«Every night I have this dream Will I find the right way back again Into your open arms? Every night you’re in my dreams And I know that we will meet again It’s written in the stars And within my heart». Dead by April — Within my Heart ©.
Глава 44. Месяц третий и четвертый. Окрестности страны Молний. Сопровождение у меня оказалось отменным, хотя и немногочисленным. Их было пять человек — и это число не изменялось. Я слышала, что они говорили с разными акцентами, поэтому могла предположить - шиноби являются Нукенинами из различных стран. Один был из Кумо — и это точно. Рензо. Чертов доктор и заведующий больницей больше не хромал. Только подумать, что он задумал весь этот фарс с похищением. Второе знакомое лицо — Добродетель из «Тростниковой равнины». А ведь он мне сразу показался странным. Была еще одна женщина немного старше меня и двое шиноби, лет под тридцать. Их лиц я не хотела рассматривать, да и это не было возможным, потому что мы ехали верхом на лошадях. Лишь иногда, когда кони выбивались из сил и шли медленным шагом — я могла уловить короткие разговоры и сделать некоторые выводы. Не скажу, что они выглядели первоклассными шиноби, но иллюзий на их счёт не испытывала — четверо из них были на войне и видели кровь в достаточных количествах для того, чтобы я проявила осторожность и лишний раз не дергалась, а вообще - мало что доносилось до меня из их редких разговоров. Их походка и то, как они управлялись с лошадьми, как общались друг с другом - наводили меня на мысли, что эти люди не один год провели вместе. Хорошо сработанная команда сторожевых псов. По именам они друг к другу не обращались, да и вообще - преимущественно молчали, так что я стала называть их для себя Рензо, Добродетель, Сопляк, Змеюка и Молчун. Меня веселили эти прозвища и угнетало имя доктора Кумо. На меня надели плащ, а голову перемотали бинтом, наверняка не для того, чтобы остановить кровотечение, хотя, может, и для этого тоже, но скорее всего - чтобы метка на лбу была незаметна. Ко всему прочему, стоило нам лишь приблизиться к каким-то населенным пунктам, то на меня сразу накидывали капюшон, скрывающий цвет моих волос. Чем меньше людей меня видят — тем меньше зацепок для поисков. А с этим будут проблемы. На моих руках были браслеты, сковывающие чакру, да и еще не стоило забывать, что Рензо — медик, поэтому через каждые пять часов мне кололи блокиратор чакры, после которого на несколько часов хотелось свеситься с коня и попасть под его копыта. Я видела, что доктор боялся и частенько оглядывался по сторонам, словно ожидая, появления шиноби, которые быстро сорвут все его планы. Однако, кроме гор, красивых пейзажей, да редких деревушек нам ничего не встречалось. Несколько дней были похожи на перегонки с невидимыми врагами - оно и понятно - представляю, что сейчас творится в Кумо, да и в самой Конохе. Я думала о своих товарищах, о договоре, который был фактически сорван, если я не освобожусь в ближайшие дни, то Саске… Мысли о нем спасали и расстраивали одновременно. Снова вляпалась в передрягу, и сейчас все было серьезно, потому что я терялась в этой местности, но могу точно сказать, что лошади везли нас прямо на север страны. Погода тоже менялась. По мере приближения к морю и северу, несмотря на лето, ночи становились жутко холодными. Сопляк и Змеюка взяли надо мной надзор, двигаясь по обе стороны от моей лошади, когда это позволяла дорога и каждый час менялись то с Молчуном, то с Добродетелем. Да, безусловно - я могла бы переломать им кости, если бы мне удалось что-то предпринять, но мало того, что они мне кололи раствор, а на руках были браслеты — похитители все равно опасались и ждали от меня каких-нибудь выкрутасов. Что ж и правильно. Для них я была кроликом, которого надо довезти в целости и сохранности, а если он не собирается бежать, творить глупости и не думает кусать собак — им до него нет никакого дела. А кролик планировал бежать в ближайшее время. Мне нужен был всего лишь повод и хорошая обстановка вокруг. Да и глупо было бы просто ждать помощи. В какой-то момент, Змеюке, точнее еще одной девушке из нашего «веселого» сборища, показалось, что я как-то все время странно кошусь на землю и овраги, которые периодически мелькали, и вдобавок ко всему - мне связали руки сзади и каким-то образом примотали веревку к седлу. Все мое тело ныло от столь долгого сидения на лошади, а в те редкие моменты, что мы останавливались - меня, буквально, стаскивали с коня и небрежно ставили на землю. Ноги болели и тряслись, словно я не была шиноби. А затем начались первые морозы и заморозки. Летом. Мы поднимались выше, в горы, и мне приходилось тяжко от того, что на мне было мало одежды — лишь плащ, да порванное кимоно. Теперь, лишь на остановках, в тёплых постоялых дворах и за трапезой мне развязывали руки, сажая обычно между Молчуном и Сопляком. — Начнешь дурить — вколю тебе наркотик - и до места нашего пребывания ты будешь находиться в счастливых грезах, — шмыгнул носом Сопляк. — Рензо-сама знает толк в этом. Не оставалось сомнений в том, что он так и поступит, так что была паинькой, но успокоить их мне не удалось. Я знала, и они знали, что рано или поздно у всех нас возникнут проблемы, связанные напрямую с моим похищением — и мне уже давно пора было что-то «выкинуть». — Меня уже ищут, и вы знаете, что у вас нет шансов, если они выйдут на мой след. — Не найдут, и поверь: думаешь мы совсем идиоты - похищать медика из-под носа Учихи, даже не подготовившись? Они опасаются Саске, поэтому я решила поиграть с ними в словесную перепалку. — О, — протянула я, ковыряясь ложкой в похлебке. — А представляете, что будет, если к Саске присоединится другой мой товарищ. Думаю, вы знаете о ком я. Наруто мигом окажется здесь и будет меня искать. И да, хорошо, что в Конохе есть клан, специализирующийся на поиске. Инудзука отыщет меня по запаху. Так что браслеты — ваша безопасность от меня, но никак не сокрытие моей персоны. — Ты забываешь, что Коноха далеко от Кумо. А запахи исчезнут. Глупо полагать, что мы не продумали такой вариант. Юмико владеет стихией ветра и хорошо стирает следы, даже если отряд отправится из Кумо. Не бойся, у нас полно твоей одежды, и если нужно - мы быстро разбросаем ее по всем направлениям света. Значит, Змеюку зовут Юмико. Хоть какая-то информация. Да, они хорошо продумали это, и я была в проигрыше. Время… Это чертово время и здесь играло со мной злую шутку. — Действительно — хорошо подготовились. Зато в Кумо Учиха, и сомневаюсь, что его команда просто так все бросит. Да и Райкаге такого не допустит, если, конечно, это изначально не было его планом, — гордо произнесла я, стараясь не ударить в грязь лицом и удачно сыграть роль важной особы, которую обязательно спасут. Они все дружно и откровенно засмеялись. — Райкаге строит из себя важного перца, но он не видит дальше собственного носа, потому что гордость и его нрав застилают ему обзор, — ответил за всех Рензо. — Вставай. Мы едем дальше. К вечеру небо затянуло серыми тучами, начал сыпать снег, мелкий и колючий. Пока ещё не опасный, но, судя по всему, до хорошей метели оставались считанные часы. Горный воздух резал легкие, и от этого по коже пробегал мороз, отчего я плохо чувствовала пальцы своих рук. Но до настоящей зимы было еще рано. Мы спускались вниз с горы, попадая в какую-то долину, слегка припорошенную снегом, который уже таял — внизу было намного теплее, нежели выше в той горной забегаловке, где мы перекусили. Рензо подъехал ближе, о чем-то переговариваясь с Молчуном, который получил прозвище вместо моего первого «Лидер». Никакой он не лидер. Всего лишь мелкая сошка. Рензо управлял ими всеми. А затем доктор почтил меня своим присутствием, останавливая своего коня рядом с моим. — Вынужден расстаться с тобой. Дела не требуют отлагательств. Мы с тобой встретимся и уже очень скоро. — Не думаю, что я так же счастлива, как и вы, — я состроила гримасу. — Ваши псы хороши, но всегда найдется волк, который разорвет их в клочья. — Даже если он нас найдет — от тебя уже ничего не останется, моя дорогая пленница. Сказав это, он поскакал по заснеженной дороге, быстро скрывшись в белой пыли, поднятой ветром. Я впервые допустила мысль, что все возможно хуже, чем казалось мне, но за эти дни отчетливо успела понять, что нужна им живой. По крайней мере, какое-то время.~*~
Прошла неделя всех этих безумных скачек, но Рензо так и не появлялся. Зато мне сменили тонкий осенний плащ на меховой. Я, как и мои надсмотрщики, была потрепанной и грязной — мы, как правило, толком не останавливались на ночлег, а те несколько часов в день, что удавалось поспать - были ужасными — погода снова злилась не на шутку и показывала какой холодной она может быть. Мы сменили не одну шестерку лошадей, потому что их гоняли почти до смерти, и они, практически, падали от усталости. Такой темп объяснялся только тем, что я знала — меня ищут. До сегодняшнего обеда я вела себя тихо, по возможности усыпляя их бдительность, пока не произошла остановка в небольшой деревушке, где господа решили перекусить. Мне кинули между рук шарф, чтобы никто не видел, что они связаны, провели за стол и посадили между Сопляком и Змеюкой. Только после этого они соблаговолили снять путы, предварительно убрав со стола все колюще-режущие предметы. Я наслаждалась «свободой», попросив горячего чая и супа. Эти хмыри были такими же скованными, как обычно, дергаясь каждый раз, когда я решалась пошевелиться, чтобы размять руки. — Расслабьтесь. Я ведь всего лишь маленький кролик, — иронично посоветовала я им. — Понимаю, что если вы меня упустите, с вас живьём спустят кожу и расчленят - в качестве урока для остальных, но не доводите дело до абсурда. Змеюка посоветовала мне заткнуться и заняться едой, что я и делала, пока Добродетель, по уже известной мне привычке, не отправился изучать особенности этого места. Юмико ничего не ела, ждала, когда я покончу с едой, чтобы связать меня и заняться своей, зато Сопляку надоело ждать, и он принялся махать ложкой. Я взяла в руки кружку с обжигающим чаем и, продолжая улыбаться Юмико, выплеснула кипяток в лицо Молчуна, который сидел напротив меня — и он тут же спиной упал с лавки. Его вопль подарил мне одну драгоценную секунду, чтобы вскочить, и я вмазала кулаком в висок Сопляка, который всё ещё держал в руках ложку. Прыгнула вперёд, избежав цепких лап Юмико, и нырнула к выходу, сбив по пути официантку. Встав на четвереньки, она задержала врезавшихся в нее преследователей. Я бежала изо всех сил к подсобным помещениям, за которыми начинался лес у подножия гор, понимая, что до конюшни с лошадьми и по открытой местности я не дотяну — враз всадят какой-нибудь техникой. Добродетель отставал шагов на двадцать, Юмико и Сопляк только выползали из дома, а Молчуну было явно не до погони после купания в кипятке. Я нырнула за угол, пробежала через деревянную постройку, схватив с верстака несколько гвоздей, сунула их во внутренний карман плаща, затем, вооружившись стоявшими у дверей четырёхзубыми вилами, начала обегать строение по кругу и оказалась на старом месте, как раз в тот момент, когда последний из тройки преследователей нырнул в здание. Мне представилась прекрасная возможность воткнуть вилы Сопляку в бок. Он страшно закричал, но я, на разгоне, протащила его вперёд, до стены, насаженным, точно на вертел. Копье Юмико чиркнуло у меня над головой, я оставила вилы, перехватила ее руку, крутанула на себя, бросая соперницу через бедро. Она не ожидала от меня такой прыти, охнула, врезаясь спиной в верстак, но развить атаку я не сумела. Добродетель навалился на меня сзади, прижав мои руки к бокам. Я мотнула головой назад, надеясь попасть ему в лицо, но не тут-то было. Держал он меня так ловко, что пнуть его — тоже не получилось. Юмико как раз поднималась на ноги, Сопляк орал, вцепившись в окровавленное древко вил, и тут я совершила хитрость, расслабила все мышцы, превратившись в подобие желе. Можно сказать, что просто вытекла из рук удивленного Добродетеля, Суйгецу бы мне позавидовал, и я, с еще большим удовольствием, воткнула здоровый гвоздь из кармана своего плаща в его бедро. Наотмашь дала ногой в зубы почти вставшей Юмико и, уже видя перед собой свободу, не глядя, бросилась прочь лишь для того, чтобы врезаться в мерцающую голубой чакрой снежную стену, невесть как выросшую на моём пути к выходу. Половина тела, коснувшаяся её, тут же онемела, я отшатнулась назад, врезаясь во вторую такую же преграду, и рухнула на пол, бессильно хлопая глазами. Все было зря, но я улыбалась, потому что я провернула отличный ход и ни о чем не жалела.~*~
Очнулась я, уже находясь поперек лошади и видя перед собой мелькающую землю. И меня все-таки посадили на нее нормально, потому что я уже делала попытки просто свалиться с нее и… не важно, сколько бы продолжался мой побег, но снова нужно было что-то предпринять. Мои руки опять были привязаны сзади к седлу. Огромные шпили каменного храма появились из-за густого леса столь же неожиданно, как оглашение смертного приговора. Расположенный на берегу холодного моря, на единственном холме в этой местности, как это было бы ни странно в горной стране, он представлял собой настоящую крепость, но, казалось, она соткана из воздуха. Архитектор и строители здорово поработали, чтобы придать тройному кольцу стен и сторожевым башням иллюзию дворца принцесс. Настоящий пряничный домик с живущей в нём прекрасной гейшей и подвалом, набитым всевозможными чудовищами. Пожалуй, это был один из самых красивых храмов, когда-либо виденных мною, но никакой радости я не испытывала. Сколько прошло времени после моей попытки убежать — не имела ни малейшего понятия. Мне все-таки вкололи наркотик, и я летала в своих грезах, но они осознавали, что постоянно пичкать меня этим — опасно для организма, а я была нужна живой. Как оказалось, похитители,уже как два дня, просто следили за мной. Я же отходила от миражей, что привиделись мне под действием препарата. Было в этой сказочной красоте нечто зловещее, что, впрочем, неудивительно. К тому же я внимательно изучала моё будущее место заточения. Охрана моя несколько поредела — рана Сопляка оказалась серьёзной, и его оставили на постоялом дворе. Они даже не заставили меня лечить его — оно и понятно. У меня была скована чакра. Вызванный местный лекарь, был простым гражданским без медицинских техник, и он не давал никаких гарантий, что Сопляк выживет. Добродетель хромал, лицо Молчуна было ошпарено кипятком, и только чудом можно объяснить, как он не лишился глаз. Надо сказать, они были крепко на меня злы, но Добродетель не только запретил им трогать меня, но ещё и наорал на них: — Это ученица Пятой, идиоты! Вы совсем забыли, с кем имеете дело?! Или думаете, что если неделю она вела себя тихо, то на следующей не перегрызёт вам глотки?! Так что я отделалась лишь парой незначительных оплеух. Право слово, в иной ситуации я посчитала бы это даже забавным — пытаться убить собственных тюремщиков без всякого наказания, но чем ближе был храм, тем меньше мне хотелось смеяться. Мы подъезжали к нему по лесной дороге, минуя большую деревню у северного подножия холма, а затем начали взбираться наверх по серпантину, петляющему мимо вековых заснеженных сосен, до тех пор, пока слева не появилась внешняя замковая стена, сложенная красноватых глыб каменной породы. Над головой хрипло каркало вороньё, хлопая крыльями и кружась надо мной. Мне хватило лишь одного взгляда, чтобы рассмотреть висельников на балке, торчащей из стены, и насаженные на колья головы разной степени свежести. Замечательно. Значит, сюда не часто суются люди, а если и суются - то их ожидает кол. Юмико и Добродетель повели меня следом за Молчуном, через двор, к следующим воротам. Пока мы шли лестницами, коридорами и галереями, я вспоминала всё, что знала о Рензо и это было… ничего. По узкой стене, где в смердящей клети, подвешенной на цепи над пропастью, полусидел мертвец, меня провели в башню. По серпантинной лестнице вывели на открытый всем ветрам балкон, с которого в соседнюю башню была перекинута галерея с резными колоннами и статуями безмолвных самураев, коих никаким образом не трогало обилие казнённых. Опять начались коридоры, теперь уже жилые, тёплые, пахнущие цветами, благовониями и пряностями, со слугами, старающимися быть незаметными. На стенах висело множество картин, преимущественно отражающих природные темы, и совсем не было оружия или гербовых знаков. В обеденном зале, куда меня привели, в трёх больших каминах ревело пламя. Возле накрытого стола лежали две взрослые акита-ину (Прим. Автора: Акита-ину — порода собак, выведенная в провинции Акита на японском острове Хонсю. Другие названия: японская собака акита. Хатико короче хд), несколько мужчин общались между собой, стоя возле высоких, украшенных витражами и зимними узорами окон. Молоденькие смазливые дамы шептались в уголке, а возле дверей застыли крепкие самураи в полном обмундировании. Прямо-таки Страна Железа. Скорее всего, наемники. Один из мужчин, невысокий, но крепкий, с красивым лицом, бросил на меня пронзительный взгляд и хлопнул в ладоши, привлекая внимание тех, кто находился в зале: — Оставьте нас, господа. Все лишние тут же вышли. Включая и моих сопровождающих. — Рад приветствовать тебя здесь, Харуно Сакура. — Давайте обойдемся без объятий и сюсюканья. Где Рензо? — грубо спросила я. — Знаете ли, я устала с дороги. А мне еще нужно «начистить» пару физиономий. — Меня зовут Рэн Кимура, — невозмутимо продолжил парень. — И ты сейчас в моем храме. Папа будет позже. Знаешь ли, у него дела из-за твоего прибытия сюда. — Замечательно. Семейное дело. Я прямо мастер влезать в разборки, которые меньше всего меня касаются, — я посильнее натянула путы из веревок. — Отпустите меня. — Прости, но это невозможно, — молодой мужчина подошел ближе ко мне. — Видишь ли, ты спутала наши планы, объявившись в Кумо. — Что-то я раньше не видела вас в Кумо. Да, и у вас разные фамилии и цвет кожи. — Я всегда был здесь. Рензо — мой приемный отец, и у нас немного расходятся взгляды на мир, но сейчас, с твоим появлением мы смогли найти… общий язык, так как ты угрожала нашим делам. Я состроила ничего не понимающее лицо. Он серьезно? Все эти отношения между ними меня волновали в последнюю очередь. — Я, конечно, рада за ваше семейное благополучие, но не хочу участвовать во всем этом, — я поморщилась. — Мне нет до этого никакого дела. Я сильнее потянула веревки на себя, но лежащий пес, находившийся ближе ко мне, злобно зарычал. — Кита, тише, наша гостья не будет ничего предпринимать, — Рэн залепетал успокаивающим голосом, и пес снова положил голову на лапы, прикрыв глаза. — Умница. От силы, я бы дала ему около двадцати трех лет. Его кожа была очень светлой, а волосы, напоминающие отблески серебра закрывали собой часть лба. Хитрые глаза, цвета самого холодного льда, с интересом изучали мою измученную персону. Пан или пропал. Было глупо пытаться выбраться из здания, которое мне даже не известно, но я хорошо запомнила дорогу. Однако, даже выбежать из этого помещения мне не удалось. — Кита, Ран, фас! — его мелодичный голос быстро сменился на приказывающий со стальными нотками. Собаки тут же встрепенулись и очнулись от дремы, беспрекословно подчиняясь хозяину, и кинулись за моей удаляющейся фигурой. Обернувшись к ним на ходу и предотвращая атаку со спины, я успела только подставить руку, и пес тут же вцепился в нее зубами. Я тихо взвыла, смотря в темно-карие глаза собаки, которая не намеревалась меня отпускать. Другой пес все же повалил меня и с угрожающим рыком скалил пасть рядом с моей шеей. — Ах, Сакура, вы так предсказуемы, — вздохнул Рэн, подходя ближе и любуясь этой картиной, отойдя на шаг назад. — Впрочем, чего ожидать от шиноби, пусть и ученицы мудрой женщины. Я отчаянно взвизгнула, потому что первая собака, казалось, сжимает челюсти все сильнее. — Юмико, Хидеаки, — громко крикнул блондин, и в помещении сразу возникли давно известные мне: Змеюка и Молчун. — Кита, Ран, ко мне. Собаки отпустили так же быстро, как и накинулись. А боль отчетливее запульсировала в руке. И меня тут же подняли на ноги, придерживая с двух сторон. Юмико специально сильнее схватила меня за место, где совсем недавно были зубы животного, и я поморщилась, но кричать не собиралась. — Скажу тебе, как другу. Будешь покорной — и ты не пострадаешь. Буду благодарен, если ты проявишь благоразумие. Я послала его далеко и надолго, за что тут же получила кулаком в солнечное сплетение от Молчуна. — Ну, что мне с тобой делать? — притворно вздохнул Рэн. — Ты ни в какую не желаешь слушать умных людей и быть моей подругой. Хидеаки, я, кажется, обещал тебе кое-что? — О, да, господин Рэн. — Оставляю ее в вашем распоряжении, но с одним условием: зубов не выбивать, костей и носа не ломать. Я планирую поговорить с ней позже, когда вернется отец. Всего доброго, Сакура. У моих шиноби к тебе имеются счеты.