Смертники и шинигами. Однажды в России.

В Русском Обществе Душ, в одной военной организации не всегда бывает спокойно. А если точнее, почти что никогда. Да, вы не ослышались (или не очитались). Русское Общество Душ, или сокращённо Р.О.Д., известно как Ирий или Вырий – по легендам древних славян, место, населённое языческими богами, крылатыми змеями (в просторечии «супостатами») и вымершей в мире людей нечисти. Также Вырий считается «раем, пристанищем душ» в Прави, в поднебесном мире-обиталище боле высших богов. В этот так называемый «рай» приходят души умерших после своих первых поминок, как это и бывает с каждым почившим. Но кое-что может задержать душу. Причин столько, что их просто не сосчитать. Здесь же, в Вырии обитают смертники – местные психопомпы. Они-то и переправляют «потерявшиеся» души, но не обрядом погребения, как это уже привыкли делать в других странах. Зачем, если и так уже погребены? Дело в том, что при помощи своих мечей, издревле сложилась такая традиция, обладающих волшебными свойствами, как и легендарный меч-кладенец, помогают душе найти проход по Мировому Древу от ствола до нижней части кроны дерева. Иными словами, смертники отправляют душу в Ирий Поднебесий. Но углубимся в само повествование, ибо рассказ идёт именно об этих смертниках. Смертники – существа-гуманоиды, конечно, не фольклорные. Это местные проводники душ, о которых древним славянам было мало что известно. Живут в центре града Китежа (известного ещё как Кидиш), по легендам, «утонувший» из мира живых древний город неимоверной старинной красоты. Говорят, на его месте образовалось озеро Светлояр, озеро, находящееся поныне в Нижегородском Заволжье. Руководит же смертниками Морана – известная богиня зимы и смерти. Оно же известна как Морена, Мара, Марья Моровна (из одноимённой народной сказки). Женщина статная. Как и все боги имеет два людских и звериные обличья; обычно она ходит в образе старухи (из-за чего среди древних получила прозвище матушка-зима, зима-матушка). Но она совсем не старуха! Конечно, глядя на неё делаешь поспешные выводы: старая, древняя, сварливая старушонка, пронзающая тебя ледяными (в прямом смысле этого слова) глазами. Богиня же не обижается, обижаться по такому пустяку – не в её компетенции. В действительности же, эта статная гордая женщина с суровым характером и жёстким нравом весьма ответственно относится к любым своим обязанностям. Будь то главнокомандование или роль зимы. Спуску своим подчинённым не даёт, знает она их, что, между прочим, взаимно. Те же всё равно вытворяют всё, что надумают главой своей, чтоб потом опять получить нагоняй от разозлённой богини. Кстати, о военной организации. Как повелось в традиции, назвали Дружиной. Отрядов всего пятнадцать, если не считать царскую заставу, языческий отряд, «министерство» иностранных дел, «воинов кириллицы» и посольство «Телеграмма». Каждый из отрядов имеет своё назначение. Но так сложилось, что шесть отрядов – чудаковатые, пять из них – не от мира сего, два же – чокнутые психопаты, а остальные два – самые адекватные (включая отряд главнокомандующей). Капитаны третьего и десятого отрядов снова сновали по всему Центру. Второй гонялся за первым. Пока они гоняются, я вам их представлю. Капитан десятого отряда Дружины-15 Дмитрий Иванович Менделеев, тот самый известный учёный, что создал таблицу химических элементов и водку. Очень выдающийся учёный. О карьере в мире живых можно узнать по историческим материалам, так что тему эту бессмысленно затрагивать. Лучше поговорить о послесмертии учёного. Об этом история почему-то умалчивает. Известно лишь то, что за полтора века с катушек он уже слетел. Всё время в комнате своей запирается, черкает что-то в своём блокноте, а вечерами перед сном, если проходить мимо его бараков, можно услышать то, как он выговаривает что-то вроде: «Приди же, о, великий Морфин! Яви же мне снова чудо, что сделал ты мне с водкой и таблицей!». В рабочее же время проводит исследования, пытается что-то новое открыть. Очень щепетилен к своим обязанностям. При удобном случае его легко вывести из себя. Тогда не оберёшь, придётся либо удирать со всех ног, либо добровольно стать лабораторным образцом. Поэтому этого человека почти никогда не беспокоили понапрасну, да и вряд ли кому-нибудь улыбалась перспектива стать подопытным кроликом. К счастью для многих, это был человек отходчивый. Капитан третьего отряда короче-вы-и-так-поняли Александр Сергеевич Пушкин. Известен тем, что он Великий русский поэт, основоположник русского языка, выдающийся писака. Также известен пятью сказками на стихотворный лад, чьи названия почти невозможно запомнить. Но, мало кто просвещён тем, что Великий Пушкин был тем ещё тонким троллем! Весёлый, находчивый, остроумный, талантливый человек. Что при жизни, что и при послесмертии. Никому покоя не даёт своим тонким чувством юмора! Даже Морена как-то разозлилась на него за это и строго велела поэту не болтать то, что придёт в голову. Однако же тогда он спросил: «Тогда как я буду разговаривать, общаться, докладывать вам, о, богиня? Столько строгости, а нет женственности!». Главнокомандующая решила больше не доставать его по этому поводу, но пригрозила, что если он не будет контролировать свои слова… То в общем смысл вам понятен. Никогда не упустить случая постебаться, будь то товарищи, враги или простые знакомцы. Вот и сейчас по этой причине носился Дмитрий Иваныч за Александром Серегеичем. Тот же в молниеносном шаге отступал от разозлённого учёного. Можно сказать, отношения у этих обоих друг к другу нейтральное, пока капитан третьего отряда не начинает выкидывать шуточки в сторону коллеги. А носились-то как? Молча. Только Менделеев гневные тирады в сторону поэта выкрикивал, тот уже открыто хохотал. Два чудака решили передохнуть. У Менделеева возраст как-никак, у Пушкина уже не было мотива убегать. Какой смысл убегать, когда за тобой не гонятся? Присели два товарища на лавочку возле какого-то домика. Ничего друг другу не сказали. Вот теперь они снова друг друга игнорировали. Тут послышался старушечий голос: - Ой ли, Сашенька! Ты ли это? Как вырос! – вышла на крыльцо пожилая дама. Она сразу же подошла к капитану третьего отряда. - Подруга дней моих суровых! Нянюшка! – увидев свою няню, обрадовался поэт и крепко обнял старушку. - Давненько ты не заходил, Сашка. А я тебя всё жду, да жду… - говорила няня, при этом оглядывая воспитанника, заодно ощупывая и приговаривая: - Ох, как похудел!.. - Няня! – притворно-возмущённо воскликнул Пушкин и засмеялся. - Ну что же ты стоишь-то, проходи, и друга своего позови! – взмахнула руками старушка. - Извини, нянюшка. В другой раз. Я же капитан – занятой человек. Да ещё у нас сегодня собрание через час как раз. Как только освобожусь, так сразу к тебе! Няня же кивнула и, радостно приговаривая, зашла в дом. Либо по Сашеньке соскучилась, либо ещё чего, но такая была радостная, что поэт невольно улыбнулся. Не ухмыльнулся, как обычно. Сам-то он был рад видеть старушку, но сожалел, что не мог сейчас войти в дом, крикнуть, что останется погостить до завтра, да только дела, как одного и старших чинов Дружины не позволяли. С натяжкой вздохнув и потеребив бакенбарды, Пушкин направился к своим баракам. Менделеев с завидным упорством смотрел на коллегу, жалея, что у него в Китеже родственников уже не осталось. Все уже переродились, и только он в роли смертника оставался в «рае небесном».

***

Зал собраний. Самое скучное занятие – сборище именно в этом зале. Морена-смерть обычно на этих заседаниях принимала облик молодой женщины, но сейчас был тот редкий случай, когда она предстала пред подчинёнными в образе старухи. Глаза цвета прозрачного льда, то есть с прозрачной радужкой, но блекло-голубым отблеском, взирали на четырнадцать капитанов с такой холодностью и серьёзностью, что даже у «тролля всея небесия» куда-то делся дар речи. Небось смылся, пока от Менделеева снова убегал. Морена снова взглянула на всех. Взгляд грозной старухи не предвещал ничего хорошего. Даже скверные мысли возникли у некоторых капитанов, а другим чисто пофигу было, особенно капитану двенадцатого отряда Настасье Микулишной, которой так и не терпится скрестить с кем-нибудь клинок. Единственный капитан, который был готов внимательно слушать богиню – это Василий Кириллович Жидов. Парень молодой, быстро достигший крещения, окончивший за год академию вундеркинд, только характером сильно вышел. Этот рыжеволосый и зеленоглазый меломан всё время к любым ситуациям проигрывает аккорды на неразлучной возлюбленной гитаре, но перед тем, как войти в зал собраний, гитару забрали. Только не без скандала. Вон, чуть меч не высвободил! За любимую гитару порвёт, как Тузик грелку! Но не сумел, ибо главнокомандующая и её лейтенант быстро дали приказ пройти в залу и без меча. Рыжий капитан повиновался. Он всегда, с самого поступления в Дружину-15, верен приказам этой женщины. Да и закон как-никак должен хоть кто-то соблюдать. Что произошло между ним и Мореной до сих тайна. Но никто не смел предполагать о близких отношениях. Да им же рыжеволосый потом ещё ту взбучку своими закидонами! Может, столь отвратительные серенады всю ночь будет петь от лица какого-то тайного поклонника. Остальные покорно ожидали, что же скажет богиня. Ответ долго себя не заставил ждать. - Сегодня я была на собрании Международного Общества Душ. Короче, Макошь заставила. Вот-с! – объявила Морена и лениво подала знак рукой своему лейтенанту. Лейтенант же прошлась по всем двум рядам, отдавая каждому какой-то документ. – Я попросила одного из сослуживцев распечатать ещё четырнадцать копий. Для вас, уважаемые капитаны, - последние слова она просто-напросто гаркнула. - Ой-ой, генерал, какая печальная весть… - затянул капитан третьего отряда. - Не тебе судить, Пушкин. И перестань паясничать, - недобро хмыкнула главнокомандующая, обращаясь к упомянутому лицу. Кто-то злобненько хихикнул. Капитан Пушкин бросил взгляд на Настасью. Капитан двенадцатого отряда злорадно ухмылялась, глядя в сторону коллеги. Тот решил как разрядить обстановку. - И вам день добрый, Настасья Микулишна. – Рот женщины перекосился. Она хмыкнула и демонстративно повернула голову влево. - Марья Моровна, этот передоделанный писака уже снова за своё. Меры принимать надо? – буркнул серьёзно капитан Жидов. - Василий Кириллыч, Вы такого плохого мнения обо мне! Я всего лишь вежливо поздоровался с женщиной, весьма не женственных габаритов, - паясничал поэт. Тут женщина вспыхнула: - ЧЕГО??? У самого-то бакенбарды растут до сих пор, и стишки никому уже ненужные сочиняешь! Да катись ты, мужчина! – сделала акцент на последнем слове Настасья. Но тут же с палицей, освобождённой формой меча, пошла на таран на Пушкина. Тот заёрничал, но быстро смекнув, спрятался за спину лейтенанта капитана Жидова. Лейтенант четырнадцатого отряда так совсем скульптура ледяная! Стоит, будто знает, что с ним ничего не случится! Морена громко и выразительно стукнула каблуком по паркету, в помещении как-то резко похолодало. - Капитан Микулишна, капитан Пушкин и капитан Жидов, прекратили тотчас! – также громко и выразительно воскликнула главнокомандующая, видя, как Василий Кириллович пытается помочь палице разобраться с горе-шутником. Капитаны сразу же вернулись на свои места. - Лейтенант Морова, почему не забрали хлад капитана двенадцатого отряда! – обратилась богиня к своему лейтенанту. - Прошу простить, Марья Моровна, но она такая жуткая, - оправдалась лейтенант. Её сотоварищи из её отряда согласно закивали. – Сказала: попробуйте, отнимите силой! Но вы же знаете, что никто из нас не мог противостоять ей. - Попросили бы капитана Жидова! - Василий Кириллович уже зашёл в зал, а позвать его мы были не в праве. - Проехали, - махнула рукой старушка и продолжила: - Завтра состоится обмен с японскими проводниками душ – шинигами. Дословно с японского значит «бог смерти», но всего-то обычные психопомпы, как и вы. Слушайте теперь внимательно! Кто посмеет перебить меня – разрешаю капитану Жидову применить грубую силу по этому отношению, ибо объявление чрезвычайно серьёзное! На днях решался жребий в Международном Обществе душ, кто в этом году обменяется своими солдатами. В этот раз пал жребий на нас и этих заморышей… - Тут же богиня была нагло прервана кашлем. - Это, Марья Моровна, вы так интересно изъясняетесь в таком облике… - тут Пушкину не дал договорить резко появившийся рыжеголовый капитан. - Заткнись, - угрожающе прошипел он поэту. - Спасибо, - окинула богиня. – Итак, продолжим. Пятеро капитанов и лейтенантов обмениваются с иностранными коллегами. Считайте это своего рода командировкой. Вам придётся провести там целых одиннадцать месяцев. Да, большеватая получается командировочка. Я даже не знаю, курорт это или наказание такое… Но в любом случае решение не оговаривается! От нас пойдут, как бы на душе радостно не было, капитан двенадцатого отряда Настасья Микулишна, капитан третьего отряда Александр Сергеевич Пушкин и капитан седьмого отряда Евгений Петрович Змиуланов. Соответственно, их лейтенанты вместе со своими капитанами тоже отправляются за границу. И как на то было бы ни прискорбно, с ними ещё отправляются капитан четырнадцатого отряда Василий Кириллович Жидов, лейтенант пятого отряда Александра Степановна Жидова, капитан десятого отряда Дмитрий Иванович Менделеев со своим лейтенантом. На этом всё! Есть вопросы?! – И Морена оглянула всех своими жуткими льдистыми глазами, что мурашки по спине пробежали. Все дружно закивали. Почти все. Первым руку поднял капитан десятого отряда. - Позвольте поинтересоваться, я имею право знать, зачем же меня посылают в эту командировку? – педантично спросил учёный. - За сараем. А если серьёзно, то… проветрись ты, старый пердун! Что тебе так сидится в душных казармах? Да и новое может там напридумаешь. Да к тому же, к нам уже направляется из япошек ещё более безумный учёный. А им там как раз замена понадобится. Вот и всё! Ответ на твой вопрос ясен? – Снова сверкнула грозными очами Мара. Учёный кивнул. Он был удовлетворён ответом. Хотя на «пердуна» обиделся. Но слова главнокомандующей заставили сильно его задуматься. А что, и правда, новенькое что-то… Капитаны вышли из бараков первого отряда. Пятерым названым высшим офицерским чинам было велено явиться к отправке на заморе к полуночи. Пушкин времени зря не терял. Заскочил к любимой нянюшке. Рабочий день закончился, до полуночи оставалось всего-то два часа, но успеется. В дорогу уже и так собрался. Менделеев же прощался с каждым сантиметром своей комнаты. Зато в сумку понапихал… аж черти завидуют! Щепетилен, ну как всегда. Настасья Микулишна же ничего не брала собой кроме пары сарафанчиков и платков. Свой же увесистый хлад натянула на пояс. А так как времени оставалось достаточно, чтоб пройтись по казармам и напоследок подраться, то капитан двенадцатого отряда тоже времени зря не теряла. Жидов оказался тем ещё прохвостом. Понабирал почему-то аж две багажные сумки. Никто вообще не знает, что в этих сумках. Но поговаривают о садистских наклонностях рыжего капитана. И вот пункт назначения. Все десять офицеров готовы, ждут часа отправки. Не забыли попрощаться со своими отрядами. Кроме Жидова. Он решил, что уйдёт без всех этих сентиментальностей. Хотя, его лейтенант уже готова была разреветься от разлуки с капитаном, но достойно держалась, даже несмотря на ехидные выклики «гей, рыжая-бесстыжая!». И вот врата Китежа отворяются, и капитаны с лейтенантами отправляются в путь, в страну восходящего солнца. Через леса, через горы, через моря.