Не покидай меня.

Похороны состоялись в четверг, 17 декабря. Зима только должна вступать в свои права, но погоде было наплевать на людские формальности, вроде календаря. Крупные, но легкие снежинки падали с небес. Как ни печально, но белые пришельцы не таяли, касаясь бледной кожи хозяйки гроба, что лежала на красной ткани. хотя ткани из под красных и белых роз, которыми была устлана "обитель" тела, ткань и не виделась. На лице девушки застыла блаженная безмятежность. Казалось, что ей снится хороший сон и, досмотрев его до конца, она с улыбкой проснется. После подойдет к своему братцу и погладит по голове со словами: "Доброе утро, Гамб." Как же на это надеялся мальчик, стоявший в первом ряду и еле сдерживающий эмоции. Он хотел этого больше, чем чего-либо на свете. Такую же боль он чувствовал лишь в тот день, когда потерял родителей. Мальчик помнил, как несколько еще несколько дней после того, как узнал о том, что Энджел и Майк разбились в автокатастрофе, ходил за своим ангелом-хранителем и спрашивал: "Когда мама и папа придут домой?" Только сейчас он понимал насколько справедливо высказывание "ангел-хранитель" в данной ситуации. Вообще Гамболл не плакал лишь потому из-за сестры, а точнее её записки. "Гамболл, ничего не бойся, я всегда буду рядом." Эти слова, написанные дрожащей от изнеможения рукой, все время всплывали в его памяти, когда ком подкатывал к горлу. Все, все ценили девушку. Каждый из немногих присутствующих понимал, какого человека они лишились. Невольно вспоминалась её строгость, которая не мешала Бубльгум улыбаться самой искренней на свете улыбкой. Каждый, вспоминая этот комок противоречий, не мог сказать ничего плохого. Перед тем, как погрузить гроб в землю, мальчик подошел к нему, наклонился и поцеловал свою сестру в лоб напоследок. На густых ресницах, из под которых уже не выглянут голубые глаза, собрались снежинки. Это делало девушку еще более похожей на ангела. После он сжал её левую руку и, не почувствовав ничего, кроме холода, вложил в руку небольшой MP4 вишневого цвета и белые наушники. Гамболл хорошо подготовился. На этом маленьком устройстве имелись все те песни, что так любила при жизни Бонибелль. Черную коробку накрыли крышкой и засыпали землей ближе к часу. После этого женщины, захлебываясь слезами, а также мужчины разошлись по домам. На кладбище остались лишь Гамб и Алекс. Они, не обращая внимания на то, что погода ухудшилась, смотрели на надгробие, на котором была выгравирована надпись: "Смерть любит сладкое..." Темно, холодно, страшно. Мама...Мне так страшно. Пожалуйста, найди меня, мама. Мама, прошу тебя. Мы так давно не виделись. Неужели ты так и оставишь меня одну...Мама, папа, где вы? Я не могу вас найти. "Бони...Я здесь..." - слышу тихий, но такой родной голос. Как же давно я мечтала его услышать. -Мама! - отзываюсь я. - Я тебя не вижу! -Тише, Бони, не плачь. На мои плечи ложатся теплые руки. Чувствую сладкий аромат ванили. -Мамочка... Шепчу я и чувствую, что сейчас расплачусь, да и не буду стыдиться слез. Но...их нет. Слез нет. Их просто не осталось. Разворачиваюсь и заглядываю в теплые карие глаза, что так и сияют радостью. С секунду наслаждаюсь видом, после чего губы начинают дрожать и я заключаю маму в объятья. -Я так ждала этого момента...Мама, мне было так плохо без тебя...Теперь мы всегда будем вместе. Энджел не поняла последней фразы, а если и поняла, то пропустила мимо ушей. На лице появилась грустная улыбка. Теплыми и нежными руками она поглаживает спину своей единственной дочери, что трясется от нахлынувших эмоций. -Я тоже рада тебя видеть, радость моя...Но...Мы не сможем быть вместе... -Что? - девушка подняла голову и вновь заглянула в глаза матери. - Что это значит? -Ты не должна быть здесь... -Нет, мама... -Милая, - шатенка убрала правой рукой выбившуюся прядь розовых волос за ухо дочери. - Ты не должна быть здесь. У тебя остались незавершенные дела. Неужели ты оставишь своего брата? -Мама, я не могу оставаться там! - голос срывается на крик. - Я не могу. Ты и сама знаешь, если хоть иногда смотришь на нас. Человек не может жить без солнца. Я потеряла уже второе. -И обрекаешь Гамболла на потерю третьего... -О нем позаботится Алекс, я знаю. Он уже заботился о нас, когда тебя и папы не стало. -Дурочка...Кто о нем-то позаботится?..Эх, ладно...Пошли. -Куда? -Ты, наверное, проголодалась? Живот начал предательски урчать. -А я не знала, что даже здесь мы нуждаемся в еде. -Тебе и незачем знать этого. С этими словами Энджел передала Бубльгум странный фрукт похожий на хурму, вот только красную и светящуюся. После недоверчивого взгляда на мать и кивка с её стороны я впилась зубами в сладкую мякоть. -А ты не будешь... Не успев договорить, я упала, чувствуя, как погружаюсь в сон. Последнее, что я видела и чувствовала, это рука матери, что закрывала мои глаза.