твоего предательства, Тобиас! Я хотела умереть, даже хотела утонуть, но вовремя опомнилась. Я не знала, как жить дальше, у меня будто будущего не было. Когда ты ушел, ты забрал мое сердце. И теперь я чувствую, как недостающая частичка меня возвращается. Внутри меня будто дыру просверлили, а сейчас я прихожу в норму. Реально ли это, Тобиас? Я вижу боль в твоих глазах, я начинаю узнавать в парне перед собой своего Тобиаса, который защищал меня от Эрика, который поцеловал меня в будке поцелуев, который заставил меня влюбиться в него. Я вижу парня, который потерял отца и которому очень больно.       Слезы скатывались по ее щекам, а парень еле успевал хватать каждую. Он смотрел на нее и чувствовал, как жгло глаза. Его сердце стучало так сильно, что стало больно ребрам. Он не мог поверить, что прошел через эти муки, что вытерпел много боли, а теперь он здесь. Он здесь и он видит ее. Она любит его, любит всем сердцем. Так же глубоко, как и он ее.       Внутри него что-то щелкнуло и привело разум в порядок. Ощущение умиротворенности накрыло парня с головой. Ему показалось, что все прошло. Этот спор, эта разлука… Вся боль ушла куда-то, испарилась. Будто кто-то специально это подстроил, чтобы их любовь стала сильнее. Будто все это не зря… Может, все и правда не зря: начиная со спора и заканчивая мучительной разлукой.       — Я так люблю тебя, Беатрис Прайор, — прошептал он, пытаясь сдержать слезы. Он взял ее лицо в руки и посмотрел в глаза, похожие на два океана.       Трис улыбнулась. Она провела пальцем по его пухлым губам, как это делала раньше, а потом медленно коснулась губами его губ. Боже, как же она скучала по его губам! Казалось, они оба ждали этого поцелуя. Трис чувствовала себя настолько окрыленной, что готова была взлететь. Тобиас целовал ее, чувствуя, как куски его разбитого сердца собирались воедино. Он придерживал ее за талию так крепко, чтобы и ее разбитые куски души приклеились. Трис не знала, как долго они целовались, но этот момент казался им вечностью. Раны вмиг зашивались, а в животе появилось тянущее и до одури приятное чувство. Вкус губ был намного слаще любого меда, а биение сердец напоминало обоим чечетку, но оно того точно стоило.       Нехватка кислорода дала о себе знать, и они нехотя отстранились друг от друга. Задыхаясь, они оба смотрели друг на друга и тихо плакали от счастья. Потому что их сердца были счастливыми, будто птицы надежды снова ожили и завели свою веселую песенку. Они были уверены, что смогли вынырнуть из бездны мук, смогли преодолеть все преграды на пути к истинному счастью; на пути к любви, которой глубоко и сильно дышали оба.       — Я тоже люблю тебя. Больше жизни, — проговорила девушка, проводя ладонью по очертаниям лица. — И у нас все только начинается.       Они соприкоснулись лбами, продолжая улыбаться, словно дети. Трис закрыла глаза и дышала вместе с ним одним воздухом. Им обоим больше ничего не надо: только дышать друг другом.