feel the chemicals burn in my bloodstream

Не слишком легко объяснить, как Гарри стал таким, — в основном это связано с тем фактом, что таким он родился. Он был таким с тех пор, как сделал свой первый вдох. Еще труднее объяснить, как Гарри влюбился в Луи Томлинсона, принца Уэльского. Их истории все же пересекаются, так что будет проще рассказывать их вместе. До Гарри никогда не был нормальным — на самом деле, он невероятно далек от этого. У нормальных людей глаза не светятся золотом время от времени, а также не происходят случайные приступы проявления магии. Энн говорит, что его сила нормальна, но у его сестры Джеммы таких проблем нет, так что, в целом, детство у Гарри выдалось сложным. Но его детство ни в какое сравнение не идет с настоящим временем. Рядом с ним сидит тихо хихикающий Найл, и Гарри бы ущипнул его за руку, если бы был грубее, но вместо этого он устремляет взгляд на тканевую коробку. Его глаза наливаются золотом, и по комнате разносится стук, когда коробка падает на голову блондина. - Эй! - возмущается Найл, недовольно потирая затылок. Не то чтобы Гарри обращает на это внимание, потому что слишком занят внимательным просмотром телевизионной передачи. Он переводит глаза на пульт, что сейчас лежит по другую сторону комнаты, а через секунду — в его ладони. Гарри увеличивает громкость, чтобы услышать слова репортера. - ...шесть месяцев с поистине трагичной аварии, в которой умерла Королева Джоанна. А вот и Шарлотта Томлинсон, направляющаяся на театральную постановку своей младшей сестры Фелисите. Шарлотта, можем ли мы... Блондинка кидает на них уничтожающий взгляд, а один из телохранителей становится перед ней, закрывая от камеры. Найл снова хихикает, и Гарри тянется через диван, чтобы на этот раз самостоятельно ударить его. - Перестань, я пытаюсь слушать, - хнычет Гарри, но Найл лишь громко смеется в ответ. - Ты смотришь, чтобы увидеть Луи, - бормочет парень и сразу же спрыгивает с дивана, чтобы Гарри не достал до него. А тот не то чтобы и пытается — он снова устремляет взгляд на телевизор. Репортер поворачивается к камере, слегка краснея. - Шарлотта, видимо, не хочет говорить с нами, но сюда направляются близнецы! Дейзи и Фиби, как складывалась жизнь после кончины вашей матери? - одна из близнецов хмурится, другая закатывает глаза, затем они устало смотрят друг на друга и уходят. На этот раз Гарри тоже хочет засмеяться, но сдерживает себя. Он даже не знает, почему репортеры продолжают пытаться поговорить с семьей Томлинсон. Понятно, что все члены королевской семьи имеют явное отвращение к СМИ, но Гарри совсем не винит их. С момента смерти королевы пресса ходила за Томлинсонами по пятам, неустанно задавая свои глупые вопросы. Единственный Томлинсон, который готов ответить на все вопросы (когда это необходимо), это Луи, и это может быть одной из причин, почему Гарри смотрит репортажи. Или одной-единственной причиной. Не то чтобы он признается в чем-то, конечно. Просто дело в том, что принц красив, а у Гарри есть глаза. В этом его винить нельзя. Кроме того, Луи — первый из королевской семьи, кто раскрыл свою ориентацию. Гарри знает, что это нелегко, и каждый день чувствует прилив нежности к молодому принцу за то, что он так храбро встречается со всем лицом к лицу. Он хотел бы сказать принцу лично, какой тот мужественный и замечательный, но, конечно, Гарри не настолько важен, чтобы находиться в присутствии королевской семьи. Он довольствуется телевизором. Луи появляется на экране и выглядит уставшим. Гарри сразу же чувствует себя плохо и мечтает обнять принца, но они находятся в противоположных концах Лондона, и у Гарри бы не получилось сделать и пяти шагов в толпу, собравшуюся около школы Фелисите. - Принц Луи! Мы так рады Вас видеть! Как сейчас обстоят дела, ведь Вам придется взять на себя ответственность... - начинает репортер, но Луи проходит мимо нее. Гарри хмурится и наблюдает за тем, как Луи исчезает в школе. Найл откашливается рядом с ним, и Гарри сердито смотрит на него. - Что? - Ты выглядишь так, как будто кто-то только что наступил на щенка, Хаз. Не унывай, у тебя ведь сегодня собеседование, а если ты придешь в дурном расположении духа, то они, безусловно, не наймут тебя, - дразнится Найл и тычет большим пальцем в голую коленку Гарри, где порваны джинсы. - Кроме того, переодень штаны. Ну, или зашей их. Гарри окидывает оценивающим взглядом свою ногу, а потом снова смотрит на телевизор. Он тихо вздыхает, а затем в его глазах появляются золотые искорки, и телевизор выключается. - Ты зашьешь их за меня? - просит он, на что Найл хмыкает. - Не дождешься. Я что, похож на твоего слугу? - Хоран фыркает, встает с дивана и быстро исчезает на кухне. Проходит минута, и Гарри идет следом, потому что, несмотря на свой аппетит, ирландец не умеет готовить, а Гарри не хочет иметь дело с еще одним пожаром на этой неделе. Несмотря на умение Найла практически сжигать дотла квартиру и вечные смешки над влюбленностями Гарри в знаменитостей, Гарри думает, что вряд ли мог бы найти друга лучше. Они встретились, когда им было по четыре года и Найл только переехал из Ирландии. Блондин стоял посередине дороги, по которой в этот момент мчался автобус. Гарри сделал единственное, что пришло в голову: использовал свою магию, чтобы вернуть мальчика обратно на тротуар. Очевидно, именно после этого Найл узнал о магии Гарри, но никогда не относился к нему иначе. На самом деле, после произошедшего Найл отряхнулся, поблагодарил Гарри и быстро спросил, хочет ли тот пойти с ним за мороженым. С тех пор они были неразлучны. Сейчас Найл делает то же самое, только вот теперь они идут за напитками, а не за мороженым (хотя и за ним иногда тоже). Найл нормальный во всех смыслах, и именно это в нем нравится Гарри. Он не считает Гарри странным, и, возможно, это делает странным и самого Найла, но Стайлс не против этого в любом случае. Найл не дает ему потерять здравый смысл, и именно поэтому Гарри никогда бы не променял друга на кого-то еще. Он точно знает, как улучшить настроение кудрявого, а также когда лучше не мучить его вопросами. Найл является единственным человеком, который действительно знает Гарри, и это незаменимо. - Пожалуйста, ничего не трогай, - просит Гарри, и Найл ворчит что-то невнятное в ответ. Когда Гарри открывает дверь на кухню, Найл уже достает бутылку воды из холодильника, улыбаясь. Давно известный факт: он даже не может притворяться, что расстроен. - Это не для меня, - сообщает блондин, бросая бутылку, и Гарри срывается с места, чтобы поймать ее. Ему это не удается, и бутылка падает на пол с печальным грохотом. - Слабак, - бормочет Найл, когда Гарри наклоняется, чтобы поднять ее, хмурясь в сторону друга. - Спасибо, - отвечает Гарри, ведь мама вырастила его вежливым. Найл с любовью закатывает глаза и подходит, чтобы погладить парня по спине, когда тот встает. - Если ты думаешь, что я не знаю, почему ты смотришь новости, то ты глуп, Хаз. Тебе не поможет отметание мыслей о собеседовании, ведь, честно, тебе нечего бояться. Ты прекрасный журналист, и они окажутся придурками, если не наймут тебя. Я имею в виду, если они нанимают таких людей, как та блондинка, с тобой все будет отлично, - заверяет Найл, и Гарри наконец чувствует, как рушится его малоубедительная маска беспечности. - А что, если не наймут? Я имею в виду, есть люди лучше меня, да и я... Найл перебивает его. - Нет, я даже не хочу об этом слышать. Ты хорош, Гарри, и ты это знаешь. Нет причин так сомневаться в себе. Даже если они не наймут тебя — что невозможно, — есть и другие места, куда можно подать заявление. Гарри хмурится, качая головой. - Но это «Направление». Почему они захотят нанять меня? Это лучшая газета во всей Англии. - Гарри, они бы не пригласили тебя на собеседование, если бы думали, что ты недостаточно хорош. Просто будь очаровательным собой, и все пройдет хорошо, - советует Найл, выводя Гарри из кухни. Их квартира не самая большая, но и не самая маленькая. Они оба занимаются достойной работой и определенно могут позволить себе нечто большее, но они живут в этой квартире с тех пор, как им обоим было по восемнадцать лет, и Найл притащил Гарри с собой в Лондон. С тех пор их жизнь превратилась в американские горки, потому что Гарри приходилось совмещать свою магию с реальностью. Он точно знает, как использовать ее, чтобы никто ничего не узнал, кроме него и — как исключение — Найла. Гарри знает всего двух людей, у которых также есть магия: сестра Джемма и наставник Пол. В мире, где они живут, магия является редкой и опасной. Пол говорит, что единственные люди, у которых еще осталась магия, это те, кто силен настолько, что у генов не получается ее подавить. В прошлом магия была явлением обычным, но незаконным, а теперь люди считают ее мифом. Гарри известно, что есть люди, которые все еще знают о магии, потому что иногда появляются сообщения о гибели людей, напоминающих ему самого себя. Это само по себе ужасает. Есть люди, которые могут убить его только потому, что он таким родился. Но Гарри все же знает, как защитить себя и свою семью с помощью магии. Джемма далеко не так сильна, как ее брат, и он хотел бы знать причину этого. Они оба одной крови, поэтому Гарри не может не задаваться вопросом, почему сила его магии в разы больше. Вообще, это никогда не имело огромного значения, и когда Гарри спросил у матери, Энн лишь покачала головой. Она сказала, что у его магии есть предназначение, которое гораздо больше, чем у Джеммы. Это не ответило ни на один из вопросов парня, и в такие минуты он думал, где же, черт возьми, пропадает его отец. Они не говорят о нем, но Гарри знает, откуда у него и Джеммы магия, ведь у их матери магии нет вообще, за исключением ее улыбки и того, насколько самоотверженно она любит. Парню нравится думать о том, что в нем тоже есть эти черты, так что они перешли к нему от нее. Гарри думает, что во всей великой схеме вещей было бы неплохо знать отца, чтобы выяснить больше о его магии и возможностях, но он не особо надеется на это. Мысли об отце не приносят ничего хорошего, так что Гарри рад, что в их жизни появился Робин. Кроме того, Пол. Гарри также довольно-таки благодарен Полу. Пока Пол не использовал свою магию, он собственноручно учил Гарри всему, что знал сам. Когда Гарри был еще восемнадцатилетним затерянным в Лондоне парнем, он пришел в Фармацевтию Хиггинсов, держа записку от своей матери. После того, как Пол прочитал записку, он внимательно посмотрел на парня и быстро выпустил из рук стакан воды. Глаза Гарри отреагировали раньше рук, наливаясь золотом. Стакан остановился на полпути, но как только Гарри поймал на себе взгляд Пола, он автоматически прекратил проявление магии. Стакан упал на пол со звонким грохотом и разлетелся на осколки, но Пол лишь с благоговением смотрел на Гарри. Оказалось, что сила его магии действительно была из ряда вон выходящей. Пол сказал, что прошло очень много лет с тех пор, как в этих краях показывался кто-то настолько сильный. Практически тысяча лет. Гарри отказывался верить, но Пол настаивал на этом. Пол дал Гарри десятки книг, сказав прочитать и запомнить каждое заклинание. Гарри решил не упоминать о том, что мог делать большинство заклинаний для начинающих еще раньше, чем научился говорить, а также о том, что родился с этой силой. Пол в любом случае это понял. После этого Гарри потратил годы на усовершенствование своей магии. Сейчас он точно знает, как стать невидимым, или же, если скучно, устроить грозу одним движением пальца. Это не нормально. Гарри не знает никого другого с магией (кроме Джеммы и Пола), но спустя некоторое время понимает, что его магия отличается от их. Он отличается и просто хочет знать, почему. Он хочет знать, каково его предназначение, почему его магия настолько сильна. Он хочет знать ответы, но не имеет понятия, как получить их. Он искал в книгах, исследовал сайты в интернете и часто пытался пристыдить Пола, чтобы тот рассказал ему, но безрезультатно. Ничто никогда не срабатывало, и он ненавидел это. Есть во власти, текущей по его венам, что-то такое, что заставляет его чувствовать себя аутсайдером, даже для самого себя. Гарри хочет знать, почему чувствует это, — у него много вопросов, но ни малейшего понятия, что делать с ними. Поэтому он становится журналистом. Он решает, что, возможно, если он будет задавать другим людям вопросы, то начнет чувствовать себя менее дерьмово из-за своих собственных, с которыми ничего нельзя сделать. Он некоторое время ходит на занятия в университет вместе с Найлом, хотя большинство из плановых курсов Найла ему не подходит, так как тот учится на факультете права. Гарри не совсем понимает, как у Хорана получается учиться, ведь он самый непринужденный человек из всех, что Гарри знает, а право — довольно серьезный предмет. Однажды он спрашивает Найла, почему тот выбрал это направление, и получает такой ответ: «Когда какие-нибудь мудаки попытаются затащить тебя в лабораторию или что-то типа того, потому что узнают о твоей магии, я скажу им предстать перед судьей, и это будет звучать законно». Гарри знает, что это не настоящая причина, но ответ в любом случае греет душу. В его жизни хорошие люди, и пусть даже он не получает необходимые разъяснения, с ним все в порядке. Он справится. Гарри хорош в том, что делает. Он хорош в журналистике, наперекор своим ожиданиям. В данный момент он работает в небольшой газете, оформляя музыкальный раздел. Он пишет статьи о концертах и музыкантах, и ему это нравится. Но он по-прежнему хочет большего. Именно поэтому он посылает заявление в «Направление». «Направление» - это самая престижная газета в Англии, и Гарри читает ее ежедневно. Он захватывает одну каждое утро, когда идет на занятия (ну, или золотыми глазами смотрит на газетный киоск, ожидая, пока из него вылетит газета — он знает, что это воровство, но Найл убеждает его в том, что нет смысла каждый раз тратиться на нее), и читает с благоговением. Посылая заявление, он не ожидает никакой реакции. Он думает, что можно просто попробовать. Он получает ответ. Несколько ответов. В первом его просят прислать некоторые работы. Итак, он отправляет и ждет. Через несколько дней приходит следующий ответ, содержащий просьбу прислать больше работ. И это продолжается до сегодняшнего дня, когда Гарри ожидает настоящее собеседование. Ладони потеют, а Гарри чрезвычайно нервничает и чувствует, что его может стошнить, если он сделает хоть одно неправильное движение. - Я не могу, - говорит Гарри, но они уже стоят посередине оживленного тротуара, глядя на пятнадцатиэтажное здание. Спереди на нем — огромный знак 1D (потому что Направление идет только в одну сторону — вверх). Гарри мутит от вида логотипа. Найл закатывает глаза и толкает парня вперед. Не самое умное решение, потому что большинство времени Гарри не имеет полного контроля над своими ногами, так что чуть не улетает на землю. И он бы упал лицом вниз, если бы в ту же секунду Найл не потянул его за воротник. - Хватит быть таким сосунком, - приказывает Найл, и некоторые люди, проходящие мимо, кидают на них неодобрительные взгляды. - Но Найл, я не могу... мне стоит вернуться. Я уверен, Бен с легкостью позволит мне поработать там еще несколько лет, мне на самом деле не нужно... Найл затыкает его одним взглядом. - Либо ты пойдешь туда, либо я позвоню Энн, и у нас состоится долгий разговор о том, почему ты такой трус. Плюс, мне не нравится Бен, так что нет. Ты сделаешь это ради меня. - Найл, я не... Конечно, Найл больше не собирается выслушивать эту ерунду, поэтому он хватает Гарри за ворот пиджака и тащит к вращающимся дверям. - Иди, - говорит он, толкая парня. Гарри дуется, но поворачивается и начинает двигаться, чтобы вращающиеся стеклянные двери не раздавили его раньше собеседования. Он выходит с другой стороны и кидает последний жалостливый взгляд на Найла через стекло. Найл усмехается, показывает два средних пальца и, радуясь, уходит. Через секунду Гарри чувствует вибрацию телефона. Удачи, дрочила <33 Гарри морщится, но вдруг кто-то откашливается перед ним. Он с удивлением поднимает глаза и обнаруживает темноволосую девушку, которая хмуро осматривает его. Гарри замечает бейдж, на котором написано имя — Джейд. - Кто ты? - сухо спрашивает она, встречаясь взглядом с парнем. Гарри открывает рот, но ничего не может сказать. Девушка не выглядит впечатленной — об этом говорят ее поднятые брови и поджатые губы. Наконец, его мозг начинает работать, а слова слетают с губ. - Я, эээ... я Гарри Стайлс? Я пришел на собеседование? Брови Джейд скрываются за ее челкой, и она просматривает список, что держит в руках. - Стайлс? Тот, которому писала Ли? Гарри сразу же кивает, а Джейд немного расслабляется и кивает ему в ответ. - Хорошо, пойдем со мной, - указывает она, направляясь к лифту. Гарри вздрагивает из-за стука каблуков по полу, но быстро следует за ней. Он бегло оглядывает холл и про себя отмечает его чистоту и красоту. По всему периметру расположены десятки небольших растений, а также стоят стулья в зоне ожидания. Там сидит несколько человек в костюмах, потягивая кофе и читая последний выпуск газеты. Все вокруг очень живописно. Гарри не знает, почему, но это напоминает ему о доме. Джейд ведет его к лифту, и они стоят в молчании. Гарри кусает нижнюю губу и едва сдерживается, чтобы не начать теребить браслеты. Вместо этого он опускает рукава, закрывая запястья и тем самым уберегая себя от искушения. Гарри понимает, что одет не к месту, потому что все вокруг в костюмах. На нем же лишь пиджак поверх черно-белой клетчатой рубашки и темные узкие джинсы. Он сожалеет о всех своих жизненных решениях. Когда створки лифта наконец открываются, они оба заходят в него. Здесь уже стоит блондинка, которая улыбается Джейд. - А это кто? - спрашивает она, и Гарри краснеет, но ничего не говорит, а Джейд фыркает. - Новая игрушка Коуэлла, - отвечает девушка, ухмыляясь. Блондинка удивленно смеется и качает головой, кажется, с жалостью. - Удачи, приятель, - говорит она, когда створки лифта открываются. Она выходит, но Джейд остается на месте, и Гарри делает то же самое. Двери лифта вновь открываются на верхнем этаже, и Гарри едва держится на ногах, когда следует за Джейд. Они проходят несколько коридоров, после чего девушка останавливается и внимательно смотрит на Гарри. - Подожди здесь минуту, - говорит она, исчезая за дверью. Гарри повинуется и осматривается вокруг. Этот этаж не сильно отличается от нижнего, но по какой-то причине все гораздо ярче и радует глаз. Сумка постоянно тянет его на один бок, и он поправляет ремешок на плече, когда возвращается Джейд, выглядя в разы веселее. - Хорошо, Стайлс, дело вот в чем. Твое собеседование должно было состояться с мистером Коуэллом, но, видимо, у него на тебя особые планы, так что вместо него ты будешь говорить с кем-то другим. Этот человек уже в кабинете, зайди, когда будешь готов. Гарри беспомощно смотрит на нее, и девушка закатывает глаза. - Не смотри на меня так. Все будет хорошо. Ли говорила, что твои работы очень хороши, и я уверена, что собеседование пройдет отлично, - после этих слов она исчезает, оставляя парня в нервном состоянии. Гарри чувствует, что его может стошнить, и ему приходится ущипнуть кожу на запястье, чтобы не натворить ничего глупого. Он знает, что когда пребывает в таком состоянии, может потерять контроль над магией, а он не хочет нести ответственность за разбитые окна или что-то вроде того. Гарри делает глубокий вдох, поправляет воротник рубашки и натягивает на лицо широкую улыбку. Он знает, как быть привлекательным и харизматичным. Он сможет сделать это. Расстояние между ним и дверью составляет несколько шагов. Он все еще улыбается, когда стучится, два раза ударив костяшками пальцев по двери. - Войдите, - говорит кто-то после краткого момента молчания, и Гарри следует указанию — поворачивает ручку и открывает дверь. Первым делом он замечает, что здесь очень светло. Либо в этом кабинете больше окон, либо раздвинуты жалюзи. Затем он замечает человека, с которым будет проходить собеседование, и он, вероятно, может оказаться моделью. Он поражает смуглой кожей и темными волосами. Его глаза насыщенно-коричневые, а губы изогнуты в легкой улыбке. Именно это помогает Гарри усмирить нервы и заговорить, делая несколько шагов навстречу. - Я... эм, я Гарри, - говорит он, протягивая руку парню. Тот улыбается, вставая и пожимая протянутую руку. - Приятно познакомиться, Гарри. Я Зейн. Садись, - предлагает Зейн, и его голос приятен. Гарри улыбается, занимая место напротив и ставя сумку на стул рядом. - Как я понимаю, мое собеседование пройдет с тобой? Зейн кивает, а затем вновь садится. Они сидят за столом в неофициальной обстановке. Это собеседование не похоже на те, что были у Гарри прежде, и, возможно, именно из-за этого он нервно кусает щеку, несмотря на улыбку. - Да, со мной. На самом деле я не работаю здесь, но мистер Коуэлл сказал, что для тебя будет особое задание, если ты получишь эту работу, так что меня попросили узнать, подходишь ли ты на эту роль. Достаточно обо мне. Расскажи мне о себе, - призывает Зейн, и Гарри благодарен тому, что собеседование проходит с ним, а не с мистером Коуэллом, кто бы он ни был. Зейн едва ли старше Гарри и одет в уютный джемпер, так что Гарри не чувствует, что одет не к месту, как это было раньше. Зейн действительно мог бы стать моделью, и Гарри понимает, что, может, так и есть, раз он не работает здесь. Затем он вспоминает о заданном вопросе и быстро отвечает. - Ну, я Гарри Стайлс. Мне двадцать два. Я из Холмс Чапел в графстве Чешир. Там довольно скучно, потому что практически ничего не происходит. Но все там весьма живописно. Зейн кивает и выглядит удивленным. - Какой опыт в журналистике у тебя есть? Гарри откашливается и продолжает улыбаться, когда говорит. - Я работаю в газете «Белое Эскимо», занимаю должность главного редактора в разделе музыки. Я присоединился к ним примерно полтора года назад, когда принял участие в их конкурсе и выиграл. Написание статей для них и имение большого количества читателей показало мне, что именно этим я хочу заниматься. Понимаешь, я получаю удовольствие, когда вижу, что люди читают мои статьи и хорошо отзываются. Это заставляет меня хотеть делать все больше и больше. Зейн ничего не говорит, просто продолжает смотреть на парня, поэтому тот понимает, что нужно говорить дальше, и пожимает плечами, бормоча: - Это отличается от того, к чему я привык. Обычно только моя мама и лучший друг говорили мне, что я хороший писатель. На этих словах Зейн смеется, понимающе качая головой. - Они всегда так говорят, - соглашается он, и на этот раз Гарри улыбается искренне. - Точно! Но да, писательство — это то, чем я хочу заниматься, и если люди, которые могут устроить это для меня, посчитают, что я на эту роль не подхожу, это станет серьезным ударом по моим планам, - признает Гарри, самоуничтожительно улыбаясь. Он знает, как преподнести себя, и Зейн, кажется, ведется на его уловки, так что все проходит довольно хорошо. - Расскажи мне больше о себе, - просит Зейн, и Гарри пытается найти, что бы еще сказать. - Эм, еще я работаю в пекарне, - выпаливает он и чувствует, как щеки сразу же заливает румянец. Зейн смеется, но Гарри не уверен, из-за него или над ним. - Итак, значит, ты бросил университет, пошел работать туда и в «Белое Эскимо»? - уточняет парень, и Гарри качает головой в ответ. - Нет, я работаю там по субботам. Я сейчас в университете, но это последний семестр, так что учеба закончится на следующей неделе, - объясняет Гарри, зажимая кожу на запястье под столом, чтобы контролировать себя. - И что ты изучаешь? - интересуется Зейн, и Гарри наконец отпускает свою руку. - Я изучаю журналистику, социологию, бизнес и филологию, - сообщает Гарри, на что Зейн поднимает брови, выглядя удивленным и впечатленным одновременно. - Вау. Хорошо. Что ты делаешь здесь сегодня? - продолжает Зейн, и Гарри снова улыбается, потому что к этому вопросу он готов. - Ну, я всегда хотел присоединиться, но был еще новичком. Я читаю эту газету с тех пор, как мне было восемнадцать и я только переехал в Лондон. Когда я увидел, что они принимают заявления, то попробовал, потому что нет смысла не пытаться. Я имею в виду, худшее, что могло произойти, это молчание в ответ на мое письмо, что само по себе не совсем плохо. Зейн кивает, и Гарри продолжает. - Я всегда интересовался миром, а эта работа казалась отличной возможностью проявить себя в чем-то. Думаю, я мог бы многого добиться здесь, если бы мне дали шанс. Я не придирчив к темам статей — могу делать всего по-немногу, так что, независимо от того, какой раздел мне поручат, я справлюсь. Просто дело в том, что это моя мечта. Я чертовски сильно хочу этого и сделаю все возможное, чтобы достигнуть этого, - заканчивает он, кладя руку на стол, и Зейн тихо соглашается. Гарри не знает, что делать, но затем Зейн задумчиво смотрит на него. - Что ты думаешь о правах геев? Кудрявый растерянно хмурится, что Зейн, кажется, воспринимает неправильно, потому что выражение его лица меняется. Гарри сразу же пытается заверить парня, что его предположение ложно. - Ну, стоит отметить, что я за равноправие в целом с учетом того, что мне нет смысла быть против моих собственных прав, - медленно отвечает он, надеясь, что это можно сказать. Услышав ответ, парень расслабляется и улыбается чуть более искренне. - Хорошо. Что насчет политики? - Я не то чтобы пребываю в неведение, - пожимает плечами он. - Но, с другой стороны, я не совсем в курсе. Конечно, я могу изменить это, если понадобится для моей работы. Зейн кивает, поджимая губы. - Как ты относишься к детям? Теперь Гарри еще более растерян, потому что понятия не имеет, какое отношение это имеет к работе, но не хочет расстраивать Зейна, задавая ненужные вопросы. - Я люблю детей. С нетерпением жду того дня, когда у меня будет семья и собственные дети. Зейн снова кивает и достает телефон. Гарри с любопытством наблюдает за тем, как тот что-то пишет, а потом кладет телефон на стол. - Ты мне нравишься, Гарри, - заявляет он, и Гарри чувствует, как плечи освобождаются от напряженности. - Ну, я рад, - отвечает он, широко улыбаясь Зейну, так, чтобы показать ямочки. - Ты мне тоже нравишься. Особенно твои скулы. Это заставляет Зейна рассмеяться и улыбнуться в ответ. - Спасибо, приятель. Мои скулы подходят для королевского титула, - говорит парень, и в его глазах читается веселье, хотя Гарри не знает причину для этого. - Ну, если брать в расчет скулы принца Луи, я бы сказал, что ты очень близок, - соглашается Гарри, а Зейн усмехается, качая головой. - Не позволяй ему услышать это, - бормочет Зейн, и Гарри удивленно смотрит на него, оглядывая пустой кабинет. - Принца здесь нет, он не может услышать, - отмечает Гарри, нахально смеясь. - Кроме того, я сомневаюсь, что когда-нибудь окажусь и в пятидесяти футах от принца. Думаю, не стоит волноваться о том, что он услышит мои слова о скулах. Зейн ухмыляется и встает, взяв телефон со стола. - Я был рад поговорить с тобой, Гарри Стайлс. Думаю, теперь я знаю все, что необходимо. Гарри тоже встает, вежливо улыбаясь, и пожимает протянутую спустя мгновение руку. - Спасибо за собеседование, - искренне благодарит он, и Зейн улыбается, отпуская его руку. - Было очень приятно. Я уверен, снаружи тебя будет кто-нибудь ждать, чтобы показать путь к выходу, - дружелюбно говорит парень. Гарри понимает, что ему пора идти, кивает и берет свою сумку, выходя из кабинета и закрывая дверь. Выйдя, он делает глубокий вдох и прислоняется к стене, прокручивая в голове собеседование. Оно, конечно, было самым странным из всех, и непонятно, хорошо это или плохо. Зейн сказал, что он ему понравился, но, возможно, это был лишь повод дать ложную надежду. Гарри слегка бьется головой об стену, закрыв глаза. Он чувствует, что его снова тошнит, а магия разливается по венам. Вдруг абсолютную тишину нарушает звон. Гарри открывает глаза и видит осколки вазы на полу. Джейд стоит здесь же, спиной к нему, уставившись на остатки вазы. - Это очень странно, - повернувшись, бормочет она себе под нос, и Гарри щиплет кожу на бедре, чтобы вновь контролировать магию. - Очень странно, - кивает он в знак согласия. Джейд недоверчиво смотрит на него, вздыхая и прижимая папки к груди. - Могу предположить, что собеседование окончено? - Э-э, да, - подтверждает Гарри, и девушка отмечает что-то в бумагах, а затем снова поворачивается к нему спиной. - Хорошо, я проведу тебя вниз. Постарайся не отставать, ладно? - просит она. Гарри оглядывается в последний раз, а потом следует за ней.