Выигрыш

      Конец апреля в этом году выдался на редкость теплым и уютным: весеннее солнце быстро растопило все поистрепавшиеся за зиму белоснежные одеяния природы, подарив взамен свежие и чистые зеленые наряды.       Два хороших товарища, и по совместительству сослуживца, решив побаловать себя заслуженной «чашечкой чая» после очередного рабочего дня, отдыхали в баре. Плавная музыка заведения приятно расслабляла мозги и мышцы, блики от крутящегося под потолком светящегося шара роем носились по футболкам. Молодой смазливый бармен ловко крутил бутылками и бокалами, как циркач кеглями, готовя коктейли двум девушкам, сидевшим за стойкой неподалеку от мужчин. Одна заливисто смеялась, наблюдая за его быстрыми движениями, то и дело что-то шепча на ухо своей подруге. Взгляд при этом оставался прикован к «артисту».       Звонко чокнувшись сосудами с темной терпкой жидкостью, два Константина посмотрели друг на друга и синхронно замерли.       - За что пить будем? – озвучил общую мысль Лисицын, потирая пальцем висок.       - За любовь, - ответил Котов, неуклюже поведя плечом, - за что же еще? – для интеллигента в третьем поколении весомее причины быть и не могло.       - Да? – неуверенно крякнул Константин Львович, повертев бокал в руке. – Думаешь, стоит за нее пить?       - А что, с Михеевой не срослось? * - усмехнулся Константин Сергеевич, но коллега промолчал, дав собеседнику повод высказаться. – Ты смотри! Из плена ее спас, на ужин позвал, грузинские блюда пообещал приготовить, - то ли сетовал, то ли глумился напарник, но Лисицын угрюмо поджал губы, оставив слова без комментария. – Так что случилось-то?       - Да… - майор открыл рот, чтобы рассказать, но потом передумал, махнул рукой и небрежно уронил: - Проехали. – Затем все же не сдержался и признался товарищу: - Ей, видите ли, удобно, что я из милиции, потому и согласилась… Ну ее!       - Всем удобно, - философски изрек Котов и, поразмыслив пару секунд, добавил: - Надо искать того, кому твои погоны не нужны.       - А есть такие? – исподлобья глянул Лисицын и сам же продолжил: - Разве что коллеги…       - Коллеги… - капитан задумался, заглянув в содержимое своей чаши. – Вот смотри: Максимова ушла в декрет, Антонова замужем, Шустова – и того подавно…       - Гордеева еще была, - напомнил Лисицын, скривившись как от зубной боли, но собеседник не обратил внимания на этот жест, сосредоточенно рассматривая свой бокал.       - Гордеева – это не по мне, - Котов перевел взгляд на недоумевающего коллегу и пояснил: - Женщина не должна быть выше меня в звании.       - Значит, Рогозина отпадает, - весело хмыкнул товарищ.       - Ты сдурел, что ли! – взвился Константин Сергеевич. – Рогозина ж это вообще… как корова в Индии – священное животное. Ее трогать нельзя – потом останешься и без любви, и без работы, и вообще – без всего.       - Да шучу я, - не поддался на повышенные интонации Лисицын. – Кто у нас остается-то? Белая и Семенчук.       - Не, ну Белая – это как-то несерьезно, - коллега даже смутился. – Она ж девчонка еще совсем. Ей вон больше Тихонов подходит. Они, по-моему, неплохо ладят в своей лаборатории.       - Тогда Алла… - задумчиво потер пальцем губы Константин Львович, словно произнес какое-то судьбоносное решение.       - Алла… - подхватил его настрой Котов. – Вот тебе Алла как?       - Честно? – майор зачем-то оглянулся по сторонам, как если бы коллеги могли их случайно подслушать. – Никак.       - Вот и мне никак, - меланхолично вздохнул капитан.       - Ну и как теперь за эту твою любовь пить тогда? – хмыкнул Лисицын, вновь повертев свой бокал, словно именно он был виноват в том, что до сих пор полон.       - Да, дилемма…       - Чего?       - Дилемма. Ну, незадача.       - А…       - Вывод: надо, чтобы в нашей структуре появилась еще одна женщина, - профессорским тоном заявил вдруг Константин Сергеевич, будто заканчивал длинный монолог. – Причем в звании не выше капитана. И лучше – оперативник. А то иначе Тихонову слишком много будет.       - Тогда уж сразу две, - просияв, развил мысль майор. – Одну тебе, другую – мне.       - Не-ет, - Котов загадочно улыбнулся, - вот пусть она придет и… победит сильнейший.       Лисицын крякнул, мотнул головой, почесал затылок и бесшабашно выдал:       - А давай! – махнул он рукой. – Только, чур, потом без обид, - предупредил сразу мужчина, - а то я тебя знаю – начнешь сразу…       - Это ты себе скажи, - усмехнулся коллега и, наклонившись, доверительно прошептал: - Я не собираюсь проигрывать.       Константин Львович беспечно хохотнул и приподнял свой бокал.       - Ну? Пусть победит сильнейший? – залихватски предложил он.       - И честнейший, - медленно кивнул капитан, пристально глядя в глаза.       - Ну, само собой – офицерский мундир, так сказать, обязывает, - подтвердил Лисицын, они чокнулись бокалами, и каждый отхлебнул из своего.       Медленная музыка сменилась ритмами самбы, и девушки, стрелявшие глазами в бармена, вышли на танцпол. Мужчины проводили соседок рассеянным взглядом.       - Осталось только, чтобы в нашу команду пришла женщина, - заметил Константин Сергеевич, чьи губы плотоядно растянулись в улыбке под воздействием алкоголя.       И она пришла – Соколова Юлия Александровна, капитан милиции, оперативник со стажем.