Прошло 2 месяца.
Личный дневник Локи. (надпись на обложке отсутствует, но если сунешь нос - упрыгаешь отсюда жабой) Возвращение Ани прошло крайне успешно, чему я был рад. Крайне вовремя – счет ее времени шел на секунды, и хорошо, что она успела закончить, скажем так, «свои дела». Она попала прямо во дворец, где ее тут же обступили сотни лекарей, немедленно была доставлена в госпиталь и теперь абсолютно здорова. Физически, во всяком случае. Я поделился с ней своими жизненными силами. Теперь моя Аня стала гражданкой Асгарда – редко кому из смертных довелось принять такие почести, но я убедил Одина и мать в том, что эта девушка достойна подобной награды. Вот то меньшее, что я мог сделать для нее. Она единственная не отвернулась от меня тогда, когда остальные это сделали. Я назвал ее сестрой, представил миру, как часть своей семьи. Пусть это не типично для меня, но все ж.... Мать и Тор согласились принять Анну. Я думаю, Фригга пытается найти путь к моему сердцу именно через Аню. Что ж, я не против, если это и есть их попытка примирения. Моя же попаданка со стажем знает, что на меня нельзя надавить просто так, поэтому мудро делает вид, что не понимает манипуляций матушки. Едва моя подруга поправилась, мы удалились из дворца за город. Подальше от интриг, дворцовых тайн и вечного состояния войны. Думаю, Анна устала от этого даже больше моего. Пускай ей не достается столь красноречивых, как мне, взглядов, сплетнями ее персона обросла немерено. Даже прислуга, пусть и обращалась как с госпожой, не могла прожить и часа, дабы не обсудить ее персону. Это подрывало эмоциональную стабильность Ани, и я увез ее на берег моря, подальше от злых языков. Она этого заслужила, впрочем, как и остальное. С личностным состоянием все гораздо хуже. Сначала я думал, что она сойдет с ума. Внешне Аня не изменилась ничуть – шутила, иногда невпопад, попадала в нелепые ситуации. Пока мы были во дворце, сумела даже зайти прямо на совет, перепутав двери, в одних шортах и произвести настоящий бум среди местных модниц. Теперь каждая современная дама считает своим долгом сделать на голове хвост и стиль «художественный беспорядок» в одежде стал превалирующим. Вроде одна, уже почти не смертная девушка, а такая шумная и прыткая. Но стоило Ане хоть на мгновение забыться и потерять маску, расслабиться, показать свои мысли... я думал, она вот-вот расплачется. Она побывала дома, и видела, как поседела ее мать за время, пока дочь была в другом мире. Мы сказали, что все, что произошло, было связано с амнезией, и что мы теперь – муж и жена, живем в другой стране, поэтому не можем остаться с ними. Самое верное решение, на мой взгляд. Только лет через десять придется придумывать, как объяснить, что ни я, ни она не постарели. Хорошо, что у Анны фантазия богатая – может найти тысячи отговорок. Но даже это не отвлекло ее от мыслей, о тех, кто остался по другую сторону Радужного Моста. Я видел, а главное слышал, как по ночам, в подушку, дабы не разбудить меня, она плачет. В доме слишком тонкие стены, и, порой, она мешала мне спать. Я пытался утешать ее, ругаться с ней, но это было бесполезно. Анне становилось только труднее, и мне не осталось ничего другого, кроме как прекратить свои попытки и дать ей уединиться с "горем". Время – лучший лекарь. Через пару сотен лет она даже не вспомнит об этом эльфе. Я надеюсь на это. Но знаю, что это не так. Я соврал ей. Сначала подделал чувства Йорвета, которые она видела через мегаскоп, поменяв местами его эмоции по отношению к тому дракону и Ане. Да, он любил ее, но узнай об этом сама Анна – ничто не заставило бы ее вернуться на землю. Я посеял в душе своего самого друга семя сомнения, и оно проросло и дало плоды ревности, подозрительности и неуверенности. Она вернулась ко мне. И это все, что имеет значение. Тот эльф не имел права забрать Аню. Потому что я не хочу быть один. Ей не место в том мире, и ей придется принять это - слишком опасно, слишком далеко, слишком «не ее» тот мир. Поймет, когда наберется опыта. Я так и не смог ей сказать, что перед самым возвращением их нити связало накрепко, пусть и на секунду. Сошлись в один узелок, они соприкоснулись и разошлись дальше, но нить Йорвета дала продолжение ее нити и, в последнюю секунду у нее был шанс остаться и жить. Никогда такого не видел - подобного явления просто быть не могло, и боюсь думать, что это означает. Вообще, она слишком критична к себе. Новые знания набирает с жадностью, даже занялась изучением магии. Но я подозреваю, что есть в этом скрытый мотив. Пусть она и не просит вернуть ее обратно, уверен, она надеется на это. Увидеть своего эльфа еще раз, встретить Геральта, выпить со своими друзьями. Знает, что я откажу, найду миллиард причин не пустить ее туда, и все равно… Все равно, ночь – через ночь она выходит на балкон и смотрит на звезды. Как и сейчас. Стоит, смотрит, думает, что я не знаю. Ищет. Надеется. Ждет. Любит.***
Йорвет и не думал возвращаться во Флотзам так скоро. Вообще, у него было полно других дел – новое государство, чье становление может наблюдать мир, требовало от одного из своих командиров полной самоотдачи. Эльф погрузился в работу с головой, и теперь его подчинённые ревностно и, порой, жестоко охраняли его границы от тех, кто мог бы как-нибудь навредить королевству под властью Саскии. Сам он тренировал молодежь, муштровал ветеранов, разглядывал планы и карты страны, налаживал контакты с другими лидерами скоя’таэлей. Не жалел собственных сил, и сил тех, кого ему вверили, просто по одной причине. Чем больше он отвлекался, тем меньше думал о Анике. Эльф вышел на поляну, где они впервые встретились. Присел на сломанное дерево, и извлек свою флейту. Мелодия полилась печальная, протяжная, навивающая тоску. Йорвету казалось, что сквозь ноты он слышит заливистый девичий смех, недовольное бурчание или громкие возгласы, такие знакомые, ставшие почти родными за очень маленький срок. Геральт ушел в поисках своей магички Йеннифер, Лютик тоже сгинул в неизвестном направлении, а Золтан решил навестить семью. Все, кто хоть как-то был связан с Аникой более-менее тесным контактом, вызывал ассоциации с ее образом, испарились, и иногда Йорвету казалось, что такого человека и вовсе не существовало. Но сэр Ланселап служил доказательством обратного. Все были в удивлены, когда Йорвет забрал кота себе. Теперь этот рыжий и наглый котяра уютно расположился на коленях нового хозяина, посапывая и изредка поднимая голову на тот или иной шум. Иногда, когда Йорвету казалось, что он слышит ее голос, зовущий его, кот тоже тоскливо смотрел по сторонам, но, не встретив той, кого так искал, обреченно клал голову обратно. Скоя’таэль оторвал флейту от губ. Совсем стемнело, и с неба, взирая на него и кота, звезды стали дарить свой холодный свет. Эльф лег на здоровенный ствол, и уперся взглядом в черноту. Где-то там, среди небесных светил, Аника сейчас, скорее всего, вновь попала в историю, и выглядит крайне нелепо. Йорвет улыбнулся этой мысли. Он хотел бы найти путь к ней. Хотел бы еще многое сказать. Кто бы мог подумать, что для того, кто живет так долго, время оказалось самым невосполнимым ресурсом? Он ждет ее. Каждый день, каждую секунду – надеется, что знакомый звонкий девичий голос позовет по имени. Он надеется. Ищет. Ждет. Любит.