Yasuharu Takanashi — Eau de Vie.©
Глава 45.
Месяц третий и четвертый. Окрестности страны Молний. Неумолимо и медленно. Капли воды разбивались о каменный пол и жутко действовали на нервы. Было холодно и сыро. Я пролежала так несколько минут, затем повернулась на спину и едва не застонала. Казалось, что по всему телу основательно прошлись палками и несколькими видами дзюцу. Я с трудом села, чувствуя, как болит тело, справилась с головокружением, с сожалением заметив, что в камере были еще и настенные оковы: думаю, они ждут меня за плохое поведение. На разбитых губах запеклась целая корка крови, но я отделалась синяками, ссадинами и побоями. Они выполнили приказ, и переломов у меня не было. Несмотря на холод и сырость, моя тюремная камера оказалась не лишена некоторых удобств, которые, признаться честно, меня удивили. Здесь стояла металлическая кровать, застеленная матрасом, на ней лежали теплое одеяло, черная кофта, которая могла бы доходить мне немного выше колен, но при этом закрывая все важные части для любой девушки, и подобие куртки, да еще и туалет. Штанов, как и душа — не предполагалось. Мне явно не грозило замёрзнуть до смерти. Было темно, тусклый фонарь находился где-то за решёткой, отделявшей мою камеру от основного коридора - практически не давал света. Впрочем, видеть я могла лишь одним глазом — правым. Левый заплыл, и, судя по всему, моему лицу сейчас не позавидовали бы. В этой камере сложно было определить время суток, потому что здесь не было окон. Но вот что было странным - входная дверь моей камеры была открыта. Придерживаясь за стену, я поднялась, и все же пару раз из моего горла вырвалось несколько хрипов. Подойдя к выходу из камеры, мне хотелось разглядеть подвох. Как и ожидалось. Здесь была практически невидимая стена из чакры. — Хо, — протянул чей-то хриплый голос. — Ты первая, кто сразу не бросается бежать отсюда. А я намеревалась увидеть снова спектакль и дергающееся тело. Я перевела взгляд на дальнюю камеру, находившуюся в другой стороне от моей, и заметила там фигуру, прислонившуюся рядом с выходом. Голос был женским, но простывшим, может, у нее не было даже теплого одеяла. — Кто ты? — мой голос тоже немного хрипел, да и отдавал каким-то недоверием. — Можешь звать меня Мари. Я здесь уже две недели. А ведь я обычная торговка из этих окрестностей, — девушка вздохнула. — А кто ты? — Я Сакура. Из Конохи. Тебе что-нибудь известно о Рензо? — я осела так же рядом с выходом и оперлась на решетку. — Нет. Но я знаю о Рэне. Он наш местный медик, а еще ходят слухи о его тайных умениях, говорят, что он настоящий демон. — Демон? — даже сейчас я смогла выдавить из себя нотку скептицизма. — Я мало понимаю в этих техниках. А то, что слышала - всего лишь слухи, — произнесла девушка. — Он просто очередной шиноби наделенный властью. Ну ничего... Как выдастся возможность - я приукрашу лицо ему и всей его шайке, — злобно шикнула я. — Ты? — девушка засмеялась. — Здесь первоклассных шиноби около пятидесяти человек. И поверь - Рэн не берет кого попало в свои ряды. Я перевела взгляд на браслеты чакры. Даже палец не просунуть, чтобы подцепить. К тому же они снимаются, когда по ним проводят чакрой того, кто их одел. Возможно, это уже сделали даже не мои пять надсмотрщиков, а кто-то другой. Я выдохнула. Пока паниковать рано, и мне было нужно отогнать эти мысли. — Я обязательно что-нибудь придумаю. Сколько я здесь провалялась? — Я не знаю. Но думаю около двух суток, если судить по кормежке, которую мне дают. Я запустила руку в волосы и поморщилась. От укуса собаки опухла рука, но заражения не было, да и вряд ли Рэн держит при себе псов с бешенством — поэтому придется мириться со следами от зубов и синеющей областью вокруг. На голове тоже была рана, но она успела покрыться коркой — помню, как Молчун хорошенько приложил меня об стойку с оружием. Скрежет послышался внезапно, и я перевела взгляд на входную дверь в тюремное помещение. Рензо и Рэн ступали бесшумно, зато Юмико и Добродетель, казалось, топали за всех четверых. Негоже было сидя встречать «дорогих» гостей - поэтому я встала на ноги, стараясь принять как можно более угрожающий вид. Отец с сыном зашли в мою камеру, предварительно сняв с нее эту стену из чакры. Сделал это Добродетель. Значит, это он в тот раз так же блокировал меня при попытке побега. — Чего пожаловали? Дайте угадаю. Вы снова хотите предложить мне какое-то сотрудничество, — я сложила руки на груди, превозмогая боль. — Я же сказал: сильно ее не калечить, — повышая голос, произнес Рэн. — У нее опухло все лицо, так что она почти ничего не видит. — Но Рэн-сама, она сопротивлялась, — заявила Юмико. — Получила, что заслужила. — Хватит, мы пришли сюда не для этого, — произнес Рензо. — Разберетесь потом. — На что вы надеетесь? Ваше исчезновение из Кумо быстро вычислят, — хмыкнула я. — Жаль, что Катсую не увидела, кто стоит за всем этим. — Сомневаюсь. Я покинул Кумо сразу после операции Эйя. У меня была запланирована экспедиция еще задолго до твоего появления и до всей этой войны. Меня никто не видел, когда мы забирали тебя из столицы. К тому же, ты сейчас отрублена от чакры, и Катсую не найдет тебя, даже если ее пошлет твоя наставница. Я нахмурилась. Он был прав. Мои шансы стремительно летели к нулю. Страх становился всеобъемлющим, вытесняя все остальные чувства. Обреченность? — Юмико, Фудо, колите ей блокиратор. Я попятилась к стене, а Змеюка и Добродетель зашли в камеру, и в ней стало гораздо меньше места. У Юмико в руках был шприц, зато Фудо (теперь я знала его имя) одним движением прижал меня к решетке, а затем развернул и впечатал щекой в стену, держа свою руку у меня на затылке. Я сразу же задергалась и стала извиваться, как змея, лишь бы скинуть его руку и освободиться. Но Юмико не медлила, и я почувствовала, как она вводит в меня раствор. Следующим действием Фудо прицепил мои руки к настенным оковам. — Свободны, — так же холодно произнес Рензо, после чего Добродетель и Змеюка покинули мою камеру, а я быстро развернулась лицом к шиноби, благо это позволяли сделать оковы, которые крепились к потолку. Я чувствовала себя тушей мертвого животного, которого подвесили для разделывания. Да еще и это порванное кимоно делало из меня настоящую добычу. — Отец, с ней будут проблемы, — выдохнул Рэн. — Смотри на ее взгляд. — Ничего. Всех рано или поздно можно сломать. Начнем. Нам нельзя медлить. Я сразу же напряглась и попыталась сорвать цепи, но без чакры — это было невозможно, поэтому только и могла, что шумно дышать и издавать какое-то утробное рычание. Рэн молча подошел ко мне провел рукой по щеке и улыбнулся, резко хватая несколько передних прядей моих волос и неровно обрезая их скальпелем. Шиноби отошел от меня, а я сжигала его своим взглядом. Он положил пряди моих волос за периметр камеры. — Давно хотела подравнять себе челку, — резко ответила я. — Спасибо за помощь. — Держи ее крепче, — приказал Рензо. Рэн улыбнулся и снова вплотную подошел ко мне, хватая меня за талию, и повернул меня спиной к своему отцу. — Сейчас будет немного больно, — почти выдыхая мне в ухо произнес младший выродок этой семейки. — Но ты ведь шиноби, верно? Послышался треск ткани, потому что уже было сложно назвать это кимоно, скорее то, что от него осталось. Какого черта происходит? Я снова стала пытаться вырваться, но этот Рэн лишь сильнее сжимал мое тело, от чего боль от побоев разносилась сильнее. Я ощутила, что холодное лезвие касается обнаженной спины, и замерла, не понимая, что, в конце концов, происходит. Он орудовал профессионально, намечая что-то на моей коже. Им было все равно, что от моей одежды толком ничего не остается. Наверное, целым остался только самый нижний предмет туалета. Я задергалась, когда скальпель вонзился в кожу и начал прочерчивать подобие круга, либо овала на моей спине. Рензо… хотел снять с меня кожу? Первые надрезы были не сильно болезненными — напоминали неглубокие порезы от кунаев. — От живой тебя будет слишком много проблем. Гораздо выгоднее держать при себе, когда все считают, что ты уже мертва. И я закричала. Громко и почти срывая голос. Он продолжил срезать с меня кожу, иногда залечивая техникой, чтобы было меньше крови. Восприятие всегда своеобразно. Сколько образов и сравнений находит человек для описания терзающей его боли? То она напоминает раскаленное железо, вонзающееся в тело, то она разрывает органы, мышцы, нервы, словно острыми щипцами, иногда - она подобна собаке, вцепившейся зубами во внутренности. Я думала, предполагала, воображала, что именно такой должна быть моя боль, которая заполняла все мое естество и уничтожала последние крохи разума. Я тяжело дышала, а Рэн крепче прижимал меня к себе, чтобы я не дергалась и не мешала его отцу снимать с меня верхние слои кожи. Рэн поглаживал мою поясницу кончиками пальцев, будто стараясь преуменьшить мои страдания, но все это было иллюзией и мне все равно ужасно больно. Я хрипела и уже не сопротивлялась, чувствуя как кровь капает на пол. — Морфий. Эти умники наконец-то додумались вколоть мне хоть что-то болеутоляющее. Рэн частенько хлопал меня по щекам, потому что я отключалась. И снова боль. Кроме нее — ничего. Я погружалась в нее, как в вязкое болото, из которого никак не выбраться. Я как ныряльщик, который не может вынырнуть. Тишина затягивала меня в свои лапы, но чувство осязания говорило, что мне все же залечивают спину. Рэн снимает с меня оковы, но сейчас я безвольная кукла. Он небрежно опускает меня на пол в собственную кровь, и все мое тело по собственной воле сжимается в комок. Молодой шиноби снимает с меня сапоги и срывает остатки кимоно, что дал мне Шии. И они просто уходят… Морфий начинает действовать в свою полную силу, а последнее, что я слышу — это крики Мари. Когда я проснулась, в моей камере уже стояли горячие помои с едой. Рензо не до конца залечил кожу на моей спине, более того - я прекрасно помнила те ощущения, что настигли меня… сутки или двое назад? Время наконец-то остановилось для меня. Больше не было ни дня, ни ночи. Только бесконечное — сейчас. Холод от пола пронизывал все тело, и кое-где на теле оставалась запекшаяся ранее кровь. И мне сейчас было абсолютно все равно. Я привстала, сняла с груди разорванный на спине бюстгальтер, подошла к кровати и надела на себя черную кофту, а сверху куртку, которая оказалась огромной для меня. Залезла на кровать, кутаясь в теплое одеяло, чтобы хоть как-то согреться. Слезы пришли не сразу, но огромные соленые капли попадали на губы, и я впервые за долгое время поняла, что радуюсь ощущению солености, что могу чувствовать еще что-то кроме боли. И я постоянно смотрела на открытую дверь решетки. — Саске… — в пустоту вырвалось его имя, и я заревела сильнее. Они хотели сломать меня еще и психологически. Выход был, и его не было. Справляясь с болевыми ощущениями, я сжала ноги в колени и прижала их ближе к себе, задыхаясь от слез и тихо всхлипываний. Я осталась одна - и это давило еще сильнее.~*~
За две недели пребывания здесь - уже стоило понять, что я оказалась в глубокой заднице. Да и мое отчаяние сменилось на какое-то ожидание. Посоображав на досуге о судьбе Мари — я сразу поняла, что она уже мертва. Девушка подменила мое тело в этой афере Рензо. Волосы, кожа — вот вам и ДНК. Остатки кимоно, да скелет девчушки, которая стопроцентно была моей комплекции — просто отличное преступление. Значило ли это, что он проведет моих спутников, а я сгнию здесь? Они по прежнему продолжали колоть мне блокиратор, и я чувствовала слабость и тупую боль в области правого подреберья — от препарата у меня стала садиться печень и почки. Зато кормили меня как на убой. Правда я ела мало и поэтому снова ощущала, что скинула вес, став при этом выглядеть чуть ли не хуже, чем после войны. Я не теряла надежды выбраться отсюда. Даже если все и считают меня погибшей - то я должна быть сильной. Но все же план Рензо меня подкосил, и я чувствовала себя потерянной. Ко мне больше никто не заявлялся, кроме Фудо, который, с помощью водной стихии, устраивал мне душ, да Юмико, что частенько любила меня избивать, издеваясь над моей слабостью и неспособностью ничего сделать. Делала она это искусно — на лице ничего не было, зато под моей кофтой синяки были заметны. В какой-то из бесконечных дней ко мне заявились Молчун и выздоровевший Сопляк, которого я так удачно проткнула вилами, от чего тому пришлось вернуться в храм - и вывели меня из камеры. Видимо, я потребовалась наверху. Солнечный свет ослепил мои привыкшие к полумраку глаза, я запнулась о лестницу и обязательно упала бы, если бы они не подхватили меня под руки. — Без глупостей! — предупредил меня Сопляк и шмыгнул носом. — Нам велели тебя не трогать, а если ты, кролик, расквасишь себе нос на ступеньках — никто не обрадуется. Да неужели? А они знают - что меня частенько избивает Юмико? Мне тут же захотелось стукнуться головой об пол и посмотреть, что на это скажет Рензо. Возможно, кого-нибудь из них отправят в камеру? Было бы неплохо. В храме оказалось тепло и светло, к тому же от оранжереи приятно благоухало, в отличии от меня, не видевшей горячей воды, уже, скорее всего, целый месяц - те водные процедуры я, опять же, считала — скорее издевкой. Меня вывели во внутренний двор, где сушилось выстиранное бельё, и, миновав череду арок и калиток, возле которых несли караул наемники, я оказалась в каком-то, закрытом от посторонних глаз, саду. Я задохнулась от запаха теплой зимы в горах, поражаясь, насколько он прекрасен и свеж. Был август, ветреный и холодный здесь, зато неизменно прекрасный, каким может быть любой день, если ты не торчишь глубоко под землёй, словно какой-нибудь крот. На стене толпилось довольно много разряженного, словно на парад, народа. Милые дамы смеялись, даже мужчины-шиноби были галантны. Все ожидали чего-то интересного, и мне это совсем не понравилось. Развращённая угодливая публика была похожа на трупоедов. За дорогими духами, нарядами и красивыми лицами скрывались хищники, которые по команде своего хозяина бросятся и сожрут любого. Другого я не ожидала от окружения Рензо. И здесь было полно шиноби, скорее даже больше, чем говорила Мари. — Ах, Сакура, я рад, что вы сочли возможным посетить наше утреннее представление. Сегодня мы выбираем наиболее искусного шиноби, — Рензо подошел ближе ко мне, осматривая со всех сторон. — Казуя, спокойно. Я могла похлопать себе, если бы Сопляк не дышал мне в затылок, при этом хлюпая носом — ведь теперь я знала все их имена. Многие любопытные взгляды также обратились на меня. Половина из них излучала презрение, а вторая — отвращение. Думаю, любой из этих шиноби выглядел бы не лучше, пожив под землей несколько недель. — Желаешь вина? — спросил он у меня. — Да, не помешало бы согреться, — как ни в чем бывало, ответила я. Он хлопнул в ладоши, и прислуга тут же поднёс мне позолоченный кубок. — Я хочу, чтобы вы оценили представление. — Надеюсь, я буду оценивать его со стороны, а не в качестве одного из участников? — спросила я, после некоторой паузы из-за дегустации напитка. Оно было слишком крепким, и я не стала злоупотреблять, размышляя, что будет, если я огрею его кубком по башке? Собственно, только для этого не отказалась от напитка. Кажется, подумала об этом не только я, но и Молчун, который предусмотрительно встал рядом, закрывая мне дорогу к Рензо. — А ты еще не сломалась. Все еще тешишь себя мыслью о том, что тебе придут на помощь? — Было бы неплохо. — Смею разочаровать. Поиски уже отменены в стране Молний. — Вы лжете, — тупо произнесла я, не веря в правдоподобность его слов. — Они бы… — Они бы что? Никогда не поверили, что девчонка, которая может вернуть с того света человека, вырвав его из рук смерти, сама помрет? — иронично проговорил Рензо. — Все бывает в этой жизни, к тому же я врач и поверь, та картина была просто прекрасной — никто не догадается, что мы подсунули всем кота в мешке. А вот и мой сын. Рэн подошел ближе, изучая меня. — Смотри, Рэн, она была бы выгодной партией для тебя. Вы как Инь и Ян, — одобрительно произнес «папаша», словно выдавая меня замуж. — Жаль, что у нас другие планы на нее. — Он не в моём вкусе, — спокойно произнесла я. — Не питаю любви к тем, кто немного повернут на медицине. — Ты неплохо выглядишь для заключённой. Ещё не надумала сотрудничать со мной? — Не надумала. — Как жаль. Увести ее! И я даже не увидела представления. На этот раз меня поколотили не так сильно, и не пришлось валяться на матрасе без всякой надежды быстро прийти в себя, а возможно - вовсе оставили бы в покое, если бы я не сломала челюсть многострадальному Сопляку, когда тот стал пихать меня кулаком в спину, подталкивая на ступенях.~*~
Через пару дней ко мне заявился Добродетель и приказным тоном велел мне шевелиться. Сегодня меня не вели на улицу. Они что? Снова решили спросить меня - согласна ли я с ними сотрудничать? Коридоры мелькали перед глазами, а босые ноги неловко шлепали по холодному полу. Несомненно, меня вели в чьи-то покои, и я поняла это, когда мы остановились перед большими дверьми, расписанными старинными узорами. — Заходи, — спокойно произнес Фудо. — Но я буду рядом — смотри не чуди. — Я слышу это уже сотню раз. Могли бы сначала прекратить колоть мне блокиратор, а затем просить не пытаться что-то сделать. — Хватит рассуждать. Заходи. Я повернула дверную ручки, толкнув массивную дверь, шагая внутрь. За мной ее уже закрыл Фудо. Сейчас был поздний вечер, но солнце еще полностью не село. В комнате преобладал темно-бардовый цвет. Здесь был небольшой столик, шкаф да массивная кровать. Минимализм да и только. На кровати восседал Рэн и уже несколько минут рассматривал мою застывшую фигуру. — Проходи, не стесняйся. Я не ответила, но все-таки подошла к окну, из которого в комнату попадали последние лучи заходящего солнца, которые теперь грели мое лицо, даря божественные ощущения. Я слишком давно не видела солнца, поэтому теперь ощущаю себя человеком, который познал все тайны мира, но так радующийся простым вещам. На подоконнике стояло несколько видов цветов, которые источали приятный запах. Да так, что кружилась голова. Я не заметила, как Рэн подошел и встал сзади, касаясь холодными пальцами моего оголенного предплечья. От этого я дернулась и очнулась от наслаждения природой, но повернуться не смогла, опасаясь того, что последует потом, а так же - для чего меня вообще вызвали сюда. — За тем горным перевалом страна Снега, правда, ей теперь подойдет название — страна Лета. — Я была там, — на автомате вырвалось у меня, но не стала говорить о том, что принимала активное участие в том, чтобы ледники растаяли.* — Почему тогда здесь будто зима? — Все из-за течения воды и ветров. На нашей территории дует холодный поток, в стране Снега — теплый. Они встречаются где-то посередине. А еще здесь приличная высота над уровнем моря, — сейчас его голос был вкрадчивым и совсем иным, нежели, тот, который я слышала ранее — Вот как. Удивительно. Разговор не клеился, я и не делала никакие попытки что-то изменить, мне лишь нужно было узнать важную информацию. — Что вы планируете делать дальше, и о какой сделке все время идет речь? — Вижу, что ты все-таки поразмышляла на досуге, раз интересуешься. Понимаешь. Ты немного спутала мои планы, когда чуть не разгромила лабораторию в Кумо, — парень шепнул это на ухо, а меня, точно, пронзили тысячами сенбонов, и я тут же отскочила от него. — Я догадывалась, что за этим стоит профессиональный медик. Тот стимулятор… — Мое лучшее творение для выручки денег, которые можно бросить на более серьезное дело, — фанатично заявил Рэн. — Не правда ли хороший способ? — Да. Уникальное вещество, — призналась я. — А причем тогда твой папаша? — О, а его честь была покороблена, когда ты дала ему бумажку о реформировании медицинской системы. Амбиции и гордость отца дали трещину, и он знал, что тот публичный дом находился под моим контролем. Те брат с сестрой думаешь, догадались бы о такой формуле? — он даже рассмеялся. — Я подкинул им нужные карты и просто забирал прибыль. Замечательно. Уязвленный папаша и сынишка с темными делишками. И когда я только успеваю во все это вляпываться? — Отец хотел прикончить тебя раньше, но всегда рядом с тобой, и даже в больнице, часто крутился какой-то шиноби Облака, а заявляться домой — было бы нелогично. Но потом выдался шанс, и он поставил на тебя печать с остановкой сердца, — Рэн оперся на подоконник, а я стояла напротив, в нескольких шагах от него, пытаясь все переварить и вдуматься. — Это маленький секрет его клана. Поэтому я немного удивился, когда отец послал ко мне подробное письмо и рассказал все эту душещипательную историю. Я ведь здесь фактически отрезан от большого мира. Тогда я понял, что тебе свезло, и в тот момент с тобой оказался человек, способный реанимировать тебя. Техника Рензо требует времени для повторного использования, но может находиться в теле человека всю его жизнь, пока отец не активирует ее. А тогда он просто не сдержался и выбрал неподходящий момент. Сначала я думал, что тебя откачали в больнице, но потом понял, что это, скорее всего, был человек из клана Учиха. Молчишь? Значит, прав. Риннеган и правда дает абсолютную силу в этом бренном мире. Интересно, смогу ли я получить глаза в обмен на тебя? — Разве не этого вы хотели с самого начала? — от его длинной тирады я растерялась, но раз он знает о силе Саске, то юлить не было смысла. — Ты говоришь странно и совсем не так, как молодой шиноби. — Наши позиции с отцом разошлись и здесь, — он даже усмехнулся. - Собственно, ты жива еще только по моей прихоти. Все же у Рензо не было связей и людей, чтобы похитить тебя. Он бы уже давно прикончил тебя. А ты думала, я буду прикидываться дурачком? — Может мне тебя еще и поблагодарить? — хмыкнула я. — У меня садятся почки из-за блокиратора. — Хорошо, тебе не будут его колоть, — немного нехотя согласился он. — Пока от живой тебя — больше толку. Глаза Учиха нам не получить. Скорее всего - нас выследят быстрее. И всем станет известно, что ты жива. А это уже не вписывается в первоначальный план. Поэтому я получу за тебя и твои способности хорошие деньги. Отец писал мне о технике, возвращающей к жизни. — Польщена. И сколько дают на Черном рынке за меня? — нахмурилась я. — Достаточно, но я намерен получить еще больше за тебя. — Без чакры — я бесполезна. — Именно поэтому мне и нужно сотрудничество и твоя покорность. Я откровенно засмеялась до слез, но от этого все мышцы заболели еще больше. — Ты издеваешься, Рэн? Я еще в своем уме, чтобы сопротивляться. Неужели вы думаете, что я просто буду сидеть в стороне и радоваться тому, что меня продали? — Я уже пустил слухи через проверенных людей и очень скоро получу даже больше, чем-то, чего ты меня лишила, перерезав денежное снабжение через публичный дом. Что ж. Значит, ты выбираешь более сложный путь… Он не закончил, потому что в дверь постучались, и вошла взволнованная Юмико. — Рэн-сама, у нас проблемы! — запыхавшись, произнесла девушка. — Что еще? — он принял вертикальное положение и обошел меня, а я быстро начала искать предметы, которыми можно оглушить этого выродка. — Западное убежище уничтожено! — Что?! Как они вычислили… Кто? — резко бросил мужчина. — Какого черта происходит? — Прилетел сокол с письмом, там говорится, что это несколько человек из Конохи и Кумо. — Возможно, это совпадение, — промямлил Рэн, а я вслушивалась в каждое слово Юмико. — Там было черное пламя. Все сгорело… Я перестала дышать, а на глаза навернулись слезы: — Они меня ищут… Ищут… — Усильте охрану! Обрубите все связи моего храма и убежища. Чтобы ничто не вывело их сюда. Нужно поскорее от тебя избавиться, — шикнул Рэн. Я повернулась к нему и победно улыбалась. — Как много проблем я принесла вам. Деньги важнее ваших жизней? — Нас никто не нашел, а когда я тебя сбагрю, то уже ничто не выдаст того, что ты была здесь. Ничто. — Ваш план рушится - и ты это знаешь. — А может, мне надо было послушаться отца и убить тебя? — он подскочил ко мне и сжал пальцами мой подбородок. — Ты слишком высокомерная для девчонки. А новый хозяин захочет покорную слугу. Фудо! Рэн отпустил меня, и я тут же стала потирать свой подбородок, но во мне разгоралось пламя, ничем не уступающее Аматерасу. Фудо незамедлительно зашел, а Юмико поклонилась и побежала выполнять все приказы господина, кроме последнего. — Фудо, сломай ее. Чтобы она четко выполняла все приказы. Живо. Мы и так потеряли много времени, надеясь на ее благоразумие. — Слушаюсь, Рэн — сама. Стоит ли говорить, что путь до камеры был похож на последний бой перед собственной смертью?~*~
Три дня были похожи на сплошную боль. Добродетель не жалел своего хлыста, и тот часто окрашивался моей кровью. Спина была похожа на узорчатый рисунок. За каждый неверный ответ или слово — следовал удар. Я часто отключалась, но Фудо быстро возвращал меня в реальность с помощью нашатырного спирта и продолжал ломать меня. Сна фактически не было. Он посвящал мне почти все свое время. Лишь изредка уходя из камеры, в которой уже, казалось, металл решеток впитал запах моих слез и крови. Меня никто не лечил, и я просто лежала, свернувшись калачиком на полу — тот приносил какую-то прохладу, и моя кожа впитывала этот холод, потому что от металлического хлыста — все горело. Фудо был немногословен — он просто исполнял приказ. В этом человеке не существовало ни капли сожаления, а мои попытки отбиться были подавлены. В какой-то момент мне показалась, что я просто свихнусь от болевого шока. Но самое интересное началось, когда он стал пропускать чакру через свое оружие — таких ударов много не требовалось. Я только и могла, что кричать и всхлипывать. Он громко говорил о том, что мне нужно сделать. Это были простые команды: «Встать», «Отойти к стене». Но я лишь грубила в ответ и ругалась похлеще Цунаде, от чего на моем лице вскоре появились ссадины. Теперь заплыл левый глаз, а из опухшей губы не переставая текла кровь. Думая, что в тот раз было больно - как же я ошибалась. Хотелось быстрее истечь кровью и просто освободиться от всего. Я сидела на полу, стараясь переключиться с боли в спине на что-то другое. Но здесь это было просто невозможно. Капающая вода сводила меня с ума и отсчитывала то время, когда он придет. Два часа. Его не было всего лишь два часа. Все вышло внезапно. Меня накрыла злоба. Стоило Фудо появиться на горизонте и снять барьер из чакры с решетки, превозмогая боль, я поднялась на ноги, и побежала вперед так быстро, как только это возможно. С громким рыком я протаранила его и смогла вытолкать из камеры. Он не ожидал от недавнего беспомощного кролика такой реакции и упал под моим давлением. Впервые за долгое время мне повезло. Он ударился головой о соседнюю камеру и потерял сознание. Мне захотелось засмеяться от такой крошечной удачи, но вместо этого получились опять какие-то рыдания. Истерика? Я принялась искать веревку, которая свяжет его — пусть и на время, но ничего не нашла и приняла единственное верное решение — забрала оружие и нажала на важные точки на теле. Это блокирует его чакру, и он проваляется так, еще минимум, минут десять-пятнадцать, если хорошо приложился. Я боролась с тем, чтобы не провалиться во тьму. Мысленно усмехаясь, что каких-то пару часов назад я была готова отдать все, лишь бы страдания закончились. Я крепко держала в его руках хлыст, понимая, что не умею им управлять, но это придавало мне уверенности. Черная кофта, которая все это время была на мне — изрядно настрадалась, к тому же на ней появились дырки на спине от хлыста, и сейчас это можно было назвать — дырявым мешком на побитом теле. Я чувствовала, как по спине, впитываясь в ткань, струилась кровь, и при каждом шаге, казалось, что все тепло просто покинет меня. Я вышла на тёмную неосвещённую лестницу. Держась рукой за внутреннюю стену, шершавую и ледяную, начала подниматься по серпантину, стараясь беречь дыхание и считая ступени. Дважды я проходила мимо тайных дверец, из-под которых лился тусклый свет, и единожды слышала тихую музыку какого-то инструмента и женский кокетливый смех. Поднявшись выше, я оказалась на площадке, жалея, что не захватила факел. Здесь было довольно темно. — Так, так. Наш кролик все-таки решил бежать, — голос донесся из темноты и напугал меня до жути так, что я хотела попятиться назад. Удар в живот выбил из меня весь воздух, и я упала на колени, пытаясь начать дышать. Рэн присел рядом со мной и схватил за плечи. Я ощутила резкую слабость и попыталась вырваться, но шиноби крепко держал мою тушку. — Знаешь, меня зовут здесь демоном. А ведь я всего лишь могу забирать жизненные силы другого человека и владею еще парой секретов, о которых тебе знать необязательно… Отец говорил, что мы с тобой сочетаемся. Ты даешь — я забираю. Мне даже жалко расставаться с тобой. Не помню, как я очутилась на земле. Помню лишь, что ползла, пока оставались силы. По скользкому мрамору, оставляя кровавые следы, в вязкой темноте, окружающей меня со всех сторон. Вода текла где-то рядом, мне страшно хотелось пить, но я не могла найти в себе силы добраться до неё. Тишину прервал треск моей кости и оглушительный последний крик.~*~
Всё тело горело огнём. Голова и руки были тяжёлыми, а ноги слишком лёгкими. Я мерно раскачивалась, и каждый раз меня словно переворачивало через голову. Я с трудом подняла тяжёлые каменные веки. Мир, за время моего отсутствия в нём — не сильно изменился. Так же как и пол, на который капала стекающая с моих пальцев кровь. Этой красной жижи во мне было удивительно много, и она никак не желала кончаться, отчего я, судя по всему, ещё пребывала в худшем из миров, а не пила нектары, выслушивая загробные пения на небесах. Рэн нес меня, схватив под бок, и к горлу подступала тошнота, но мой желудок пустовал, поэтому тошнить было просто нечем. Перед глазами все плыло, и мы наконец-то остановились. Здесь было светлее, нежели в том помещении, где меня поймал Рэн. Я попыталась что-то сказать, но ничего не выходило, в душу закралось отчаяние. Пить хотелось неимоверно, и в горле от этого расположилась целая пустыня. Он не отпускал меня на пол, хотя так стало бы легче. Волосы застилали обзор, да и поднять голову было просто непосильным заданием. — Ты долго, — голос Рензо доносился до меня, пробираясь через мое тяжелое восприятие действительности. — Ловил кролика, — спокойно ответил Рэн. — Отец, нам нужно будет покинуть это место, к сожалению. — Не объясняй — я слышал об убежище. Покупатели сейчас придут. Зачем ты так попортил девчонку? — Потому что так будет меньше хлопот. Я не хочу устраивать цирк. Все должно быть надежно. Если надо — ее вернут в нормальное состояние. Главное разделаться с ней. Видимо, даже Рензо понял, что продать меня будет выгодно. Они замолчали, либо я просто перестала слышать, но все же первое, потому что чьи-то чужие шаги эхом отдавали по этому помещению. Боль давала мне понять, что я всё ещё жива, но стекающая с пальцев кровь предупреждала, что моя удача тает с каждой красной каплей, упавшей на мрамор. Шиноби наконец-то опустил меня на пол и я лежала на нем в позе эмбриона на боку — вся спина превратилась в сплошное месиво, более того - после встречи с Рэном голова плохо соображала, а левая нога была сломана, я поскуливала и тихо плакала. Волосы были раскиданы в беспорядке по идеально чистому полу, а щека приятно охлаждалась от прикосновения с мраморной поверхностью. Я бы не отказалась от порции морфия, но такой привилегией меня не одарили. — Вы принесли нужную сумму? — Да. Это точно она? — Она. Но вы должны знать, что она еще может все разрушать и поэтому мы… несколько ограничили ее. — Мы лишь хотим убедиться. Сейчас много спекулянтов — ее ведь считают мертвой. — Не беспокойтесь. Это и правда Харуно Сакура. Да… Это было моим именем. Голоса доносились через всю глубину сознания, пробираясь к отголоску моего разума. Я могла понять, что покупателей двое, и они были довольно взрослыми. Рэн схватил меня за волосы и поднял с пола, но встать самостоятельно я не могла, да и это не предполагалось — он просто на просто позволил мне опереться о его ногу. — Советую вам изуродовать ее лицо или перекрасить волосы. Иначе ее фигура снова всплывет, — доброжелательно проговорил Рэн. — Мы решили, что товар нужно оставить нетронутым, но все же советуем… — Мы сами решим, что нам делать, — ответил незнакомый мужчина.- У нас дела. Давайте поскорее с этим покончим. — Деньги вперед, — заговорил Рензо. — Затем я сниму с нее наручники и мою печать. Значит на мне еще и печать. Разумом я понимала, что у меня будет еще один шанс. Человек в плаще подошел ближе и положил солидный мешок на пол рядом с моими пленителями, а затем вернулся на место. Я же не могла даже посмотреть на подошедшего. — Отец, проверь. Рензо опустился и начал ощупывать мешок, а затем подошел ко мне и рывком поднял, касаясь рукой моего плеча, тело мелко задрожало, а на его руке появились черные метки. Затем мужчина снял с меня наручники, и впервые за столь долгое время, я ощутила слабые потоки чакры в своем теле. Однако контроль давался с трудом, и вряд ли у меня хватит сил сейчас так деликатно контролировать ее. Рэн поддерживал меня одной рукой, потому что из-за ноги у меня не выходило, даже ровно стоять на месте. Одним движением я оттолкнула Рензо и приняла единственное решение — все же попробовать управлять чакрой. Циркуляция сейчас была похожа на прикосновение тока к телу. Сначала по каждой клеточке пробежала острая резкая боль, заставляя судорожно сокращаться все мышцы — этого мгновения хватило, чтобы заставить меня вздрогнуть, после слегка потемнело в глазах, но я вовремя собрала всю волю в кулак и не позволила себе упасть в обморок. Распрямив свою ладонь и, сквозь боль пуская в нее чакру, стремительно ударила ею в грудь Рэна. Рука свободно вошла в его тело, и он, пошатнувшись, рухнул на пол, а я следом за ним. Не желая останавливаться, я давила ребром ладони в его грудь, получая при этом странные и неведомые для меня ранее эмоции. Что испытывает человек, когда в его руках чужая жизнь? Трепет? Всевластие? А может быть страх? В голове промелькнула тень жалости к этому человеку, на мгновение я хотела уже отступить, но промелькнувшие воспоминания о его прежней жестокости вернули меня обратно. Чужая теплая кровь сейчас согревала мои холодные пальцы, а его сломанные ребра осколками разрывали легкие, от чего из горла Рэна вырывались клокочущие звуки и шелестящие хрипы. Ему уже не поможет обычная медицинская техника. — Я все же решила… Внести свою лепту в ваш план… — яростно прошептала я, сжимая его сердце в руке. Рэн задергался и попытался спихнуть меня с себя, но он уже начинал захлёбываться в своей крови. Он схватил меня за запястья, и что-что начало происходить от чего я пронзительно закричала, но прилагая последнее усилие, чувствуя, что его сердце просто лопнуло в моих ладонях, и парень перестал дышать, а его руки безвольно упали вдоль тела. — Ах ты, сука! — взвыл Рензо и, резко поднимаясь с пола, стал направляться ко мне. Я бы ответила ему пару ласковых, но сил уже не было, поэтому безвольно падала на грудь его приемного сына, чувствуя, что Рэн напоследок все же что-то сотворил с моей чакрой. Я больше ни о чем не думала — лишь теряла сознание, и впервые за долгое время мне было спокойно, ощущая, что я все-таки смогла постоять за себя, пусть даже и лежала на мертвой груди моего врага, пусть даже Рензо замахивался на меня в своем отчаянном ударе. *Здесь идет отсылка на первый полнометражный фильм.Конец раздела.