Glaeddyv vort, beanna (GV,b)

— Что случилось, Золтан? — Саския накинула на себя вновь командирский вид. — Вот-вот начнётся веселье, — рапортовал краснолюд, нелепо отдавая честь. — Пастух Хенсельт лично поведет свой табун. — Не шуми, с ним мы разберемся, — кивнула Саския. — Что-то еще? — А еще у нас незваные гости, — краснолюд рукой указал в сторону стены. — Два тролля… Один, наверное, она, — Золтан замялся, поскреб бороду. — Страшная, как говно из-под снега, зато с сиськами. Надо было видеть рожи наших, когда эти два шкафа вылезли на площадь. — Понятие красоты субъективно, — стало обидно за очаровательную парочку моих знакомых, столь близкую по духу. — То-то и оно, как пришли — сразу понял, что твоя компания, — ухмыльнулся друг. — Чужая — хорошая, Чужая — жалеет. Где ты только их берешь всех? — Места надо знать, — таинственно кивнула я, удивленная новостями. Я-то думала, что реликтовая семейная пара, как минимум, в обиде на меня из-за выходки Йорвета. — Не, ну, а чо? Мы же строим равноправное государство — чем тролль хуже меня? Подумаешь, воняет, так его ж отмыть можно… — Как разошлась весть, что Хенсельт будет сам командовать армией, — вставил ведьмак. — У ополчения исчез запал к бою. Все замолчали. Саския задумчиво смотрела куда-то вдаль, Геральт и Золтан переглядывались, в глазах у друзей читался немой вопрос: «Что будем делать?», я чесала ногу ногой. Все как обычно. Надо произнести пламенную речь, вдохновить людей — если воины заранее согласны сдаться, пусть лучше просто ложатся под стрелы. Сомневаюсь, что Хенсельт оставит от Вергена что-то, кроме воспоминаний и может, парочки строений, в качестве назидания потомкам, мол, не связывайтесь с Великим Единорогом и все-такое прочее. Вот только, речь должна произносить не я, а главная жаба в нашем болоте — Аэдирнская Дева. Но я еще буквально десять минут назад обвинила её в жестокости — как всегда не вовремя — что Саския теперь скажет? Мы двигались по улочкам осажденного города, прошли мимо госпиталя, где ощутимо прибавилось раненых. Медсестры и врачи мелькали туда-сюда, словно в жопу всем и каждому воткнули по здоровенному шилу и, не взирая на трудности, продолжали делать свое дело. Трупы складывали недалеко — в теньке одного из особняков, накрыв простынями. Люди готовы сдаться, а за что пали их братья? Кто вообще сказал, что будет легко? У ворот собралась толпа ополченцев. Витал какой-то странный, напряженный запах уныния. Эльфы, краснолюды — все поникли, сидели, упершись взглядом в пустоту. Многие тихо переговаривались, по обрывкам фраз можно было понять, что обсуждалось на этой площадке только безнадежное положение. Вот уж воистину, никакая стена не защитит город лучше человеческой храбрости, прав был Алкей*. А её, увы, здесь днем с огнем не сыщешь… И что же теперь делать, как с ними воевать? Ну как-как, толкнуть речугу, что Дзержинский при первом залпе «Авроры» и поднять массы на бой, последний, праведный и далее по списку. Им никто никогда не рассказывал о Великой Отечественной Войне. Блокада Ленинграда продолжалась гораздо больше одного дня, и никто не посмел сдаться, а эти тряпки… Тьфу. Меня взяла гордость за свою Родину, может впервые в жизни. Я залезла на ящики и, словно Ленин с броневика, протянула руку к солнцу: — Товарищи! — громко, собрав всю свою мужественность в кулак, резко повышая навык красноречия и изображая из себя скопление всяческих достоинств, закричала я. Толпа подняла голову. — Чего за мрачные настроения? Я-то думала, вы будете радоваться — Король лично почтит нас своим присутствием! Толпа загудела, зашуршала. Каждый счел своим долгом покрутить пальцем у виска, посмотреть на меня, как на клиническую идиотку. Но я упорно продолжила нести уверенность в массы: — Вы деретесь с самим королем! Каждый из вас удостоился этой чести! И сам Король склонится перед вами! Любой присутствующий сможет говорить потомкам, что он победил монарха — чем не вечная слава? — сквозь шум я услышала выкрики: «Мы все умрем!», «Нам не отбиться!» — Хенсельт, пусть и король, но не отличается от нас — срет, жрет и не дурак выпить. И кровь у него такого же цвета, и пальцем об косяк с пьяных глаз он тоже может удариться! Народ зашумел, уже более ладно настроенный. Еще вчера — крестьяне, кметы, рабочие на шахтах, сегодня уже — воины, какие-никакие. Нам бы только день простоять, да ночь продержаться, а там глядишь, подмога подойдет. — Сдаться может любой дурак! Дело-то не хитрое, только его солдаты заберут ваших баб, ваши земли и вашу свободу. Эльфов и краснолюдов Хенсельт будет расстреливать без суда и следствия — как он всегда и поступал. Ваши дети будут работать на шахтах денно и нощно, которые уже будут не вам принадлежать, а ему. И он загоняет до смерти всех, заставит выплюнуть свои лёгкие. Трактиры будут «Только для Людей». Вы хотите для них такой жизни? — Не-е-ет! — хором, наперебой отвечал люд. — Тогда берите жопы в руки и идите в бой! Хенсельт — не Бог, — я внутренним оком почувствовала вдохновение, Мое Сердце, мирно висящее на шее, вдруг засветилось мягким, теплым светом. — Боги, наоборот, на нашей стороне! И если Каэдвенский Король подойдет под наши стены — он встретит отпор, да такой, что его потомки спустя тысячу лет дважды подумают над тем, стоит ли идти в битву с народом Верхнего Аэдирна! — ДА! — Убьем Хенсельта. — Слава Саскии! Голоса шли наперебой, я выдохнула. Люд проснулся и вновь готовился дать жутких звездюлей вражеской армии. Я вытерла со лба пот, оглядывая толпу. Они вновь взялись за оружие, не как за острую железяку, а за серьезный инструмент, отбирающий жизни и дающий надежду. Каждый чувствовал себя героем, и, что немаловажно, частью коллектива, который не собирался просто идти и сложить лапки перед врагом. За Саскию, мать ее! За родину, Царя и Отечество! Я спрыгнула с ящиков прямо в дружеские объятия Геральта, тоже проникшегося речью. Золтан пустил скупую мужскую слезу, а Аэдирнская Дева одобрительно улыбалась, сохраняя при этом позу лидера. Саския была во всех смыслах железной женщиной и не хотела показывать себя слабой, чтоб не проржаветь, а произведенный фурор был на руку — столько энтузиазма, и при этом Дева совершенно не приложила усилий. Одним своим присутствием Саския уже вдохновляла эту ватагу. Мы поднялись на стену — оттуда было прекрасно видно расстановку сил армии противника, словно на шахматной доске. Бойцы расположились чем-то вроде черепахи прикрывая щитами головы и боковые части плотной стеной. Впереди всего этого римского великолепия находился Детмольд — маг кастовал заклинание, грозя вот-вот рассыпаться от старости, или разнести ворота, преграждавшие путь в город, в труху. Сколько бы наши не посылали стрел в этого гения злобной мысли — они не долетали или промахивались — видимо, чародей применил заклинание изменения вероятности и свел возможность попасть по нему к минимуму. Синдром штурмовика*, блин. Именно он и представляет собой главную опасность — чародей есть их главная ударная сила. Недалеко от своего советника, взирая на нас как на какашку, а на себя, как на само великолепие, прохлаждался Хенсельт. Внешность государя мне не понравилось — эдакий средневековый Стас Михайлов с заросшей бородой, особенно если ему в зубы воткнуть розу. Аж по самые гланды, желательно. Увидев Деву из Аэдирна, монарх оскалился. Мы разделились — Саския и Золтан побежали в одну сторону, я, по привычке, за ведьмаком, в другую. И очень вовремя — арку стало нехило сотрясать, шесть баллов по шкале Рихтера. Детмольд добился-таки своего — снизу, словно из пробитой канализации вода, кинулись воины-противники. Наши яростно отбивались, стараясь не пустить их в город. Особенно разошлись тролли — они подбирали здоровенные куски обломков, некогда служивших тут стенами, и метко кидали в самый центр строя противника. Живая катапульта женского полу успевала истошно вопить, радуясь свежему мясу. Кое-кто кинулся по лестнице вверх и устремился к защитникам стен. Геральт сразу отбросил их Ардом, но такую толпу просто так не выкинешь. Я ловко лавировала, уворачиваясь от ударов, пробираясь вниз — разрушительная сила троллей, это конечно, замечательно, но ей неплохо было бы управлять. Своих же заденут, если что вдруг. Добравшись до синекожих монстров, я тут же приобняла красавицу за здоровенную лапищу и стала отдавать распоряжения: — Вон, видишь, мужик в синем стоит с палкой? — я указала на Детмольда. — Пошли ему от меня привет. Коротко кивнув, троллиха взяла камень поувесистей и отправила в кратковременный полет. Защита Детмольда, конечно, замечательно придумана, но с гравитацией не поспоришь. Булыжник отскочил, и словно резиновый мяч приземлился на одного из охранников Хенсельта. Король удивленно повернул голову, не совсем понимая, откуда прошла атака. — Попасть? Все правильно сделать? — воодушевленно произнесла троллеженщина. — Нет, но это даже лучше, — улыбнулась я. — Давай чуток левее. Охранял троллиху муж, поэтому я могла спокойно мыслить и ковырять в носу в самом центре битвы. Едва какой-нибудь каэдвенец-камикадзе пытался пробраться к нам, тролль давал такого щелбана, что в лучшем случае несчастный терял сознание и довольствовался почетной шишкой. В худшем довольствоваться было некому. Сверху свистнул Геральт, призывая к себе. Я кинулась обратно на стену: — Чисто гипотетически, почему Филиппа просто не поджарит хотя бы парочку солдат? — недовольно спросила я, уклоняясь от какого-то перспективного трупа. — Она же чародейка, черт возьми! — Я откуда знаю? — проворчал ведьмак. — Есть идеи? — Я тебе гугл что ли? — проворчала я в ответ. — Я не могу за раз столько всего генерировать. Я и так много думать начала — мои мысленно блондинистые волосы темнеют. — Просто подумай, как нам закрыть ворота, — Геральт воткнул меч в очередного врага, и не оборачиваясь, пырнул другого. В этот момент я сделала пируэт, отпрыгивая от третьего — их становилось слишком много. Бойня кругом происходила страшная. На одного нашего приходилось по трое-пятеро каэдвенцев, но то ли крепкий дух, то ли страх заставляли своих сражаться втрое яростней, не уступая врагам. Каждый из наших стоил четверых, но противники все прибывали. — Ждем подмогу, — крикнула я, улепетывая от очередного лапули, что ласково пытался погладить по животу мечом. — Она уже здесь, — закричала в ответ Саския, подставляя моему преследователю подножку и одним взмахом лишая того головы. Действительно, с тылов вражеского войска, словно грибы после дождя, повылазила большая группа скояʼтаэлей — их было не меньше трех сотен. Возглавлял этот немаленький полк Йорвет собственной персоной — его я узнала бы и через тысячу километров открытого пространства. Ну кто еще может стоять впереди планеты всей, прямо лучась самодовольством, с поднятой рукой, готовой в любой момент отдать приказ? И боец, и стрелец, и на дуде игрец, блин. Между нами находилось полчище врагов, но именно этого эльфа я мечтала прямо сейчас поймать и растерзать на месте. А потом оживить, поцеловать и снова растерзать. Прибывшие лучники целились, а армия врага, похоже, даже не подозревала о том, что находится на мушке. Даже Хенсельт их не замечал. — ДА БЕЙ УЖЕ! — заорала я что есть мочи, унося ноги от очередного милахи с единорогом на груди. Не ожидавшие подвоха каэдвенцы, особенно на стенах, множимой численностью, полегли, проткнутые стрелами. Террористы, убийцы или борцы за собственные идеалы — тут как посмотреть, но все и каждый пришел сюда в поисках лучшей жизни, как когда-то, когда они воевали на стороне Нильфгаарда, не уверенные до конца в том, что Саския не поступит с ними так же как некогда Францеска Финдебаир. Скояʼтаэли верят ей и Йорвету и поэтому готовы идти до конца. Они тоже устали от этой систематической борьбы с системой (прошу прощения за тавтологию) и поэтому пришли. Теперь я верю в байки про белок — действительно, не только мелким грызунам в глаз попадут, а еще и в узкие зазоры между доспехами с летальным исходом. Я приблизилась к Аэдирнской Деве в ожидании того, что хоть у нее будет план дальнейших действий. — Йорвет! — воскликнула девушка, обращаясь ко мне, сжав руку в кулак. — Вот что значит вовремя! — Ну, еще бы чуть-чуть и некому было бы помогать, — недовольно проворчала я. — Что будем делать? — Надо отрезать Хенсельту путь к отступлению, — к нам подошел Генерал Золтан. — Закроем врата Махакама. — Очень сложно собирать выбитые зубы сломанными руками, — философски заметила я. — Они ж в дребезги! Как закрыть то, что сломано? — У меня закроется! — начал бахвалиться друг. — Никто ничего не понимает в краснолюдских строениях! Главное, добраться до рычагов. — И избежать Детмольда, — я кивнула на мага, о чем-то шепчущегося со своим королем. — Спорим на сто оренов, он сунется именно по ваши души? — Прикройте задницу, а я их запру, — пообещал Маршал Верхнего Аэдирна. — Беги к Йорвету, скажи, чтобы отстреливал любого, кто приблизится ко мне. — Я вам не и-мейл, — попыталась я спорить, но быстро остыла под взглядом Саскии. — Хорошо, но это последний раз. Только потому что от этого зависит судьба битвы. Дружище, пусть мои нервы не будут потрачены напрасно! — Нету, рвать их мать, таких ворот, которые бы я не смог закрыть. Ну, нету, — Золтан от эмоций даже всплеснул руками. Мы побежали вдоль стены, к солдатам, которые уже готовили лестницу для того, чтобы наша компания могла спуститься. По дороге переругивались с Геральтом — он причитал, что я не сижу в госпитале, как обещала, и потом ведьмак мой бренный труп хоронить не будет, но отговаривать от затеи и не пытался. Возможно, у него был свой план. Лично меня больше всего напрягал вражеский маг — Детмольд скрылся из поля зрения и теперь пребывал неизвестно где. В противовес у нас официально была Филиппа, которую, как не странно на битву было не выманить никакими средствами — никто даже не догадывался о ее местонахождении, да и сама чародейка не собиралась демонстрировать способности публике. Мы спустились вниз, в одну из узких, густо поросших кустарником и травой, улочек, о которых, похоже, кроме Золтана никто и не догадывался — он указал вглубь путанных улиц, а сам выбежал по неприметной тропинке в самую гущу событий, утягивая за собой ведьмака. В отличии от меня, они не были в безопасности — им нужно было пересечь все поле брани и оказаться на противоположной стороне. Так как битва происходила совсем в другом месте, и я не встретила ни одной души, даже крыс и насекомых. Пробираясь по ней бегом, я меньше чем за минуту вышла на одну из площадок, где расположилась часть ударной силы лучников-белок, во главе с моим довольным несостоявшимся любовником. Йорвет меня сразу заметил, но в начальничье-суровом выражении лица не изменился, только глаз его хитро улыбнулся. — Йорвет! — позвала я, добегая до него и тяжело дыша. — Геральт и краснолюд должны пробраться к воротам. Главарь белок кивнул и отдал распоряжения на эльфийском, часть лучников резко развернулась и стала расчищать дорогу для важной миссии. Выживших добивал ведьмак. — Признай, ты не ожидала моего возвращения, Amadanwed, — вновь повернулся Йорвет, не скрывая собственного самодовольства. — Признаю, что вообще не ожидала, что буду с тобой разговаривать, — фыркнула я, прячась за каменные перила, что бы никакая «шальная пуля» не задела. — И не называй меня так, — я сделала паузу. — Пожалуйста. Видеть тебя — одно удовольствие, не видеть — другое. — Зачем они пробиваются к воротам? — видимо, тон эльфу не понравился, поэтому его собственный голос стал резким и злым. — Отрезают Хенсельту путь к отступлению, — я указала на остатки ворот. — Они хотят закрыть эту большую калитку. — Захлопнуть путь к отступлению и одним махом выиграть войну, — понимающе кивнул командир. — Хороший план, Саския! — на имени своей благоверной Йорвет сделал такой акцент, что я прямо сейчас готова была оторвать ему голову, причем немедленно. Я закусила губу и выглянула из укрытия, проверяя обстановку: ведьмак и краснолюд добрались до ворот, но у ребят явно что-то не ладилось. Похоже, ворота заклинило, и они сильно переругивались. Внизу, прямо перед воротами появился Детмольд во всей красе. Его наглая морда улыбалась и светилась лучезарной ухмылкой во все двадцать три зуба. Не верьте авторам, говорящим, что в средневековье у людей было тридцать два зуба! Они склонны наделять своих персонажей излишней мудростью и красотой. Не запариваясь, маг произнес короткое заклинание и бросил его в друзей, попутно сооружая следующее. Стрелы все еще не брали Детмольда, поэтому он даже не обращал внимание на атакующих лучников, а мечникам к нему было не пробиться — чародей находился в самом центре строя своих, посему не считал нужным даже напрягаться. Геральта и Золтана подбросило в воздух, покрутило и они приземлились друг на друга истошно матерясь. — Есть бомба? — очень спокойно спросила я. — Она не попадет в Детмольда, — тем же тоном ответил эльф. — Я же не указываю тебе, — бросила я со злостью, оглядывая торговую площадь, точнее ту ее территорию, на которой находился маг, — как стрелять из лука! Есть бомба или нет? У эльфа не было времени спорить, слишком занят войной, поэтому просто бросил мне маленькую банку с фитилем, как игрушку ребенку. Я повертела ее в руках, поискала по карманам кремень, вставая. Сейчас будет немного шоу, которого тут не видели. Кремень нашелся в кармане брюк. Достав его, я бросилась вниз, обогнув разрушения и спустилась по лестнице, устраивая организму лютый паркур — сами ступеньки были заняты сражающимися, поэтому пришлось бежать по перилам, молясь богам, дабы не навернуться и не сломать себе шею. Чиркнув огнивом, я кинула бомбу под ноги чародея. В теории, я же кидаю не в него, а рядом с ним, значит магия вероятности не должна сработать так, как он ожидает. Правда покалечить не сможет — не тот уровень, все же Детмольд опытный и сильный колдун. Бомба разорвалась у ног волшебника, её осколки задели охрану старого пердуна и отвлекли самого мага. Не до конца понимая, что делаю, я схватила забытый кем-то из торговцев железный ночной горшок, в два прыжка достигнув цели, и с боевым криком: «А Элберет, ядрена вошь!!!», нацепила на голову мага. Для большего эффекта я постучала по бокам средневекового унитаза, оглушая себя и чародея заодно. Он не ожидал такого поворота, выпустил посох, осел на землю и попытался хотя бы снять свой «шлем», но я крепко вцепилась и вновь постучала по кумполу, оглушая нас обоих. Сверху, аки коршун на добычу, как космодесантник на врага, спрыгнул Йорвет и одним ударом по горшку отправил мага в длительное путешествие по астралу. Рядом приземлилась еще группа его лучников. Ворота за нами, давно не смазываемые, жутко скрипя, закрылись. — Отлично! — возликовал лидер скояʼтаэлей. — Теперь мы перестреляем их, как уток! Я зачихалась. Столько нервов было потрачено — мама не горюй. На пару лет я определенно сократила будущую старость. От реакции организма я ничего не могла видеть кругом — глаза слезились просто адски. Геральт подошел и прихватил за плечи — иначе бы я упала. — Хенсельт сдался, — сообщил ведьмак. — Я видел, как он бросил корону о землю. — АПЧИХИ!!! — порадовалась я.

***

— Битва закончена, король, — голос Саскии стал строгим, но слова были немного заторможенными, да и сама девушка была не в лучшем виде, особенно контрастируя на фоне цветущей Филиппы. Эта крыса, которая по ошибке превращалась в сову, вела себя так, словно битву выиграла она, а не Дева из Аэдирна. Мы с Йорветом и Геральтом стояли чуть поодаль — мои приступ неврастении закончился, я снова могла соображать. — Ты победила, а победители диктуют условия, — мрачно бросил Хенсельт, опуская голову. — Мои требования тебе известны, — спокойно проговорила полководец. — Ты отступишь из Аэдирна, подпишешь акт о капитуляции, в котором поклянешься, что твои войска больше никогда не перейдут Понтара. — Это все? — с сомнением спросил король. — Ты выплатишь контрибуцию и признаешь независимое государство Верхний Аэдирн, во главе которого стоит Саския из Вергена, — глаза Девы почти безжизненные, не двигаются и даже не моргают. — А я и мои люди? На что мы можем рассчитывать? — король сложил руки на груди. — На свободу, а это не мало. — Размер контрибуции мы детально обсудим в Локк Муинне, — вставила чародейка. — При уважаемых свидетелях. Саския не упомянула еще об одном вопросе. — Я слушаю, — кивнул Хенсельт. — С тех пор, как стоит этот мир, войны были, есть и будут. Но военные конфликты должны вестись по принципу рыцарства, — едва улыбаясь, проговорила Филиппа. — Куда ты клонишь, чародейка? — непонимающе спросил король. — Военные преступники, в том числе Детмольд, должны быть наказаны, — голос Саскии стал совсем бесцветным, словно окончательно торкнуло на расслабон. Надо запустить на фоне песни Боба Марли. — Мне нужен советник, — возразил Хенсельт. — Военные преступники должны быть наказаны, — словно в пустоту, повторила девушка. — У тебя будет новый советник, — хитро проговорила Филиппа. — Ее зовут Шеала де Тенсервиль. Ага, старая знакомая тоже будет в Лок Муинне? Ой, как хочется сказать ей пару ласковых. За Трисс, за кейрана-лапушку и за то, что она знала про Убийцу Королей. Стоп, Шеала подчиняется Филиппе? Я изумленно уставилась на чародейку — теперь она казалась мне врагом номер один. Магичка как паучиха, сидит и дергает за нити всех, кто ей нужен. Головоломка начинает складываться, да не так, как хотелось. — Эта ведьма, что, спятила?! — воскликнул король, обращаясь к Саскии. — Это необходимое условие, — так же без эмоционально сказала Аэдирнская дева. — Детмольд должен быть наказан. Кажется, у кого-то пластинку заело. — Пусть будет так, — почти не споря, согласился король. — Приведите приговор в исполнение. Стражники, державшие мага, развернули его и повели к плахе. Детмольд дергался, грозя всем страшными проклятиями и пытаясь вырваться, но с вывернутыми руками это плохо получалось. Проходя мимо, Детмольд глянул на мое лицо и вдруг резко замолчал, остановившись. Он вглядывался так долго, что невольно захотелось умыться с мылом. Его взгляд скользнул в вырез куртки и остановился на медальоне. — Девчонка, — прошипел он. — Надо было убить тебя еще в тоннеле. Мерзкая тварь с серьезными покровителями. Что здесь нужно человеку из Асгарда? — при упоминании другого мира я вздрогнула и попыталась прятаться за ведьмака, но словесный фонтан Детмольда было не заткнуть. Он повернулся к коллеге и закричал, брызжа слюной: — Не меня тебе нужно бояться, Филиппа! Посмотри на нее! Исчадие ада, она обрушит на тебя гнев богов, если нужно! И тогда ты не сможешь ничего сделать! — Для скорого мертвеца, ты много болтаешь, — Геральт чуть вытащил меч из ножен. — Боюсь, до плахи ты не дойдешь, — Йорвет был проще, кивнув солдатам и те потащили мага силой, который продолжал вопить: «ГНЕВ БОГОВ ОБРУШИТСЯ НА ВАС!» и явно возвещал апокалипсис. Я втянула живот, потому как все уставились на меня. Надо выглядеть красивой. Очаровательно улыбаясь, я попыталась зайти за спину ведьмака, бурча под нос про сумасшедших, с сезонными обострениями. Йорвет стал почти вплотную к Белому Волку, скрывая меня от проницательно взгляда Филиппы и не понимающего ничего короля. Только Саския не повела и бровью — её глаза так же смотрели сквозь присутствующих, как и раньше. Продлилось это не долго, Филиппа вновь обратила свой взор на Хенсельта: — Дашь клятву — уйдешь с миром. — И кто с кем тут ведет переговоры? — прочел мои мысли король. — Я и Филиппа говорим одними устами, — ответила Саския. — Осторожнее с чародейками, — Хенсельт поучающее погрозил пальцем. — Они частенько забывают свое место. — Мы ждем твоего решения, король, — перебила Филиппа. Король задумался, не по-королевски почесав затылок. Видимо, все взвешивал. Для него положение было не ахти — признать какое-то государство, заставить себя слушать новую чародейку, которая может оказаться похлеще Сабрины, что снится в страшных снах. Выплатить контрибуцию — уверена, ее размеры будут не маленькими — жадные краснолюды гребут деньги, как натуральные евреи, а это значит обречь собственный народ на голод, холод и недовольство. Но и сюда соваться его никто не просил — сам залез в жопу, сам и ищи выход. Вздохнув, король приложил кулак к сердцу: — Я, Король Хенсельт, Владыка Каэдвена, в присутствии свидетелей клянусь, что отступлю от границ Аэдирна и признаю государство в долине Понтара под властью Саскии из Вергена. Вот. Теперь драконнице-«драконоубийце» не надо выходить за Стенниса. Она сможет спокойно нежиться в объятиях Йорвета, который, конечно, не оставит любимую в трудный час. Я украдкой глянула на эльфа — его лицо было недовольным, и, кажется, немного удивленным, но в неприятную сторону — Йорвет поглядывал на свою даму сердца с нескрываемым подозрением. Про меня эльф забыл — не сводил глаз с любимой, заставляя в очередной раз пережить маленькую смерть. Я отвернулась и потрясла головой. Развела тут розовые сопли, фу, Аника. — В таком случае встретимся в Локк Муинне! — победоносно ответила королю Филиппа. — Ты свободен, — вторила ей Аэдирнская Дева. — Проводите короля. Не очень почетная стража, больше напоминающая бандитов, потянула короля за руки к выходу. Этикету не обучены, высоких монарших «па» не знают, ополченцы — люди простые, поэтому не забыли дать монарху небольшого пинка за нерасторопность. Таки я думаю, что так еще с особой голубых кровей не обращались — его провожали под дружный хохот толпы, улюлюканье и тыканье пальцем. Кто-то совсем фанатичный даже кинул гнилой картошкой и сбил монаршую корону. Саския и Филиппа начали тихо переговариваться. Чародейка выглядела весьма довольной и пыталась втолковать что-то своей подопечной, в то время как та вяло отвечала и вообще словно не тут находилась. Ее взгляд равнодушно скользнул по Йорвету, Геральту, но зацепился на мне. На мгновение я увидела в глубине карих глаз мольбы о помощи и боль. Подергав Йорвета за рукав, я шёпотом спросила: — Твоя благоверная всегда так ведет себя после битв? — Не нравится мне все это, — подтвердил эльф. — Я хорошо ее знаю — Саския никогда такой не была. — Кто бы сомневался, что ты хорошо ее знаешь, — передразнила я. — Почему у нее вид такой, будто она фиштеха нанюхалась? — Она бы не притронулась к нему, — он взял меня чуть повыше кисти и потащил за собой. — Идем за ними. Дамы направились вверх по улице, к дому магички, все так же тихо переговариваясь. Мы двинулись следом, отставая шагов на десять. Драконица вела себя слишком расслаблено — словно заставляла себя волочить ноги, испытывая дичайшую лень. Филиппа подстроилась под ее шаг, взяв под руку, что-то бормотала. Стоило Саскии оглянуться на нас, как магичка тут же поворачивала ее лицо и становилась вдвое сердитой. Вдруг Филиппа почти побежала, волоча Саскию на буксире — мы кинулись следом — впереди, перед чародейкой, открылся портал, в который она быстро втолкнула Аэдирнскую Деву и влезла сама. Догнать мы не успели. — Пропали, — ляпнул Капитан Очевидность, именуемый в простонародье Йорветом. — Зайдем в дом Филиппы, — предложил Геральт. — Она так спешила, что могла что-нибудь забыть. Я коротко кивнула, а Йорвет бросился к двери, открыл ее с пол пинка и вошел. Мы прошли за ним — впервые я была в доме этой ведьмы, поэтому с любопытством огляделась. Умеют люди жить со вкусом — в центре комнаты стояла огромная кровать, с шелковыми красными простынями, меховым пледом и источающая приятных аромат лаванды. Кругом все говорило о том, что чародейка обожает комфорт и не стесняется в средствах — золотые кубки, серебряные рамы портретов, в углу, на туалетом столике, целый арсенал баночек-скляночек-косметики средневекового производства. Коллекция украшений тоже была огромна — если бы чародейка вздумала таскать все на себе, то под тяжестью могла бы только ползать на четвереньках. Геральт вошел в другую комнату, а Йорвет принялся осматривать (точнее, разбрасывать и ломать в приступе очередной ярости) шкафы и столик в спальне чародейки. Я с разбегу, не снимая ботинок, плюхнулась на крутую кровать и попрыгала на пружинках прямо в горизонтальном положении. Растянулась, подергала ногами — ляпота! Вот бы и мне такую — в меру мягкая, удобная, явно не обошлось без магии — Икея отдыхает. Глядя на подрыгушки, Йорвет презрительно спросил, скидывая с книжной полки целую кипу фолиантов: — Что ты делаешь? — Занимаюсь горизонтальным бегом, — ответила я. —А что, сами не справитесь? — У меня тут только бабские побрякушки, — сплюнул на пол эльф, и повернулся. — У тебя куртка задралась, — Йорвет скользнул взглядом по открывшемуся на мгновение животику. Потом опять отвернулся, зло пнул шкаф, и принялся вдвое интенсивнее ковыряться на полках. — Веди себя прилично, Amadanwed. — Не называй меня так, — я поправила куртку и села на кровати, стараясь смотреть совсем в другую сторону. Нашел время размышлять о всяких пошлостях — у него бабу увела какая-то лесбиянка, ладно хоть в руки себя взял. Бурля от злости и голода, я злобно фыркнула. — Почему это? — презрительно скривился лидер белок. — Потому что гладиолус, — я встала и подошла к камину. — Ты не заслужил это право, — в ответ только прыснули, с грохотом повалив на пол украшения. — Идите сюда! — донесся крик Геральта. — Кажется, я кое-что нашел. Мы вбежали в другую комнату. Она была поменьше и скорее напоминала склад. Тут явно не любили прибираться и вообще предпочитали хранить всякий хлам — пустые склянки, пара скелетов в шкафах. Помню, у Трисс тоже была такая комната, куда под страхом вечного мытья посуды, было запрещено заходить. Геральт стоял посреди комнаты, держа в руках какую-то книгу. Йорвет подошел к нему и заглянул через плечо: — Описание яда, которым была отравлена Саския? — он фыркнул. — Нам оно ни к чему. Я и так помню ингредиенты противоядия: королевская кровь, бессмертник, сильный артефакт и роза памяти. — Тут нет ни слова о Розе, — указал ведьмак. — Филиппа нас обманула. — Роза меняет сознание, верно? — припомнила я. — Трисс как-то говорила, что с его помощью можно влиять на разум. Думаешь, Филиппа…. — Я убью ее, — взвыл Йорвет. — У Филиппы есть магия, ручной дракон, — пробормотала я. Йорвет опешил и уставился на меня, а Геральт удивленно выгнул бровь: — Ну, Саския — это и есть тот бешеный золотой дракон, который нас у Ла Валлетов чуть не поджарил, — пояснила я для ведьмака. — Теперь Филиппа очень важная фигура на переговорах. — Откуда ты знаешь? — Йорвет схватил меня за плечи и потряс: — Кто тебе рассказал?! — Она сама, — ответила я, пытаясь разжать стальную хватку. — Тогда держи язык за зубами, — лидер скояʼтаэлей сильнее сжал плечи, но Геральт положил свою длань на руку эльфа, и Йорвет меня отпустил, точнее, почти кинул на землю. Я с трудом устояла на ногах — сказывалась усталость. — Надо отправляться в Локк Муине, — как ни в чем не бывало продолжила я. — Только там мы узнаем, чего она добивается и найдем Трисс. Теперь я уверена, что исторя со статуэткой — тоже ее рук дело. — Значит отправляемся немедленно, — Йорвет вышел из комнаты. — Через два часа я вас жду у ворот Махакама.