Откуда счет ступеням (Where All Ladders Start)

Вряд ли отчаянное возбуждение могло считаться разновидностью энцефалитной лихорадки, но впоследствии Уилл не мог вспомнить, как именно они добрались до узкой койки в крошечной каюте. Помнил только полинявший узор из синих и зеленых цветов на матрасе, одеяло, валявшееся на полу, - последнее напоминание о прошлом владельце. Ганнибал набросил одеяло на койку и буквально уронил на него Уилла, навалившись сверху. Некоторое время они просто лежали, прижавшись друг к другу и тяжело дыша, потом Ганнибал приподнялся на локтях. Его губы по-прежнему были выпачканы в крови. Уилл потянулся к ним, чтобы стереть кровавые потеки, но Ганнибал перехватил его запястье. -Нет, - прошептал он. – Не так. Тогда Уилл притянул его к себе за плечи и прижался губами к губам. Вкус крови был еле ощутим и далеко не так неприятен, как он думал. По крайней мере, когда ему доводилось порезать палец на собственной кухне, и он не раздумывая, тащил его в рот, металлический привкус на языке обычно ощущался гораздо сильнее, чем теперь. -Хотел бы я, чтобы эта кровь принадлежала кому-нибудь другому, - сказал Уилл, заполняя словами пространство между ними, и почувствовал, как смешок Ганнибала щекочет его подбородок. -Чью же кровь ты предпочитаешь? - Твою, - ответил Уилл, сокращая расстояние между ними и прикусывая нижнюю губу Ганнибала. Если уж приходилось выбирать, чью кровь ощущать на языке, пусть это будет кровь Ганнибала, а не Хаксли. И не чья-то еще. Так что сказанное им практически не было ложью – и возымело именно то действие, на которое он рассчитывал. Одна рука Ганнибала стиснула его бок, другая – запуталась в волосах, а сам он развел ноги и бесстыдно вжался пахом в бедро Уилла. Уилл не стал кусать губу Ганнибала до крови, этого и не понадобилось - жесткие движения его губ и зубов заставили кровоточить ранку от недавнего удара. Уилл провел по ней языком, зализывая треснувшую кожу, чувствуя, как судорожно сжимаются объятия Ганнибала, стиснувшего его крепко, до синяков. Уилл отстранился, и Ганнибал склонился к нему, пряча лицо в ямке между плечом и шеей. Оба тяжело дышали. Уилл медленно провел рукой вниз по спине Ганнибала, впервые в жизни ощущая себя практически всемогущим. Схватившись за рубашку и футболку Ганнибала, он одним движением стащил их прочь. Ганнибал в ответ лишь задрал его футболку вверх – казалось, у него просто нет времени снять ее полностью, он был захвачен обнажившейся кожей, дотрагиваясь везде, где только можно – живот, грудь, бока, талия и даже подмышки Уилла подверглись детальному исследованию. -Не думаю, что ты найдешь для себя что-то новое, - пробормотал Уилл. -Предпочитаю действовать методично и тщательно, - ответил Ганнибал и поцеловал его пальцы, там где чуть раньше содрал кожу с сустава своими зубами. -У нас нет времени на тщательность. Лично я хочу убраться отсюда до рассвета. -Мудро, - согласился Ганнибал, не прекращая, впрочем, ласк. Уилл приподнял голову, скользнул взглядом вниз, по широкой спине Ганнибала, где под кожей рельефно проступали крепкие мускулы. Провел рукой по плечу, опустился чуть ниже и с силой впился ногтями в кожу над выступающей лопаткой. Ганнибал зашипел и опять отчаянно толкнулся в его бедро, и на этот раз Уилл нырнул рукой вниз, между их телами и обхватил ладонью скрытый джинсами член Ганнибала. Ощущения шероховатого денима и жара тела оказались последней каплей – Уилл торопливо расстегнул пуговицу на джинсах, рванул молнию вниз и запустил пальцы внутрь. Член Ганнибала, уже влажный из-за смазки, запульсировал в его руке. Ганнибал яростно толкнулся в его руку и, наклонившись к самому уху, шепнул: -Я хочу отсосать тебе, Уилл, хочу, чтобы ты был у меня во рту, зная кто я и на что способен. Хочу, чтобы ты доверился мне. Ты мне доверяешь, Уилл? -Я доверяю тебе быть тем, кем ты являешься на самом деле. В ответной улыбке Ганнибала отчетливо промелькнуло нечто дикое, почти первобытное. Он резко нагнулся и впился зубами в плечо Уилла, вырвав у него крик боли, а потом сполз вниз и расстегнул его джинсы, освобождая член. -Запомни это ощущение, - сказал он. А потом член Уилла окутал влажный жар его рта, почти такой же невыносимо горячий, как и пульсирующая в плече боль. Ганнибал не повредил кожу, но с легкостью мог это сделать. Уилл не сомневался, что при желании он мог зубами прокусить плоть до кости. Мог – но не стал. В этом заключалась суть их отношений, суть каждого мига, проведенного рядом друг с другом. Ганнибал был опасен и всегда таковым будет, и тем не менее именно он являлся для Уилла направляющим компасом и якорем в бурю, не дававшим пойти ко дну. Зубы прочертили дорожку по всей длине его члена. Уилл содрогнулся и вцепился в одеяло, сжимая в кулаках грубую серую шерсть. Он осторожно скосил глаза вниз, на макушку Ганнибала, который стоял перед ним на четвереньках, низко нагнувшись, со спущенными на бедра джинсами. Уилл непроизвольно напрягся, готовый бить или бежать, но Ганнибал только взял его член глубже в горло и принялся сосать, так что скоро все усилия Уилла были направлены только на то, чтобы не подаваться бедрами вперед. Рот Ганнибала был опьяняюще горяч, он резко сглатывал, когда член Уилла касался задней стенки его горла, заставляя Уилла задыхаться. Но даже это не могло утихомирить бешеный водоворот его мыслей. Уилл не мог перестать анализировать, отмечая растрепавшиеся волосы Ганнибала, изгиб его острых скул, линию шеи, и влажные звуки, которые он издавал, заглатывая член. В конце концов, Ганнибал отстранился. При взгляде на эти припухшие влажные губы, на ниточку слюны, протянувшуюся от члена к подбородку, Уилл практически впал в блаженный ступор – пусть только на одну секунду. -В чем дело? – спросил Ганнибал. -Я не могу… Всегда было трудно отключить мозги. Каждый раз одно и то же. Все партнеры Уилла, с которыми он спал, кончали первыми. И это не было вежливостью по отношению к ним. Отпустить себя, расслабиться – в любом понимании этого слова, - для Уилла всегда представляло огромную проблему. -Жаль, что ты не упоминал об этом на сеансах, - Ганнибал улыбнулся. – Тогда бы мы оба смогли получить от них куда больше удовольствия. -Вернее, это ты смог бы получить куда больше удовольствия. -Ты бы тоже не остался внакладе, не сомневайся. Уилл в красках представил себе эту сцену – терапевтический сеанс в кабинете Ганнибала, он распростерт на письменном столе, хватается за полированную поверхность и извивается, а хозяин кабинета трахает его пальцами. Он не сомневался, что Ганнибалу не составило бы труда убедить его, что инициатива целиком и полностью принадлежит самому Уиллу, и даже заставить просить и умолять об этом. Уилл мотнул головой, отгоняя видение, и чувствуя, как жар ползет вверх по шее. Улыбка Ганнибала стала шире и самодовольнее. Он наклонился и лизнул дернувшийся член Уилла. -Думаю, я могу помочь. Он поменял положение, укладываясь на спину и заставляя Уилла подняться. Теперь Уилл стоял над ним на коленях, его член практически упирался в щеку Ганнибала – и Уилл не мог отвести от него глаз. -Есть проблемы при мастурбации? - спросил Ганнибал ровным тоном, который всегда использовал в разговорах с пациентами. Уилл смущенно поерзал, но, ощутив, как внутренняя поверхность бедер трется о теплую кожу Ганнибала, тут же замер. -Тебе обязательно психоанализировать меня прямо сейчас? -Мне доставляет удовольствие ставить тебя в неловкое положение. Уилл тяжело сглотнул, еле сдерживаясь, чтобы не двигать бедрами. Не то, чтобы он горел желанием поделиться с Ганнибалом такими подробностями, но с другой стороны именно приступы беспощадной откровенности были тем крючком, который он добровольно заглотил в ходе терапевтических сеансов. Он коротко мотнул головой. -Нет, обычно это… В общем, проблем не возникает. -И ты, как правило, закрываешь глаза. Уилл кивнул. -Устранение внешних стимулирующих факторов способствует концентрации на своих внутренних ощущениях и потребностях, чего, как я полагаю, тебе редко удается достичь. Итак, план такой – ты закрываешь глаза и используешь для разрядки мой рот. У меня слабо выраженный рвотный рефлекс, и довольно высокая невосприимчивость к разного рода дискомфорту, так что можешь не беспокоиться об этом. Во время этой по-медицински бесстрастной речи у Уилла непроизвольно поджались пальцы на ногах, а вдоль позвоночника выступил пот. -Но… Почему ты… Ганнибал усмехнулся краем рта. -Кажется, чуть раньше тебя весьма возбуждал тот факт, что я оказался перед тобой на коленях. Эта поза еще лучше, не так ли? Я в ловушке твоего тела, и ты можешь делать все, что пожелаешь. Уилл опустил голову и отвернулся, но его полностью выдала реакция тела – член дернулся возле щеки Ганнибала. -Тебя возбуждает мысль о доминировании – и то, что я нахожусь полностью в твоей власти, - продолжал Ганнибал. – Как ни странно, меня тоже. Твоя реакция на боль меня более чем устраивает, ее можно использовать как фокусирующий механизм. Таким образом, совокупность моих предпочтений и возможностей дадут тебе уникальный шанс удовлетворить все свои потребности в сексуальной сфере. Не думаю, что возникнут проблемы. Прежде чем заговорить, Уилл несколько раз тяжело сглотнул. -Если я… использую твой рот для… Что ты получишь от этого взамен? Ганнибал улыбнулся и провел рукой по бедру Уилла. -Мой дорогой Уилл, за возможность увидеть, как ты теряешь контроль над собой, я бы позволил тебе взять нож и вырезать мне сердце из груди. Эти слова прозвучали настолько искренне, что едва не стали для Уилла последней каплей. Он быстро прикусил губу, огромным усилием удержав на месте бедра, непроизвольно качнувшиеся вперед. -Я не хочу так. Не хочу. -Я знаю. Но ты начинаешь понимать мою точку зрения. Видеть прекрасное на грани безумия, помнишь? Уилл кивнул, чувствуя одновременно вину, стыд и возбуждение. Он никогда не рассматривал секс с такого ракурса, но сейчас, глядя на губы Ганнибала, ему хотелось хотя бы раз в жизни просто взять и сделать это. -И чего же ты ждешь? – поинтересовался Ганнибал, облизнув губы и приоткрыв рот. Уилл взял член дрожащей рукой и осторожно направил его к губам Ганнибала. Первые ощущения почти ошеломили его – настолько они отличались от всего испытанного им, когда Ганнибал нависал сверху. Сейчас Уилл мог двигаться так, как хотел, более того - у него было разрешение и прямое поощрение Ганнибала делать именно это. Он закрыл глаза и вплел пальцы в волосы Ганнибала. Первое движение было осторожным, неуверенным, пробным. Широкая ладонь Ганнибала ободряюще легла ему на талию, и второй толчок вышел глубже, а третий и четвертый – резче, несдержаннее. Уилл зажмурился, чтобы полностью лишить себя даже слабого проблеска света. -Это неправильно, - прошептал он, хотя и был уверен, что если Ганнибал захочет его остановить, он остановит. С легкостью. В ответ Ганнибал с силой впился ногтями в его спину, чуть пониже лопатки, и медленно повел руку вниз, не ослабляя нажим – наверняка останутся глубокие царапины, если не полноценные шрамы. -Так не должно… - попытался возразить Уилл, но усиливающееся жжение в спине заставило его неожиданно выгнуться, а потом слов уже не осталось. Ганнибал вновь вжал ногти в его плоть, на этот раз возле плеча, и медленно повел рукой к позвоночнику. Уилл дрожал все сильнее, балансируя на грани чего-то, чему пока не мог дать названия, но всем телом ощущая приближение близкого шторма, и слышал как в ушах отдаются его громкие задыхающиеся всхлипы. Ганнибал прочертил дорожку царапин к ребрам, задержал там руку и чуть заметно сжал зубы на основании его члена. Уилл застыл на месте, дыхание пресеклось, пальцы конвульсивно сжались в волосах Ганнибала. -О нет, нет, нет, пожалуйста… И когда угроза зубов неожиданно исчезла, Уилл рухнул за грань. Отчаянно вцепившись в волосы Ганнибала, он вбивался в его рот, как будто это был его собственный кулак. Но сейчас все ощущения были сильнее, ярче. Движения губ, языка и горла Ганнибала, скользящих по члену, заставляли Уилла издавать звуки, природы и силы которых он даже не осознавал. Он чувствовал, как они рождаются у него в груди, как слетают с языка, но ничего не слышал. Словно возможность чувствовать осталась единственным способом восприятия окружающего. Уилл вбивался в тесноту горла Ганнибала бесконечно долгие секунды, глубже, сильнее, практически на грани оргазма. А потом Ганнибал прижал палец к чувствительной ямке на его бедре и рывком глубоко вжал его в плоть одновременно со следующим толчком. Уилл ощутил, как острая боль прошивает его насквозь, и кончил, запрокинув голову и широко распахнув невидящие глаза. Секунды утекали, а он все еще бился в тисках сладостной муки, сраженный и потрясенный обрушившимися на него новыми ощущениями, не в силах отличить, где заканчивается боль и начинается наслаждение. Он остановился лишь тогда, когда Ганнибал решительно взял его за бедра и отодвинул от себя. Уилл машинально двигался, переворачиваясь и устраиваясь рядом с Ганнибалом, подчиняясь его спокойному ровному голосу. Знакомые интонации – единственное, что он способен был воспринять сквозь белый шум, заполнивший уши. Ганнибал гладил его, притянув к своей груди, как сам Уилл мог бы гладить своих собак. Уиллу казалось, что во всем его теле не осталось ни одной целой кости, и он не в состоянии двинуть даже пальцем. Более того, он не был уверен, что сможет в ближайшее время открыть глаза. -Прекрасно, - прошептал Ганнибал. Голос его звучал хрипло, а акцент стал намного заметнее, съедая окончания слов. – Сейчас в твоей голове не осталось ни одной мысли, не так ли? Уилл знал, что должен кивнуть, но фраза Ганнибала почти не предполагала вопросительных интонаций, поэтому он с полным правом остался лежать неподвижно. Тело казалось чужим, сердце билось в милях отсюда, а кончики пальцев с таким же успехом могли находиться на Марсе. Ганнибал приподнял голову и поцеловал его. Уилл ощутил, как скользкий от смазки член прижимается к его животу. Царапины, оставленные ногтями Ганнибала, саднили и жгли, но это была не та боль, которая могла вывести его из свежеприобретенного хрупкого состояния умиротворения. Ганнибал отстранился, чтобы взглянуть Уиллу в глаза, и в этот раз Уилл не стал отводить взгляд, позволяя Ганнибалу изучать его столько, сколько потребуется. -Никого нет дома, - словно со стороны услышал он свой голос, с трудом соединяя слова в связную фразу. – Наверное, это как смотреться в зеркало. Ганнибал улыбнулся во весь рот. -Это намного меньше и намного больше того, что ты можешь себе представить. Его бедра дернулись в ускоряющемся ритме. Член при каждом толчке упирался в живот Уилла, а взгляд, направленный на его лицо, становился все более настойчивым и жадным. Ганнибалу не потребовалось много времени – он пару раз провел по члену рукой и кончил. Теплая жидкость брызнула на Уилла, и Ганнибал, выдохнув сквозь зубы, медленными движениями растер ее по коже. Ранки от ногтей Ганнибала защипало сильнее, Уилл вздрогнул и наконец-то отвел взгляд. Оттолкнул от себя руку Ганнибала, и тот ему это позволил, но только лишь затем, чтобы тут же притянуть к себе еще ближе. Уилл поерзал, устраиваясь удобнее, пока не прижался грудью к груди Ганнибала, чтобы чувствовать рассинхронизированное биение сразу двух сердец. Его собственный пульс постепенно замедлялся. Пульс Ганнибала – нет. -Тебе страшно, - заметил Уилл. -Тревожно. Слегка. -Страшно. Последовала долгая пауза. -В какой-то мере, да. Наверное, можно охарактеризовать мои чувства и таким словом. Собираешься использовать это открытие против меня? -Думаю, я уже использовал. Мы друг для друга воплощение кошмара, правда? Нет, серьезно – так и есть. -Возможно. А возможно и нет. Работа психотерапевта научила меня не делать поспешных выводов, даже если они кажутся очевидными на первый взгляд. Самый посредственный разум иногда рождает жемчужины смыслов, а твое мышление далеко от посредственного. -Если бы я разгадал тебя раньше, сейчас ты сидел бы за решеткой вместо меня. -Хммм. И ты бы по-прежнему приходил ко мне за советом в расследованиях, на сеансы терапии, позволял бы копаться в своем сознании? Уилл неловко сдвинулся вниз, наклонив голову – и теперь вел разговор, уткнувшись Ганнибалу в грудь. -Наверное, со временем – да. Мне бы… не хватало тебя. Мне и сейчас не хватает того человека, которым я тебя считал. -Я все тот же. -Я думал, ты на моей стороне. А это для меня так много значило, - Уилл уловил в своем голосе жалобные, потерянные интонации и немедленно пожалел, что вообще заговорил об этом. – Иногда я хочу быть кем-то вроде тебя. Жизнь была бы куда проще. Ладонь Ганнибала мягко легла ему на затылок. -Не говори так. -Но это правда. А вот тебе, я уверен, никогда не хотелось оказаться на моем месте. Пальцы Ганнибала вплелись в его волосы и принялись легко массировать кожу. -Не знаю, смог ли бы я это выдержать. Ты очень смелый и очень сильный человек, Уилл. Уилл вывернулся из обнимающих его рук и сел на койке, прислонившись спиной к стене и поджав к груди колени. -Не надо. Не надо кормить меня этой ложью, не сейчас. Это жестоко. -Я жесток, не забывай об этом. И тем не менее я сказал чистую правду. Никто не знает пределы твоей стойкости лучше меня. В течение шести месяцев я пытался сломить твой разум и вылепить его по своему замыслу, но даже с учетом болезни, потерпел неудачу. -Неудачу? -Разве ты по-настоящему поверил в то, что совершил все эти преступления? -Иногда я сомневался, когда бывало совсем плохо. Лихорадка не способствовала ясности мышления. Но в основном я был уверен, что никого не убивал. Волны мягко покачивали яхту. Уилл прижал ладонь к деревянной обшивке, чтобы ощутить, как вода плещется о борт. Ганнибал тоже сел, сложив руки на коленях. -Желание умерить чью-то боль так редко посещает меня, что я почти забыл это чувство. Теперь оно кажется мне чужеродным, как будто в мое сознание имплантировали чужие побуждения и стремления. Думаю, ты хорошо знаком с подобной ситуацией. Уилл криво улыбнулся. -Лучше не будет. Только хуже. -Именно этого я и боюсь. -Я знаю. Ганнибал протянул ему руку, и Уилл с готовностью подвинулся ближе, приподнялся на коленях, оседлав его бедра, и притянул к себе за талию. Ганнибал осторожно положил одну руку сзади ему на шею, другой обхватил челюсть, воспроизведя захват, которым свернул шеи охранникам в клинике. Все, что ему было нужно – сделать одно быстрое, сильное движение. -Думаю, моя жизнь будет значительно проще, если я убью тебя прямо сейчас. -Так и есть. Может быть, совсем недолго будешь сожалеть о моей смерти, а потом все вернется в привычную колею. -Не думаю, что все. - Оставшегося будет вполне достаточно. -Да. Возможно, - но вопреки своим словам Ганнибал притянул голову Уилла к своему плечу, и просто держал его, легко перебирая волосы на затылке. – Ты жалеешь, что убил Хаксли. -Он собирался убить тебя, - осторожно ответил Уилл. – А я не жалею, что ты до сих пор жив. -Но его смерть тебя беспокоит. Почему? В вопросе Ганнибала сквозил искренний интерес. Уилл несколько раз легко стукнулся лбом о его плечо на случай, если это поможет извлечь правильный ответ. Как и ожидалось, не помогло. -Я не знаю, смогу ли объяснить. -Потому что я не пойму, из-за природы своего характера? -Потому что никто не поймет, из-за природы моего характера. Уилл выпрямился и потер руками лицо. -Ну хорошо, давай попробуем. Я не испытывал особой любви к отцу. Вернее, я наверное любил его, когда был малышом, но уже не могу этого вспомнить. Я слишком хорошо понимал его, а вот он не понимал меня совсем. Мы кое-как уживались, пока я не повзрослел и не съехал. После этого мы не общались десять лет, и в следующий раз я увидел его только на похоронах. -А потом? -Было плохо. Я не мог вернуться к работе целых два месяца. Никому не сказал, что собираюсь делать, просто исчез. Мои коллеги даже объявляли меня в розыск, как пропавшего без вести. Плохо помню, чем я занимался все это время. Плавал. Рыбачил. Чинил вещи. Я не горевал по отцу, не чувствовал утраты. Просто хотел заполнить чем-то часть себя – ту часть, которая раньше была занята им. -Я слышал, что многие люди описывали процесс принятия потери близкого похожими словами. -Но они вряд ли имели в виду буквальный их смысл. -Ты говорил, что тебе понравилось убивать Хоббса. Но также упомянул, что это самое отвратительное переживание для человека. -И то, и другое. Убийство ломает мое сознание, вырывает из него целые пласты. Пусть даже я сам иногда хотел от них избавиться – но определенно не таким жутким способом. -Но не всякое убийство ощущается так. Как насчет тех, о которых ты читаешь в газетах или просто случайно слышишь в новостях? Ты ведь не проживаешь каждое из них. -Не каждое. Но убийство тех, кого я знаю – да. Или тех, кого узнаю уже после смерти. Взгляд Ганнибала стал пустым и отрешенным, палец машинально поглаживал царапину на боку Уилла. -Тех, кого я убил. -Да. Всех, кого ты убил. -Всех, о которых ты знаешь, - рассеянно уточнил Ганнибал. Уилл закатил глаза. -Ну прости, не хотел умалять твои достижения. -Как насчет охранников в клинике? Уилл тотчас же ощутил желание сжаться в комок, словно это могло помочь ему укрыться от призраков убитых - убитых по его вине. -Это хуже всего. Почти как с Хоббсом. Потому что в их смерти виноват я. -Я убил их. -Я умолял тебя вытащить меня оттуда. На коленях умолял, если помнишь. И прекрасно отдавал себе отчет, что произойдет. -Хммм, тут я бы с тобой поспорил, но вижу, что это ни к чему не приведет. Можешь дать мне обещание? -Зависит от того, в чем оно заключается. -Что бы ты ни услышал обо мне в последующие несколько недель, помни, кто я на самом деле – самовлюбленный и жестокий убийца. Не питай иллюзий на мой счет. Справишься? -Ты специально слишком упрощаешь. Никто не может быть самовлюбленным и жестоким двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Ганнибал в ответ лишь молча смотрел на Уилла. -Хорошо, ладно. Приложу все усилия, чтобы не питать никаких иллюзий. А если серьезно – не думаю, что смогу забыть хоть что-нибудь, связанное с тобой. -Неужели? – Ганнибал выглядел в равной мере удовлетворенным ответом Уилла и очень самодовольным. - Заткнись, - пробормотал Уилл, склонился к Ганнибалу и опять уткнулся лбом ему в грудь. Обычно прикосновения других людей были ему неприятны – но Ганнибал и тут был исключением. Вес его ладони, лежащей на затылке, приятно успокаивал. Может быть, Ганнибал был прав, предостерегая его не забываться – слишком велико было искушение принять все, что здесь происходило, за нечто совершенно другое. -Я запомню, - прошептал Уилл. – Обещаю. -Хорошо. Уилл ощутил прикосновение губ к макушке – а затем укол тонкой иглы в шею. Окружающий мир тут же потускнел и начал уплывать, и Уилл отчаянно вцепился в Ганнибала немеющими пальцами. -Что?.. -Поймешь, когда проснешься, не беспокойся. Мне нужно время. -Время… зачем… - губы тоже стали неметь. Язык во рту превратился в бесполезную неповоротливую колоду. -Чтобы научиться играть на другом инструменте. Последнее, за что пыталось цепляться угасающее сознание Уилла, - сильные руки Ганнибала, так и не разжавшие объятий.