POV СынРи
Я таращился на большие чёрные мусорные мешки, которые мне оставил ДжиЁн. Голова гудела, и я не мог понять, от чего: то ли от вдруг решившего вновь вступить в свои права похмелья, то ли от абсурдности всей ситуации в целом. На самом деле, я и не рассчитывал остаться, но если уж так получилось, я рассчитывал на то, что убираться мы будем вместе. Однако Квону, кажется, на все мои расчёты плевать было, как и на потребность понять конкретно, что случилось вчера. ДжиЁну гораздо интереснее было сейчас запереться в ванной с пачкой сигарет и телефоном, который каким-то образом орал теперь на весь дом голосами новомодной попсовой мальчиковой группы, чем расставить все точки над «i». Я тяжело вздохнул, оглядывая масштаб работ. Серьёзно, почему я ожидал чего-то другого? Я даже возразить не успел, прежде чем он кинул в меня жёлтыми резиновыми перчатками, от которых отвратительно воняло резиной, и умотал с хлопком двери в своё нынешнее убежище. А я был настолько в прострации, что не сообразил сразу, а теперь…, а теперь куда я без ключей отсюда денусь? Долбанная доверчивая панда. Я чувствовал себя здесь… Странно. Не замечал за собой никогда, что в чужих домах мне неуютно, но именно в доме ДжиЁна мне теперь поистине неуютно. Мысли кружили в голове, мысли, которые бы лучше меня никогда не посещали, и я начал убираться, чтобы физическим трудом отвлечься от мозговой деятельности. Музыка, кажется, звучала ещё громче, и я, надеясь, что ДжиЁн оглохнет там по своей же дебильности, тихо подпевал одному из вокалистов, машинально подхватывая разнообразный мусор и закидывая его в бездонный мешок. Серьёзно, разве минута на то, чтобы объяснить всё, перевернула бы его мировоззрение с ног на голову? Неудачник, одиночка Трус, притворяющийся сильным. Я закивал головой в такт изменившейся песне. А эта ничего, кстати. Надо будет потом найти и скачать. Я взял очередную стеклянную бутылку, видимо, из-под пива, и задумчиво повертел её в руке, разглядывая извилистые очертания комнаты в мутноватом зелёном стекле. Воспоминания, словно через такое же замызганное чужими пальцами стекло, медленно проступали перед мысленным взором. Я помню, как пришёл сюда с СынХёном. Мы с ним на пару наблюдали за тем, как шептались ДэСон и ДжиЁн… И это, даже сейчас, неприятно отдавалось где-то внутри, вводя меня в ступор. Уверен, такое чувствовал не только я один, но всё же… Как ты? Неужели ты в порядке, Пережив расставание? Её должен забыть я, но это не так легко Песня поменялась на другую, и я только поморщился, поджимая губы. Его что, на плаксивость потянуло? Я качал головой и сжимал пальцами горлышко бутылки, да так, что мне показалось, что она лопнет в моих руках. Чертыхнувшись, я поспешно запихал её в мусорный пакет, стараясь проигнорировать явные признаки ревности, которая беспокойством и даже паникой медленно оборачивалась в груди. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить непонятный и пугающий океан эмоций, я продолжил не спеша убираться, двумя пальцами брезгливо поднимая использованные стаканчики. Хрен знает, что из них пили и что с ними делали, и что-то мне подсказывало, что на такой вечеринке, как вчера, могло с ними произойти всё, что угодно. Песня тянулась заунывно, вокалист, кажется, допевал последние строчки, и мне даже стало немного жаль. Не особо люблю лирические песни, где множество чувств и смысла столько, что мне и не понять, слишком уж он закручен авторами, но эта меня чем-то зацепила. Итак, ещё я помню, как мне надоело смотреть на их идиллию, и я нашёл утешение в компании алкоголя. Помню, как пил… Зачем я так много пил? И ладно бы что-то, что было мне по вкусу — так нет же, выпил какую-то мерзость, к которой в здравом уме даже бы и не прикоснулся. Я только покачал головой на своё безрассудство и импульсивность. В горле всё ещё пустыня, хотя я осушил несколько бокалов с холодной водой. Любезный хозяин дома, пока не избрал самовольное заточение в царстве настенной плитки, пожертвовал для меня таблетку аспирина, не забыв гаденько похихикать рядом, наблюдая за моими охами и ахами. Конечно, уверен, что для него моё перекошенное в муках лицо было самым забавным на свете. А после того, как я, видимо, от выпитого спиртного перестал что-либо соображать, меня понесло танцевать. Я машинально провел ладонью по бедру, вспоминая, как меня крепко держали за талию и сильно прижимали к чьей-то груди, двигаясь в такт музыке. Хмурясь от того, что и тогда, и сейчас, это не вызвало отторжения. Мне это нравилось даже, а теперь… Теперь неприятно и странно, потому что это совсем не то, что я мог когда-либо от себя ожидать. Я помню… горячее дыхание на шее. Моя рука тут же потёрла кожу на ней, словно пытаясь найти там какие-то зацепки прошлого вечера. Или стереть их, чтобы никогда больше не ощущать и не думать об этом, и я совершенно не знал, чего хочу больше. Мне всё равно. Я вдоволь натерпелась. Неважно, где ты или что делаешь, С этого момента мне, правда, всё равно. Я испуганно дёрнулся, потому что с новой песней ДжиЁн начал подпевать, и его голос показался настолько громким, будто он стоял прямо за моей спиной. Ненавижу быть уязвимым. Я заторможено моргнул, отстранено посмотрев на ступеньки, передёрнул нервно плечами и продолжил подниматься на второй этаж дома, собирая мусор после вечеринки. Несколько минут стоял нерешительно на пороге, что-то словно не пускало меня, не давало и шаг сделать, но, сжав кулаки для мнимой уверенности, всё же зашёл в спальню Джи, продолжая убираться и в его комнате. И получается — это он после тащил меня в спальню, и он меня целовал, раздевал… По спине пробежались мурашки, и я чуть ли не выпустил пакет из рук. Нет! Только не паникуй, СынРи, гипотеза всё ещё не является аксиомой. Хотя кого ты обманываешь?.. Мне немного легче от того, что тут и голос Джи, и музыка слышались приглушённо — не мешали думать. Я посмотрел на не убранную постель, на разбросанные вещи и не мог вспомнить ровным счётом ничего. Словно провал в памяти — дальнейшие события стёрты начисто. Вообще. И даже если мы зашли дальше, чем простые поцелуи и объятья, я никогда этого не узнаю, и он сможет просто рассмеяться мне в лицо, улик-то никаких у меня нет. А хотелось бы мне? Определённо, да. Мелко подрагивающими пальцами я схватился за неряшливо растрепанные волосы и тихо зашипел сквозь зубы. Господи, ну что я за корявый человек такой! Всегда хочу, как лучше, а получается… Зато я помню начало: как отвечал на настойчивые поцелуи и как тянулся за ласками сам. Я замер на месте. Рука, тянущаяся за огромным пакетом из-под чипсов, вывернутым наизнанку, так и зависла в воздухе. О Боже! Так вот почему ДжиЁн так ведёт себя. Я сам ему всё позволил… — Почему у тебя такое лицо, будто ты призрака увидел? — хмыкнули у меня за спиной, и я резко обернулся всё с тем же потерянным лицом, выражение которого никак не мог поменять. Видя его ухмылку, я нахмурился, всё-таки стирая потерянность с лица. Опять издевается? Джи стоял передо мной с полотенцем на бёдрах с таким видом, будто бы всегда перед малознакомыми парнями голым торсом светит, и заинтересовано наблюдал за выражением моего лица. Меня обдало холодом от такого вида, хотелось отшатнуться — хотелось прикоснуться — но я упорно стоял на месте, стараясь ещё сильнее не выдать своё состояние. Он тряхнул волосами, и прозрачные капли упали на его грудь, медленно скатываясь по гладкой коже, испещрённой татуировками. Я сглотнул, проследив за траекторией движения одной капли, и запоздало понял, что мои щёки пылают от смущения, создавая контраст с ледяной кожей рук. Этот самодовольный индюк слишком много на себя берёт! Облизнув губы и собрав всё своё мужество в кулак, я посмотрел в глаза ДжиЁна и, в общем-то, сразу же пожалел об этом. Потому что чего-то, что могло дать мне ответы или успокоить, там не было совсем — только какая-то темнота и шкодливые огоньки на дне зрачков, как, впрочем, и всегда в глазах блондина. Только раньше они пугали меня не так сильно. За последние несколько дней я слишком часто жалею о своих действиях. — Думаю, дальше ты сам справишься… — пробормотал я слегка дрогнувшим, но твёрдым голосом, бросая взгляд на мусорный мешок около двери. — А позавтракать со мной не хочешь? — блондин сложил руки на груди, и я залип на его выделяющиеся твёрдые мышцы, не в силах отвести взгляд. Как удав и кролик. — Мне нужно… Подышать свежим воздухом, — протараторил я, пятясь к выходу. Голос безбожно сдавал моё состояние, но с этим я ничего поделать уже не мог. — И вообще… я не завтракаю. — Ты меня стесняешься? — ДжиЁн явно веселился, наблюдая за моим отступлением, даже бровь насмешливо вскинул, от чего внутри меня поднялись волны недовольства. Сволочь. Какая же он самодовольная сволочь. — А разве это то чувство, которое должно возникнуть после того, что между нами было? — ляпнул я зачем-то, продолжая медленно двигаться. — По-моему, совсем не оно. — А что между нами было? — Джи, изобразив удивление на лице, сделал шаг вперёд, восстанавливая между нами первоначальное расстояние, то есть, он снова стоял в метре от меня, и я мог даже рассмотреть, как бьётся жилка на его загорелой шее. Он выглядел так, будто бы хотел вывести меня из себя, но я не собирался позволять блондину сделать это. — Отвали от меня! — не понимая, откуда в голосе взялась такая уверенность, почти прорычал я, грубо отталкивая удивлённого такими действиями ДжиЁна, который, кажется, ожидал, что я так и продолжу стоять столбом с испуганными глазами. Не рассчитав, я чуть споткнулся о мешок, валяющийся у двери, но не обратил на это внимания, чертыхнулся и слетел с лестницы, перескакивая через ступеньки, и, благо дверь оказалась открытой, выскочил за дверь, громко хлопнув ею на прощанье.POV ДжиЁн
— Попался, — констатировал я факт, когда СынРи спускался по лестнице, и снисходительно покачал головой, а на звуке захлопнувшейся двери стёр с лица ехидство и улыбку. Раздражённо пнув всё тот же многострадальный мешок, я спустился вниз, на кухню, и налил себе стакан воды, мельком оценив труды парня. От того, как кухня выглядела ещё утром, не осталось и следа — всё было вычищено и убрано. Добросовестный работник, надо же… Облокотившись бедром о стол, я делал короткие глотки воды и пытался понять, что вообще нужно этому мальчишке, который не желал уходить из моей головы, а после этой ночи, видимо, вообще решил в ней поселиться. И, самое главное — что нужно от него мне. События вчерашнего вечера автоматически стали всплывать в голове, выстраиваясь стройной цепочкой. Наверно, желание стать ближе к СынРи во мне разрасталось давно, ещё в первый день знакомства, но особо заметные и необратимые масштабы приняло только вчера. Не знаю, когда я упустил его из виду, но когда увидел его снова, танцующего в пелене дыма и лучах дискобола, мне захотелось вышвырнуть каждого, так называемого гостя, за шкирку, кто смотрел на него так, как мне не нравилось, а смотрели так на него все. Даже ДэСон замер рядом со мной, с немым восхищением смотря на друга. Тогда я узнал в нём того парня из клуба, в который мы ходили с Тэяном, и, если бы тот не уехал на выходные к родителям, он бы не поленился прокомментировать, какой же я лопух, если не заметил этого сходства раньше. После этого всё стало на свои места, и моё желание сделать этого парня своим уже не казалось таким смехотворным. Я понял то чувство, которое испытал впервые его увидев — нет, это не было чувством соперничества или завистью к его способностям. Я понял, что испугался того, как мы похожи, и того, что наши танцы рассказывают одну историю. Я верил в любовь и где-то в глубине души желал её, но боялся вновь кому-нибудь довериться. Я такой трус. Но на тот момент я был немного подвыпившим, а значит, намного смелее. Не помню, как отделался от Дэ, помню только, как буквально прилип к СынРи, вдыхая его запах. Всё бы классно, если бы этот придурок не стал валиться с ног от выпитого алкоголя, а пока я тащил его в свою комнату, слушал сбивчивые ругательства о том, что кольца это зло, особенно на моих руках. И это было бы в принципе тоже неплохо, только уже около кровати меня настойчиво лезли целовать и так сладко выдыхали в мои же губы моё же имя, что я сдался. Я осушил одним глотком стакан с водой и с грохотом поставил его на стол. Каким Богам надо помолиться, благодаря их за то, что СынРи вырубился раньше, чем я бы поддался соблазну и, наверняка бы, совершил крупнейшую ошибку на начале этих ненормальных отношений? И в начале ли? Этот маленький засранец подумал, что мы переспали, но даже после этого не признался мне, что я ему не безразличен. Что за хрень? Ладно, если бы страдал от этого только он, но от этого страдают все: я, ДэСон, СынХён и Тэян. Последнему вообще вдвойне тяжело, потому что он слушает и моё нытье по телефону, и нытьё СынХёна, так как они оказались вполне неплохими друзьями. Кажется, моего друга окружают одни геи… и я. Я, конечно, тоже хорош — решил побесить СынРи и выполнить наш план, а в итоге… Как же ты бесишь меня, малыш.***
— Почему ты не сказал, что он тоже будет? ДэСон и СынХён переглянулись и посмотрели на Джи и Ри, которые тыкали друг в друга пальцами и были готовы то ли прибить их, то ли прибить друг друга. — Вы успели поругаться? — удивился ДэСон. — Вы же вроде подружились… Мы просто решили прогуляться и позвонили вам… Парни смерили друг друга недовольными взглядами и, смирившись со своей участью, встали по разные стороны баррикад. ДэСон о чём-то рассказывал ДжиЁну, а СынРи и старший хён молчали, угрюмо пялясь себе под ноги, иногда переглядываясь до того понимающими хмурыми взглядами, что младшему становилось страшно за самого себя. И первое время всё, на самом деле, было не так уж и плохо. Парни не общались почти, даже не смотрели друг на друга, полностью сосредоточившись каждый на своём собеседнике, а если и приходилось контактировать, то ограничивались парой фраз, чаще колких. В общем, отделывались малой кровью до того самого момента, пока палатки со всякой всячиной и детские аттракционы не закончились. И тогда всё началось… — Я хочу прокатиться на тех каруселях! — Я догоню его! Они наблюдали за тем, как вдаль уносятся ДэСон и СынХён, оставляя их вдвоём. Старшие унеслись так быстро, что Ри и звука не успел издать, а теперь тащиться за ними было, по меньшей мере, глупо — в такой толпе найти их было почти невозможно, зато вот потеряться было запросто. Чертыхнувшись, парень нахмурился и засунул руки в карманы, нарочито отворачиваясь от Квона. Вот почему ему так не везёт в эти долбанные два дня? Блондин покосился на свою компанию и тихо фыркнул, прикидывая, убежит или не убежит это чудо чудное от него в этот раз. Не убежало. Вопреки всем его ожиданиям, СынРи остался на месте, хоть и показательно безразлично отводил глаза. Он только пожал плечами и пошёл дальше, не обращая никакого внимания на него. Впрочем, никакого другого поведения от него Джи и не ждал увидеть — вполне логично было, что по-любому обиженный из-за его выходки мальчишка не переменил своё отношение за сутки. Они шли практически рядом, едва только не соприкасаясь плечами. ДжиЁн отставал на шаг, всем своим видом стараясь показать, что, мол, нет, они не вместе, не друзья и друг друга вообще не знают. СынРи, впрочем, так же придерживался аналогичной модели поведения, и притворяться случайными прохожими становилось совсем просто. Зато около палатки с мороженым они одновременно переглянулись, и блондин, не задумываясь, купил два рожка с пломбиром и впихнул один в руки младшего. Тот буркнул что-то наподобие «спасибо», но продолжил идти впереди, не оборачиваясь. Около палатки с сахарной ватой они тоже остановились. Только тут уже пришлось идти рядышком, потому что Джи из вредности не стал покупать две палочки, купил одну, ещё и в руке только своей держал, как назло, пытаясь вывести младшего из равновесия и увидеть, наконец-то, его эмоции. СынРи на это действие только поморщился. Он, гордо решив не идти на поводу у блондина, недовольно насупился, когда старший намеренно ткнул ему сладостью в нос, ещё и, не скрывая, посмеялся. По-доброму, правда, но всё равно. Липко же. Вата кончилась, и одна пара ног снова шла за другой, отставая, на привычном уже расстоянии. И, на самом-то деле, со стороны они были похожи на самую настоящую парочку, которая не желала показывать всем свои настоящие чувства, но оба, как два барана, упорно игнорили этот факт. Джи было откровенно скучно, и он ленивым взглядом скользил по всем разноцветным каруселям и людям, которые жизнерадостно катались на них и бегали от одного тира к другому, выигрывая различные призы. Он глубоко вздохнул — его это всё угнетало. Почему всем весело, а ему — нет? Он тоже хочет веселиться… Взгляд наткнулся на фонтан, который был в паре метров от него и СынРи. Парень, видимо, глубоко задумался и смотрел исключительно себе под ноги, ничего кругом не замечая. В этот момент младший думал, что голова его вот-вот взорвётся от всех этих мыслей. Находиться с блондином в непосредственной близости было не то чтобы неприятно, а, скорее, сбивающе с толку. Парень не мог понять, как нужно относиться к старшему, как вести себя рядом с ним. СынРи казалось, что на каждый его шаг у ДжиЁна есть несколько шагов вперёд. Он тихо выругался, потому что внезапно его протащили на добрых пару метров и оставили одного. А в следующую секунду его обдало со всех сторон ледяной водой, от неожиданности он вздрогнул и даже тихо вскрикнул, попятившись и напоровшись ещё на одну струю фонтана. Джи гаденько ухмылялся, засунув руки в карман, и наблюдал за тем, как мелкий, всё-таки поняв, что с ним произошло, медленно направлялся к нему, слизывая капельки воды с губ кончиком языка. И в его глазах отражалось всё и сразу: и обида, и ярость, и ещё что-то, чего блондин не смог понять. — Зато не жарко, — бросил он, пройдя мимо старшего, и продолжил ранее прерванный путь. ДжиЁн фыркнул с видом победителя и осмотрелся по сторонам в поисках ДэСона и Таби. Их он высматривал в течение всего часа, которого они с малышом… гуляли, но ни разу их не увидел. Даже радостного вопля Дэ не слышал или просто не заметил? СынРи же собирался с мыслями, чтобы сказать блондину, что ему всё это надоело и что он до чёртиков хочет домой. Ему нужно было отдохнуть морально, ибо присутствие этого парня само по себе для него тягостное. А ещё нужно было в горячий душ, потому что вода в фонтане была действительно ледяной, и он боялся простудиться при такой жаре. — Зашибись, — бросил он, когда его снова окатило водой, но намного теплее, чем ранее. Ри подставил лицо под крупные капли дождя, но тут же тяжело выдохнул, потому что запястье обожгло чем-то горячим, а кожу знакомо оцарапало кольцами. Джи задержался у кассы с билетами на пару секунд, а потом затолкал Ри в большую стеклянную кабинку колеса обозрения. С минуту они наблюдали за крупными каплями и слушали, как они ударялись о стёкла, защищавшие их. — Думаю, на сегодня с тебя хватит водных процедур, — разглядеть что-то через эту водяную стену было нереально, и блондин перехватил взгляд СынРи. — Думаю, на сегодня с меня хватит тебя, — Ри хмуро поджал губы, наблюдая за тем, как вытягивалось в удивлении лицо блондина. — Тебе, что, экстрима в жизни не хватает? По-моему, я тебе вчера всё ясно сказал… хён. — А тебе не кажется, что ты слишком заврался? — ДжиЁн, не ожидавший такой отрицательной реакции, сложил руки на груди и в упор посмотрел на младшего. — Тебе это не надоело? — То, что ты в каждой бочке затычка и плетёшься за мной хвостиком вот уже полчаса как? — СынРи чуть приподнял уголок губ в ухмылке, наслаждаясь тем, как глаза Квона растерянно бегали по его лицу. — А то, как же. Ещё на первой минуте. Блондин недовольно поджал губы и смотрел прямо в глаза младшему, от чего тот стушевался, сжимая пальцами край футболки и еле как заставляя себя не отвернуться. Они молчали ещё некоторое время, кабинка оказалась почти перпендикулярно земле, дождь барабанил по тонкой крыше, стремительно темнело так, что почти ничего не было видно. — Я же нравлюсь тебе, — проговорил вдруг ДжиЁн тихо, чуть подаваясь вперёд и не разрывая зрительного контакта. Его голос было почти не слышно, заглушаемый барабанной дробью капель дождя, но СынРи пробила дрожь от этого. Он отшатнулся назад, от чего перекладины на спинке его сиденья больно впились в поясницу и лопатки, и с ужасом смотрел на старшего, который в замешательстве оглядывал его. — Т-ты! — Ри старался, чтобы голос был таким же уверенным, каким был ещё минуту назад, но ничего не выходило. — Живи в реальности уже! Я просто помогал тебе сойтись с ДэСоном, а теперь между нами ничего не… — Тебе самому не смешно? — ДжиЁн улыбался, но не так издевательски, не так насмешливо, как всегда, и это просто убивало последнюю волю в СынРи. — Разве похоже на то, что между нами ничего нет? — Ещё как! — младший засмеялся почти истерично и больно ударился затылком о стену кабинки, когда блондин сжал его ладонь, холодную и тонкую, в своих, таких же тонких, но жилистых и очень тёплых, почти горячих. — Не вводи себя в заблуждение, — из Ри будто вытягивали все силы, вдруг захотелось просто расслабиться и отпустить себя, что, конечно же, просто недопустимо. Не здесь. Не с ним. — Единственный, кто заблуждается — это ты. Никто из них так и не понял, кто первый подался вперёд, просто Ри зарылся холодными пальцами в светлых мокрых волосах и разомкнул губы, когда ДжиЁн провёл по ним языком и проник внутрь его рта, исследуя и лаская каждый уголок. Стенки кабинки и непроглядный ливень там, в реальности, создавали для них отдельный мир, который существовал только для них, где были только они, где их прерывистое дыхание смешивалось с громкими ударами капель по стеклу, не давая забыться окончательно. Но каждому из них это казалось правильным, и, наверное, в подтверждение этого на небе ярко сверкнуло, а после оглушило громким раскатом грома. Брюнет мстительно, за фонтан, укусил ДжиЁна за нижнюю губу, за что был тут же придавлен к стенке кабинки. Старший раздвинул коленом его ноги и потёрся бедром о его, улыбкой поймал сдавленный стон и вновь пробрался горячим языком в чужой рот. Чем меньше дождевых капель ударялось о стену, тем медленнее становились поцелуи и тем сильнее они казались более тягучими и сладкими, словно мёд. Каждый из них старался распробовать этот вкус, неторопливо сминая губы друг друга, изредка смешивая дыхания. А потом… Дверцы кабинки раскрылись слишком неожиданно, и оба парня отпрянули в разные стороны, после неловко вываливаясь в реальность и облизывая припухшие губы. Они расфокусировано посмотрели друг на друга, и у каждого во взгляде читалось что-то вроде: «И что это вообще там такое произошло?». — У меня парня уводят, — заметил ДжиЁн, кивая в сторону. Ри хмыкнул, увидев около тира своего лучшего друга и Таби. — Не представляю, как ты это переживёшь. Они наблюдали за тем, как ДэСон радостно смеялся, принимая выигранного СынХёном огромного плюшевого медведя, и как они уходят в сторону выхода.***
Решив после парка немного прогуляться, так как оба любили запах улиц после дождя, парни первое время молчали, а потом, слово за словом, начали рассказывать друг другу о разных историях из своей жизни и не заметили, как дошли до дома Джи. Они замолчали, задумчиво пялясь на входную дверь. — Ну, я пошёл домой… — почесав затылок, сказал СынРи, вопросительно посмотрев на старшего. — Это получается, ты меня сейчас проводил? — недоверчиво хмыкнул тот. — Это типа ты мужик, а я — испуганная дамочка? — Э… Если тебе так принципиально, то можешь проводить меня, — пожал плечами тот. — Но имей в виду, мне это совсем не нравится. — Понравится, — огрызнулся ДжиЁн и, схватив того за руку, потащил его в другую сторону, не обращая внимания на недовольное фырканье. Смирившись с тем, что парень не передумает и что его всё-таки проводят до дома, Ри поравнялся с ДжиЁном и порадовался тому, что на улице темно, и его пылающих щёк не видно. Блондин ослабил хватку на его запястье и ненавязчиво провёл пальцами по руке младшего, словно предупреждая, что вот сейчас он возьмёт его ладонь в свою и переплетёт их пальцы. Шли они в абсолютной тишине, нарушаемой только их дыханием и шуршанием асфальта под ногами. И СынРи желал бы вырвать руку, потому что она вспотела, выдавая его нервозность с потрохами, но почему-то не делал этого до самого дома, а там аргументировал своё действие коротким «ДэСон», хотя и не был уверен в том, что тот уже дома. Неловкость между ними росла с геометрической прогрессией, а на Ри ещё давили смущение и вина, ведь он провёл ночь, да ещё и целовался с тем, кто очень сильно нравился его лучшему другу. ДжиЁн стоял, нахмурившись, и наблюдал за бегающими туда-сюда глазами Панды, смутно догадываясь о том, что творилось в его голове. И ему невероятно хотелось притянуть его к себе и поцеловать посередине улицы, где их могли увидеть прохожие и жители квартир, потому что стояли они под долбаным фонарём, который слепил блондину глаза. Но ему хотелось, чтобы вся эта тягостная атмосфера испарилась, и он смиренно стоял напротив парня и чего-то ждал. — Может… — начал было СынРи, но запнулся, внезапно осознав, что расставаться ему с Квоном сейчас совсем не хочется, а домой пригласить он его не мог, но и стоять тупо на улице тоже не вариант. — Хочешь ещё раз проводить меня? — лукаво прищурив глаза, поинтересовался Джи. — А хочешь? — А ты? — Только не бери меня больше за руку, — протараторил СынРи, вихрем проносясь мимо блондина. ДжиЁн весело расхохотался и, взъерошив волосы, не спеша потопал за ним. Только вот когда они дошли до дома блондина, никто больше не стал никого провожать, да и неловкость куда-то подевалась. СынРи был приглашён на чашку горячего чая, потому что в фонтане его искупали и таким образом решили попросить прощения. Только вот до чая они тоже не добрались, потому что тумбочка в прихожей была сбита в темноте, а, споткнувшись об неё, Ри упал именно в объятья ДжиЁна, который сначала посмеялся, вспоминая то, как младший чуть не навернулся через мусорный мешок, а потом внезапно слишком горячо выдохнул, касаясь его губ своими. А ещё подниматься по лестнице оказывается не так просто, пока ты увлечённо и страстно целуешься. Младший врезался спиной в стену рядом с дверью в спальню и сдавленно простонал в шею парня, когда тот потёрся своим бедром о его твёрдый член. ДжиЁн любовно скользил пальцами по его бокам, очерчивая каждое ребро под его рубашкой. Запах СынРи щекотал его нос, и он всё чаще наполнял свои лёгкие его ароматом, утыкаясь в немного жёсткие волосы. Он горячо выдыхал ему в шею, посылая толпы мурашек по телу, которое приятно млело и подрагивало от нетерпения в его руках. Нащупав ручку, Джи распахнул дверь, затаскивая парня за собой внутрь комнаты, тот на ходу стянул с него футболку и провёл прохладными ладонями по тяжело вздымающейся груди и напряжённому животу, очерчивая выступающие кубики пресса. Слышал, как порвалась его любимая рубашка, потому что ДжиЁн не хотел и не желал вообще бороться с пуговицами на ней. Он касался губами твёрдого подбородка, повторял языком его контур и чертил влажную дорожку на чистой коже шеи. Кусал и оставлял на ней яркие отметины, потому что слишком хотелось, и девать всё и сразу было некуда. Совладав с джиёновым ремнём, СынРи растерянно посмотрел на блондина, и тот тихо хихикнул, наслаждаясь этой особой невинностью младшего. Горячие ладони пробрались в брюки и сжали упругие ягодицы, срывая с губ парня приятный стон, который ДжиЁн ощутил на своей щеке. После бесцеремонно стащил с него штаны с нижним бельём и толкнул на кровать, где Ри почувствовал себя слишком открытым перед старшим, но смог совладать с желанием укутаться в одеяло с головой. Он продолжал неподвижно лежать и тяжело дышать, наблюдая за тем, как ДжиЁн издевательски медленно раздевался сам, а потом и вовсе куда-то пропал, напоследок сверкнув своей очаровательной задницей. Вернулся он с пакетиком презерватива и баночкой смазки, всё это бросив на подушку рядом с ним и, забравшись на кровать, навис над ним. Мягко коснулся губ, подбородка, провёл языком по ложбинке между ключиц и осторожно укусил один сосок, мягко потянув его, облизал и снова укусил, сделал то же самое с другим. Касался губами живота, забираясь языком в ямочку пупка и вылизывая его. Водил пальцами по внутренней стороне бедра СынРи, неосознанно заставляя его раздвигать ноги шире. Парень метался под ним, сначала стесняясь и смущаясь каждого откровенного прикосновения, но под натиском сильного возбуждения и ласк — сдался, запустил пальцы в волосы на макушке Джи, громко простонал и несдержанно выгнулся навстречу влажным и быстрым поцелуям. Самодовольно хмыкнув, блондин нащупал смазку и, размазав её по пальцам, осторожно провёл ими между ягодиц, от чего СынРи сначала замер, но почти тут же расслабился, когда на его члене появилась рука, отвлекающая от того, как пальцы массировали тугое колечко мышц, мягко нажимая на проход. Когда первый палец проник внутрь, Ри сдавленно всхлипнул, принимая и привыкая к новым ощущениям. Палец поглаживал и растирал чувствительные стенки, разогревая всё внутри него, и если сначала ему было неудобно и хотелось оттолкнуть ДжиЁна, то сейчас он подался бёдрами вперёд сам и, на удивление, ехидного смешка он так и не услышал. Второй палец принёс больше дискомфорта, чем первый, но старший методично растягивал узкие стенки, растирал их сильнее, осторожно царапал ноготками мягкую плоть и касался той точки, которая только-только начинала приносить брюнету удовольствие. Третьего пальца он не заметил, зато просил Джи не останавливаться. Парень вытащил пальцы, и СынРи тут же разочарованно выдохнул, смотря на блондина из-под полуопущенных ресниц. — Просто доверяй мне, — прошептал тот, наклоняясь и целуя припухшие губы. — Я не сделаю тебе больно. Обещаю. Ри закусил губу и кивнул, цепляясь руками за широкие плечи, когда ДжиЁн провёл толстым членом по его ягодицам и слегка надавил на вход. — Расслабься, — прошептал ему на ухо и укусил за мочку, толкаясь сильнее. Парень сомкнул зубы на джиёновом плече и сильнее вцепился в него руками. Ощущения от пальцев были совсем другие. Сейчас же в нём была пульсирующая плоть, которая заполняла его до краёв и обжигала изнутри, и это было настолько переполняющее его ощущение, что СынРи хотелось разрыдаться от него. Казалось, что он чувствовал всего ДжиЁна, был с ним одним целым. Блондин прерывисто выдохнул и начал двигаться. Медленно, почти полностью выходя, и делал так до тех пор, пока СынРи не расслабился и сам не стал задавать нужный ему самому темп. Джи словно сорвало крышу, когда его малыш слишком громко и сладко простонал его имя. Толчки тут же стали жёстче и быстрее. Стоны стали больше похоже на всхлипы и хрипение, а влажные шлепки бёдер о ягодицы казались слишком развратными. Всё это было слишком для них обоих, но им опять же слишком нравилось, чтобы на это жаловаться. ДжиЁн провёл ладонью по животу парня и очертил головку его члена большим пальцем, размазывая выступающую смегму. Этого оказалось достаточно для того, чтобы СынРи кончил. Он догнал его через пару фрикций и, стянув использованную резинку, упал рядом с ним, прижимая его к себе и накрывая себя и его прохладной простыней. Ему не хотелось думать, а ещё больше, чтобы на это хватило сил парню в его объятиях. Он боялся реакции малыша, поэтому, не издавая звука, притворился спящим. Он не знал, что зря старается, потому что СынРи не мог думать, даже если бы захотел, уснув сразу же, как только его укрыли простынёй. Эта ночь предвещала начало конца. Начало их отношений или конца их мимолётной дружбы. ДжиЁну хотелось думать, что парень выберет первый вариант, и этот малыш сможет заполнить пустоту в его сердце. Сможет танцевать в паре с ним и жить в этом танце. Именно с такими мыслями он позволил себе уснуть и увидеть сон, как они с СынРи отдаются друг другу в танце, рассказывая их маленькую историю любви. От такого сна не хотелось просыпаться, но у жизни на всё свои правила, и она спешила напомнить парням, что сон отличается от яви, а реальность намного сложнее, чем пара переплетённых па.